Она хочет мести

— Помнишь, что я сказала Луке, когда видел его в последний раз? Сомневаюсь, что он захочет работать с нами после этого, — пробормотал Фабиано расхаживая по комнате. — Он убьет меня, как только я ступлю на его территорию, поверь мне. Черт, на его месте я бы убил себя. Римо покачал головой. — Он рассержен, но он увидит причину. Я кивнула. — Он хотел защитить свою собственность, свою жену, но он все еще бизнесмен, и у нас есть хорошие аргументы для сотрудничества. Наркотики по-прежнему его основной бизнес, и наши контакты с его лабораторией говорят нам, что они не могут производить достаточно для удовлетворения спроса. Луке нужно импортировать наркотики, но он не может, потому что мы держим Запад, а Данте держит середину. Его контрабандисты теряют слишком много дерьма, прежде чем оно достигнет Восточного побережья. Если он будет работать с нами, мы можем гарантировать безопасный транспорт через нашу территорию, а взамен он обещает нам держаться подальше от нашего боя с Данте Кавалларо. Нам даже не нужна его помощь. — Нам это не нужно, — настаивал Римо, и его темные глаза стали суровыми. В этом мы расходились во мнениях; дополнительная помощь против такого противника, как Данте Кавалларо, была бы очень ценна, но, как и Лука, Римо позволял эмоциям мешать принимать рациональные решения. Я нахмурилась — Лука не такой, как ты, Нино. Не каждое его решение основано на логических причинах. Он в ярости, потому что мы оскорбили Арию, и его гордость может помешать ему принять логичное решение. Поверь мне. Гордость и ярость. Никогда не были полезными. — Если ты скажешь сестре, что подарил Леоне браслет, она убедит его. Она снова подумает, что ты ее младший брат. Она захочет в это поверить. Возьми Леону с собой. Пусть это будет семейный визит, но убеди Арию и Луку поговорить с нами. Скажи ему, что я собираюсь встретиться с ним лично, — обратился Римо к Фабиано. Я искоса взглянула на Римо. Последний раз, когда он разговаривал с Лукой, все прошло не слишком хорошо. Прошли годы, но если Лука будет держать обиду, он тоже вспомнит об этом. А Римо умел провоцировать людей, которые не ладили с другими Капо. — Он не поверит, что нам можно доверять, — сказал Фабиано. — А твой разговор с Лукой это самое худшее, что может случиться. Римо, ты чертова бомба замедленного действия. У тебя встает, когда ты представляешь, каково это купаться в крови Луки, черт возьми. Ты действительно думаешь, что сможешь остановить себя от попытки убить его? Римо откинулся на спинку стула с улыбкой на лице, которую я научился опасаться. — Семья это узы, обеспечивающие мир, не так ли? Мы даем им то, что они хотят, то, что твоя сестра хотела для тебя и всех остальных. Я остановилась и скрестила руки на груди. — И что это должно быть? — Мир и любовь. — Римо скривил губы, словно собирался рассмеяться. — Мы предложим брак между нашими семьями. Какое-то время это работало между нарядом и семьей. Римо ничего мне не говорил. Обычно он советовался со мной, прежде чем принимать подобные решения. Для Римо это был удивительно разумный план. Браки предотвращали многие войны на протяжении веков человеческой истории, конечно, они начинались так же часто. Нино засмеялся, но по тому, как сузились его глаза, я поняла, что он недоволен. — Несколько лет, а теперь они снова убивают друг друга. — Несколько лет это все, что нам нужно. — сказала я. — Лука не хуже нас знает, что любое мирное соглашение будет заключаться лишь на короткое время. — Ты не можешь поверить, что Лука согласится на брак по расчету. — Почему бы и нет? — Римо спросил, ухмыляясь. — Это сработало у него и твоей сестры. Посмотри на них, болезненно влюбленных. Я уверен, что он может пощадить одну из своих кузин. Ты не сказал, что у его отца было три сестры и два брата? Есть несколько кузин в брачном возрасте, или даже троюродный брат, мне все равно. — Одна из этих сестер была замужем за предателем, которого убил наш отец. Сомневаюсь, что она отдаст нам своих дочерей, — напомнила я Римо. — Одна из ее дочерей чертова штучка этого ублюдка Гроула. Как будто я приму ее или ее сестру в нашу семью, — сплюнул Римо. Я склонила голову в знак согласия. Если мы позволим семье отдать нам останки нашего предательского сводного брата, это будет неверным сигналом. — Лука не выбрал бы ни одну из них. Но кто, черт возьми, должен жениться на девушке из семьи? — спросила я, подняв темные брови. — Только не говори мне, что это будешь ты, Римо, потому что я не сделаю тебе этого гребаного предложения. Мы все знаем, что ты последний человек, которого мы можем выставлять напоказ, как мужа. Ты все время выходишь из себя. Это закончится кровавой свадьбой, и ты это знаешь. Римо ухмыльнулся и перевел взгляд на Нино. — Я ни на ком не женюсь. Нино сделает. Подняв брови, он спросил. — Я? Я поморщившись, опустилась на диван. — Без обид, но Нино тоже не тот человек, чтобы играть роль мужа. Нино склонил голову набок. Он явно никогда не думал о браке. В этом не было необходимости. — Если ты имеешь в виду отсутствие у меня эмоций, могу заверить тебя, что при необходимости я смогу их подделать. Римо пожал плечами. — Это не брак по любви. Нино не нужно ничего чувствовать, чтобы жениться. Ему нужно только сказать " да " и трахнуть свою невесту, возможно, отца ребенка или двух, и сохранить свою жену в живых, пока мы хотим мира с семьей. Ты ведь можешь это сделать? — Я могу это сделать. — ответил Нино, но он выглядел недовольным. Фабиано покачал головой. — Это чертовски плохая идея, и ты это знаешь. — Это нетрадиционно, — признала я. — Но это практика, которая использовалась в наших кругах на протяжении поколений. Еще до того, как наши семьи приехали в США, они организовывали браки, чтобы установить связи между различными семьями. И у семьи есть ценности старого света. Они единственная семья за пределами Италии, которая все еще следует традиции кровавых простыней. Я уверен, что семья Луки будет приветствовать идею другого организованного брака между семьями; Лука должен держать традиционалистов в семье счастливыми, особенно теперь, когда он должен был принять некоторых своих родственников из Сицилии. И в Каморре все еще есть традиционалисты, которые оценят такое соглашение. Фабиано снова покачал головой. — Повторяю, Лука не согласится. Он убьет меня. Римо ухмыльнулся. — Посмотрим. Я слышал, он должен защищать своих детей. Фабиано дернулся. — У Арии есть дети? Мы с Римо знали это уже давно. Один из наших знакомых сказал нам. Лука позаботился о том, чтобы Ария и дети не попадали в прессу, и даже убил нескольких фотографов, которые не понимали концепцию конфиденциальности. Римо не хотел, чтобы Фабиано знал об этом, потому что боялся, что во время своего визита в Нью-Йорк Фабиано будет слишком эмоциональным. Видимо, он передумал. — Дочь и сын — сказала я. — Он должен защитить их, и если мы предложим ему мир на Западе, это убедит его. Фабиано молчал. — Как давно ты знаешь? — Это важно? Лука не подпустил бы тебя к своим детям, — сказал Римо. Фабиано кивнул, но губы его были плотно сжаты. — Ты знаешь, что Данте не был главной силой, стоящей за нападением на нас. Это был мой отец. — он посмотрел на меня, потом на Римо. — Данте может убить моего отца прежде, чем мы доберемся до него. Я не хочу, чтобы это произошло. Позволь мне поехать в Чикаго и привезти его в Лас-Вегас. Мы все еще можем попросить Луку о мире после этого. Римо бросил на меня многозначительный взгляд, явно нуждаясь в том, чтобы я, как обычно, была голосом разума. — Это неразумно, — сказала я. — Ты слишком эмоционально увлечен, чтобы возглавить атаку на территорию подразделения, особенно на твоего отца. И мы не знаем наверняка, действовал ли твой отец без прямого приказа Данте. Данте не мог убить его. — Это был план моего отца. Ты слышала, что сказали эти ублюдки, когда мы их разорвали. Мой отец послал этих ублюдков, потому что хотел моей смерти, — прорычал Фабиано. — И я хочу убить его. Я хочу разорвать его на куски. — Так и будет, — твердо сказал Римо, касаясь плеча Фабиано. Он помолчал. Опять с этой улыбкой. — Но это был бы хороший свадебный подарок. Если мы доберемся до Скудери, его смерть станет мирной жертвой для Луки и его клана. В конце концов, сестры Скудери тоже не очень-то любят своего отца. — Конечно, нет. Он презренный мудак, — сказал Фабиано. — Мы не можем вальсировать в Чикаго и вывести их Консильера. Ты ведь понимаешь это? Данте поставит на место все возможные средства защиты. — мне пришлось это сказать, потому что становилось все более очевидным, что ни Римо, ни Фабиано не сделают мудрого выбора, когда дело дойдет до того, чтобы снять наряд. — Единственный логичный выбор, отправить меня в Нью-Йорк на встречу с Лукой. Я не переживаю. Я смогу деэскалировать ситуацию, если потребуется.И тем более сомневаюсь, что он тронет девушку. Римо покачал головой. — Я Капо. Я должен быть на фронте. Только гребаный трус послал бы свою сестру рисковать своей задницей в такой ситуации. — А как же моя гребаная задница? — пробормотал Фабиано. — Твоя задница в безопасности из-за твоей сестры. Что бы ни говорил Лука, он всегда дважды подумает, прежде чем всадить тебе пулю в голову. С Нино и Амелией, его ничто не удерживает. — Он в меня не выстрелит. Его следующая поставка должна будет пройти наши границы в ближайшие дни ... если верить нашим информаторам в Мексике. Мы перехватим их, удержим его людей и его наркотики до встречи, и я отдам приказ освободить их в знак мира, в знак доброй воли. — Наркотики и солдаты не помешают Луке убить тебя, — сказал Фабиано. — Посмотрим, — сказала я. — Это единственный логичный выбор. — Твоя гребаная логика меня бесит, — пробормотал Римо. — Я будущий муж, поэтому логично послать меня. Мы сделаем это на моих условиях, Римо. Я не позволю вам двоим опираться на свои эмоции — сказал Нино — По-моему, он специально меня разозлил, — сказал Римо. Я кивнула. — Думаю, что да. — Не нужно много усилий, чтобы вывести тебя из себя, Римо. Римо прищурил глаза на Нино. — Логично было бы взять кого-нибудь с собой. Вы не должны идти одни. Возьмите Фабиано. Фабиано закатил глаза. — Да, возьмите меня. Потому что я пуленепробиваемый, потому что я гребаный Скудери. Я посмотрела на блондина. — Может быть, твое присутствие вскроет слишком много ран для Луки. Мы не хотим начинать не с той ноги. — По-моему, корабль отплыл, — сказал Фабиано. — Хочешь поехать с нами в Нью-Йорк? — я спросила, с сомнительным выражением лица. — Я лучше поеду в Чикаго и убью своего гребаного отца, но если безумный брак между Нино и какой-нибудь бедной Фамильей приблизит меня к этой цели, я поеду в Нью-Йорк и поговорю с этим гребаным Лукой Витьелло. Но не думаю, что он будет рад меня видеть. Он ни на секунду не поверит, что я изменился. — На самом деле нет. За исключением твоего поведения с Леоной. Ты все еще жестокий ублюдок, поэтому Витьелло не должен доверять тебе, — сказал Нино.Фабиано переводил взгляд с братьев на меня. — Я еду или нет? Я должен придумать, как рассказать об этом Леоне, не пугая ее. Римо покачал головой. — Я должен поехать как Капо. — Мы прибережем это воссоединение для второй встречи, когда Витьелло будет убежден, что преимущества связи перевешивают радость отрубания головы, — сказала я. — Это значит, что я еду. — Фабиано встал. — Я очень надеюсь, что это чертово испытание позволит мне убить моего отца, или вам двоим придется многое мне компенсировать. Я все еще не была уверена, что присутствие Фабиано улучшит нашу ситуацию. Он был братом Арии, это правда, но даже это не защитит его навсегда. О том, чтобы отстранить Римо, не могло быть и речи. Я должна была убедиться, что Лука и Фабиан о последуют моим рассуждениям и не позволят своим непредсказуемым эмоциям управлять шоу.