***
Утро заволокло всё вокруг белым туманом, даже птицы пели как-то словно бы нехотя. Господин Цао вышел их проводить, заправили мотоцикл под завязку возле гаража, и ещё прихватили с собой небольшую канистру. Несмотря на возражения, старик всучил немного наличных денег, Чэн тщательно записал его почтовый адрес, телефон на всякий случай, и они тепло распрощались. Мотоцикл завелся бодро и снова замелькали спуски, подъемы, повороты… в одном месте остановились, чтобы перекурить и посмотреть, как на открывшейся поляне между зеленой стеной зарослей в тумане стоит несколько слонов. Гигантские животные медленно переступали, хлопали ушами и поднимали длинные хоботы. - Зоопарк на воле, ёпт… - протянул Би. - Тут ещё и обезьяны есть. Но с ними лучше не встречаться. Кусаются и вещи воруют. Я таблички видел. - Может одна из них у тебя бумажник и подрезала? - Может быть. Теперь одной богатой мартышкой в Бангкоке больше. Представив мартышку, сорящую их деньгами в ночном клубе, Би усмехнулся. Вчерашняя ночь прошла… странно. Когда он только вернулся, закончив помогать хозяевам с уборкой, то настроение было не то что на нуле, а ушло в глубокий минус. Возникла даже мысль, когда приедут – попросить о переводе или просто отпустить его на все четыре стороны. Вот вроде сам же, и месяца не прошло, как убеждал Тяня, что ни на что не рассчитывает… что изменилось? Но что-то изменилось, и продолжало меняться с каждым днём, проведенным вот так – вне привычной обстановки, когда все обычные правила стали зыбкими, словно за считанные часы пошли некие тектонические процессы, годами копившие глубоко под поверхностью напряжение, и теперь неизвестно, в какой момент всё это выльется в настоящее землетрясение, сметающее с лица земли всё, что успели на ней понастроить… Когда спустя совсем немного времени дверь скрипнула, пропуская полоску света, а затем раздался шорох одежды и постели, Би почувствовал какое-то до иррационального горчащее облегчение. Похоже, история окончилась не так, как он уже успел себе нарисовать и стереть мысленно с десяток раз… хотя это и ничего не меняло – причина явно не могла иметь к нему никакого отношения...***
Прошлую ночь до самого рассвета Чэн так и не смог заснуть, и теперь отчаянно тер глаза, собираясь, и стараясь выглядеть бодрячком. Вчера, в их отчаянной попытке поскорее потеряться, он как-то не обращал внимания, что приходится находиться с Би довольно тесно – при их комплекции поездка на одном байке была не слишком комфортной – он периодически всё равно съезжал строго в спину перед собой, учитывая, как они спешили, приходилось держаться, как придётся, и он без всякой мысли одной рукой обнимал за талию, просто чтобы не свалиться на очередном крутом повороте. А вот сегодня всё это ощущалось несколько иначе. Их одежда была легкой, и вот так жаться, то и дело касаясь вдруг оказалось несколько… неудобно, ещё и в свете вчерашних открытий. Он старался сохранять между ними какое-то расстояние, но всё это было до первого же торможения... Чэн ерзал так и сяк, пытаясь устроиться, пока Би не обернулся, спрашивая, что у него там за проблемы, и пришлось успокоиться, смирившись с повышенным пятном контакта. Его страдания продолжались и потом, когда пришлось пережидать под бетонным козырьком неизвестного строения вновь разошедшийся тропический ливень. Поначалу они стояли, но когда, полчаса спустя, низвергающаяся с неба вода почему-то всё не планировала заканчиваться, в конце концов сперва Чэн, а следом и Би уселись прямо на относительно сухой и пыльный выступ фундамента, молча глядя на разошедшуюся стихию и текущие по пустой дороге перед ними бурлящие реки. Ещё через пять минут Хэ поймал себя на том, что клюёт носом, прислонившись спиной к стенке… было зябко, ветер приносил под козырек сбоку водяную пыль, оседавшую на промокшем рукаве футболки. Шум дождя убаюкивал, и он не заметил, как заснул… Пробуждение ознаменовалось порядком затекшей задницей, и аккомпанирующей ей глухой болью поясницей, а вот холодно не было – было тепло… и как-то даже уютно. Может быть потому, что… его осторожно обнимали, а голова устроилась на плече. Сверху была накинута ветровка. - Доброе утро. Как спалось? – с первым же движением Би сразу его отпустил, словно обжегшись. - Спалось хорошо, а вот жопа и поясница сейчас отвалятся… - Чэн привстал, со стоном пытаясь разогнуться. - Прости, надо было разбудить. - Нет, порядок… - Я бы сделал массаж, но боюсь ты откажешься. - Правильно боишься. Вот только ещё за жопу меня никто не трогал… - Я про поясницу. - А. Уточнять надо. Оба сосредоточенно разглядывали мокрые окрестности, избегая встречаться глазами. К счастью дождь наконец-то кончился, и даже проглядывало солнце, а вскоре они выехали к побережью – Андаманское море сверкало и переливалось всеми оттенками синего, на некотором удалении от берега виднелись покрытые зеленью острова, и картина в целом была на редкость умиротворяющая… Спасибо старику Цао, теперь можно было зайти в ларёк, купить бутылку воды и каких-то сэндвичей, чтобы перекусить напротив затейливого храма, очертаниями повторяющего те самые домики-алтари, но в гораздо большем масштабе. День клонился к вечеру, и теперь уже и поясница с жопой Би начали жаловаться на жизнь – пора было присматривать место, где они проведут эту ночь… пока двигались вдоль побережья, им то и дело попадались на глаза длинные песчаные пляжи, на которых беззаботные отдыхающие занимались своими отпускными делами – купались, загорали, катались на скутерах… в небе парили разноцветные парасейлинги. Глядя на всё это было легко забыть, что вообще-то они сейчас не катаются в своё удовольствие, а рвут когти и усиленно прячутся от тех, кто землю носом роет в поисках, чтобы похоронить их среди этой вот замечательной природы… Наконец они сочли, что пора бы остановиться – стемнело, да и за завтрашний день осталось проехать совсем немного. Курортный городок, разрезанный вдоль узкой двухполосной дорогой, по одну сторону которой тянулись дорогие отели, а по другую – более скромная вторая линия, лавочки с фруктами, массажные салоны и туристические бюро, аренда всего на свете и бесчисленные бары и ресторанчики, обеспечивающие вальяжных туристов всем необходимым для комфортного отдыха. В самом конце пляжа на стихийной стоянке не сходу удалось даже приткнуть байк – столько было скутеров и других транспортных средств от минивэнов до велосипедов. Вдоль улочек, где не везде был хоть какой-то тротуар для пешеходов, курсировал загорелый счастливый народ, общающийся на всевозможных языках, парочка сверкающих огнями тук-туков зазывала на какие-то бои и шоу… С удовольствием потянувшись, они влились в толпу, не особо думая о том, куда именно направляются, просто разглядывая по пути прилавки со свежими рыбинами, лобстерами и прочим, что приготовят тут же, стоит указать на желаемое. Отдельные вывески, в том числе на китайском, предлагали попробовать всякую экзотику – змей и крокодилов, но цены сразу отбивали желание – их скромный бюджет не позволял таких излишеств, да и возможные проблемы со здоровьем того не стоили. Заведения с резным зеленым листиком марихуаны тоже прошли мимо, мельком подивившись на местные свободные законы. А вот ночной рынок был именно тем, что требовалось – здесь за весьма умеренную цену можно было купить рыбу и креветок, жареных на гриле с лотка, от которого шел такой умопомрачительный запах, что они потянулись туда, не сговариваясь. Прямо рядом с ним улыбчивая девчонка порезала им в пластиковый контейнер свежих фруктов… остатков мелочи как раз хватило на пару банок пива. Свет фонарей и шум с набережной едва доставал до края пустынного пляжа. Прямо перед ними вышедшая из-за облаков луна рисовала длинную серебристую дорожку. Шуршащий звук прибоя, лизавшего берег, дополнял атмосферу некоторого безвременья, когда больше не нужно было никуда рваться и ни о чем беспокоиться. На сегодня они приехали. А завтра… завтра будет завтра. Рыба с обжигающим остро-сладким соусом, разделенная пополам, кончилась слишком быстро, но к тому моменту, как ушло и пиво с креветками, оба ощущали себя может и не до конца сытыми, но точно не голодными. - Может я сейчас что-то странное скажу, но я хотел бы приехать сюда ещё раз. – Би расположился на песке, который ещё хранил дневное тепло, подложив что-то из оставшихся в рюкзаке шмоток – больше можно было их не экономить. - Почему нет. – отозвался Чэн, думая, что вот разберутся с Ли… только организацию их поездки он больше Тяню не доверит… их поездки. Он собирается вернуться сюда снова… вдвоём? Эта мысль больше не казалась странной. Вот прямо сейчас он был готов поверить, что так и будет. Поднялся, собирая остатки их трапезы, прошелся до урны на набережной и вновь нырнул в темноту. Захотелось снять уже надоевшие за день промокшие под дождём кроссовки, в которые теперь ещё и насыпался песок, и пройтись босиком вдоль прибоя, подставляя ноги под прохладные ласковые волны… утром можно будет искупаться перед стартом. В голове снова всплыли непрошенные кадры: капли по телу… тому, что он видел так близко и откровенно… горячее дыхание, с шипением втянутый сквозь зубы воздух… и легкий, волнующий запах, когда он проснулся сегодня днём, прислонившись к чужому плечу… «человек, который тебе действительно нравится, но ты сейчас не с ним». Не с ним?… а мог бы... от былого спокойствия опять ничего не осталось, ночной ветер трепал волосы, сбивал на глаза. Какие бы мысли сейчас не разрывали его голову, нужно было возвращаться и попробовать немного поспать – следующий день опять обещал нервотрепку, и неизвестно, где и чем закончится. Он рассеянно повозил стопой по мокрому песку, позволяя морской воде захлестнуть ноги до щиколоток, промочив подвернутые штанины брюк, и побрел к деревьям, где они кинули рюкзаки и собирались как-то скоротать эту ночь до рассвета… Сидящая на песке чуть сгорбившаяся фигура едва угадывалась в густой тени. - Ты там купаться что ли ходил? Ночью опасно, я уж думал тебя искать идти. - встретило его привычное ворчание, отозвавшееся теплом. Беспокоится за него. Всегда. - Утром сходим. Сейчас спать надо. Надеюсь, нас никто отсюда не шуганёт. - Да пофиг тут всем. Я как мог тут постелил тряпьё - иначе песок будет везде. Хотя всё равно будет. И с местом... короче, не как на Силхуете. - Плевать. Мне кажется, я сейчас смогу заснуть где угодно. - Чэн кривил душой - спать не хотелось. В крови бурлило что-то неясное, отчаянно искавшее выход. - Ага... днём вон... ты от силы минут сорок проспал. - Сейчас тоже будешь мне роль подушки исполнять? - ... это как прикажешь. - голос прозвучал глухо и немного раздраженно. - Я и так уже... что только не исполнял. Ты начальник, как скажешь, так и будет. Всё опять было не так. Нужно было как-то исправить... но Чэн впервые был настолько далек от понимания, как именно и что ему делать. Поэтому опустился коленями на остывший песок за спиной, почти уткнувшись носом в короткий ежик волос на затылке. - А чего бы ты хотел? У тебя есть желание? Может быть... я смогу его исполнить? Наверное, это был первый раз, когда он об этом спросил. Наверное, он первый раз был настолько неожиданно для себя самого искренним. Может быть, это читалось если не в напряженных до дрожи плечах, то в сбившемся дыхании, в том, как он ждал ответа... Ждать пришлось долго, прежде чем к нему развернулись лицом, чтобы выдохнуть почти в губы: - Ты правда этого хочешь? По всему телу прошла волна покалывающего возбуждения. Теперь, когда вопрос был задан, ответ стал очевиден: да. Да, да, да. Он хочет. Прямо сейчас. Как в лихорадке, глубоко вдохнув, он подался вперед, чтобы наконец впиться поцелуем, немедленно сталкиваясь языками, мокро, жадно. Забраться под футболку, наконец не просто касаясь - сжимая, чувствуя под пальцами упругие мышцы, разорвать поцелуй, чтобы лизнуть по шее, пьянея от солоноватого вкуса и запаха кожи... ещё. Прихватить зубами край челюсти, облизать, царапаясь о начавшую пробиваться щетину... и снова к губам... Би отвечал, словно всё ещё не веря, что это действительно происходит, но так же жадно, обнимая, рывком притягивая к себе, и Чэн обнаружил, что сидит у него на коленях, одна рука давит ему на затылок, не позволяя хоть на мгновение оторваться, язык вовсю хозяйничает у него во рту, а вторая рука беззастенчиво мнёт ягодицу… "кажется, я говорил, что за задницу меня никто не трогал"… пронеслась и погасла нелепая мысль, вытесняемая потоком разгоняющейся крови, который требовал ещё этого безумия: ближе, горячее, сильнее… и вместо того, чтобы оттолкнуть, он только вжался, поймал в ладони лицо, поглаживая пальцами скулы, не открывая глаз… Если бы кто-то сказал ему, что он будет как озабоченный подросток, ощущать, как расходится по низу живота концентрированный колючий жар от одних поцелуев, Чэн бы не поверил. А тому, кто рискнул бы предположить, что он при этом будет нетерпеливо выгибаться, притираясь, сквозь ткань, сдерживаясь, чтобы не застонать – просто сломал бы челюсть. Вот только сейчас происходило именно это – он сидел на коленях у Цю и двигал бедрами, вероятно, довольно болезненно сдавливая пальцами заднюю часть шеи, другой рукой почему-то сжимая в кулаке футболку – ощущение контраста чуть влажной кожи и ткани под пальцами казалось приятным. Би не возражал, позволяя ему делать всё, что он хочет, подаваясь навстречу, вновь целуя, прикусывая губы… он тяжело дышал, по-видимому, происходящее тоже заводило его. Вряд ли ему этого будет достаточно… с этой мыслью Чэн сделал усилие, чтобы остановиться и потянулся, щелкнул пряжкой чужого ремня. Привстал на коленях, помогая приспустить брюки до колен, и наклонился, вдыхая, облизнув губы, чтобы… - Чэн… ты… нет! Мы целый день едем, я как псина… - в плечи уперлись ладони. - Поебать… не мешай, - он стряхнул руки, снова проводя языком по губам, чтобы сомкнуть их на влажной, терпко пахнущей головке. Её поверхность на языке ощущалась так кайфово… он взял глубже, прижимая языком к нёбу, выпустил чтобы раскрыть рот шире и снова – до упора… не то, чтобы он был профессионалом… да даже любителем. Весь опыт ограничивался экспериментами в молодости, но похоже, этому было невозможно разучиться, сколько бы не прошло времени. Вот так, отсасывать кому-то на пляже, куда в любую минуту мог кто-то прийти – и испытывать от этого удовольствие, настолько непереносимое, что рука невольно потянулась и начала нетерпеливо ласкать собственный член, в том же ритме, в котором он сейчас двигался, помогая себе второй рукой, которая следовала за губами, плотно обхватывая скользкий, перевитый проступившими венками ствол, мягко потирала головку, прежде чем снова протолкнуть её до самого горла… настоящее безумие. Его настолько захватил процесс, что он не услышал даже низкий стон: - Ммм, Чэн,... я сейчас… И уже почувствовав пульсацию, только придвинулся ещё ближе глотая, глотая… и только когда поток иссяк, отстранился, ускоряясь, чувствуя, как прошивает иглой болезненно-острого наслаждения, пока на песок выплескивается толчками его собственная вязкая сперма… По мере того, как восстанавливалось дыхание, возвращалось и восприятие реальности: першение в горле, липкие ладони, мокрые штанины брюк, на которые налип песок, привкус на языке… но сожалений не было. Он сделал то, чего хотел, и если было неплохо обоим – значит, и жалеть не о чем. Он прочистил горло. - Вода есть ещё? Послышался шорох, клацнула пряжка, потом вжикнула молния рюкзака. По протянутой руке мазнул пластик бутылки. Чэн сделал пару глотков, потом плеснул на ладонь и потер руки, стряхнув капли. Закрутил тщательно крышку – остатки ещё пригодятся. Что-то спрашивать казалось неуместным, а Би молчал, укладываясь, поэтому он просто устроился рядом, умостив голову на рюкзак и пытаясь придать твердому песку форму тела… завтра точно будет всё болеть… над головой высоко в темном небе светилось всего несколько звезд. Хорошо – значит дождя прямо сейчас не предвиделось… в голове было абсолютно пусто, глаза слипались. Прямо перед тем, как заснуть, он пододвинулся ближе к теплой спине и уложил руку на напрягшееся плечо, едва слышно прошептал: - Спокойной ночи.