Прекрасный вид из ванной

Повернувшись на подушке, Миллер замычал от боли — в животе словно ножом кто решил повертеть. То ли закусь оказалась хреновой, то ли выпивка — вечером они на пару с Макриди нарезались. Может, Мак тоже сейчас страдает в ночи, но вряд ли. Глубоко вздохнув и тут же болезненно охнув, Миллер сполз с кровати и потащился вниз, в ванную. Свет включать не стал, устроился и так, стянув спортивные штаны до щиколоток. Жалюзи на окнах в ванной не было, а у Джима никак руки не доходили исправить этот косяк. Все равно никто ничего не увидит с другого берега реки — разве что в бинокль. Или в оптический прицел снайперки… Получить пулю, когда он сидит на… Нет, он не настолько параноик. Или — настолько? Кишки по-прежнему крутило, но без демарша дальше. Знай Джим, что застрянет надолго, прихватил бы с собой книжку. Хотя голубой свет длинной стрелы «Клинка Палисейда», сияющей над рекой прямо за окном, все равно не дотягивал до уютного ночника. От нечего делать, Миллер созерцал темную воду, отражающую холодную подсветку. Внезапное движение по кромке лезвия «Клинка» привлекло внимание. Джим поднял глаза — и увидел, как вспыхнувший шар золотого света сорвался с вышины «Палисейда» — в черноту реки. Миллер подхватился, впившись взглядом, — и чуть не навернулся о собственные штаны. Шар все еще падал вниз, вернее, мягко рассекал воздух, презирая притяжение. Выглядело неправильно. Вызовом гравитации. Однако, ощущение какой-то сумасшедшинки исчезло мгновенно, едва золотые электрические искры рассыпались над самой водой и шар угас. Походу, система приземления. А что еще? Миллер не настолько наклюкался, чтобы потерять мозг. А спрыгнуть в воду с такой высотищи без системы защиты — все равно что вмеситься в бетон. Итак, кто-то сиганул с «Клинка» в реку и решил упиздовать, спасаясь вплавь? Додуматься до такой идеи можно, только оказавшись по уши в дерьме. А для этого сначала нужно в «Клинок» проникнуть, а он, вообще-то, неприступен. Впрочем, то же самое говорили и о других объектах «Палисейда» — о банке и корпоративных хранилищах, пока их не взломали на этой неделе непостижимым образом. Полиция всего города ломает голову… Итак, кто же? По идее, в Праге немало аугов, способных так выпендриться своей системой приземления; если документы в порядке, то имплант не изъят. И, по идее, еще пучок — тех, кто носит нелегально, без разрешения. И среди них нашелся наглец, способный сравниться с Дженсеном, который входит в любое здание, нафаршированное охраной, как к себе домой, и выходит из него, чуть ли не вытанцовывая. С Дженсеном, который буквально тверкает прямо под носом у людей, чья единственная задача — не впустить его в... Блядь. Дженсен! В голове Миллера словно грохнул взрыв из дюжины машин — как было недавно возле театра Двали. Это же не мог быть Дженсен, а? Он же агент Интерпола, вашу мать! Конкретно — агент Миллера! Дебила кусок! И если бы его заметили… Если бы его поймали… Так, лучше не думать вообще о последствиях — они просто немыслимые. Если Джим начнет — хрен сегодня уснет. С другой стороны — это же Дженсен. И поэтому фиг докажешь, что накуролесил именно он. Ни Миллер не найдет следов, ни кто-либо вообще. Ничем не прищучить. Миллер бухнулся обратно на унитаз и влепился лицом в ладонь. Живот у него волшебным образом прошел, зато резко начала болеть — голова.