Всё или ничего

Несмотря на то, что дети теперь опять продолжили ходить в школу, они не стали забывать и про родителей. Чаще всего вся семья после ужина до сих пор продолжала собираться в гостиной и рассказывать то, как они провели день. К тому же, уже была осень, постепенно начинало холодать, поэтому пока только иногда, но всё же отец разжигал камин. Это делало атмосферу ещё более уютной, учитывая то, что теперь сумерки наступали намного раньше и за окном было достаточно темно уже к восьми вечера. Смотрелось это достаточно мрачно, жутко.. Именно так, как семья и любила. Тёмные ночи, как и те, когда луна ярко светила, полностью их устраивали, да и приносили какое-то умиротворение. Кстати, Венсдей так и не перестала делиться своими "секретами" с мамой. Это было очевидно, но всё же теперь, как единственная женская часть семьи, те могли спокойно оставаться одни, обсуждая темы, которые по большей части волновали именно дочь. У Мортиши то проблем не было от слова совсем. Всё было хорошо, к тому же она была рада такому повороту. Взаимоотношения с дочерью крепли на глазах. Это было настолько трепетно для матери, во что отец верил с трудом. Он знал дочку весьма закрытой, но тем не менее всегда был не прочь с ней поговорить. Вопрос лишь в том, хотела ли этого Венсдей? Возможно, но как мы уже выяснили, отец всегда сам напоминал ей ребёнка. Больно уж заинтересованного в этом мире, но знавшего много вещей. Нет, она его не боялась или что-то наподобие этого. Просто доверие к маме было чуть сильнее, ведь никто не говорит, что она считала отца плохим. Нет, он был для неё "добрым полицейским", если мама могла быть и наоборот. Гомеса это могло и расстраивать, но ведь ему всё рассказывала Мортиша. Конечно, не без разрешения дочки, ведь нарушать какое-то доверие не хотелось. Поэтому сама Венсдей всегда знала, о чем папа будет знать, а о чём нет. Ведь супруги, да и дети в принципе ничего ни от кого из семьи не скрывали, доверяя друг другу. Да и за поддержкой можно было обратиться к кому угодно, будь то дети к родителям или даже родители к детям, хотя, конечно, в большей мере супруги поддерживали друг друга сами, стараясь не вовлекать в это детей, если не видели в этом большой необходимости. Стоит ещё упомянуть, что младший сын постепенно учился говорить, да и у него это не так плохо получалось. Конечно, это не всегда и не полностью было похоже на истинную форму слова, но родители могли легко догадаться, что сын имеет в виду, хоть по первым буквам слова. Конечно, желаний у него было не так много, но всё же родители в силах это удовлетворять. И помимо его словарного запаса, рос и интерес к окружающему миру. Чаще это замечала Мортиша, а одном случаем была весьма недовольна. Один раз, когда оба родителя были в комнате, но по большей части занимались своими делами, Пьюберт тоже находился с ними, но всё равно был под присмотром, при том не только матери. Занимался он чем-то своим, вполне свободно ползая по полу и играя со своими игрушками. При том, ясно было, что это не только всеми излюбленный мишка. У малыша даже была своя собственная маленькая гильотина. Конечно, достаточно опасно, но ребёнок что-то да понимал, поэтому пальцы или что бы то ни было другое туда не засовывал. А то, с чем он экспериментировал, могли быть разве что куклы, которые ему отдала Венсдей, ибо ей они были не нужны. Да и те куклы уже совсем для маленьких, как считала девочка. Но ей попросту было не жалко, ведь это её братик. И вроде бы всё было спокойно, но в какой-то момент малыш заметил что-то, что лежало на тумбочке. Достаточно невысокой, но для него сейчас это было недоступно, поэтому просто взять и посмотреть что это, тот не мог. Он подполз к этой самой тумбочке и немного пошатал её из стороны в сторону. К слову, та самая интересующая его вещь лежала на этой тумбочке не полностью. Достаточно большой кусок был просто на весу. Да, а как иначе бы сын мог это заметить? Так вот после этого самого действия ребёнка непонятная штука упала на пол и была похожа на небольшой квадрат. Конечно, так казалось только Пьюберту. На самом же деле это был обычный портсигар Гомеса. Да, не такой уж и удивительный факт, что он курил сигары и имел такие вещи в своём пользовании. Видимо, нечаянно он оставил лежать свою вещицу именно так, даже не думая об этом. Конечно, Гомес и Мортиша оглянулась на шум, который создал предмет изучения их ребёнка. Благо, тот не тянул ничего в рот, а просто смотрел, держа в руках. Когда же мама подошла и взяла того на руки, аккуратно забирая предмет у ребёнка, то тот стал показывать на портсигар и спрашивать: —То? Этот вопрос полностью звучал как "Что?", а означал то, что ребёнок хотел узнать "что это такое". Это было понятно и вопросов не вызывало. Мортиша с неким недовольством взглянула на супруга, который не менее удивлённее ребёнка смотрел на жену. Но всё же, мама улыбнулась сыну и нашла, что ответить: —Это просто игрушка папы. И он очень расстроится, если мы не отдадим её обратно. —Да не очень я и расстр-... —Гомес. Мортиша оборвала того на полуслове и отдала занятный предмет Вещи, с которым до этого Гомес играл в армрестлинг. Рука даже без слов понимал указания хозяйки, поэтому быстро спрятал портсигар отца семейства в комод. После чего решил поиграть с маленьким, весьма занимая его. Пьюберт любит играть с Вещью. Чем-то он его привлекал и забавлял. Особенно тем, что Руке можно было дать пять. Весело это или нет - никто не знает, но Пьюберту явно нравилось. Можно подумать, что Мортиша была против курения или чего-то такого, но ничего подобного. Учитывая то, что она знала, что отец сам даёт свои весьма дорогие сигары Пагсли. Сын не против этого, а вот дочери не нравилось, хотя она не воспринимала это как что-то плохое. Но сама мама тоже не курила. Ей особо не нравилось такое занятие. Но вот она считала, что категорически непозволительно, чтобы в таком юном возрасте сигары видел младший сын. Мортиша считала, что это очень рано. Учитывая то, что ребёнку такого просто не понять. —Дорогой, ну сколько раз я тебе говорила, чтобы ты убирал свои вещи на место? Обратилась Мортиша к супругу, пока ребёнок был занят. Гомес же подошёл к супруге с улыбкой. —Прости, милая. Не заметил.. Да и когда это ты была против курения, м?~ —Никогда. И не буду против. Но ты действительно думаешь, что это надо Пьюберту? Пусть хоть в школу пойдёт.. Потом что угодно. Но сейчас - это просто непозволительно. —Но он же Аддамс! Любовь моя, ты слишком строга. Мы с Фестером помним такие вещи с самого нашего рождения и ничего страшного. На убой не курим и не пьём, никого не принуждаем.. —Гомес, со временем всё меняется. Сейчас он просто не поймёт этого. Прошу тебя быть внимательнее —Обязательно. Если ты не хочешь, больше такого не повторится! —Огромное спасибо~ Несмотря на то, что дама могла вздохнуть спокойно, эта ситуация ей не очень понравилась. Хотя, возможно она действительно была весьма строга. Но Гомес таковой её и не считал. Конечно, мужчина по большей части был не очень согласен с женой, но полностью её понимал и мог принять эту позицию. Спорить бы он точно не стал, ведь в чем-то его жена всегда была права. Да и к тому же, достаточное количество раз она уступала и мужу, многое разрешая детям. И ведь не выросли же они из-за этого плохими? Вот примерно так сын и познавал мир, иногда получая не такие чёткие ответы, но всегда будучи в любви и заботе. При том, находясь наедине супруги даже и не вспоминали этого. Такие маленькие бытовые моменты не задерживались надолго в их сознании, ибо во внимании не нуждались. К тому же, Гомес что обещал, то всегда и делал, а Мортиша иногда чуть внимательней следила за тем, что мог заметить интересующийся малыш. Но не только это можно отметить, ведь через недели две в дом к супругам приехали кузен Итт, Маргарет и их малыш. Да не только они одни! С ними была ещё и та самая няня, о которой Маргарет ранее сообщала Мортише ещё при разговоре о Фестере. Конечно, приехали они не очень то и надолго, всего на 3 дня. Супруги не были против, а были только за, да и к тому же, места в доме было полно, поэтому родственников расположили в одной из комнат для гостей. И что самое интересное - Фестеру весьма понравилась та самая дама, которая была няней у Маргарет. Тем не менее, Фестер был всё так же скромен, хотя и пытался повторять за Гомесом, стараясь быть "ловеласом". По правде, у него это не очень получалось. Но с этой женщиной всё было чуть иначе. Начиная от имени и заканчивая её внешним видом. Деменция - такое привлекательное для Фестера имя! А выглядела она как мечта - по его мнению. Слишком похожа на него. Характером и внешне. Он сразу проникся к ней симпатией. Так же, как и она к нему. Но тем не менее общались они не так часто, как бы хотелось Фестеру. Но в тот момент, когда родственники собирались уезжать, а вместе с ними, естественно и Деменция, то они с Фестером пообещали друг другу писать. Это очень воодушевляло брата Гомеса. Он был рад такому повороту событий, как ребёнок. Даже смотреть на семью брата он стал иначе. С большей нежностью и любовью. Гомес и Мортиша очень были рады за Фестера. Это казалось им каким-то чудом, а девушка была более чем приличная, да и с детьми ладила. Это не могло быть большим минусом. По итогу, даже не дождавшись и трёх часов после отъезда семьи, Фестер написал своей возлюбленной и отправил письмо, в котором в прозе пояснял, как он скучает. Гомесу оставалось лишь поддерживать и радоваться за брата, который, кажется, наконец-то обрёл свою любовь.