Давай отомстим?

— Да ладно, серьезно? — выкрикнул Чонгук, пялясь в экран телефона, чем до усрачки испугал молоденькую визажистку, которая работала первый день в официальной должности и, видимо, последний. — Да ты… Как ты?.. — подскочил на кресле и, одним движением сбросив с себя накидку, которая защищала рекламные вещи от неожиданных пятен, пулей вылетел из гримерной. Затем, покинув здание и присев в молниеносно остановленное такси, уехал в неизвестном направлении, доведя бедолажку до полуобморочного состояния. В такси у него зазвонил телефон. — Тэхён, давай я тебе позже наберу? У меня тут полный звездец!.. Что? И у тебя?.. Тэ, давай вечером встретимся. Я сейчас в такси, так что созвонимся позже. Засунув в передний карман джинсов от Calvin Klein полученный в качестве бонуса за рекламу новенький Samsung Galaxy, Чонгук начал поторапливать водителя. А тот раздражающе лыбился в зеркало и что-то втирал про свою дочь, которая якобы фанатка Чонгука. Ещё и селфи захотел. Лучше бы водил так, как трепал языком. Наконец-то, приехали — цветочный магазин «Flower glade». «С ноги» влетев в прохладное, встретившее сладостью цветов, помещение, Чонгук не стал дожидаться, пока его покинет находившийся внутри в тот момент покупатель. — Ханна! — командным тоном выкрикнул он, так громко и вызывающе. — Что ты себе позволяешь? — подошёл к высокому прилавку, где молодая, симпатичная американка с пшеничным цветом волос и большими янтарного цвета глазами вручала большой букет такому же молодому и симпатичному мужчине. Однако ревнивый мозг Чонгука увидел, что та не отдавала, а принимала цветы. — Чон? Ты что здесь делаешь? — А что? Помешал вам? — косо и пристально посмотрел на покупателя. — Ты ненормальный? Это покупатель. — А затем обратилась к мужчине: — Прошу прощения, — приветливо улыбнулась она, отчего Чонгук ещё больше взбесился, — вот ваш букет. Приходите снова. Поблагодарив флористку и с опаской посмотрев на влетевшего в цветочный магазин парня, молодой мужчина покинул помещение. Чонгук по-хозяйски закрыл за ним дверь на ключ и перевернул на стекле табличку, поменяв «Open» на «Closed». — Прекрати это, — спокойно и даже немного устало начала девушка. — Я ясно выразилась. Уходи. — Очешуеть как ясно! — возмутился он. — То есть бросить меня по смс с короткой фразой «между нами всё кончено» — это ты называешь «ясно выразиться»? — Предельно, — коротко ответила она. — И ты больше ничего не хочешь мне сказать? — Например? — Например, причину. Какого чёрта ты так внезапно всё прекращаешь? Кто-то дёрнул ручку входной двери, но, видимо, прочитав надпись на табличке с немаленькими буквами, на которые ну невозможно было не обратить внимание, быстро ушёл. Ханна даже не успела выйти из-за прилавка. — Да ты всегда вот так поступаешь. — Как? — Будто тебе плевать на всех, кроме себя. — Я мало что для тебя делал? Мало дарил подарков? Или, может быть, по ресторанам тебя мало водил, дорогущие шмотки покупал? — Мало! — в сердцах выкрикнула она, не скрывая в голосе ноток обиды. — Думаешь, мне были нужны тряпки и безделушки? — Скажешь «нет»? — Скажу! Зачем мне это всё, если тебя рядом никогда не было? Ты этим гнилым доскам внимания больше уделял, чем мне. — Кому? — озадаченно переспросил. — Ай, моделькам доморощенным, которые будто не ели никогда в жизни. Это потому что я не такая худая, как они? — Чиво? — Всё, Чон! Мне надоело. Я хочу нормальных отношений. Проводить с тобой время было приятно, но мне нужно больше чем просто секс с подачками. — Ах, приятно? — сделал шаг за прилавок. — Просто секс? — ещё шаг, заставивший девушку отступить. — Неужели такой простой? — Чон, — выставила руку вперёд. Она знала, что должно произойти. Этим оканчивались все ссоры. — Я тебя бросила. Имей гордость. — К черту гордость, тебя хочу… — Нет, Чон, мы… — Мой любимый сарафан надела, ммм… — Чонгук, не надо. Это всё равно… Ханна слишком много говорила, поэтому Чонгуку пришлось закрыть ей рот поцелуем. Прижав девушку к стеклянной двери холодильника, он запустил нетерпеливые руки под платье и порвал на ней трусики. Расстегивание ширинки не заняло много времени. Как и то, чтобы опустить её на колени. — Милая обманщица, — хрипел он нараспев, наслаждаясь её горячим ртом, податливо распахнутым сразу же, как только колени коснулись холодной плитки. Чонгук вжал её голову затылком в стекло, не дав шанса отстраниться, и трахал узкое горло, захлебываясь блаженством. Она мычала и взглядом просила ещё. Нырнула ладонью под платье и свела колени, продолжив двигать пальцами по половым губам и клитору. Блестящие алые губы, скользящие по стволу, опухали и оттого возбуждали сильнее. Чонгук толкался грубее и резче, сжав её светлые локоны в кулаке. Она собрала пальцами его джинсы и стянула вниз, а затем впилась короткими ноготками в загорелые ягодицы. Чонгука это мгновенно подтолкнуло к краю. Он вытащил член из её горла и, приказав не закрывать рот, быстро кончил ей на язык. — Глотай, — железным тоном произнёс. Та не желала ослушаться и всё до капли приняла. А затем он добавил, застегивая молнию на брюках: — Буду скучать по твоему рту. — Что? — девушка была возбуждена до предела и настроена на продолжение, но её жестко обломали. — Эй, ты куда? — возмущенно предъявила она бывшему парню, который направился к выходу. — Так мы же расстались, — с ухмылкой ответил он. — Вот теперь между нами точно всё кончено. — Чон, ты придурок, понял? — обиженно выкрикнула девушка, бросив вдогонку стакан для карандашей, попавшийся под руку, и лишь потом заметила в окне три любопытных рожи. — Чёрт! — она готова была под землю провалиться. Стыдливо проскулив, спрятала лицо в ладонях и убежала в подсобное помещение. У Чонгука телефон звонил не переставая. С десяток пропущенных от менеджеров и два — от директора. Окинув себя взглядом, он, наконец, сообразил, что покинул съёмочную площадку в рекламной одежде. Снова получит звездюлей от менеджера, а она женщина властная. Как бы Чонгук на неё не жаловался директору, тот её только поддерживал, говоря: «Так и надо с вами, распиздяями безответственными». Чон Чонгук был самым молодым и успешным парнем-моделью в агенстве. Ему двадцать два, его любили настолько же, насколько и ненавидели. Любили модельеры, фотографы, популярные бренды и люди, которые покупали всё, что он рекламировал. А ненавидели коллеги, завидовавшие его успешности, и пресса, которая выискивала повод очернить известную личность и спустить на дно модельного бизнеса, а то и вовсе уничтожить. Но благодаря менеджеру все видели Чонгука лишь в лучшем свете. Даже отношения с Ханной не держали в тайне, так как они редкий пример сказки, в которой принц находит себе простушку из народа. Вот только простушка не выдержала слухов и сплетен. А фотографии с вечеринок, где Чонгук постоянно находился в окружении длинноногих красоток, просто добивали её. Побочный эффект таких отношений в том, что сложно поверить, что это вовсе не интрижка и даже не флирт, а сугубо рабочие отношения. Каким бы распиздяем Чонгук на самом деле не был, но он знал цену верности. Он знал причину расставания с Ханной. Вопрос по этому поводу был лишь надеждой на другой ответ, которую он имел глупость себе позволить. Всё-таки их отношения длились дольше остальных — год и месяц. Он ощутил внутри это неприятное чувство — пустоту, которую прекрасно знал чем заполнить: вечеринки, работа и друг, который, кстати, в нём тоже нуждался. Только Чонгук подумал о том, чтобы поехать к Тэхёну, наплевав на съёмки, как перед ним нарисовалась она — гроза агентства и его личное проклятие — Джессика. Пожили и хватит…

***

Часом ранее Тэхён вернулся из небольшой итальянской деревушки Марцамеми в Сицилии, где проходили съёмки для рекламы новой летней коллекции бренда United Colors of Benetton. Погода благоволила работе, поэтому все три тематики удалось беспрепятственно отснять за один день. Тэхён валился с ног, но придавала бодрости мысль о том, что он будет дома на половину суток раньше. Окрыленный он прибыл в Нью-Йорк вместе со своим менеджером и, ненадолго заехав в агентство, отправился домой, по пути купив охапку небесно голубых эустом — любимых цветов его девушки. Торопил медлительный лифт, который нёс его на одиннадцатый этаж высотной новостройки, где они вместе с Эммой снимали квартиру, и как только коснулся ручки двери, сердце-предвестник слишком быстро застучало. Тэхён перевёл дыхание, сославшись на простое волнение перед встречей, и тихо повернул ручку вниз. Хотел сделать сюрприз, но сам на него нарвался. Услышав громкую музыку, он не удивился. Эмма любила танцевать и часто это делала для Тэхёна, вот только небрежно брошенная пара мужских кроссовок бренда Fila, которые сам же Тэхён рекламировал несколько месяцев назад, его напрягли. Он проходил дальше по коридору, следуя за обувью, затем одеждой, и когда нижнее бельё его привело в спальню, он выпал в осадок подобно хрупким бутонам эустом, невольно выпущенного из ослабших рук букета. На их с Эммой кровати какой-то темнокожий мужлан жарил его девушку в позе Нельсона, выбивая из неё такие стоны, каких за годы отношений Тэхён никогда не слышал. И не удивительно. Его угольный болт даже на половину не заходил в неё. А в памяти Тэхёна всплыли унизительные слова Эммы: «Размер не имеет значения». Не то чтобы он комплексовал или имел неуверенность в качестве их секса и размере своего достоинства, но подобная снисходительность оставила неприятный осадок. А увидев в тот момент подтверждение лживости её слов, стало ещё неприятнее. Тэхён оказался слишком растерян. Поэтому не придумал ничего оригинальнее, кроме как постучать. Его услышали, и оба спрыгнули с кровати. Предсказуемые оправдания по типу «это не то, что ты думаешь» рассмешили Тэхёна. Он смеялся минуты две, ненароком давая мужчине свалить по-быстрому, а потом его охватила жгучая ярость, из-за чего он ударил изменщицу по лицу и рявкнул, чтобы проваливала. Однако та не собиралась уходить просто так. Резкий перекат от бедной овечки, якобы не понимавшей что происходило, до разъярённой львицы, которая будто не сама изменила, а поймала на неверности своего льва, не удивил Тэхёна. Однако от слов, которые та бросала на эмоциях, он выпал в осадок второй раз. — Ты помешан на своей работе. Тебя уже никто никуда не приглашает, потому что ты ничтожество, мямля, бесхребетный и ленивый пельмень, — да, Тэхён в последнее время набрал в весе, но до состояния пельменя точно не разжирел. — Ты никогда не уделял мне достаточно внимания. У тебя либо съёмки какого-нибудь неизвестного бренда, либо вечеринка, на которую ты напросился сам, либо ты у Чонгука. Конечно, твой Чонгук — земляк, Чонгук — младший… Как ты там на вашем узкоглазом говорил? А, золотой макне… Чонгук то, Чонгук сё… Надоел. Может быть, вы трахаетесь там по-тихому, ссылаясь на братские посиделки. — Боже, что за чушь ты несёшь? — Не отпирайся. Эти ваши постукивания по заду, переглядывания… — Мы давно знакомы, поэтому… — Мне плевать. Ты должен выбрать: или я, или твой Чонгук, — на полном серьёзе выдала Эмма. Тэхён с минуту молчал, пытаясь понять, верно ли он расслышал. — Ты сейчас серьёзно? — в ответ вопросительный взгляд, а-ля: «Ты тупой? Разве не видно, что да?» — Я только что поймал тебя на измене, а ты ещё имеешь наглость ставить мне ультиматумы? Какая же ты бесстыжая! — не выдержал и сам направился к двери, вдогонку услышав: «Вот и трахайся со своим дорогим Чонгуком!», после чего на ум пришло лишь одно: «Дура!». Проигнорировав существование лифта, он спускался по лестнице, набирая номер своего друга. Хотел излить тому душу, но оказалось, что у Чонгука внезапно нарисовался какой-то звездец и он сейчас в большем приоритете, нежели проблемы Тэхёна. Ему стало ещё горше на душе, но больше от очередного осознания того, что Эмма права — его друг гораздо успешнее. Реклама мобильных телефонов и аксессуаров Samsung Galaxy, автомобилей Hyundai, марка одежды и обуви Fila, Gucci, Valentino, Louis Vuitton… Бренды увеличивали гонорар, в попытке обойти конкурентов, а мелкие предприниматели буквально дрались за место в эфире, где Чонгук как бы невзначай использовал их продукт. Тэхён не завидовал. Они начали вместе, но разве один виноват, что другой моложе и симпатичнее? В их крепкой дружбе, рождённой на почве землячества ещё во время модельных курсов много лет назад, не было места зависти или злобе. Тэхён искренне радовался каждому триумфу младшего, но с ростом популярности того множился и страх Тэхёна. Он боялся, что Чонгук забудет его, ослеплённый красивой жизнью и успешной карьерой. Ведь зачем такому удивительному Чонгуку такой простой Тэхён, которому уже двадцать пять, но он всё ещё ничего не добился в жизни? Однако со временем он убедился, что зря накручивал себя. Тот каким открытым и бесхитростным был в отношении Тэхёна пять лет назад, таким и остался. Только стал немного расточительнее и раскованней как в поведении, так и выражениях. Его успешность и финансовая обеспеченность позволила ему быть собой. В те года, когда о них ещё никто не знал, молодым парням приходилось подстраиваться под других, угождать и ломать себя ради одобрения, но Чонгук, встав на ноги, смог вернуть себя, а Тэхён всё ещё находился на стадии «готов на всё, чтобы понравиться». Последняя съёмка для крупной компании у Тэхёна была четыре месяца назад, когда его утончённые щиколотки и в меру накачанные икры заметил директор рекламного агентства. Он думал, что вот теперь его жизнь точно изменится, но далее было очередное затишье. В двадцать пять если ничего не добился в модельном бизнесе, можно идти на пенсию. Тэхёна посещала такая мысль неоднократно. Диплом об окончании онлайн-университета, где он обучался продюсерскому ремеслу, открывал дорогу в шоу-бизнес, но Тэхён боялся и там потерпеть неудачу, по итогу оставаясь на одном месте. Тяжелые мысли настолько сильно заняли его сознание, что сам того не заметив, Тэхён оказался за барной стойкой ближайшего паба. Из самоанализа его вырвал низкий голос девушки-бармена, которая спросила, что красавчик желает выпить. — «Золотая лихорадка», — бросил Тэхён на автомате название любимого коктейля его дядюшки, который много лет назад отправился в Новый Орлеан в командировку, но ему так понравилась атмосфера Французского квартала, что он окончательно переехал туда жить. И добавил: — С двойной порцией бурбона, — Тэхён хотел напиться. Спустя два таких коктейля перезвонил Чонгук, живёхонький и здоровый. А спустя ещё один — приехал. Рассказав другу, как обстояли дела, Тэхён впервые за вечер действительно почувствовал облегчение на душе. Эта необъяснимая связь между ними только в тот момент заставила сердце Тэхёна неожиданно ёкнуть. — Да уж, хён. Сегодня определённо не наш день, — Чонгук жестом попросил у бармена бутылку купажированного, из которой тот наполнял его стакан. — А, точно, — Тэхён развернул корпус к другу, — что там у тебя за звездец? — Я с Ханной расстался, — будничным тоном сразу же ответил Чонгук, одним глотком осушая и снова наполняя свой стакан виски. — Она тоже тебе… — Нет, — покачал головой. — Сказала, что мало внимания уделял. — Ничего себе мало?! — Сообщение мне прислала: «Между нами всё кончено». Представляешь? — выпив залпом 50 грамм обжигающего пойла, Чонгук поморщился и снова завёлся. — Нет, ты прикинь, какая сука неблагодарная?! С твоей, конечно, не сравнится, но она даже не осмелилась мне всё лично сказать. Но я её р… Кхм! Я последнее слово оставил за собой, — выпрямил спину и закинул ногу на ногу, вальяжно облокотившись о столешницу стойки. Он определённо был горд собой и ожидал поддержки от друга. — Ты прав! И чего им не хватает? — вздохнул Тэхён, про себя подумав: «Длинного чёрного члена», а вслух усмехнулся. — А вообще, какого хрена мы сейчас сидим и думаем об этом? Много чести! — чокнулся со стаканом Чонгука своим бокалом, наполовину наполненным коктейлем. — К чёрту всё! Буду свободным как ветер, — выпил до дна, Чонгук тоже. — Никто теперь мозг не будет выносить! А в ванной не будет миллион пузырьков, среди которых я еле находил свои. И кино теперь буду смотреть какое захочу, — на последнем голос стал затихать, а после и вовсе сошёл на грустный шёпот. — Один… — Эй, — потрусил Чонгук уставившегося в одну точку друга за плечо, — всё наладится. На Эмме свет клином не сошёлся. Ведь так? Тэхён повернул к нему голову, и Чонгук увидел по глазам, что тот не в порядке. — Три года, Чонгук… Я думал это моя конечная станция… Но Она была права. Я ничтожество, неудачник… — Так, а ну хорош себя принижать, — Чонгук опрокинул очередные 50 грамм и продолжил: — Ты гораздо интереснее, чем о себе думаешь. — А знаешь, что она заявила? — сделав паузу, Тэхён ждал логичного ответа, но Чонгук молчал, лакая виски из своего стакана. Тогда он повернул голову в сторону друга и добавил: — Она ревновала меня к тебе, а перед уходом пожелала нам потрахаться. И в тот момент понятие Тэхёна о золотом дожде изменилось кардинально. Это ещё хорошо, что он по-корейски сказал, иначе омылся бы со всех сторон. — Чё, реально? — заржал Чонгук, вытирая своё мокрое лицо салфеткой, а затем и Тэхёна. — Прям так и сказала? — Тебе смешно? — тот явно иной реакции ожидал. — А тебе нет? — продолжал смеяться. — Ну если так подумать, — томно начал, придвинувшись ближе, — мы уже давно вместе и, думаю, — положил одну ладонь на бедро Тэхёна и не спеша повёл ею к паху, — нам пора вывести наши отношения на новый уровень, — его лицо приближалось к лицу Тэхёна. — Как считаешь? — Считаю, что ты пьян, — улыбнулся тот. — Вот придурок, — отпихнул от себя приятеля. Чонгук всегда был таким: без предрассудков. Тэхён знал, что тот не серьёзно. Чон, конечно, довольно раскрепощенный человек в интимном плане, однако ни разу не был замечен в обществе парней, только в окружении роскошных моделей и звёзд. — Ооп, стоять, — сказал сам себе Чонгук, отшатнувшись слишком сильно и кое-как удержавшись за барную стойку. — Наверное, ты прав, — хохотнул, подтягиваясь обратно. — Пойду в эту… Как её?.. — Тебя проводить? — Я сам. Чонгук был чертовски пьян. — Уверен? — Че я, сам ширинку не расстегну? А хотя… — Иди уже, — засмеялся Тэхён. На обратном пути Чонгук уже флиртовал в одной из посетительниц, хотя сам еле-еле стоял на ногах, но той, казалось, это было на руку. Тэхён, почуяв неладное, поспешил к другу и сразу же потащил того к выходу. — На сегодня тебе, пожалуй, хватит, — пытался говорить с ним Тэхён, но Чонгук продолжал рваться к красотке. А уж как та была недовольна… Тэхён думал, она выжжет в нём дыру, размером с него же. — Я отвезу тебя домой. В такси Чонгук почти спал. Поэтому уложить его в кровать не составило труда. — Тэ, — произнёс Чонгук, когда Тэхён был уже возле двери, ведущей из его комнаты и собирался уйти. — Тэ, — повторил чуть громче, так как ответа не дождался. — Да, Гук-и, я здесь, — вернулся к кровати тот. — Ложись. Тебе всё равно некуда идти, — не разлепив глаз, Чонгук хлопнул ладонью по матрацу рядом с собой. Тэхён замешкался. А после снял с себя уличную одежду, опустился на белоснежное постельное бельё и, прикрыв наготу одеялом, уставился на спящего друга. Тот медленно поднял веки и спустя полуминутную паузу выдал: — Давай встречаться? — тихо-тихо произнёс, таинственно и чувственно. — Что? — у Тэхёна наверное звуковые галлюцинации. Однако какая-то неугомонная мурашка проснулась и давай прыгать по всему телу, будить остальных. — Ну, — коротко усмехнулся, закрыв глаза, — сделаем вид, будто встречаемся. Отомстим нашим бывшим… Тэхён отказывался верить, что Чонгук говорил всерьёз. Он и на трезвую голову тот ещё пиздабол, а уж спьяну и подавно. — Давай доживём до утра, а там посмотрим, — прошептал, будто боялся, что их услышат. — Я не шучу, Тэ. Подумай об этом, — так же прошептал Чонгук и перевернулся на другой бок, оказавшись к другу спиной. А Тэхён смог уснуть лишь ближе к утру. Он анализировал свою жизнь, карьеру, отношения с Эммой… предложение Чонгука. Последнее ближе к восходу уже не казалось ему таким странным, как на первый взгляд. Давно в его жизни не было чего-то спонтанного, безрассудного, какой-то авантюры. Он усмехался тому, что всерьёз думал об этом, ведь Чонгук мог банально шутить. Однако, если на утро Чонгук не откажется от своих слов, Тэхён решил, что согласится.