Мы с тобою как Сид и Роттен

      – Это Сэм передала. Возмещение ущерба, так сказать. – Джефф положил на парту следующим днëм что-то, будто ничего и не случилось. Дремлющий до этого дог встрепенулся, о чëм оповестил звон шлейки. Джокер усмехнулся, но трогать не стал и пытаться, отослав собаке колкое: – А тебе она ничего не передавала, от себя могу только от души пнуть.       Джек догадывался по лëгкому звуку пластика о дерево, что ему возместили, но всë равно с опаской потянулся к предмету. Предмету, который оказался целыми солнцезащитными очками. Насколько действительно солнцезащитными, а не уловкой, то оставалось только гадать. Принимать их или нет, Найрас даже не задумался, выбросив после пары в ближайшую урну. Туда же, где уже давно покоилась для него всякая вера в человечество. Этот ублюдок, что строил козни несколько дней, внезапно решил сыграть в добряка? Пусть, если его воля, играет себе на здоровье, но держится подальше. Это так не работает.       «А что ж не принял, искренности мало? Когда тебе вообще в последний раз что-либо дарил кто-то, кроме Бена? Хотя, постой... Ты и Бена посылал, помнишь?» – иронично шептало отражение, на секунду мелькнув размытым и слабым пятном в оконной раме. Джек стиснул зубы да проигнорировал его. Он игнорировал его снова и снова на протяжении дня. Пока мелькающее отражение не сменилось тем, кто заслонил его, отрезая поток сплошной необъяснимой злобы.       – Мог сказать, что очки не понравились, из-за тебя мне в урну за ними пришлось лезть. – Джеффри снова нарисовался на горизонте под конец учебного дня, до этого не трогая, будто чувствуя, что не следует. И впервые его нахождение рядом воспринималось так апатично.       – Тебе не привыкать. – Джек усмехнулся, показав заострённые резцы.       – Не отрицаю, школа воспитала, – просто пожал плечами Торндайк, не сбившись со своего весëлого настроя. Он снова упоминал школу, на этот раз говоря про себя. Легко распознал тогда в туалете шрамы от сигар вблизи, потому что носил похожие? Как жаль, что Найрасу было всё равно и совсем. СОВСЕМ. Не хотелось знать, где они расположены у него. Вероятно, руки или ноги, раз лицо уже ничего испортить не могло. – Слушай, Джек... кажется, мы не с той ноги начали, каюсь. Давай заново? Заглянешь на выходных? Я упустил технику Шведского массажа, а эту хуйню мы сдаëм уже на следующей неделе. Подтянешь меня?       – Давай без давай. – съязвил Джек, чуть не пропустив порог, который Сид переступил без остановки, забывшись на секунду. Джеффри дëрнулся, готовясь поймать, но этого не потребовалось, а потому парень спешно одëрнул руки, дабы не получить по ним, когда собеседник распрямился. – Пытаешься подкатить ко мне?       – Подружиться. Если настаиваешь, могу и пофлиртовать, но ты ж укусишь. – усмехнулся Джефф. – Мир, сладкий?       – Катись в этот свой мир. И извинения свои с турником забери, на котором подтянешься. – фыркнул Найрас.       – Я не извинялся. – нахмурился Торндайк, убрав руки в карманы. – Послышалось?       – Ум тебе не к лицу. То, что я ещë не дерусь с тобой, вовсе не означает, что не помню твоего поступка с Оливером. – Джек замедлил шаг, повернув голову к навязавшемуся собеседнику. – Убирайся.       – Аррр, – подразнил Джеффри, засмеявшись. – А тебе быть псиной не идëт.       – Не испытывай моë терпение, Джокер. Лишние жизни девать некуда? – Найрас вздохнул, потихоньку начиная злиться на навязавшийся фактор.       – Всë-всë. – брюнет быстро сдался, немного отступая. Но счастье было недолгим. Если бы Сид мог говорить, уже бы высказал, что думает по поводу этих переговоров фырканьем. – А если я к тебе? Твоя территория, твои правила. Как тебе? С меня еда и выпивка.       – Один поешь и запьëшь. – отмахнулся Джек, закрыв глаза прежде чем отвернуться. Если бы он видел, даже не посмотрел бы в сторону этой на редкость болтливой проблемы. – На своей территории. А от моей квартиры и меня держись подальше.       На удивление, после этой фразы Джефф молча остановился и не пошëл дальше. Повторять не пришлось, парень понял предупреждение с первого раза, отправившись на ту самую свою территорию, закурив по дороге. Поначалу Джек даже не понял, что именно сказал такого, что заставило парня резко передумать навязываться, но довольно быстро смирился и не стал гадать. Слишком много чести. Что бы Бен не говорил, общаться с этим идиотом Найрас не горел желанием. Он никогда не любил людей, так уж сложилось. И пусть это так и остаëтся.       «– Ты слишком зажат. Груб, невоспитан, подозрителен... – парировал Бен, болтая ногами под столом, нарочно слегка задевая колени Джека. Он не мог этого показать иначе, поэтому приспособился так. Джек никогда не понимал, зачем ему вообще надо было это знать, но Бен считал, что надо. А после товарищ и вовсе обнаглел, в деловую закинув ногу на коленку, не стремясь проверить реакцию. – Люди этого не любят.       – Мне плевать, что люди любят. – Джек поправил очки, сделав глоток воды. Не было сил терпеть что-либо сладкое после смены в приюте.       – Я знаю. Но ты ведь не всегда был таким, – Бен поставил чашку с чаем на стол, подперев голову рукой. – Даже после того, как заменил глаза. Ты как-то выучился работать с Сидом, пусть он пëс, и пособие получаешь. Если ты продолжишь так себя вести, как думаешь, как скоро на тебя не просто выйдут? А выйдут и докажут виновность? Или, того хуже, докажут, что ты психически неуравновешен?       – Сид мой друг и товарищ с первой встречи, это не я учился работать с ним, а мы учились понимать друг друга. – Джек потëр переносицу, стиснув зубы. – Пособие я получаю с руки покойной матери. Оно бессрочное. Чего ты добиваешься, Бен? Хочешь сдать меня? Так сдавай. Я не полюблю людей, и другим не стану.       Бен ненадолго замолчал. Мир, лишенный цвета, силуэтов и звуков, больно ударял по Найрасу каждый раз, пусть тот не признал бы этого ни за что. Успокаивал и атаковал беспокойством одновременно, когда ты знаешь, что вроде бы бояться нечего, но это пресловутое но... Джек хорошо знал своего друга или, вернее сказать, знакомого, ибо верный друг у него был лишь один, сейчас Дог дремал на диване в окружении грязных чашек. Он хорошо его знал, только никогда не мог предугадать поступки и мысли со стопроцентной точностью. Потерять Бена означало сесть в тюрьму. Слишком сильно зависел Найрас от этого нелепого парня, и если Джека это не задевало, то отражению давало повод ещë раз толкнуть в спину.       В тот вечер Джек впервые ощутил бессилие. Истинное бессилие и даже грусть. Он ненавидел проявление жалости, не нуждался в нëм и капли, только, обернувшись к правде, как долго бы протянул без этого человеческого фактора? Всегда обречëн опираться на других из-за кучки ублюдков, и ничего нельзя с этим сделать, кроме как положиться. Он мог быть сильным, мог быть умным, но оставался банально не способен в незнакомом месте и порог перейти без собаки или чужой указки. Коммуникация, которую он терпеть не мог, напрямую влияла на жизнь. Единственное, что осталось. Джек работал в приюте, но в основном молча выполнял просьбы и принимал помощь. Лишние руки никогда не повредят, а с руками и ногами был полный порядок, это уже другое проседало.       – Я не к тому. – Лоуман цокнул. – Просто... Я волнуюсь, окей? У тебя ведь совсем нет связей, кроме собак и меня?       Безглазый на такое заявление приподнял бровь. Бен был эмоциональной натурой, пожалуй, даже слишком, чтобы спокойно что-либо делать кроме единственной вещи - работы. К чему он клонил, было понятно, учил дипломатии. Легко говорить, когда ты экстраверт, который максимум получал насмешки, а попробуй говорить также, зная, что в любой момент тебе могут сломать руку или воткнуть под рëбра нож.       – Говорил, говорю, и буду говорить, Джек. Связи держат мир. Люди созданы не для того, чтобы бездумно жрать их и ненавидеть, а чтобы использовать, если помогать не хочешь. – Бен поводил ложкой по чашке, убрав ногу. – Мои связи останутся со мной и, если вдруг со мной что случится, они не станут тебе помогать. Хоть один друг тебе не повредит. Кроме меня и пса. Вечно мы с тобой не будем... Девушку заведи, любовь слепа, правда любящий тебя не столкнëт в обрыв.       – Ты чем-то болен, поэтому потянуло на меланхолию - морали жизни поучить меня? – Джек слегка напрягся. Таких советов ему ещë не давали, конечно. Как минимум потому что за них можно было получить в челюсть.       – Если бы я был болен, ты бы послушал? – парень вздохнул, нервно усмехнувшись. – Расслабься, везëт пока. Просто знаю, какого это - отличаться от других. И также знаю, что таким без поддержки такое себе.       – Меня не привлекают отношения.       – Не обязательно любовные. Взаимовыгодные хотя бы выстрой. – Бен быстро уловил перемену настроения, а потому скоро сменил тему. – И вот ещë что... Когда я умру, не вздумай жрать меня. Хочу кремацию.       – То есть, ты мне тут про дружбу волынку затянул, а теперь телом жадничаешь? – Джек улыбнулся, гоня непрошенные мысли.       – Не. О тебе забочусь. Я холестерин сплошной. – засмеялся Бен, продолжая пить чай. – А ещë можешь заработать себе диабет, крайне сомневаюсь, что это тебя порадует.»       Больше тему друзей Бенджамин не поднимал. Он продолжал везде вести линию, что важно с людьми говорить и договариваться, но вот дружить - не призывал. По-крайней мере, до появления этого Джеффри... Взялся из ниоткуда и влез, когда не просили, сам путаясь, чего же в конечном итоге хочет - вражды или взаимной поддержки. Джек попросту не хотел с ним даже связываться после таких перемен, и то, что их объединяет взаимное положение когда-то на месте жертвы - не означает, что он будет как-то иначе смотреть на этого умника.       «Давай, обвини во всëм единственного человека, что у тебя остался, открой мою клетку.» – прошипело с витрины отражение, коварно ухмыльнувшись, заглядывая в лицо будто со стороны, стелясь под ноги. «И вместе сожрëм его.»       «Заткнись!» – нахмурился Найрас, потерев глаза. Отражение не сразу, но подчинилось, с осуждением смотря вслед с витрины, оставшейся позади.       «Слабак.» - напоследок фыркнул чëрный силуэт, растворившись со смехом на задворках, чтобы дать знать о себе вновь уже дома. И продолжать уже без появления рыться в черепной коробке, мешая такому простому действию, как сон.

*

      Неудивительно, что с утра Джек поднял себя на прогулку с Сидом через боль да стиснутые зубы. Ему до скрежета зубов не хотелось появляться в институте, поэтому он там и не появился, пропуская важную пару, решив посвятить день готовке. Никто не мог сказать точно, даже сам Найрас, что, коснувшись любой части тела живого человека сегодня от руки до позвоночника, ему внезапно не захочется эту часть сломать одним точным движением. Подвергать опасности себя и сокурсников Джек не хотел, а потому оставалось только позвонить да предупредить о причине своего отсутствия, играя на опережение. Что он и сделал, с удивлением наткнувшись на просьбу преподавателя подождать.       – Джек Найрас, верно? Вас беспокоит шеф полиции Залго Демон. Позволите украсть пару минут да повторно поинтересоваться, где вы были вчера вечером и почему не явились сегодня на учëбу? – смутно знакомый мужской голос заменил голос Рассеала.       С шефом полиции говорить по телефону ещë не доводилось. Джек не помнил, где именно слышал такой голос, но в одном был уверен наверняка – этого человека как минимум встречал раньше, хорошая память на голоса давно заменила ему глаза. Может, тогда ещë Залго не был шефом, а просто копом званием ниже? Весь мир Джека строился вокруг голосов и ощущений, так что даже телефонные искажения он уже научился отметать почти с идеальной точностью, пусть звонил кому-либо и не так часто, как простой среднестатистический человек.       – Вчера был дома после занятий, а сегодня плохо себя чувствую. – брюнет потрепал за ухом подошедшего к нему дога, отвечая честно. – Что-то случилось?       – Двое ваших однокурсниц погибли сегодня в аварии. Мы подозреваем, что это не случайная смерть. – спокойно оповестил Залго, ненадолго замолчав, будто пытаясь опереться на первую реакцию. – В каких отношениях вы были с Эбигейл и Эммой?       – Не тесных. – пожал плечами Джек. Впервые он не стремился врать копам, ведь об Эмме знал только что они учатся вместе, а вот Эби давно знал поверхностно и не то, чтобы любил. Пока она ему жить не мешала - не было даже попыток посягнуть на еë жизнь. Да и он не настолько дурак, чтобы обрывать жизнь девушки, у которой полно друзей да почти все они как минимум слышали о нëм. – Я не общался ни с одной из них, Эбигейл помогала мне только в пределах института и ранее мы работали в одном приюте... Спросите лучше у Джеффри. Из-за него мы не в ладах.       – Вы про Торндайка?       – Да. – кивнул Найрас, оставляя в покое пушистого друга. – Это все ваши вопросы ко мне или нужно будет явиться в участок?       – Только один. – Залго хмыкнул, сделав карандашную пометку. – Вы знали Сару Брукс, вчера объявленную в розыск?       Джек не был удивлëн, слишком рано расслабился, чтобы утверждать, что сегодня ложь придëтся оставить в стороне. Впервые с ним напрямую связывался шеф округи полиции, а не просто рядовой сотрудник, ведущий дело пропажи или убийства.       – Боюсь, что нет. – наигранно выдохнул Джек. – А при чëм здесь эта девушка?       – Эбигейл была еë лучшей подругой. Она и подала заявление. – спокойно пояснил Демон. Фамилия, конечно, оставляла желать лучшего, прямое подтверждение, что полицейский участок - открытые врата в ад. И полученная информация о знакомой стала полной неожиданностью. Чтобы Эбигейл общалась с кем-то, вроде этой суки. И чтобы Сара ни разу не упомянула о том, что в школе издевалась над слабыми... Тогда Джек сделал огромное одолжение знакомой, облегчив жизнь перед смертью, не зная этого. Или доведя до этой самой смерти, кто знает, была авария случайностью или чьей-то задумкой. Во всяком случае, он бы не передумал, даже зная круг общения Эбигейл, слишком долго терпел, чтобы в нëм осталась хоть капля сожаления к полным ублюдкам. – Странно, что вчера было подано заявление, а сегодня заявителя уже убили. Вы не знали о их дружбе?       – Мы не говорили о личной жизни. Друзьях в том числе. – покачал головой Найрас, подавив непрошеную улыбку злорадства.       – Что ж, мы проверим, вопросов больше нет. Но могут появиться по мере следствия, так что будьте на связи. Доброго дня, мистер Найрас.       – Досвидания, шеф. – Джек положил трубку первым, разрывая связь. И подпëр подбородок рукой, задумавшись.       Смерть этих девушек... Вряд ли здесь имела место быть пропажа его одноклассницы и самоубийство, слишком просто, слишком нелогично да грязно. Эби со стороны и по словам была той, кто любила жизнь, она билась бы за поиск подруги до последнего, речи о самоубийстве банально не шло. И мало того, что билась бы, она сообщила бы еë семье и подключила всех знакомых к поискам, в том числе и поинтересовалась, умеет ли Сид искать. Ведь Эбигейл это пытливый ум, желающий справедливости и верящий в лучший мир, доверяющий всем, поэтому она и повела себя так с Джеффом, требуя от Джека лишь одного - извинения. Если стормозить здесь и зацепиться за Джеффа, то получается очень интересная ситуация. Не известно, как Эмма, а к кому была близка Эбигейл в институте? Она была близка к Джеффу. В недалëком прошлом местного улыбашку уже пытался пришить серийник. Серийник, не оставляющий следов, кроме шрамов, данные о выживших которого засекречены, раз даже Бен узнал не из сводок, а только по почерку.       Отсюда Джек теперь не мог отделаться от другой мысли, интересной такой, которая запустила цепочку взаимосвязей... мог ли Джефф прознать, что цирк выпустил Шута по следу жертвы добить еë, и потому так резко сменил гнев на милость в отношении единственного сильного человека в своей окружении? Поэтому он помог тогда, отогнав Сэм да потребовав извинений. Поэтому он последовал за Сидом и оттащил Оливера, вместо того, чтобы примкнуть к знакомому. Поэтому он приглашал в гости, пытаясь выехать за счëт незнания техники. Джеффри Колден увлекался актëрством, так сказал Бен. Значит хорошо играл и чувствовал настрой окружающих.       Ему ничего не стоило просочиться в доверие к новому окружению Джека и быстро выйти на потенциальных союзников да помощников, внося коррективы так, чтобы они отвернулись. Мир предложили не сразу, к нему подводили. Чтобы союзник признал мир, сначала оставь его без тех, кто мог бы этот мир предложить, предварительно окунув вниз, заставляя признать его преимущество. Тогда вот к чему всë это было. Джек недооценил соперника, поначалу и соперником не считая. Джефф Торндайк, Колден он в прошлом или нет, был не дураком. Или так хорошо сложились обстоятельства. Но так карты не ложились даже в колоде Таро у опытного мага без ловкости рук, только наивный бы на это повëлся. Шут начал с самых близких знакомых, но он ведь мог пойти дальше. И он пойдëт, скорее всего, ему нет законов. А это ставит под удар уже кого? Правильно - его, Найраса. И когда именно на него направят ствол, целясь в Джеффа, лишь вопрос времени. Надо что-то с этим делать. И чем быстрее, тем лучше. Убрать Джеффри... Если он уберëт его, то Шут отступит, не может не отступить.       «Подтянуть тебя, значит...» – задумчиво прокрутил в мыслях слова Джек, сжав в руке телефон. Он почти слышал в своей голове смех отражения, когда принял решение, доставая нож для готовки, где отразилась ухмылка уже обоих. «Ну давай.»