1.
Хань просыпается один в своей квартире, и это чертовски непривычно. Они с Сяотун жили вместе почти полгода и без неё теперь как-то пусто. Но так правильнее. Она заслуживает большего, чем тот, кто не может любить её в полную силу. Лу собирается на пары, едет в переполненном метро и почти чувствует, что всё встало на свои места. Только ощущение какой-то потерянности не покидает его. У входа в университет он видит Сехуна и внутри всё сжимается, а сердце начинает биться чаще. Он подходит к корейцу и, набравшись смелости, говорит: — Привет, Сехун. — Привет, Хань. Между ними — неловкое молчание. Они смотрят друг другу в глаза и не могут решиться на что-то большее. — Как Сяотун? — спрашивает китаец. Почему-то у него абсолютно нет сомнений, что девушка пошла к корейцу. — С ней всё в порядке. А ты как? — Нормально. Ну, увидимся на паре. — Ага. Они снова не говорят о важном. Просто безразлично-вежливые фразы и вопросы. Смелости хватает только на это. На занятия Сехун приходит вместе с Сяотун. Они не садятся рядом с Ханем, и он понимает и принимает это. Гуан нужно время. Она делает вид, что всё хорошо, но Лу достаточно узнал её, чтобы заметить небольшую припухлость глаз и какую-то тоску во взгляде. Ему безумно жаль, что он не смог стать для девушки опорой. Не смог стать тем самым. Наверное, он недостаточно старался. Но, возможно, если бы Сехун не вернулся, Лу смог бы однажды окончательно забыть корейца и сделать Гуан самой счастливой на свете. Девушка видит своего бывшего парня, слабо улыбается и приветственно кивает ему. Она почти верит в то, что однажды сможет по-дружески общаться с ним. Однажды, но не сейчас. А пока — она садится рядом с Сехуном, кладёт голову ему на плечо и старается не смотреть туда, где сидела раньше. Старается не смотреть на Ханя. Не сегодня. Пока что слишком трудно. Они весь день пересекаются только на парах. Хань предпочитает прятаться на крыше, предоставляя свободу Сехуну и Сяотун. Он чувствует за собой вину, поэтому старается никому не усложнять жизнь. Да и ему спокойнее, когда О нет в поле зрения. Потому что он всё ещё помнит разговор корейца с кем-то, кто стал ему важен. Так что Лу выбирает в очередной раз сбежать и лелеять своё разбитое сердце. Сехун не ищет китайца, но отлично знает, где можно найти его. Он решает, что им всем нужно немного времени, чтобы отдышаться и понять, что делать дальше. Кореец не покидает Сяотун ни на минуту. Он старается стать для неё такой же опорой, какой она стала для него. Он не чувствует себя обязанным, он чувствует, что нужен подруге, пусть та и пытается делать вид, что всё в порядке. Сехун знает, что нет, ведь он тоже терял Ханя. Так проходит почти неделя. Хань продолжает прятаться, они лишь перебрасываются приветствиями с Сехуном и Сяотун и стараются не взаимодействовать больше необходимого, пока в какой-то момент Гуан не хватает корейца за локоть, останавливая посреди коридора. — Сехун, когда вы поговорите? Хань выглядит как побитый щенок, а ты бросаешь на него тоскливые взгляды раз в 30 секунд. Если ты переживаешь обо мне — не надо. Я правда в порядке. Уж точно лучше, чем вы оба. — Сяотун, я… я не знаю, что сказать ему, правда. У меня всё ещё ничего не решено с Чунмёном и… я просто запутался. — Просто иди к нему. Слова сами найдутся. Вы же скучаете друг по другу. Сехун крепко обнимает подругу и в очередной раз не понимает, за что ему досталась такая невероятная Гуан Сяотун. О поднимается на крышу и ощущает знакомое волнение — такое он испытывал раньше, когда только сближался с Ханем. Он тогда каждый день чувствовал трепет, предвкушение и волнение. Он спешил заглянуть в чужие глаза, старался ненароком коснуться, а теперь… он даже не знает, что делать и говорить. Они словно вернулись в начальную точку. Сехун быстро находит Лу, садится рядом с ним и протягивает банку любимой газировки Ханя. Китаец непонимающе смотрит, но принимает напиток. Он не торопится открыть. Просто продолжает рассматривать яркую банку. Он многое хотел бы сказать, но нужных слов нет. Поэтому он молчит. О, в свою очередь, усиленно ищет необходимые слова, пытается нащупать мысль и ухватиться за неё как за ниточку, у него почти получается, но в последний момент всё срывается. Лу Хань делает глубокий вдох и тихо спрашивает: — Как Сяотун? — Она в порядке. Послала меня к тебе. — Понятно. Между ними, снова тишина, но Сехун больше так не может. Он решается нарушить её. — А ты как? — Бывало и лучше. — Может, нам пора поговорить? Сехун внимательно смотрит на то, как Хань опускает голову и закусывает губу. О хочется запустить пальцы в чужие высветленные волосы. Хочется обнять, прижать к себе и пообещать, что всё будет хорошо, но он не может этого. Просто потому, что сам не знает, как будет. Но, кажется, хочет узнать. Хочет попробовать ещё раз. — Хань, пожалуйста. Мы слишком долго бегаем друг от друга и этого разговора. — О чём нам говорить, Сехун? О том, что невероятно хорошая девушка оказалась в разы лучше, сильнее и честнее меня? О том, что ты двигаешься дальше, а я как будто застрял в том моменте, когда ты ушёл? Или о том, что я так сильно люблю тебя, что мне дышать больно? Сехун молчит. Он вроде бы услышал слова, от которых всё внутри должно запеть, но почему-то всё просто сжимается в один непонятный комок. Кажется, сейчас просто не время. Но Хань молча опускает голову на плечо корейца и тихо произносит: — Я не могу. Не сейчас. Но дай просто посидеть вот так. Мне это необходимо. Сехун кивает и прикрывает глаза. В голове — ни одной мысли. Вокруг лишь шум города и тихое дыхание Ханя. Вот этого О так сильно хотел — отключить всё, остаться в тишине. И сейчас ему так хорошо и спокойно, как не было давно. Даже с Чунмёном, который в какой-то момент стал значить для него слишком много. Сейчас, рядом с Лу, он, кажется, по-настоящему дышит. Сехуну хочется прошептать: «Я тебя тоже», но он молчит. Не хочет нарушать это хрупкое равновесие между ними. Хань же чувствует такой знакомый запах корейца и, кажется, мысленно уплывает куда-то далеко-далеко, где они никогда не расставались, не находили других, не делали друг другу больно. Туда, где они счастливы. У Сехуна звонит телефон, но он не хочет отвечать, даже если это звонит Чунмён. Особенно, если это он. Ему слишком хорошо здесь, сейчас, с Ханем. О том, что будет потом, он подумает позже.2.
Хань перестаёт прятаться. Он как будто бы чувствует себя лучше, особенно когда видит улыбку на губах Сяотун. Со временем её глаза больше не опухают от слёз, а тоска становится почти незаметной. Лу рад, что ей лучше. Он хотел бы, чтобы она была счастлива. Гуан чаще заговаривает с ним первой — узнаёт как дела, шутит над глупыми ответами Ханя на парах, одним словом — ведёт себя дружелюбно. И от этого Лу очень тепло на душе. Он рад, что они могут общаться хотя бы как приятели, ведь с Сяотун он правда был почти счастлив. Сехун с Ханем иногда проводят время на крыше. Они редко разговаривают о чём-то важном, чаще просто молчат. Лу кладёт голову на плечо О и они погружаются в спокойную тишину. Иногда, правда, они обсуждают какие-то забавные или раздражающие моменты с пар или прошедший матч по футболу. Но никогда не обсуждают слова Ханя, которые он выпалил в отчаянии. Сехун молчит о Чунмёне. Лу Хань не требует ответа на свои чувства. Чтобы не проводить вечера в одиночестве, китаец устраивается на подработку в деканат. Там он помогает с какими-то документами, отвечает на вопросы студентов, выдаёт справки и информирует старост о важных изменениях. Ему вроде как нравится. До тех пор, пока он не натыкается на документы о переводе. В них указано имя, которое видел пару раз на дисплее Сехуна, когда он в очередной раз отклонял звонок, сидя на крыше с Ханем. Ким Чунмён как будто раскалённым металлом прижигает сердце. Лу заканчивает с оформлением этих документов, стараясь проглотить ком в горле, а потом прощается со всеми и уходит из деканата прямо в бар, где заказывает себе виски старается затопить это неприятное чувство в груди. Хань не замечает, как напивается. Но он думает, что может себе это позволить, ведь внутри так сильно болит. Он понимает, что не сможет видеть Сехуна с кем-то другим. Да и не хочет. Поэтому, он набирает простое: «Я люблю тебя», и отправляет О. Может, утром он пожалеет, но сейчас он просто заказывает ещё виски, чтобы поскорее забыть всё. Лу Хань не знает, в какой момент Сехун оказывается рядом — китаец потерял счёт времени и стаканам. Он смотрит на бармена, тот в ответ пожимает плечами и говорит: — Прости, парень. Он названивал тебе слишком часто, а ты был не в состоянии ответить. Лу горько усмехается, смотрит на своего бывшего парня и мечтает отрубиться прямо здесь и сейчас, чтобы не смотреть в глаза, в которых отражается забота. Хань просто не хочет этого видеть, ведь поверит, понадеется, а потом ему опять будет больно. — Пойдём, Хань, нас ждёт такси, я отвезу тебя домой. Сехун придерживает китайца за руку, помогает тому встать с барного стула и ведёт к выходу. На улице прохладный воздух немного бодрит Ханя, и он старается стоять прямо. Получается плохо, но он не подаёт вида. О по-доброму улыбается, глядя на шатающегося парня, после чего открывает дверь такси, сажает туда Лу и садится следом. — Зачем ты едешь со мной? — бубнит китаец. — Ты в таком состоянии, что даже дверь сам не откроешь. Хань ещё что-то недовольно ворчит, а потом кладёт голову на плечо Сехуна и, кажется, засыпает. О ласково берёт руку своего бывшего парня, гладит пальцы, и чувствует, как внутри всё теплеет. Он любит Ханя и, кажется, готов ему сказать об этом, когда Лу протрезвеет. Когда молодые люди оказываются у дверей, Сехун пытается выпытать у Лу код от двери, но тот бурчит что-то невнятное. О пробует старый код, который был рабочим ещё когда они встречались, и дверь, громко пискнув, открывается. Кореец заходит в квартиру, и особенно ощущает, насколько долго не был здесь. Он быстро осматривается и понимает, что почти ничего не изменилось. Да, остались какие-то вещи Сяотун и появились новые предметы интерьера, но по ощущениям, это всё та же квартира, в которую Хань въехал примерно за месяц до того, как они расстались. Сехун помогает Лу дойти до кровати, аккуратно укладывает его, снимает обувь и укрывает большим одеялом. О аккуратно убирает чёлку со лба китайца и невольно любуется. Он скучает. Безумно скучает по тому, как хорошо им было. Да, было много проблем, и в самом конце было невыносимо трудно, но приятных воспоминаний всё равно больше. Кореец оставляет на прикроватном столике стакан воды и таблетку от головы, когда Хань хватает его за руку. — Не уходи, пожалуйста, — сквозь сон бормочет китаец. — Не уйду, — тихо отвечает Сехун. Он выходит из спальни и садится на диван в зале. В квартире царит тишина, которая успокаивает и усыпляет. Все мысли в голове О отключаются сами и по себе, и он позволяет себе уснуть, вот так просто, сидя на диване. Утром им с Ханем надо будет поговорить, принять важные решения, но пока Сехун не может и не хочет думать об это. Он спит, окутанный уютом такой знакомой квартиры. Просыпается О от шума, который создаёт Хань, наткнувшийся на угол. Сехун открывает глаза и на секунду не понимает, где он. Но его взгляд быстро останавливается на растрёпанного Лу, который виновато смотрит на него в ответ. — Привет? — как-то неловко говорить китаец. — Как ты себя чувствуешь? — Мне стыдно и болит голова. Спасибо за таблетку. И за то, что отвёз домой. И прости. — Всё нормально, не переживай. Сехун потягивается и чувствует боль в пояснице. Он так и проспал всю ночь сидя, но при этом ощущает себя отдохнувшим. Хань смотрит на своего гостя и не может отвести взгляда. За год своего отсутствия кореец сильно похорошел, но Лу не замечал этого в попытках сбежать от своих собственных чувств. — Думаю, нам стоит поговорить, — решительно говорит Сехун. Ханя это пугает. — О чём? — О нас. Пора сделать это, Хань. Лу садиться на диван рядом с Сехуном и нервно трёт свои пальцы. Он понимает, что должен сказать о Чунмёне, но почему-то слова комом застревают в горле. Лу хочет Сехуна себе, он не хочет делиться своим любимым человеком. Но О — не игрушка, он должен сам принимать решение, имея на руках все факты. — Мы поговорим. Но сначала… я вчера разбирал бумаги и нашёл документы на перевод. Я знаю, что мы не обсуждали это, но я видел, кто тебе звонит… — сбивчиво говорит Лу. — Это были документы Ким Чунмёна. Он со следующего месяца будет учиться с нами. На год старше. Я должен был сказать тебе. Хань не смотрит на Сехуна. Он боится чего-то, но не знает чего. — Ты из-за этого так напился? — Да. Нет. Не знаю. Я уже совсем ничего не знаю. Хань, кажется, чувствует отчаяние, но Сехун осторожно берёт его за руку и произносит: — Посмотри на меня, — дождавшись, когда Лу поднимет на него глаза, он продолжает: — Я знаю о переводе Чунмёна. Мы с ним вместе принимали это решение. Сейчас у нас всё сложно. Мы много говорили с ним о том, что происходит, но он понял меня. Мы расстались, но остались друзьями. Нам с ним нужно время, чтобы привыкнуть к этому. — Ты любишь его? Хань задаёт этот вопрос, а сам чувствует, как сердце сжимается в ожидании ответа. Он даже не знает, зачем спросил, ведь прекрасно понимает, что Сехун любит Чунмёна. Но Лу необходимо услышать это. Нужно знать, как им быть дальше. — Чунмён замечательный. И, конечно, я люблю его. Он очень важен для меня, поэтому я не хочу терять его хотя бы как друга. И я прошу тебя понять это. Когда мне было трудно, он и Сяотун стали моей самой большой поддержкой. Но есть ты. И это совсем другая любовь. Необъяснимая. Непреодолимая. Когда ты рядом, я не могу нормально думать. Когда тебя нет рядом, я схожу с ума. Когда я вернулся и увидел тебя, я понял, что мои чувства ни на капельку не ослабли. Поэтому… Хань, пожалуйста, давай попробуем ещё раз? Я не знаю к чему это приведёт, но, мне кажется, мы заслужили второй шанс. Сехун смотрит на парня перед собой и ждёт ответ. Кажется, время замерло. Хань до безумия хочет согласиться, потому что чувства к О разрывают его изнутри. И он даже не старается задуматься перед тем, как ответить: — Давай. Я очень хочу попробовать ещё раз. Сехун тепло улыбается и крепче сжимает ладонь Ханя в своей. Внутри всё приятно трепещет. У них есть ещё одна попытка. Между ними по-прежнему есть какая-то неловкость, но они проводят этот день вместе. Мало разговаривают, но Сехун готовит похмельный суп, а Хань благодарно мычит, съедая большую порцию. Позже они смотрят какой-то глупый фильм, под который засыпают. Для них всё как будто в новинку. Заново привыкать, подстраиваться, учиться слушать и слышать друг друга. Прошёл всего год, но между ними словно образовалась огромная пропасть, которую просто так не перепрыгнуть. На следующий день Сехун и Хань приходят в университет вместе. Они просто идут рядом, обсуждая выход нового сериала. Со стороны они выглядят как друзья, но если присмотреться внимательнее, можно заметить любовь, что искриться в их взглядах. У входа их встречает Сяотун. Она сразу всё понимает и искренне улыбается, несмотря на то, что где-то в душе больно колются ещё неостывшие чувства. Когда молодые люди подходят, она привычно обнимает Сехуна и тепло улыбается Ханю. Они вместе заходят в университет и всё выглядит так, будто между ними тремя нет никаких сложностей. На паре Сехун осторожно пытается взять сидящего рядом Ханя за руку, но Лу не позволяет, виновато улыбаясь. О думает, что это потому, что Сяотун рядом. Им обоим не хочется делать ей ещё больнее, хотя кореец знает, что девушка искренне рада за них. В перерыве кореец зовёт своего молодого человека на крышу, где целует впервые после их воссоединения. Сначала он хотел дождаться какого-то особенного момента, но глядя на губы Ханя, понимал, что больше не может ждать. Днём ранее он не торопился, потому что всё произошло слишком сумбурно, но теперь, зная, что они снова вместе, он не собирается тратить время. Он целует Ханя медленно, растягивая удовольствие. Каждая клеточка его тела наполняется невероятным удовольствием от того, как Лу плавится в его объятиях. Сехун сходит с ума, ведь он безумно скучал по этому. И знает, что Лу тоже. Хань же вкладывает в поцелуй всю свою нежность и любовь, по капле отдавая себя корейцу. Он хочет раствориться в этом моменте. Хочет просто навсегда остаться вот так — на крыше, с Сехуном, где больше никого нет и не будет. Весь небольшой перерыв они целуются на крыше, прерываясь лишь для того, чтобы немного подышать и обменяться парой ничего не значащих фраз. Ближе к началу пары они спускаются к аудиториям, держась за руки, но как только в поле их зрения появляются другие студенты, Хань отпускает руку Сехуна. О думает, что его парню нужно немного времени, чтобы привыкнуть, поэтому просто тепло улыбается. После пар Хань идёт в деканат. Сехун провожает его до двери и тянется за поцелуем, но китаец делает шаг назад, мягко улыбается и произносит: — Ну, мне пора. Приедешь вечером? — Конечно. Увидимся. Хань неловко машет рукой и заходит в деканат. Сехуну кажется, что он понимает, почему Лу не подпускает его близко, когда есть вероятность, что их кто-то увидит. Он ещё помнит, как китайцу было сложно признаться самому себе в том, что он влюбился в парня. Но О уверен, что скоро Лу бросит старую привычку и у них всё будет идеально. Хань же чувствует, как бешено колотиться его сердце. И, вместе с тем, ощущает невероятный груз вины. Он знает, чего хочет Сехун. Он всегда этого хотел. Но сам Лу пока не готов открыться всем. Он просто боится.