По-другому

— У тебя кто-то есть? Низкий смех, бархатом разливается заполняя пространство. Джин знает этот смех, наизусть выучил, его среди ночи разбуди и дай послушать несколько вариантов, он с точностью скажет, что именно этот означает, что его парень бессовестно флиртует. Чонгук немного качает головой, будто говорит: это ведь очевидно. А очевидно именно то, что хрен разберёшь, ведь Чонгук пиздец как красив, горяч и вообще бог харизмы. Сокджин не должен был подслушивать как какой-то трус, прячась за углом. Он пришел в бар, куда недавно устроился его парень. — И зачем оно тебе? — удивлялся Джин, услышав от Чона, что тот будет барменом. — Я же неплохо зарабатываю, а ты курсы проходишь. Закончишь и будешь работать тем, кем хочешь. У Чонгука снова глаза закатились от этого отеческого тона и взгляда. Он так-то не маленький и тоже хочет приносить деньги в "дом". — Я у тебя не разрешения спрашиваю, а ставлю перед фактом. Припечатал он и Джин немного с обидой в глазах, но кивает. Так вот, как ты работаешь, молниеносно пролетает у Сокджина в голове. Наблюдать за Чонгуком не входило в планы, это не проверка и прочее, просто Джин подумал, что действительно перегнул палку. Они с того разговора даже не трахались ни разу. А это значит, что в отношениях разлад. Вот он и решил заскочить после работы, помириться и поговорить. Натянув улыбку, Джин ругая себя за крысятничество, всё же выходит из своего убежища. У Чонгука глаза от удивления на лоб лезут и улыбка кривая от нервов тоже лезет. — Хён? — Привет, — улыбается Джин, неосознанно кидая взгляд на ещё одного чела за баром. — Я соскучился. И Сокджин точно не должен был говорить это так громко, оно само. — Я.. эмм тоже, — а вот Чонгук немного растерян. Он неловко чешет затылок, и боязливо оглядывается по сторонам. — Что-то не так? Мне уйти? Сокджин застыл с отодвинутым стулом в руках. Он чувствует себя лишним. А это ведь так неправильно. Он не может быть лишним там, где есть Чонгук. Но эта растерянная улыбка, бегающие глазки и неуверенный тон, просто как огромный красный знак стоп, посреди скоростного шоссе. Какого хрена? И как контрольным в голову, сердце и печень тоже, Чонгук пожимает плечами. Он, мать его, не знает. Уйти Сокджину или нет. Джин просто кивает и вылетает из злоебучего бара. Первая мысль собрать вещи и свалить нахрен, из дома, головы и сердца Чонгука. Вторая, уже в такси и после выкуренной сигареты, всё же дождаться Чонгука и поговорить. Сокджин проверяет телефон на новые сообщения, но их нет. И где-то внутри, Джин чувствует как что-то с надрывом трескается. То самое чувство, когда ты понимаешь что все идёт по пизде, но в глубине души веришь, что это не так. Его тело будто качает на маятнике. Джин слышит какой-то звук, низ живота горит, а глаза так и не хотят открываться. Он сжимает пальцами простыни и резко выныривает из голубого сна. Перед глазами выкрашенный в белый потолок. Сокджин удивляется, когда понимает, звуки что он слышал издает он сам. Он снова стонет и прикрывает глаза, рука ползет вниз, туда, где одеяло скомкалось и жар невыносимый. Джин гладит чужую макушку и снова стонет. Блять. — Какого хрена? — шепчет он, найдя в себе силы посмотреть вниз, туда, где Чонгук, так хорошо отсасывает ему. Чон мычит с членом во рту и ускоряет движения рукой у основания. — Блять, — уже вслух повторяет Джин и задыхается от накрывающего его оргазма. Джин снова смотрит в потолок, он уже не кажется чисто белым, на нем видятся узоры и собственная слабость. — Что это было? — пересохшим губами, шепчет Джин. — Вспомнил наше первое утро здесь. Чонгук вытирает руки салфетками. Видимо кончил в процессе, ну или после, да и вообще насрать.