***
— Что здесь вообще происходит? — Секухо поднесла руку к глазам, чтобы проверить, не вытекли ли слезы, — Разве он не помнит? Мисаки обдумывала возможные варианты, а Тома продолжал говорить, прижав правую руку к голове. — Ты эксперт в этом вопросе, не так ли? — спросил он, его глаза были полны внимания. — Да… Ну, если мы говорим о человеческом разуме, — ответила она с колебанием в голосе. Однако решение этой сложной проблемы по-прежнему оставалось недостижимым. Неустанное стремление к решению стало частью самого ее существования, переплетаясь с ее эмоциями и бросая тень неуверенности на каждую ее мысль. Если бы все было так просто, она бы не страдала так долго. — Что-то не так с моей головой… Я… — он на мгновение заколебался, — Можешь считать меня сумасшедшим, но я довольно часто слышу голоса… — Голоса? Когда это началось? — Секухо посмотрела на перевязанную руку Камидзе, — Когда появилось вот это? — Да. Почти… Я думаю, это произошло несколько дней спустя. Все началось с простых вещей, как будто другой я шептал мне что-то… Но недавно этот голос в моей голове говорил о вещах, которые я не помню, чтобы происходили в моей жизни… — Так вот почему ты можешь помнить мое имя? Это голос в твоей голове всегда напоминает тебе? — Да. И сегодня он выдал мне всю эту информацию, о которой я только что говорил… Но это странно, поскольку я ничего из этого не помню. - Я окончательно перестала что-то понимать… Как вообще работает его разум? Голос в его голове помнит меня, а он нет, это бессмыслица какая-то! — Мне очень жаль», — сказал Камидзё. — Не вини себя, — успокоила она его, выдавив слабую улыбку. С тяжелым вздохом она позволила своему телу поддаться, опустившись на землю в смеси изнеможения и созерцания, ее мысли кружились в запутанном лабиринте. Мальчик, чувствуя тяжесть момента, осторожно опустился на мягкую траву рядом с ней. — Разве ты не можешь что-нибудь сделать со своими способностями? Выяснить, что является причиной этого? — Я могу попробовать, но мне правда не хотелось бы читать твои мысли… — она достала из своей сумочки пульт дистанционного управления. — Почему нет? — Это моя личная клятва, которую я дала себе, — вздохнула Секухо, и выражение ее лица показало всю значимость этого обещания. Когда она держала пульт в руке, в ней поселилась тихая решимость. — Все в порядке, — успокоил ее Камидзё, крепко держа за руку вместе с пультом управления. Их руки переплелись, и он осторожно пульт к своей голове, — Сейчас не время колебаться из-за таких мелочей. Это была не просто мелочь. Это было добровольное ограничение, одно из нескольких: м если бы она начала снимать подобные ограничения, когда ей это было удобно, это было бы опасно как для нее, так и для других. Но этот решительный взгляд, которым Тома одарил ее, сделал свое дело. Так было всегда, она чувствовала, что не может быть Королевой рядом с ним, она была не более чем простой девушкой. — Хорошо, тогда давай сделаем это… Медленно она поднялась с мягкой травы, отряхивая части одежды, прилипшие к ней. Камидзё, заметив ее движения, повторил ее действия, поднимаясь из лежачего положения. Достаточно было щелкнуть пульту дистанционного управления. Ей не было необходимости озвучивать команду, что заставило ее задуматься, не было ли это ошибкой. Некогда яркий пейзаж вокруг нее начал трансформироваться, цвета исчезли до приглушенных оттенков, а свет потускнел, словно его поглотила наступающая тьма. — Что? — голос Секухо эхом разнесся в пустоте, наполненый замешательством, — Где я? — В моем сознании, — ответил знакомый голос, его резонанс распространился по бесконечной тьме, — Или, скорее, в сознании этой бестолочи… Сёкухо повернулась на голос, доносившийся позади нее. — Ками… дзё-сан? — она наклонила голову набок и быстро осмотрела мальчика, — Подожди… нет… Причина, по которой девушка начала отчаиваться, заключалась в выборе одежды «Камидзё». На нем был дорогой на вид костюм, который ему очень шел. Она бы солгала, если бы сказала, что ей не нравится видеть его в таком виде. Она даже представила себя в бальном платье рядом с ним. Но это странное чувство не уходило. — Нет, ты не он, — сказала она, отходя от него, — Ты это сделал? Я дала не такую команду, меня здесь не должно быть. — Успокойся, Секухо, — двойник озорно улыбнулся, — Или ты предпочитаешь Мисаки-чан? — Я не поддамся на эту иллюзию, — она продолжала отходить от него, не обращая внимания на то, что она чувствовала, — Ты тот самозванец, с того дня в Виндзорском замке. Почему ты в его голове? Отвечай мне быстро, прежде чем я… — Ну и гемор… — самозванец раздраженно щелкнул языком. Он изящно поклонился, его правая рука засветилась изумрудным оттенком, когда он жестикулировал. В этот момент необъяснимая сила схватила тело девушки, заставив ее почувствовать себя невесомой, словно ее силой оторвали от земли. Ослепительная вспышка света окутала ее чувства, на мгновение затмив зрение. Когда ее зрение снова прояснилось, ее встретило захватывающее дух зрелище. Их окружало безмятежное спокойствие леса или лесистой местности, но среди этого природного ландшафта открылось неожиданное зрелище. Возникло сопоставление: современное здание, построенное из нетронутого белого мрамора, гордо стояло, вмещая стол, накрытый для ресторанного отдыха. — Присядь, пожалуйста, — сказал он, выдвигая один из стульев за круглым столом, — Это поможет тебе собраться и вернуть самообладание. — Что ты сделал? — спросила Секухо, в ее голосе было любопытство, смешанное с беспокойством. — Это воспоминания или их фрагменты, я могу изменить обстановку по своему желанию. — Значит, Камидзё-сан уже был здесь раньше? — Да, — ответил он, не колеблясь, его пальцы ловко играли с чайником с чаем, пока он наливал ароматный напиток в изящную чашку, — Он умер здесь. Ее немедленным ответом было хмурое выражение лица. Это не могло быть правдой, но этот парень говорил с такой уверенностью, что любой ему поверил бы. — Это какая-то метафора? — Нет, он действительно умер здесь, — подтвердил он, жестом приглашая девушку присоединиться к нему за столом, — Да ладно, я не собираюсь причинять тебе боль или вредить этому идиоту. На самом деле я готов помочь вам обоим. Можешь воспринимать это как извинение, хотя во всем виноват он… Недоверие Секухо не собиралось уходить, но она преодолела свое сопротивление и села по другую сторону маленького круглого стола. — Тебе обязательно стоит попробовать эклеры. Я знаю, что ты их обожаешь, — предложил самозванец с ухмылкой на лице. В его поведении чувствовалось некоторое высокомерие. Однако по какой-то необъяснимой причине Мисаки обнаружила, что не может отвести взгляд от этой загадочной улыбки. — Так ты… и есть голос в его голове? — ее тон был жестким. — Да, рад был помочь. — Хм? — Тебе, должно быть, было очень весело последние несколько дней благодаря мне, так что пожалуйста, — он лишь усилил свою высокомерную улыбку, — Хочешь чаю? Он такого же качества, как и в Виндзорском замке, и приготовлен мастерски. Жаль, что этот ублюдок не смог воспользоваться ситуацией, он был занят, захлебываясь собственной кровью. Ты иногда можешь быть довольно пугающей девушкой, какая занимательный у тебя взгляд на креативное мышление… — Как я уже сказал, Камидзё Тома умер здесь. Я думаю, это было прямо тут, в этом кресле, в котором ты сидишь. В тот момент на твоем лице была очень страшная улыбка, я это очень хорошо помню. Я даже не знал что подобное могло произойти, чтобы человека заставляли есть так много сладостей. Жить и учиться… я имею в виду… умирать… — он изобразил на лице еще одну непонятную улыбку, — Я часто возвращаюсь к этим воспоминаниям, когда мне скучно. Этому мудиле действительно не повезло… — Я действительно не понимаю, — она покачала головой и оттолкнула от себя чашку чая, которую он предложил, — Ты вообще кто? Какое-то альтер-эго? — Я это сила, не более того. Но действительно ли ты хочешь мне задать именно этот вопрос? — Ты несешь ответственность за изменения в его теле? — Отчасти да. Но это все еще не тот вопрос, который ты должна мне задавать… Колебание было очевидным: она не хотела поддаваться обаянию этого человека. На самом деле, если бы это было физическое пространство, а не ментальное, она, вероятно, уже нашла бы способ отомстить за все, что этот человек с ней сделал. — Приведет ли твое стремление к мести хоть к чему-то? — спросил он, заставив Секухо неловко поерзать на своем месте. — Ты можешь прочитать мои мысли? — ее обеспокоенный голос был едва слышен, сливаясь с нежной симфонией окружающей их природы. Неуверенность в ее словах была ощутима. — Не волнуйся, я не использую для этого что-то особенное, это просто очевидно. Есть причина, по которой я выбрал место, где ты убила Камидзё Тому, а не какое-то другое… — Ты продолжаешь это повторять, что ты пытаешься этим сказать? — Каждый человек в жизни Камидзё Томы хотя бы раз убивал его, и ты не исключение. Первым была… Комоэ-сенсей? Кажется да… — он сделал из воздуха пистолет и направил его себе в голову, — У меня есть все эти воспоминания, прямо вот здесь. Вот почему он и может вспомнить тебя сейчас, в конце концов, я и он сливаемся. Почему у нее было такое мучительное чувство, что во всем этом было что-то не так? Ее рука инстинктивно двинулась к подбородку, а взгляд переместился на правую руку мальчика. Тем временем двойник небрежно протянул руку, деликатно подбирая со стола несколько конфет, добавляя в атмосферу нотку невинного озорства. — Что произойдет, когда процесс завершится? — Это хороший вопрос, Мисаки-чан. — Не называй меня так, — она почти стиснула зубы от раздражения. — Немного грубо, но я этого заслуживаю, — самозванец пожал плечами и попробовал одну из конфет, — Даже если у меня есть воспоминания, которых ему не хватает, наше слияние не гарантирует, что проблема будет решена. Он все равно не сможет тебя вспомнить. Я имею в виду, технически воспоминания будут там, но доступ оным всё равно будем закрыт. «Расскажите мне подробнее, что именно происходит?» — Камидзё Тома раскалывается на части, — двойник сказал это довольно резко, отчего Мисаки вздрогнула, — Его тело и разум слишком долго уже получали повреждения от обоих миров. Его внутренняя часть уже некоторое время была нестабильной, я бы не родился и не пытался лишить его жизни, если бы это было неправдой, и то, что происходит сейчас… Не более чем результат моей любезности. Я сказал ему, что все-таки вернусь, но больше не заинтересован в том, чтобы занять его место. — И что тебя интересует сейчас? — Помощь… — говоря это, он не смотрел на нее, занятый тем, что наливал себе еще чаю. Она ответила скептическим и раздраженным, — Не смотри на меня так. У тебя есть полное право быть настороже, но уверяю тебя, мои намерения чисты… Мысли девушки метались, пока она пыталась разобраться в ситуации. Однако тревожное чувство сохранялось внутри нее, как будто она была оторвана от своей истинной сущности. Это место… он утверждал, что она якобы положила конец жизни Камидзё Томы здесь. Это не могло быть правдой. Должно быть, это какая-то тактика, уловка, чтобы занять ее разум противоречивыми мыслями, простой, но эффективный метод манипуляции. Сёкухо Мисаки не поддалась бы на что-то настолько очевидное. — Мне это не интересно, — сказала она, вставая из-за стола, — Верни меня в реальный мир, я чувствую, что слушать тебя пустая трата времени. — Процесс закончится завтра, — тихо сказал он, заставив Секухо сузить глаза, — Мы двое сольемся завтра, вероятно, поздно ночью. После этого твое окошко захлопнется навсегда. — Завтра? Это не может быть правдой! — В каком-то смысле это твоя вина, — заявил он, пристально глядя на нее, когда она, охваченная тоской, поднесла руку к своей широкой груди, — Как ты думаешь, кто заставил его чувствовать себя так? Кто заставляет его все это делать? Кто заставил его возжелать всех этих перемен? — О чем ты говоришь? — В первый день года он мельком увидел тебя, и был мимолетный момент, когда он почти узнал тебя. Обрати на это пристальное внимание… Тебе не кажется, что это что-то в нем задело? Например, ощущение, что что-то не так, но ты не можешь понять что же? Это подсознательное желание заставило меня вернуться и затем начать процесс восстановления. Это началось почти месяц назад и завтра завершится. Однако я не думаю, что смогу сделать все это в одиночку, поэтому тут на помощь должна прийти ты… — Я уже сказала, что мне это не интересно. — Это твой последний шанс, — он тоже поднялся со стула и посмотрел ей в глаза, — Возможно, я смогу восстановить его воспоминания, но не думаю, что смогу заставить его по-настоящему вспомнить тебя. Думай об этом как о срастании кости в неправильном положении без шины или гипса. Мне нужна твоя помощь, Сёкухо Мисаки, а тебе моя. Ты не находишь, что время для полумер и простых надежд давным-давно прошло? Его рука была протянута к ней, как если бы он был демоном, стремящимся скрепить договор. Могла ли она доверять ему? Секухо прекрасно знала, что произошло в тот раз, когда она кому-то доверилась… — Что произойдет, если процесс завершится без моей помощи? — Он забудет о тебе навсегда, — его голос был жестким, ни намека на ложь, — Его воспоминания о тебе будут заперты, а ключ выброшен. Ни пути назад, ни возможности снова сломать кость и заставить ее срастись в правильном положении. — Если я тебе нужна, то, думаю, это деликатный процесс. — Верно. На самом деле, тебе, вероятно, понадобится гораздо больше вычислительной силы. Жаль, что Exterior был уничтожен… Она прищурилась, но решила пока не обращать внимания на то, почему он знал что-то подобное. — Если да, то есть ли риски? — Риски есть всегда, Секухо. Нет никаких гарантий, когда имеешь дело с кем-то, кому не везло по жизни с самого рождения. — Я не хочу этого делать… — она отрицательно покачала головой, — Ты говоришь так, будто будет лучше, чтобы процесс завершился без моей помощи, и риски будут сведены к минимуму. — Но он забудет о тебе навсегда, если… — Я не могу. Ее слова прозвучали как быстрый и сухой отказ. Секухо не хотела быть такой девушкой. В прошлом она цеплялась за такое удобное чудо, и это чуть не стоило жизни не только ей, но и многим другим, и этому мальчику пришлось тяжело бороться, чтобы исправить тот плохой выбор, за который она цеплялась. — Я люблю его, — сказала она слабо, сжав кулаки, — Я действительно люблю его. Настолько, что могу сделать выбор и отпустить его, если это необходимо… — Мы оба знаем, что это все это бессовестная ложь, — прервал ее самозванец, его голос убежденно прорезал воздух, — Не то, что касается любви к нему, я это очень хорошо знаю. Но ты не способна его отпустить и сдаться. Как бы сильно ты ни старалась или сколько бы ты ни лгала себе, ты не способна на это! — Заткнись, ты последний человек, который должен мне это говорить. — Если ты откажешься, я сделаю это сам. Последнее предложение было сказано самым агрессивным тоном, который он когда-либо использовал. Он говорил как кто-то другой, его истинная природа прорывалась над тем спокойным тоном, который он использовал раньше. — Я эгоист, — сказал он, засунув одну руку в карман и глядя на нее сверху вниз, — И ничто не мешает мне попытаться сделать то, что я знаю, что могу сделать. Итак, у тебя есть два варианта: помочь мне и сделать ставку на то, что я смогу восстановить пути, ведущие к вашим воспоминаниям, или позволить мне завершить процесс на моих условиях. Первый — более сложны процесс и полон рисков, но второй содержит не меньшее их количество. — Ты сказал, что если я ничего не сделаю… — Я солгал, — вмешался мальчик, и в его голосе сквозила агрессия, — Я не собираюсь уходить только потому, что ты решила поднять лапки к верху. Это чтобы внести ясность… Секухо не знала, что ответить. Где здесь была правда? Он лгал раньше или лжет сейчас? Сказал ли он хоть одну правду во всем этом разговоре? Если бы она не смогла разглядеть всю эту завесу из полутонов и недомолвок, жизнь мальчика, которого она любила, оказалась бы в большой опасности. — Я действительно не хотел чтобы все свелось к этому, — он как будто догадался о внутреннем конфликте девушки, — Но на этот раз я действительно пытаюсь сделать что-то хорошее, поэтому несправедливо, что я требую, чтобы ты следовала за мной вслепую. Это твой выбор, если ты откажешься, я обещаю, что сделаю все возможное, чтобы не заходить слишком далеко. — Не противоречишь ли ты сейчас самому себе? — Со мной… с нами всегда так, верно? Разве не это значит быть Камидзё Томой? Мы можем обладать сотней или даже тысячей противоречивых желаний, обмениваться ими, когда это удобно, и выражать прямо противоположное тому, что было сказано пять секунд назад. Все это приемлемо, пока все в конце улыбаются. И в конце концов ты не будешь улыбаться, если не сделать правильный выбор, поэтому будет справедливо, что я попробую убедить тебя всем, что у меня есть. Давай… это твой шанс. И снова его рука была протянута к ней, жест, потребовавший ее внимания. Однако она обнаружила, что разрывается, ее разум борется с противоречивыми эмоциями. Она инстинктивно скрестила руки на груди — Я попробую, — сказала она, жестом приказав мальчику убрать руку, — Ты сказал, что мои вычислительные способности недостаточно хороши… Я не знаю, смогу ли я это решить этот вопрос к завтрашнему дню. — Не волнуйся, одну я тебя не оставлю… — он убрал руку и поднес ее к подбородку, — Кстати, для этого нам нужно подходящее место, возможно, изолированная исследовательская лаборатория. — Камидзё-сан теперь 5-го уровня, это не должно быть проблемой. — Хм… правда, ты действительно все продумала, да? — двойник снова улыбнулся, — Хорошо, вот что нам нужно сделать…***
Камидзё Тома сейчас находился в сложной ситуации. В этот момент у него на руках была блондинка, лица которой он не мог вспомнить, но знал, что она была его знакомой благодаря этому «голосу». — Черт, должно быть, что-то пошло не так, — сказал он, укладывая девушку так, чтобы ее голова лежала у него на коленях, — Если подумать, это настоящая коленная подушка, но… Почему-то нахождение с обратной стороны стереотипа не делает меня счастливее… Когда его мирские мысли обрели форму, Тома глубоко вздохнул, пытаясь отогнать их. Однако его внимание необъяснимым образом было привлечено к определенной области, которая двигалась вместе с ее ровным и ритмичным дыханием, как будто в совершенной гармонии. Казалось, она была окутана глубоким сном или состоянием, подобным трансу. Время от времени ему хотелось положить правую руку на голову, но он знал, что если он это сделает, может случиться что-то плохое, поэтому он просто смотрел, как эта девушка, слишком зрелая для своего возраста, беспомощно отдыхает. — Да ладно, парень со спящей сексапильной девушкой… Я не знаю, смогу ли я дать хорошее объяснение, если кто-нибудь увидит нас вот так… — он огляделся, но, к счастью, в парке никого не было, — Это что, одна из тех историй о том, где девушка проклята спать до тех пор, пока ее не разбудит поцелуй истинной любви? — Да, именно так! — крикнула девушка, заставив Камидзё чуть не подпрыгнуть на месте от внезапного испуга, — Я имею в виду… мой разум находится в состоянии глубокого транса, такого стимула было бы достаточно для восстановления моей двигательной функции. Так что спаси меня, Камидзё-саааааан! Он вздохнул так сильно, что подумал, что у него кончится воздух в легких. — Серьезно… Я беспокоюсь, что случилось что-то плохое… Стимул, да? Ну хорошо… Девушка смутилась в тот момент, когда Тома коснулся ее губ. Очевидно, свои он при этом не использовал. — Да! — но девушка этого не знала, — Это лучше, чем я думала, Камидзё-сан, ты… — она открыла глаза и увидела, как Тома убрал два пальца, которые касались ее губ, отчего она надулась. — Как можно было повестись на такой развод? — с издевкой усмехнулся тот, — Серьезно, есть большая разница между мягкостью чьих-то губ и кончиками пальцев… — Почему ты говоришь так, будто ты эксперт в умении целоваться? — когда ее милые надутые губы стали еще глубже, они приобрели удивительную власть над Камидзё, заставив его отвести взгляд, ошеломленный внезапным натиском неотразимой привлекательности, — Ты все еще думаешь о том сексуальном поцелуе, который подарила тебе мерзкая карга, не так ли? Или какая-то другая девушка украла у меня второе место? — Можем ли мы сменить тему? Мы были здесь в центре чего-то важного, прежде чем ты провалилась в никуда! — Почему ты не сказал «Нет»?! Он снова провел кончиками пальцев по губам девушки, заставив ее резко прекратить тираду. Простая улыбка появилась в уголках ее губ, согревая его сердце своим тонким очарованием. — Давай, вставай, — сказал он, убирая пальцы с ее мягких губ. — Мне не хочется, — она закрыла глаза и начала устраиваться у него на коленях, — Мне нужно воспользоваться этой уникальной возможностью по полной. Было бы здорово, если бы Мисака-сан появилась из ниоткуда в этот момент, я уже могу представить ее ревнивое лицо. — Не говори этого вслух, к моему невезению нельзя относиться легкомысленно. К счастью для Камидзё Томы, этот вид электрического кошмара уже использовался дважды, так что это не повторится, по крайней мере, ещё в пяти главах. Так что Мисаки могла насладиться этим по полной. — Ара, ара… Я чувствую, как мое тело наполняется энергией и бодростью. Такой королеве, как я, нужен такой слуга, как Камидзё-сан, в ее замке, охохохо! — Что это за стереотипное снобское хихиканье, дорогуша? — он был не очень рад, когда его называли слугой, — Если ты закончила свои ролевые игры, мы можем продолжить с того места, где мы остановились… — Не волнуйся, Камидзё-сан, твоя Секухо Мисаки-чан уже обо всём позаботилась, — девушка зевнула, закрыв глаза. По мнению Камидзё, она как-то уж слишком расслабилась. — Я получила хорошую подсказку от твоего второго «я» в твоей голове. Я бы предпочла, чтобы он материализовался, и мы с тобой могли по очереди надирать ему задницу, но мне придется довольствоваться тем, что он будет полезен для разнообразия. — О какой «подсказке» мы говорим? — Нам нужно поговорить с одним человеком. По этой причине я перестала использовать свои силы, чтобы не допустить приближения людей к нам. Теперь будь хорошим слугой своей королевы и дай мне знать, если увидишь девушку с лицом, идентичным этой горилле. — Ты имеешь в виду клона Мисаки? Она ведь прямо вон стоит. Кажется, Секухо не ожидала такого быстрого исхода, поскольку ее лицо на мгновение исказилось, когда она открыла глаза. Со вздохом ее взгляд скользнул по парку, где ее внимание привлекла фигура, одетая в униформу Токивадай и прочное пальто. Сжимая в руке автомат, девушка выделялась среди окружения. — Интересно, сгодилась бы Долли», — пробормотала она, вздыхая и несколько неохотно поднимаясь с колен Камидзё, — Наверное нет, но… Полагаю оно и к лучшему, вот уж кого я бы точно не хотела впутывать во все это. — Кто такая Долли? Кажется, я когда-то слышал это имя… — Сейчас это не имеет значения. Я обещаю познакомить тебя с ней позже, когда мы со всем этим разберемся. Девушка тщательно стряхнула случайные травинки, прилипшие к ее облегающей спортивной одежде, прежде чем направиться к стоической фигуре, которая, казалось, патрулировала окрестности. Общеизвестно, что клоны из проекта Radio Noise использовались в качестве замены государственных служб в различных секторах, и этому конкретному клону, помимо других обязанностей, была поручена задача по надзору за безопасностью парка. — Эй, можешь дать мне минутку? — спросила Секухо, доставая пульт дистанционного управления из своей фирменной сумки. Она пока им не пользовалась. — Работа Мисаки патрулировать эту территорию, так что поторопитесь», — подозрительно сказала Мисака. — Какой милый способ выставить меня эгоистичной стервой… Камидзё просто смотрел на эту сцену, не понимая, что задумала сексуальная блондинка. Когда дело доходило до нее, его разум, казалось, не работал должным образом, поэтому он едва ли понимал, почему оказался в этом парке. Но голос в его голове, казалось, все знал очень хорошо. — Мне нужно поговорить с голосом в твоей голове, — сказала это Секухо Мисаки, и она имела в виду клона, а не Камидзё, — Я не хочу использовать свои способности, поэтому, пожалуйста, пойди мне навстречу. — Мисака не понимает. Откуда ты об этом знаешь? — говорит Мисака, удваивая свое недоверие. — Один человек дал мне наводку, — она ловко крутила в руках пульт дистанционного управления, как ковбой в старом вестерне, — Этот человек сказал мне, что ты совсем не довольна тем, что некая одинокая богиня привлекла внимание к тому мальчику, — ее подбородок указал в сторону Камидзё, а затем она улыбнулась уголком губы, — Если мы будем работать вместе, мы, по крайней мере, сможем преподать ей урок. Что ты на это скажешь? То, что произошло дальше, было странным. Девушка-клон внезапно крепко зажмурилась и чуть не упала в обморок, но ее дрожащие ноги успокоились, а затем вялое выражение ее лица сменилось любопытством. Блеск в ее глазах создавал впечатление, будто этой девушки здесь больше нет. — Это довольно интересно /возврат, — сказала девушка-клон, используя манеру речи, которую Камидзё очень хорошо знал, — И как ты собираешься сделать что-то подобное/возврат? Я знаю твои намерения, когда дело касается Камидзё-сана, так что это может быть рискованным шагом с моей стороны/возврат. — Ну… — Блондинка довольно мило приложила палец к подбородку, — Я одна из немногих девушек, готовых сделать смелые шаги в этом вопросе, так что я лучший выбор. Ты бы предпочла, чтобы эта богиня оставалась лидером? — Конечно, нет /возврат, — клон посмотрела в сторону Камидзё, — Но я всегда буду в команде Камидзё-сана, а это значит, что я не хочу его так бросать/возврат. — Иногда любить кого-то означает также отпустить его. Я знаю, что я не тот человек, который может это говорить, но если мы продолжим ссориться друг с другом, в конце концов, пострадает именно он. Я готова отдай ему все мои возможности, как 5-го уровня, как Королевы и… как девушки. И мои грехи не настолько велики, чтобы их нельзя было простить, с этого момента я стану лучше. Просто дай мне этот шанс… Это последнее, что я могу сделать. На мгновение показалось, что девушка отказалась от всей своей гордости, торжественно склонив голову, как будто кто-то молится какому-то существу и просит о чуде. — Какая проблемная девчонка/возврат, — клон выглядела задумчивой, — Хорошо, если ты так предана Камидзё-сану и хочешь преподать этой богине урок, то я убью двух зайцев одним выстрелом/возврат. Подними голову, я приняла решение/возврат… — Спасибо! — Мисаки улыбнулась и повернулась к Томе, — Камидзё-сан, надеюсь, у тебя завтра выходной». — Э? Ну… у меня школа и… — Он покачал головой, — А, ладно, не в первой… Что тебе от меня нужно?» — Только твое время. Не волнуйся, я позабочусь о подготовке, просто делай, как я говорю, и все будет хорошо». Мисаки казалась счастливее, чем когда-либо, голос в голове Камидзё похоже сумел вселить в нее надежду. — Вот и все, — сказала Секухо Мисаки, поднеся руку к левой стороне груди, — Пришло время сотворить чудо… Казалось, что это ее последний шанс, и она не собиралась позволить ему улизнуть…