Ценность искусственного цветка

Дождь случался крайне редко, за один только июнь, он не шёл ни разу. В здании стояла духота, единственное что спасало, так это прохладная вода на берегу, в которой всегда можно было охладиться и расслабиться. Но, всё однажды случается, как и прохладные крупный капли летящие на тебя с неба, намереваясь намочить тогда, когда ты меньше всего этого ожидаешь. Ливнивые дождинки лениво скатывались по пыльным стеклам, образуя после себя протяжные пастозные следы воды. Все обычно так радовались дождю, ведь можно было спокойно выключить кондиционер, открыть окно, лечь напротив и просто начать наслаждаться прохладой и этим манящим запахом мокрого асфальта. Несколько десятков маленьких капель плавно приземлились на металлическую шарнирную ладонь аниматроника-клоуна. Так быстро, но парень успевал рассматривать каждую, прежде чем она вдребезги разобьётся о твёрдую поверхность, словно очень хрупкая стеклянная слеза. Эннард не чувствовал этих капель, не чувствовал холода или мокроты. Он робот, кусок железа, без нервных окончаний и чувств, так что он не мог вдоволь насладиться этим прекрасным, пробивающим на мурашки чувством. Но, их красота, словно в каждой капле было своё собственное величие, которые существа из плоти и крови не способны были заметить, заставляло его выходить на крышу вновь и вновь, каждый дождливый день. Аниматроник переступил ногой деревянную черту оконной рамы, плавно становясь босой ногой на отвесную крышу. Ну, тоесть на небольшой уступ, который находился рядом, чтобы ненароком не упасть. Хотя, даже если он упадёт, ничего страшного не произойдёт. Он не почувствует этого падения, когда все твои внутренности, будто разом прилепают к спине. Не почувствует резкой обжигающей боли при прикосновении с землёй. А если пострадает, то его просто починят, пересобирут заново все повредившиеся части, и он вновь будет как новый. Так что, скользкая мокрая крыша совсем не пугала его. Капли продолжали медленно падать вниз, приземляясь на плечи клоуна, впитываясь в ярко-голубую футболку и красные джинсы, что потемнели на несколько тонов в районе лодыжек. Эннард спокойно балансировал по тонкой, промокшей крыше, по которой скатывались кристальные слёзы дождя, превращаясь в небольшие ручейки, смешиваясь в один в водосточных трубах. Парень остановился на месте, осторожно перешагивая на небольшой выступ, которые обычно располагались под окнами, как подоконник. Клоун осторожно опустился на колени и сел на этот выступ, который вёл в комнату его друга Мари. Сидеть здесь с ним было веселее чем одному. Ну, или по крайней мере он думал что ему весело, он просто улыбался и смеялся, повторяя за куклой. Похоже Мари нравилось это, а значит парень всё делал правильно. Он ведь и счастья настоящего никогда не испытывал, все его улыбки, смех и шуточки, не более чем программный код. У Эннарда никогда не было души в отличии от Мари. Его друга можно было по настоящему назвать живым, не смотря на то что он таковым не являлся. Когда тот плакал, его слёзы были такими искреннеми, они шли от очень сильных негативных эмоций, нервов или просто случайных переживаний. Мари мог испытывать чувства, ему была не чужда грусть, уныние, счастье, любовь, обида и прочие манящие вещи, которые Эннард никогда не испытает. Когда Мари смеялся, его смех, такой звонкий и заливистый, был приятнее всего на свете. Его смех, как прохладное утро жарким летом, как ароматный горячий кофе после тяжелого дня, как букет всех имеющихся положительных эмоций, пахнущих как настоящий рай. Эннард не мог понять, почему у него вообще возникают такие странные ассоциации от смеха его друга, от его счастья и хорошего настроения, да и спросить было особо не у кого. Парень осторожно поджал колени и обнял их руками. Он не знал зачем он это сделал, люди часто делали это когда им грустно, имитировали объятия, чтобы внушить себе что они не одни, и рядом с ними есть человек который сможет крепко прижать их к себе, погладить по голове и мягким тоном произнести, что всё будет хорошо. Эннард просто повторял за теми людьми, считая это правильным. Сам того не осозновая, он мечтал получить то, что имеют все живые существа с рождения, чувства и искренние эмоции. Его и Мари можно было сравнить с цветами. Кукла был мягко пахнущей сиренью, такой невесомой и воздушной, как сладкая пышная, вата, на вид напоминающее прекрасное облако. Аромат его души, он был так великолепен, что люди за многое расстояние только почуяв его, отбрасывали все свои самые грустные мысли прочь. Смотря на Мари, на лице всегда невольно разрасталась улыбка. Эннард тоже был сиренью. Только искусственной. Не живым куском пластика сделанным руками человека с нуля. Лишь подобие на настоящее великолепие. Искусственные цветы всегда хуже своих оригиналов. Они не пахнут так приятно как настоящие цветы. В подарок им никто не рад. Дарить искусственные цветы кому-либо, не самый жданный сюрприз, ведь они мёртвые, от них не веет этим благоговением и невинностью, их запах, это лишь терпкая вонь пластика. Искусственные цветы никогда не погибнут, никогда нее потеряют свою яркость и насыщенность, никогда не поблёкнут, как живые цветы. Потому они и не ценятся. За ними не нужно ухаживать, не нужно следить, они сами по себе, ни в чём не нуждаются и никогда не будут. Искусственные цветы, не представляли совсем никакой ценности, в отличии от тех, что быстро умирают, вдоволь нарадовавши всех кто был рядом. — Ты чего здесь? — Из-за промокшего пыльного окна показался сам Мари. Он осторожно вышел на улицу, присаживаясь на выступ рядом со своим другом. Искусственным другом. Он медленно мотылял ногами смотря вниз с крыши на бушующее море, прохладный ветерок и пасмурное небо. Холодные капли дождя продолжали закатываться под одежду, пробегать по пластмасовым красным щекам куклы и падать вниз на колени. Он улыбался, так же как и обычно, своей тёплой милой улыбкой. — Ничего, просто захотелось посидеть. — Коротко ответил Эннард отпуская свои колени позволяя ногам вновь свободно свисать с крыши. Поставьте искусственный цветок в одну вазу с настоящими. Приятный манящий запах сирени будет перекрывать дешёвый пластик, радовать глаза всех на них смотрящих, никто даже не обратит внимания на бюджетную поделку, внешне они абсолютно идентичные. В этом и проблема. Мари осторожно приобнял Эннарда за плечо. Клоун в свою очередь сделал тоже самое. Он много раз видел как люди обнимаются, потому повторение подобных случайных действий было ему не впервой, он знал что его друг испытывает тёплые эмоции когда он делает это. А он не испытывал ничего. Он не чувствовал тёплую мягкую руку Мари, что на фоне этой сырости и пасмурной муки была как своеобразное утешение. Клоун аккуратно перевёл взгляд на Мари, тот по прежнему улыбался. Парню нравилось смотреть на его улыбку. Она была адресована ему, не смотря на то, что в нём не было ни капли живого. Настоящий лучик света, имеющий добрую такую приятно пахнущую душу, улыбался искусственному цветку. Искусственные цветы почти не ценятся по сравнению с настоящими. Но, всё равно находятся люди которые готовы любоваться и ими. Окружить себя бессмертной красотой, и находить в ней своё собственное утешение, свою собственную радость. Живые цветы наполняли комнату жизнью, а искуственные разбавляли её рукой человека, не менее прекрасной чем оригинал. Они украшали большие залы, одежду, улицы, дома, и все любовались глядя на них, улыбались говоря как красиво это выглядит. Значит ли это, что у искусственных цветов, всё же есть какая-либо ценность? Эннард немного потупил взгляд кукольных голубых глаз, ловя каждую каплю дождя металлической шарнирной ладонью. Он робко улыбнулся, осторожно рассматривая разбитые кристальные слёзы. Впервые за всё время, его улыбка не выглядела фальшивой. Словно маленький ребёнок, так наивно и невинно улыбнулся случайной мелочи что только что пролетела у него под носом. Пускай Мари продолжает быть сиренью, настоящей сиренью, той что приносит людям счастье одним своим добрым взглядом чароитовых глаз. А Эннард будет искусственным, дешёвой поделкой, которая не пахнет так приятно как первый, но так же как и оригинал имеет свою ценность.