number twenty-seven

      Ким что-то спрашивают — она не отвечает; ей что-то рассказывают, но она совершенно не слушает. Её разум будто в тумане, и мысли заполнены только тем моментом. С каждым днём желание ощутить Лалису во всех смыслах лишь усиливается, а столь близкий контакт окончательно выбил Дженни из колеи.       — Джен, приём, — машет рукой Розэ, уже какую минуту пытаясь тщетно привлечь внимание рыжеволосой.       — Прости… — качает головой Ким.       — Что с тобой сегодня? Утром же было всё нормально.       — Было… Лиса, чёрт бы её побрал, ни в какую не сдаётся.       — Просто нужно какое-то время, чтобы подобрать необходимый ключ.       — Знаешь, мне уже начинает казаться, что в этой связке ключей просто нет подходящего, — опускает голову Дженни.       — Он есть, но она не привыкла так просто сдаваться. Дай угадаю, — щурит глаза Пак, задумываясь, — она начала дразнить?       — Если это можно так назвать.       — Она ведь знает, что ты её хочешь, поэтому и будет цепляться за это, играясь с тобой. Старайся делать вид, что всё нормально. Не видя от тебя никакой реакции, она будет лишь больше выходить из себя.       — Это уже задачка со звёздочкой, — горько усмехается Ким. — Даже если я стараюсь сохранять спокойствие, то моё тело говорит за меня.       — Тело не обманет, это точно… И всё же если ты хочешь, чтобы она признала чувства к тебе, то придётся сделать так, как я сказала.       Рыжеволосая тяжело вздыхает, кивая, и проводит весь день в прежних раздумьях. К вечеру, когда рабочий день уже подходит к концу, Стив предлагает сходить в местный бар и немного расслабиться, на что все соглашаются. Дженни сейчас горит желанием изрядно напиться, хоть это, кажется, и не является отличной идеей.       Парни сразу начинают с виски, Чеён заказывает слабоалкогольный коктейль, Лиса спокойно попивает бренди, а Дженни принимается за ром.       — Уверена, что хочешь начать именно с этого? — указывая глазами на стакан, спрашивает Чеён.       — Думаю, что-то менее крепкое мне сейчас не подходит, — проговаривает Ким, тут же делая приличный глоток.       Манобан пьёт размеренно, смакуя алкоголь и прожигая взглядом сидящую напротив Дженни, и та это чувствует, но делает вид, словно кроме стоящего перед ней рома ничего не существует. Бармен приносит за стол ещё две бутылки виски и одну — рома.       — Ты взяла целую бутылку? — вскидывает брови Пак. — С ума сошла? Тебе завтра на работу.       — Я это прекрасно помню, — фыркает Ким, наливая второй стакан.       Приносят закуски, но рыжеволосая их игнорирует, продолжая вливать в себя словно жизненно необходимый напиток.       Примерно через полчаса парни были слегка пьяные, а у Дженни уже всё плыло перед глазами. Румяный от выпитого алкоголя Чангюн устремляет взгляд на Ким и решается заговорить.       — Джен, давай по шоту?       — Норовишь меня окончательно споить? — усмехается девушка, откидываясь на спинку стула.       — Ни в коем случае, просто бармен сказал, что у них отличные фирменные шоты.       — Почему со мной?       — Потому что их, — указывая на других спасателей, — интересует только виски.       — Валяй, — кивает рыжеволосая, и Им удаляется к барной стойке, делая заказ.       Дженни всё же переводит взгляд на Лалису, которая всё это время не сводила с неё глаз. Она уже давно допила бренди, не желая пить больше одного стакана, ибо знает, что пьяной ей точно снесёт голову. Ей хочется прямо сейчас увести Ким домой, потому что она просто не может смотреть, как младшая нещадно поглощает ром. И уже желая всё же что-то сказать, её обрывает появляющийся Чангюн, который устраивается рядом с Ким.       — Так, я заказал на вкус бармена. По три шота каждому. Один на основе джина, другой с абсентом, а третий… — парень запинается, потирая переносицу. — А третий я не помню.       — Уверен, что тебе стоит пить ещё? — с усмешкой задаётся рыжеволосая, на что тот уверенно кивает.       Шоты вскоре уже стоят перед ними, и они принимаются за них. Первый — и горло приятно пожигает, а в голову тут же ударяет градус. Второй — и Ким морщится то ли от крепости, то ли от подступающей тошноты.       — Предлагаю на брудершафт, — пьяно улыбается Чангюн.       — Ты в курсе, как он завершается? — выгибает бровь девушка.       — Разумеется.       Лиса невольно закусывает щеку, сжимая в руке пустой стакан и не сводя взгляд с этих двоих. Они допивают третий шот, и брюнет обхватывает щеку Дженни, губами прислоняясь к другой.       — По правилам, необходимо в губы… — сама того не понимая, выдаёт Ким, а стакан в руке Манобан, кажется, вот-вот треснет.       — А ты не против? — удивляется Им.       — Я против, — всё же встревает Лиса, и взгляды напротив устремляются на неё.       Трое парней не обращают на них внимания, уже допивая виски и что-то обсуждая, а вот вполне трезвая Розэ всеми фибрами души ощущает витающее вокруг напряжение.       «Не переборщи», — предупреждала Чеён, а Ким пустилась во все тяжкие. Видимо, только что она перешла ту самую границу.       Лалиса встаёт со своего места, подходя к Дженни, хватает ту за руку и ведёт в уборную, заталкивая в первую попавшуюся кабинку.       — Ты, мать твою, за все возможные рамки решила выйти? — злится брюнетка, а младшая смотрит на неё с каким-то страхом. — Если бы я не влезла, ты бы ему позволила поцеловать тебя прямо у меня на глазах?       Но Ким продолжает молчать, смотря в эти глаза, которые вот-вот сгорят от нарастающей ярости, перемешанной с ревностью. Манобан расставила руки так, что рыжеволосая толком не может даже сбежать сейчас. Фраза и правда слетела с уст непроизвольно, а вот последствий за это, кажется, не миновать.       — Думаешь, моё терпение бесконечно? Я могу многое стерпеть, но не это, Ким.       — Ты сама до этого довела.       Выражение лица старшей сменяется, будто говоря «да что ты?», а сама девушка резко подаётся вперёд, сокращая расстояние настолько, что могла чувствовать еле уловимое дыхание Дженни.       — Я уволю его прямо сейчас, — выдаёт Лалиса.       — Он отлично справляется с работой, так что даже не смей, — меняется во взгляде рыжеволосая.       — Об этом уже не тебе судить.       — Он ни в чём не виноват, — серьёзным тоном проговаривает младшая.       — Неужели? В защитницы его заделалась? Ну так давай, иди к своему ненаглядному и делай с ним всё, что захочешь. Видимо, тебя и правда привлекает именно он.       Она отступает, давая Дженни возможность уйти, а та почему-то мгновенно вспыхивает.       — Ты настолько идиотка, что правда подумала, будто я его поцелую? Я ужасно пьяна, Манобан, но отчёт своим действиям я отдаю. Не будь ты такой упёртой, то могла бы трахнуть меня ещё тогда в доме.

Turn on the song: Omido, Ordell, Rick Jansen «Secrets»

      Последнее снова слетает необдуманно, а Лиса от этого сглатывает. Она медленно приближается, одной рукой обхватывая чужую щеку, а затем ведёт к шее, в момент с силой сжимая её.       — Скажи, что ты хочешь только меня, — шепчет Лалиса, кусая нежную кожу, хотя на той ещё остались следы от утренних засосов. — Признай, что не совладаешь с собой только рядом со мной, — проводит языком по мочке и до боли прикусывает её. — Сознайся, что готова сдаться, и я трахну тебя прямо здесь.       — Я готова была сдаться ещё до начала этой никчёмной игры… — полушёпотом произносит Ким, и Лиса словно срывается с цепи, припадая к губам, начинает целовать рьяно, жадно, ненасытно.       Ким уже не понимает, от чего ей кружит голову: то ли от выпитого в приличном количестве алкоголя, то ли от этих сладких губ. Руки Манобан блуждают по телу, пробираясь под рубашку, минуя лифчик и сжимая грудь. Дженни чувствует, как по коже пробираются мурашки, а внизу живота в момент скручивается узел возбуждения, да такой, что девушка начинает почти скулить, прося брюнетку о большем.       — Настолько нетерпеливая, — хрипло усмехается Лалиса, прикусывая кожу на шее.       Рыжеволосая хнычет, сильнее вжимается в чужие плечи, и, кажется, алкоголь только усиливает желание ощутить в себе старшую. Лиса нетерпеливо расстёгивает белую рубашку, задирает лифчик и губами касается аккуратной груди. Она прикусывает сосок до лёгкой боли, и с уст Дженни срывается тихий стон. У Манобан от подобного тело будто бросает в жар, она хочет слышать это чаще, а потому, продолжая играться языком, ведёт кончиками пальцев по плоскому животу, забираясь под чёрные джинсовые шорты, и снова начинает дразнить. Она трётся ладонью о промежность через ткань нижнего белья, а Дженни вот-вот сойдёт с ума.       — Пожалуйста…       — Ох, ты знаешь это слово? — язвит брюнетка.       Младшая тянет девушку на себя, не церемонясь, зубами закусывая кожу на шее и оставляя болезненный засос, отчего Лалиса шипит, тут же впиваясь в алые губы и грубо проталкиваясь языком. Старшая почти до крови кусает чужие губы, всё же минуя нижний элемент белья и без труда проникая двумя пальцами. Ким прогибается в пояснице, в наслаждении прикрывает глаза, зарывается в чёрные густые волосы и оттягивает голову, в последствии заставляя выцеловывать страдающую от оставленных отметин шею.       — Больше никогда, слышишь, никогда не смей так играть со мной, — прерывисто шепчет Лиса, а Дженни активнее насаживается на пальцы.       — Знала бы ты, как мне нравится твоя ревность, — сквозь стоны с ухмылкой проговаривает рыжеволосая.       Толчки в момент становятся более быстрыми, резкими, грубыми, и Манобан вновь припадает к груди, жадно её целуя. Лиса мечется по этому телу, не зная, что больше она хочет ощутить на языке: манящие своей сладостью губы; бархатную, жилистую шею или соблазнительную, аккуратную грудь. Она желает распробовать младшую так, как пару минут назад пробовала бренди: неспешно, словно смакуя, дабы полностью прочувствовать вкус.       У брюнетки внутри будто океан бушует, она наслаждается тем, что наконец может ощутить Дженни, может слышать её громкие стоны, может чувствовать, как вздымается её грудь, как та цепляется за её волосы и как внутренние стенки постепенно начинают сокращаться.       Старшая уже какой раз истязает губы, которые, ещё немного, и будут искусаны в кровь. Лалиса словно наказывает Ким за все те мучения, которые ей пришлось перенести. Чувствуя, что рыжеволосая близка к разрядке, девушка убирает руку, слыша недовольное мычание.       — Лиса, пожалуйста…       — Ох, второй раз слышу от тебя это слово. Да мы идём на рекорд, — куда-то в шею хрипло произносит Манобан, проводя языком по карамельной коже.       — Не издевайся, — шипит Дженни, сильнее зарываясь в волосы, отчего Лалиса неприятно морщится.       — К тебе была такая же просьба, причём не один раз, милая.       Сейчас младшая стонет как-то болезненно, мучительно, ибо желает получить оргазм, который Лиса вполне способна обеспечить.       — Я прекрасно ощущаю, как твоё тело жаждет этого, чувствую, как ты хочешь меня, но озвучь это, дорогая.       — Прошу, я хочу этого, — Ким не открывает глаза, продолжая упиваться мягкими губами, что ласкали её шею.       — Скажи, что ты больше не посмеешь намеренно выводить меня на ревность, — пальцы брюнетки вновь скользят меж половых губ, и Дженни начинает подрагивать.       — Не буду, клянусь, — сейчас младшая готова исполнить любую просьбу.       Слишком сильное желание и большое количество алкоголя в крови делают её чересчур податливой.       — Тогда поклянись и в том, что будешь только моей.       — Господи, в какую же собственницу я влюбилась… — вздыхает Ким, чувствуя, как три пальца резко вошли в неё, начиная с бешеного темпа.       — Брось, тебе же это нравится, — Манобан отстраняется от шеи, смотря с довольной ухмылкой на румяное личико, уста которого дрожат, а горло то и дело надрывается.       Дженни двигает тазом, и обе понимают, что она близка к разрядке. Лалиса продолжает наблюдать за тем, как подрагивает каждая мышца на лице девушки, и ей это нравится; нравится осознавать, что Ким сейчас стонет из-за неё, нравится, что рыжеволосая влюблена именно в неё, нравится, что отдаться та готова только ей.       Младшая издаёт последний протяжный стон и падает головой на плечо Лисы, а та продолжает двигаться внутри, продлевая наслаждение.       — Какая же ты сука, Ким… — внезапно шепчет на ухо Манобан. — Меня ещё никто так не выводил, я никого так не ревновала.       — Это ты так признаёшься мне в чувствах? — усмехается Дженни, чувствуя очередной грубый толчок.       — Я тебе и прямо могу сказать, что влюблена в тебя, девочка моя, — каким-то елейным голосом говорит Лалиса, а у рыжеволосой от этого сердце начинает сильнее биться.       Она прикрывает глаза, невольно пальцами вжимаясь в чужую талию, а Лиса отстраняется, притягивая за подбородок.       — Что такое?       — Не называй меня так…       — Тебе не нравится? — хмурится Манобан.       — Наоборот… — Дженни даже не смеет поднять взгляд. — Но я не намерена постоянно терпеть смущение.       — Ах, так ты смущаешься, — улыбается Лиса. — Тогда я буду чаще это делать, малыш.       — Ты способна на ласковые обращения? — выгибает бровь младшая, с ехидством смотря в глаза напротив, а брюнетка лишь фыркает. — Прости, — она коротко целует в губы и начинает приводить себя в порядок. — Думаю, нас уже заждались…       — Какая разница, всё равно домой уйдём.       — Я хотела ещё посидеть…       — Напомни, сколько ты выпила?       — Ну… где-то полбутылки рома и три шота, — поджимает губы Ким.       — Вопрос решился сам собой. Мы идём домой.       Дженни вздыхает и кивает, а минут через пять девушки возвращаются к столу под пристальные взгляды друзей.       — Что? — взор Манобан снова становится холодным.       — Вас где черти носили? — интересуется Розэ.       — Это не важно, мы просто поговорили.       Глаза Чеён опускаются на шею Дженни, и блондинка усмехается, понятливо кивая.       — Джен, всё хорошо? Ты прилично выпила, — подходит Чангюн, невесомо касаясь плеча.       — Не беспокойся, я позабочусь о ней, — прижимая рыжеволосую за талию, колко смотрит Лалиса.       Этим жестом она будто даёт всем понять, что Ким с этого момента занята.       — И советую вам уже расходиться. Ваша отмазка в виде похмелья завтра не сработает, так что полвосьмого чтобы все были на своих вышках.       Они уходят, а остальные разбредаются только через час.       Возвращаясь домой, Дженни с облегчением выдыхает, садясь на кровать и прикрывая глаза. Но улавливая какой-то шорох рядом с собой, она всё же устремляет взор на источник звука. Перед ней стояла Лалиса, повёрнутая лицом в сторону окна, и снимала с себя пиджак. Топ прилично оголял спину, и младшая невольно сглотнула, наблюдая, как сокращаются чужие мышцы.       В пьяную голову приходит, возможно, не самая лучшая идея, но Ким поднимается, неслышно подходя вплотную и обвивая руками тонкую талию Манобан. Она начинает нежно целовать в шею, при этом поглаживая плоский живот, а Лиса замирает.       — Кому-то было мало? — усмехается брюнетка.       — Думаю, тебе, — лишь проговаривает рыжеволосая, начиная правой рукой двигаться к белым брюкам.       — Ох, нет, моя милая, — цепляется за запястья Лиса, останавливая. — Я не предоставлю тебе возможность доминировать. По крайней мере не сегодня.       — Уверена? — слегка прикусывает мочку Ким, и с уст Манобан слетает шумный выдох. — Не отрицай, что хочешь этого.       — Ты пьяна.       — А несколько минут назад в уборной тебя это не сильно волновало. Ну же…       И старшая ослабляет хватку, после чего Дженни отстраняется, тянет девушку на себя, и обе оказываются на кровати. Лалиса устраивается на бёдрах Ким, а та в момент избавляет её от топа, глазами тут же цепляясь за обнажённую грудь. Поднимая взгляд, рыжеволосая видит в чужих глазах огонь желания, что удивляет, ибо обычно во взоре Манобан читается лишь холод.       Лиса касается пальцами подбородка Дженни, наклоняется и опаляюще шепчет на ухо:       — Давай же, моя девочка, отыграйся за все мои выходки.       Она проговаривает это так сладко, что младшая непроизвольно облизывает пересохшие губы. Руки сильнее вжимаются в идеальную талию, а бёдра чуть ёрзают, ибо девушка и правда так и норовит отыграться.

Turn on the song: Ex Habit «Who do you want»

      Дженни кончиком языка проводит вдоль линии челюсти, останавливаясь на мочке и всасывая её. Лалиса зарывается в огненные волосы, вдыхая их аромат, пока Ким акцентирует своё внимание на шее. Слева уже красуется багровое пятно, и младшая этому улыбается. Но она желает оставить больше засосов.       — Я… — начинает она, но её обрывают.       — Всё, что пожелаешь, милая.       И Дженни кусает, зализывает, целует, затем снова кусает, а Лиса лишь откидывает голову, предоставляя полный доступ к шее.       Возбуждение нарастает с каждой секундой, и вскоре Ким уже жадно перебирает пухлые губы, не в силах остановиться. Будь её воля, она бы не отрывалась от этих пленительных уст.       Перемещая руки на ягодицы, рыжеволосая с силой сжимает их, прижимая чужое тело к себе настолько близко, что не остаётся никакого пространства. Манобан жалобно стонет, и Дженни чувствует пульсацию, исходящую от центра.       Одно резкое движение, и Лиса уже лежит на спине, наблюдая, как младшая снимает с себя рубашку, а затем и лифчик, после вновь припадая к губам. Запах сладкого парфюма перемешивается с алкоголем, а на языке будто ещё чувствуется жгучий ром. Дженни одной рукой сжимает чувствительную грудь Лалисы, второй опираясь на кровать. Манобан всасывает язык рыжеволосой, играется с ним, а затем прикусывает губу.       Когда дыхание сбивается, Ким начинает прокладывать дорожку от шеи до груди, которая всегда была одной из самых чувствительных точек Лисы. Рыжеволосая языком касается соска, и старшая вздрагивает, снова зарываясь в волосы и не позволяя девушке отстраниться. Обхватывая пальцами второй сосок, Дженни слышит, как из чужой груди вырывается несколько стонов. И слышать их для неё одно удовольствие. Кажется, что эти звуки опаляют уши настолько, что те начинают гореть.       Ким слышит собственный пульс в голове, который уже явно перевалил за норму. Её тело горит от желания не меньше, чем тело брюнетки.       Спускаясь ниже, Дженни равняется с бёдрами, отмечая их неимоверную красоту. Лалиса сплошь произведение искусства, и рыжеволосая соврёт, если скажет, что её мысли не были почти постоянно заняты представлениями о том, как она проделывает всё то, что происходит ныне.       Невесомо касаясь губами внутренней стороны бедра, младшая ощущает, как по чужому телу пробежали мурашки. Алкоголь и жажда слышать эти упоительные стоны смешиваются в одно целое, и Ким от этого теряет рассудок. Она языком проводит вдоль промежности, видя, как Манобан прогибается в пояснице. Лиса скрещивает руки над головой, а Дженни дразнит, не спеша проникать.       — Умоляю… — срывается с губ Лалисы.       — А пару минут назад просила этого не делать, — усмехается младшая, языком касаясь клитора.       Брюнетка желает сказать что-то ещё, но Ким снова проводит по половым губам, после чего проникает языком и наконец улавливает, как громкость пленительных стонов начинает нарастать.       Дженни сжимает руками бёдра, которые начинают поддаваться в заданный ею такт. Щёки старшей покрылись румянцем, а в комнате, кажется, стало невыносимо жарко. Лиса касается собственного клитора, активно массируя, пока рыжеволосая наращивает темп.       — Дженни… — имя невольно слетает с уст, и кто бы знал, как сильно от этого начинает стучать сердце младшей.       Манобан ощущает, как скоро её тело начнёт метаться, словно она раненый зверь, ибо Ким до предела ускорила темп, отчего разрядка совсем близко. Комнату наполняют отнюдь не пристойные, скорее грязные звуки. Стоны уже больше походят на крики, чередуясь с воплями и невнятными фразами.       Спокойный, холодный океан именно в этот момент разразила буря, ибо с этого дня Лиса больше не будет выглядеть в глазах Дженни равнодушной стервой. Девушка прекрасно слышит, как наслаждается Манобан, и теперь брюнетка окончательно потерпела поражение. Двадцать седьмой номер расплавил нерастопимый лёд.       Ещё пара движений, и старшая достигает оргазма, от которого всё тело в момент становится ватным, а по венам вперемешку с кровью циркулирует блаженство и спокойствие.       Ким отстраняется, и сквозь тёмный свет Лиса наблюдает покрасневшее лицо, губы и подбородок которого блестят от влаги. Дженни слизывает всё до последней капли, а затем припадает к губам Манобан, позволяя той ощутить на языке не только выбивающийся вкус алкоголя, но и свой собственный.       Когда рыжеволосая всем телом наваливается на старшую, то чувствует, как та тяжело дышит, как вздымается её грудь в попытке выравнять дыхание.       — Надеюсь, завтра ты не спишешь произошедшее на алкоголь? — прерывает тишину Лиса.       — За кого ты меня принимаешь? — возмущается Ким, поднимая голову и заглядывая в глаза, на что Лиса издаёт смешок и приподнимается, коротко целуя в губы.       — Я знала, что ты на многое способна, но чтобы это… — проговаривает Лалиса. — Признаю, что секс с тобой — просто отменно.       — Неужели? — усмехается Дженни. — Или у тебя просто давно его не было?       — И это тоже. Но я и не вспомню, когда последний раз меня так удовлетворяли. Я признаю своё поражение в твоей чёртовой игре.       — Я не ослышалась? — выгибает бровь Ким, на что Лалиса отрицательно качает головой.       — Впервые я сдалась, разрушаешь мои принципы, чертовка, — губы подрагивают в улыбке, а сама брюнетка тянет младшую на себя, позволяя той удобно устроиться на груди. — Заснуть будет гораздо легче после такого…       Она нежно целует Дженни в макушку, после чего обе засыпают, и в особенности быстро в сон проваливается находящаяся под градусом Ким.