Дорога домой

Венти не мог разобрать, какие чувства его одолели в тот миг, когда полотно с шуршанием упало на пол. Конечно, он поразился, дыхание застыло на устах приговором, но он не отключился от мира, не распрощался с реальностью, продолжал анализировать происходящее, медленно, но верно, будто был частично готов к потрясению. Сложно объяснить. Он смотрел на изображение двух облачённых в чёрное фигур, стоящих спиной к спине, и просто… Не мог пошевелиться. Обе девушки — зеркальное отражение друг друга. Незнакомка повторяла позу Астарот в точности, её руки тянулись к небу, голова чуть откинулась назад, из-под капюшона выглядывали светлые волосы, серые, как сталь, разящий металл лезвия меча. Взгляд точно такой же пустой, необличённый, лишённый фокуса на чём-то конкретном, это глаза истории, очи особенных созданий, иного порядка, непознанной сути. Лента времени, что кружилась вокруг Астарот, оплетала и вторую девушку, но словно была изорвана в нескольких местах. Нет, искажена, как и пространство за её спиной. Геометрические фигуры правильных и неправильных форм придавали объём картине. Венти дрожащими пальцами очертил фигуру незнакомки. Кто это? Хронос? Нет, не она. Откуда уверенность? Чтоб он знал. Словно что-то внутри подсказывало ему скрытую истину. Рядом с Астарот была не Хронос. Это не могла быть она, ни в коем случае. Тогда-то ему вспомнилась та девушка из воспоминаний Риты, безумно похожая на Богиню времени. Там, во власти чужой памяти, когда Венти втянуло во Временной разлом, он оказался в Энканомии и увидел события минувшего глазами Астарот, через её призму восприятия, точку зрения, частично улавливая её чувства. И там, в воспоминаниях, какая-то незнакомка обнимала Астарот. Они тоже были похожи, но… Чем чаще всплывал в сознании образ той таинственной девушки, тем больше отличий находилось между ней и Астарот. А что, если девушка из воспоминаний и изображена на рисунке рядом с Ритой? Неизвестное чувство шептало, что он близок к разгадке. В таком случае, кем тогда была Хронос во всей этой истории? Она не являлась девушкой с изображения, она не была и частью воспоминаний, потому что Венти был практически уверен, что они обе — одна и та же личность. А кто тогда Хронос? Ей не было места в этом рассуждении. Она — выпадающая деталь, из-за которой механизм никак не мог полноценно заработать, ненужный пазл. Но лишний ли? Венти стоял на пороге важного открытия, понимания, он подобрался к сути так близко, что ощутил её дыхание на своём плече, стоит обернуться, и он столкнётся с истиной лицом к лицу, вглядится в её до боли знакомые черты. И застынет от неожиданности. Правда так рядом, что он вот-вот ухватит её ускользающую руку. С тонким, изящным запястьем. Шум, похожий на треск разбитого стекла. Венти ещё не знал, что это звук отколовшейся ветви Тенебриса, который был настолько мощный, что добрался и до библиотеки. Венти забеспокоился. Что-то произошло. Эмпатия подтвердила его догадки, принеся с собой чью-то удушающую тревогу. Венти бросил попытки разобраться во всей этой кутерьме, в два шага достиг двери, бросил тоскливый взгляд из-за спины на рисунок. Он совсем рядом с ответом. Астарот нужно подождать ещё немного. Он скоро всё выяснит. Непременно. Венти догонит её, настигнет, разберется во всём, разложит по полочкам каждую деталь. Никакие секреты не могут храниться вечно. Венти быстро преодолел ступеньки. Он не дал себе возможности для раздумий и анализа ситуации, хотя не мог не увидеть портал Узла Артерий земли и какого-то неизвестного мужчину в чёрном. По мере приближения Венти лучше рассмотрел его: светлые волосы, зрачки-звëздочки, уже ставшие вестником угрозы. Мужчина предпринял попытку нападения ещё до прихода Венти, однако сейчас с места не двигался, оценивая обстановку. Портал закрылся, но это Венти отметил краем сознания. Все были в напряжении, Хронос выглядела ужасно, её мелко трясло, по лбу стекал ледяной пот, бил озноб. Сяо выступал преградой между ней и неизвестным, Полуденный сон впитал в себя мрак ночи. А Люмин… Она была ближе всех к Венти, и её потрясённое лицо крепко впечаталось в память. — Что ты имеешь ввиду, Люмин? — задал вопрос Сяо, не оборачиваясь, так как выпускать противника из поля зрения было бы верхом глупости. Похоже, Венти что-то пропустил. — Тот самый Дайнслейф? — Венти показалось, что его оглушили. Да что тут творится?! — Дайн, что это значит? — слова Люмин звучали неровно, срывались, как капли дождя, что скоро превратятся в настоящий ливень, как порыв ветра посреди тихого дня. Люмин порывисто шагнула вперёд, споткнувшись на ровном месте, едва не упав. Она прижала ладонь к груди, силясь унять бешеный ритм сердца, что изнывало от невыносимой боли, дрожащие пальцы впивались в одежду, натягивали, практически рвали. Он правда жив. Жив, но почему тот, кто был ей другом, вдруг столь сильно отдалился? Почему смотрел на неё, как на чужую? Почему не сообщил ей, что в порядке? Почему оставил её? Дайнслейф, чьё присутствие ощущалось, как дом, Дайнслейф, что присматривал за близнецами, принял их, как родных, Дайнслейф, которому она доверяла больше, чем себе, прямо как Итэру. Люмин разрывали бесчисленные вопросы, вытаптывали на душе слово «боль». Не этого она ожидала. И вместо радости от долгожданной встречи, она испытывала… Ощущение, что её предали. — А вот это не должно было произойти. — пробормотал Дайнслейф себе под нос, недовольно цокнув. Его холодный взгляд ударял по незащищённой психике Люмин, разрезал хрупкую плоть, обнажая все гниющие под кожей раны. — О чём ты?! — вырвался отчаянный крик. Пальцы сжимали одежду в районе грудной клетки с такой силой, будто собирались изодрать ткань, добраться до плоти, разворошить кожу. — Почему ты напал на нас? Зачем повредил Тенебрис? Почему ты… — она с досадой скрипнула зубами, стачивая челюсть в пыль, ломая себя не только морально, но и физически. — Почему оставил меня одну? Почему ничего не сказал, а взял и исчез? — Дайнслейф шумно вздохнул, как будто устал от её монолога. Это крайне задело разбитую Люмин. В рёбрах хрустел воткнутый нож разочарования, ему противостояла слабая радость встречи, бороться с которой она не могла. Потому что перед ней стоял не чужой человек, а часть её прошлого, её самой. Верный друг. — Во что ты ввязался, Дайн? — Почему она меня не предупредила о том, что ты здесь? — тихо вопрошал к самому себе Дайнслейф. Запустил руку в волосы, с раздражением сжал несколько прядей. Его планы были беспощадно нарушены. — Отвечай! — не выдержала Люмин. Её бросало из стороны в сторону, действие яда никуда не делось, она по-прежнему слишком слаба, а новые потрясения привели к неблагоприятному исходу для её организма. Лихорадочный тремор измывался над конечностями, мучил, изводил, кружилась голова, болела грудная клетка. — Ты из той организации? — вмешался Венти, подступил ближе к Люмин, осторожно сжал её плечо, поддерживая. — Группа каэнрийцев, сотрудничающая с Асмодей, да? — Как много она успела растрепать вам? — Дайнслейф начинал терять терпение, от злости заходили желваки. Люмин неверяще изучала перемены в знакомых чертах лица. И сгорала от непонимания, от горечи, от судорог в самом сердце. — Судя по твоему удивлению моим визитом, всё некритично. — он взял себя в руки, усмирил бесполезные эмоции. Это немного напомнило того Дайнслейфа, которого Люмин помнила, сдержанного, уравновешенного. Однако сейчас он был совершенно чужим. — Значит, ты подтверждаешь слова Венти? — кривая усмешка исказила губы Люмин. — С кем ты связался? В чëм ваша цель? Для чего вам Узлы? И ветвь Тенебриса… Вы ведь и от Древа подавления забрали часть. — догадки множились, подозрения разрастались в геометрической прогрессии. — Почему ты молчишь? Скажи хоть что-нибудь. — она готова поверить во что угодно, принять любую истину. Потому что это Дайнслейф, она знала его, она привязалась к нему. Каэнриец был для неё, как член семьи, и пускай в своих рассказах в основном она говорила об Итэре, это не значит, что она не вспоминала о Дайнслейфе. Он дорог ей в не меньшей степени. С тех пор, как от Дайнслейфа не было ни единой вести, Люмин постепенно приходила к мысли, что он мёртв, как и Итэр. В отличие от брата, его тела Люмин не нашла, поэтому оставалась хрупкая надежда. Но и здесь была своя беда, ведь коли Дайнслейф жив, то почему же оставил её? Хотя бы весточку послал, сообщил, что жив, но не хочет продолжать их общение — Люмин приняла бы его пожелания, не стала бы навязываться. Зачем он поступил так жестоко? Зачем втоптал её в грязь? — Полагаю, вы в любом случае всё узнаете рано или поздно. Асмодей слишком любит делать шоу. — он был невероятно уставшим, словно не спал несколько суток подряд. Даже в подобный момент Люмин волновалась за него, не оставалась глухой к чужому состоянию, хотя сама едва держалась в вертикальном положении. — Да, вы правы. Я принадлежу этой организации — Орден Бездны. А вот о нашей цели ты можешь догадаться и сама, Люмин. Что по-твоему нужно выжившим каэнрийцам? — Место в мире? — вместо неё предположил Венти, потому что путешественница погрузилась в раздумья и хранила молчание. — Наверняка вам не удалось влиться в жизнь Тейвата, все видели в вас отпрысков грешного народа. — Венти строил теорию на основе собственных мыслей и того факта, что за всё путешествие не встретил ни одного каэнрийца, не считая той девушки, которую они с Мораксом поймали за пробуждением Узла Артерий земли. В уши ударил горький смех, который выбил почву из-под ног. Дайнслейф покачал головой. — Мы не встречались лично, Барбатос, но теперь я понимаю, о чём говорил наш лидер. — когда-нибудь наступит тот день, когда Венти перестанет вздрагивать от звука собственного имени. К тому же пугало осведомлённость о его личности. Впрочем, не исключено, что подобного рода вещам уже поздно удивляться. — Ты, безусловно, проницателен, раз сразу понял суть нашей беды. Но ты ошибаешься, Барбатос. И всё из-за твоей доброты и, возможно, наивности. — что-то тёмное мелькнуло на дне крестовидных зрачков. Почуяв опасность, Сяо напрягся, сжав древко копья. — Нам правда нужно место в мире, но никогда мы его не получим. Да и зачем нам пытаться прижиться с теми, кто разрушил наш дом? Тебе никогда не понять наши истинные намерения. — Месть. — холодно отсëк Сяо, обрывая выводящий его из себя монолог. — Вы хотите вернуть должок всему Тейвату и Архонтам в частности. — Дайнслейф едко усмехнулся. — А вот ты гораздо ближе к реальности, к земному. — Сяо воспринял своеобразную похвалу в штыки, верхняя губа брезгливо дëрнулась. Он не скрывал враждебный настрой, похоже, единственный здесь, кто осознавал, что столкновения не избежать, пока одна надеялась на разговор, второй верил в чудо, а третья пребывала в прострации и полностью ушла в себя. — Верно, мы собираемся отомстить. — Хэй, парень, ответь-ка мне всего на один вопрос. — неожиданно. Венти говорил чётко, отделял каждую букву. Слышалась потаённая угроза. Ладно, Сяо ошибся. Ни на какое чудо ценитель мирных переговоров не рассчитывал. — Небесный раскол создали вы? Застыло всё в мгновении, ставшим впоследствии вечностью. Все взгляды оказались направлены на Венти, даже сверлящие друг друга Сяо и Дайнслейф прервали зрительный контакт, наплевав на предосторожность. Никто не ожидал этого вопроса. Почему Венти вообще так решил? Его натолкнули на размышления слова Хронос о том, что Небесный раскол появился от чьих-то рук. И во время последнего своего визита во Временной разлом Венти кого-то видел там. Воспоминание, иллюзию или реальность — он сомневался до сих пор, но запомнил те жуткие светлые глаза, блестящие из-под капюшона. Кстати, Дайнслейф облачён в похожий плащ, что был и у того незнакомца. — Дайнслейф, это ведь не может быть правдой. — Люмин вновь принялась убеждать неизвестно кого — других или саму себя. Дайнслейф молчал, а она чересчур хорошо знакома со всеми его проявлениями эмоций. Венти попал в точку. В самую болезненную, слабую и мерзкую точку. Люмин не сдержала нервный смешок, который буквально сломал диафрагму. — Что ты творишь?! — новый шаг, отозвавшийся волной боли по телу. Венти подхватил её за локоть, но Люмин вырвалась, не желая принимать помощь. — Это ведь буквально конец света! Конец целого мира! Сколько погибнет людей! Ты думал об этом?! — Какое мне дело до них? — она не узнавала того немногословного, но хорошего товарища, коим Дайнслейф был когда-то. Всё в нём переменилось, всё разбилось, а затем склеилось неправильно, криво, косо. — Почему я должен думать о людях Архонтов, убивших наш народ? — И поэтому ты хочешь убить невинных?! — гнев разлился по ценам отравой. — Так же, как поступили те, кого ты презираешь?! — Кровь за кровь, Люмин. — в противовес её бьющей через край эмоциональности Дайнслейф оставался непередаваемо апатичным. — Ты умом тронулся?! — ещё один шаг. Она приближалась не столько к Дайнслейфу, сколько к бездонной пропасти, в которой ей предстояло лишиться остатков человечности. — Что с тобой стало? Ты не был таким. С каких пор человеческая жизнь перестала иметь для тебя значения? — кружился мир перед глазами. Повышенное сердцебиение вынуждало яд быстрее гулять в крови. — Вы готовы целый мир предать огню ради мести? Растоптать ни в чëм неповинные жизни? Ты всегда был рассудительным, Дайн. Ты знаешь, что Каэнри’ах сама навлекла на себя беду. И Асмодей была причастна к этому, а теперь ты вдруг начинаешь с ней сотрудничать. — при её упоминании Дайнслейф невольно сморщился, выражая всё своё отношение к Асмодей. — Кто ты такой? Ты ведь наполовину энканомиец, да? И Асмодей тоже родом отсюда. Что вас связывает? Что здесь произошло? — чем дальше Люмин говорила, тем больше усиливалась хватка Дайнслейфа на рукояти меча. — Откуда ты?.. — Заткнись! — беспощадно срывала голосовые связки, она просила его ответить, а не задавать новые вопросы. — Зачем? — по щекам катились прозрачные капли. — Зачем ты так со мной поступаешь? Как ты мог, Дайн? Ты… — она грубо смахнула кулаком слëзы. — Что бы подумал Итэр?! — зря она его упомянула. Какая же гримаса боли проступила сквозь ледяную маску Дайнслейфа. — Думаешь, он бы одобрил геноцид? Ты предаёшь меня! Предаёшь его память! Предаёшь всё, во что мы верили! — Да что ты знаешь?! — вспылил Дайнслейф, на мгновение его вспышка гнева остудила Люмин. Но лишь на секунду, прежде чем кипящий внутри яд принялся бить через край. — Ты понятия не имеешь, о чём говоришь! — Конечно, ведь никто из вас не посвящал меня в свои секреты! — она кинулась вперёд в неясном агрессивном порыве, но Венти оказался проворнее. Он перехватил Люмин, прижал её к себе, не давая двинуться дальше. — Пусти меня! Отпусти меня, Венти! — она вырывалась из цепкого захвата, однако яд делал её уязвимой. — Заявился сюда ни с того, ни с сего, повредил Тенебрис, напал на Хронос, а теперь заявляешь об уничтожении мира, как будто это что-то естественное! Ты предатель, Дайн! Грязный предатель! — её выгибало до хруста костей. Тот самый стержень сильных людей, о котором недавно рассуждал Венти, треснул. Сколько раз она мечтала о встречи с Дайнслейфом. Как желала увидеть его, обнять, убедиться, что он жив, что во всём этом мире остался ещё тот человек, который был её другом. Тот самый Дайнслейф, который имел привычку закатывать глаза на любую выходку Итэра, ловить взгляд Люмин и понимающе хмыкать. Тот самый друг, который наловчился в тушении пожаров после каждого неудачного акта готовки Итэра и теперь к кухне помимо себя подпускал разве что Люмин. Тот самый приятель, который мирился с любыми заскоками её брата, сдружился с ним настолько, что иногда Люмин поистине завидовала им. За всю жизнь она не приблизилась к Итэру так, как удалось Дайнслейфу. Люмин по-своему любила его. Зависть не вызывала в ней неприязнь, наоборот, она восхищалась Дайнслейфом, была ему благодарна за заботу об Итэре, за то, что пустил их к себе в дом, помог освоиться в Каэнри’ах. Это ведь он нашёл Люмин занятие, рассказал, как всё устроено. Дайнслейф — достойный человек со своими моральными принципами, которые и не позволяли ему одобрять действия учёных Каэнри’ах. И что же произошло, раз он изменился до неузнаваемости? — Мы ещё поговорим об этом, Люмин. — в итоге произнёс Дайнслейф, намереваясь закончить разговор. — У меня мало времени. Я должен сперва кое-что закончить. Хорошо, что Сяо не терял бдительности. Копьё столкнулось с мечом без грамма сомнений. Начало боя привело Люмин в чувства, она перестала брыкаться в руках Венти, только непонимающе наблюдала, как и он сам, за происходящим. Владение мечом Дайнслейфа отличалось от привычных техник, это каэнрийский стиль. Люмин не обучалась ему, но знала основы. Каждое движение до безумия напоминало Итэра. Близнецы привыкли к техникам сражения, полученным дома, что по ходу путешествия между мирами модернизировались, совершенствовались различными приёмами. Однако Каэнри’ах и вправду запала в душу Итэру, поэтому он всё чаще стал использовать именно их стиль, в итоге почти прирос к нему. — Чего ты добиваешься? — Люмин проигнорировали. Она окончательно ослабла, причём столь резко, что Венти не успел среагировать и удержать её, единственное, что ему оставалось — аккуратно опустить Люмин на землю, чтобы она не ударилась коленями. Венти панически метался взглядом по пространству, теряясь. Все атаки направлены скорее не на Сяо, а на ту, кто стояла за его спиной — Хронос. Точно, Люмин ведь говорила, что Дайнслейф напал на стража. — Оставь её! — и снова тишина в ответ да лязг металла. И тут, явно собираясь сделать обстановку ещё хуже, замерцал маяк. Он не погас, однако стал гораздо тусклее, а значит вот-вот сюда набегут ящеры. Опасения сбылись, уже в следующее мгновение появилось двое монстров. Венти недовольно цыкнул, выхватив меч. Надо же было Дайнити Микоси именно сейчас сломаться. Впрочем, да, чему удивляться, открытие портала пагубно повлияло на полуживой маяк. Один из ящеров направился прямиком к ним с Люмин. Его скорость довольно высока, хоть и не достигала своих пределов, то же касалось манёвренности. Венти пока не решился призвать меч Сокола, ограничившись Дорогой домой. Люмин не могла сражаться, её разум затуманился, она смутно осознавала происходящее, потому её защита легла на плечи Венти. Сяо пришлось куда тяжелее. Дайнслейф — непростой противник, к его стилю боя тяжело приспособиться. А тут ещё нужно было не подпускать его к Хронос, что чрезмерно снижало мобильность. Дайнслейф не воспринимал его за достойного оппонента. Каэнриец по-настоящему опасен, в основном проблемы доставлял именно стиль фехтования, с которым Сяо не доводилось сталкиваться — плохо, что они с Голд не устраивали спаррингов — скорость Дайнслейфа также высока. Столкнулись бы они чуть раньше, Сяо проиграл бы, но сейчас у него была возможность упереться и стоять на своём. Жаль, что их поединок прервал ящер. Его появления разозлило нешуточно обоих. Вот только по нескончаемому везению, Хронос первой попала в поле зрения монстра, потому он нацелился на неё. Наверное, всё в тот миг сложилось против Сяо. Отпихнув Дайнслейфа, он бросился обратно к стражу, боясь не успеть. Та не шевелилась, она действительно впала в некое состояние транса, правда размышлять об этом было некогда. Так вот как ощущался яд. Мощные челюсти сомкнулись на плече Сяо, сразу онемела правая рука. Хорошо, что сражаться он мог и другой, плохо, что паралич вскоре охватит всё тело. Свист. Стрела вонзилась в голову ящера, сражая насмерть. Небесно-голубой лук идеально подчёркивающий цвет глаз своего владельца, под ногами с шелестом разлагался труп второго ящера. Венти досадливо закусил губу, поняв, что опоздал, и монстр успел отравить Сяо. Долго винить себя ему не удалось, надо было действовать. Убедившись, что больше никаких монстров к ним не приближается — маяк вновь вернулся к нормальной яркости — Венти бегло осмотрел Люмин, на что получил лишь слабый кивок, мол, она в порядке, и после бросился к Сяо. — Прекрати это, Дайнслейф. — надо же, Венти не оставил надежд на мир, даже когда пришлось браться за оружие? Поистине наивное создание. Дайнслейф без труда отбил его выпад мечом. Ясно, с ним полумеры не пройдут. — Ты делаешь Люмин больно! — скорость Сяо упала под влиянием яда, как и чёткость движений. Очень кстати пришлась помощь Венти, хотя справиться с Дайнслейфом по-прежнему непросто. — Неужели вы правда готовы убить всё живое? — Разве Архонты не поступили так же? — каким-то необъяснимым образом Венти получил удар ногой по рёбрам, его отбросило на землю. Похоже, его всё ещё оглушала эта фраза, отсылающая на события пяти вековой давности, к тому же движения Дайнслейфа сложны для понимания. Венти очень мало контактировал со стилем Каэнри’ах, чтобы хорошо его изучить, но какие-то знания у него имелись. Венти рывком подскочил с земли, глубоко вздохнул. — Я пытался их остановить. — Сокол разгорелся чистым небом. — И ничего не смог. — едко резюмировал Дайнслейф. Ветер раздражал его, меч Сокола доставил куда больше проблем, чем рассчитывал каэнриец. Он не видел в них угрозы — вот его ошибка. Не счёл опасными Божество без Сердца Бога и Яксу. А ещё он забыл про Люмин. Да, она слаба, да, с трудом передвигалась, но её удар из-за спины едва не настиг его. И пока Дайнслейф отвлëкся… Копьё пронзило его живот насквозь. Честно говоря, никто не думал, что его удастся настигнуть столь простым трюком. Он поплатился за то, что недооценил их, да? Вот только стоило Люмин увидеть кровь, как её повело. Она осела на землю тряпичной куклой, марионеткой с оборванными нитями. Знобило, тошнило. Она не готова с ним сражаться. И абсолютно бесстрастное лицо Дайнслейфа пугало её ничуть не меньше кровавого месива в животе. С противным хлюпаньем Сяо достал копьё. Он растерялся. Надо бы добить, но, во-первых, Люмин это не понравится, а во-вторых, каэнриец может дать им полезную информацию. Оказалось, что все его размышления напрасны. — Ты… — Люмин истерично рассмеялась. Нет, невозможно. Что это такое? Весь мир окончательно сошёл с ума? — Кто ты такой, Дайнслейф? — его рана… Она затягивалась. Все были шокированы, оглушены произошедшим, никто не ожидал, что Дайнслейф вдруг начнёт двигаться, как будто ни его внутренние органы только что разорвало в кашу. Вот теперь он серьёзен. И зол, потому что они увидели то, чего им знать не стоило. Люмин спаслась от удара исключительно благодаря Сяо, который кинулся к ней и увёл в сторону. Меч оставил кровавую полосу под глазом путешественницы в знак всех разбитых надежд. Их протащило по полу на несколько метров, тем временем Венти тоже отбросило на землю, никогда не заживающий шрам на ладони снова открылся. Удар затылком о камень нарушил координацию, Венти в уязвимом положении. Сяо вскочил на ноги, чтобы броситься к нему, сделал шаг и рухнул обратно на землю, впитавшую запах сражения. Паралич. Как же вовремя. Нет, нельзя медлить. Венти в опасности. Почему-то вся злоба Дайнслейфа была направлена на Венти, он не двинулся к Хронос, как только путь был расчищен, как пытался до этого. Встать. Он должен встать и помочь Немедленно. Удар. Удар за ударом. Как тогда в резиденции Вельзевул. Всё повторялось. Сяо стал сильнее. Гораздо сильнее, но всё равно этого было недостаточно, чтобы защитить Венти. Если бы только не яд. Если бы его не укусил ящер. Меч перегрелся, пришлось разорвать соединение с Соколом, став ещё беззащитнее. Венти и забыл как ощущался удар рукоятью меча по лицу. Надо же, сколько злобы было в Дайнслейфе. Давно он не получал подобных унизительных ударов, скула горела. Это… В голубых глазах мелькнуло нечто странное, злое. Раздражало. Но это «странное» не окрепло, потому что Венти слаб. Он заполучил новый меч, создал печать для души Сокола, и всё бесполезно. Мгновения растянулись до часов. Сяо сдирал пальцы о землю, пытался подняться. Люмин обессилела полностью. То, что сделал Дайнслейф — это удар в самую уязвимую часть сердца. Это предательство в чистом виде. У Венти потемнело в глазах от нового столкновения затылка с землёй. Он едва находил в себе силы вздохнуть, рëбра если и не сломаны, то точно повреждены. Сверкнуло занесённое лезвие меча. Он не сможет увернуться. Не сможет. Каждая клеточка тела тянулась к полу, не позволяла сдвинуться. Что же предпринять? Это ведь невозможно, да? Всё не может закончиться так. Сяо повело от увиденного. Не успеет. Он никак не успеет. Ему чудом удалось подняться, но Дайнслейф куда быстрее, а он слишком далеко. Как же… Что же…. Что ему делать? Хронос заторможено моргнула, взгляд сфокусировался. Что происходит? Как долго она была не в себе? Кажется, Венти в опасности. На грани. Если лезвие достигнет его, то он точно… Умрёт. Смерть. Нет, только не это. Он ведь позвал её с собой. Разве они не должны отправиться дальше вместе? Как мог погибнуть кто-то с такой невероятной улыбкой, с любовью в сердце, которой хватит на целый необъятный мир? Животный страх душил Хронос. Нет, пожалуйста, нет. Она должна что-то сделать. Но кто она такая? Что у неё есть, чтобы спасти его? На что она способна? Жалкий страж без памяти. Нет. Никакой ты не страж. Новый импульс головной боли. Да, именно. Она ошибалась, вернее, врала самой себе настолько убедительно, что правда поверила в это. Госпожа Токоë? Что за бред. Она тебе не госпожа. Отчаянное желание спасти Венти не взялось из ниоткуда. Оно вплетено в её кости, часть её сути. Это её воля, что родилась давно. Много лет назад. С незапамятных времён. Она обязана защитить его. Вытянутая вперёд рука. Они с Венти встретились взглядами. На мгновение, но он всё понял. Абсолютно всё. И никогда в жизни он не испытывал подобных эмоций, даже когда впервые увидел Хронос, непроизвольно спутав её с Астарот. Лицо Венти побледнело, глаза широко распахнулись. Его не пугал стремительно приближающийся меч. Всё потеряло значение. Всё, кроме неё. И эти тонкие запястья невероятно ему знакомы. И эти мелькнувшие резные стрелки в радужке. Раздался щелчок пальцев. И время на секунду замерло.