Если смотреть вниз, можно увидеть, как морские волны разбиваются о скалы. Но, посмотрев по бокам, ничего, кроме дремучего леса, где обитают дикие звери. Поместье – клетка, откуда самостоятельно никогда не выбраться.
Коридоры длинные, тёмные и тихие. Она слышит собственные шаги босых ног. Ночная сорочка мешает бежать, но, сжимая её края в руках, ступает она быстро. Слышит, как трескаются свечи, а за окном завывает ветер. Должно быть, намечается дождь. Но сейчас до этого дела нет. Девочка спешит по выученному коридору в сторону сада. Выбегая на улицу, она морщится. Хлопок двери о стенку отдаётся слишком громко. Но долго сконцентрировать внимание на подобном не удаётся. Ветер сдувает ребёнка, желая сбить с ног и уронить на дорожку из камня. Капельки дождя падают, начиная раздражать. Но она бежала не для того, чтобы испачкать ночнушку. - Мама! – она кричит громко, да так, что голос сипит. Идёт по знакомой дорожке, содрогаясь всем телом от ледяного ветра. Продолжает звать, но в ответ лишь шуршание растений: – Мамочка! – радостно вскрикивает девочка, подойдя к скамье и упав на чужие ноги. Она сразу же лезет обниматься и трётся о женский живот. И прикладывается ухом к животу, обеспокоенно залепетав: – Тебе холодно? Нужно идти в дом, - и уже хочет потянуть родительницу в сторону дома, как чувствует на своей щеке что-то неприятное. Холодное, неприятно пахнущее. Утирает и тянет женщину за руку. И слышит, как она заваливается на бок. – Мама, ты в порядке?! – ребёнок вновь лезет, взволнованно ощупывая её, представляя картину. – Мама! – от страха по щекам стекают слёзы, а руки уже все в этой неприятной субстанции. От скамьи её отрывает ветер, который дует так, что устоять на дрожащих ногах невозможно. Ей страшно, холодно и одиноко. Но сейчас её руки трясутся вовсе не от ветра. Детские пальчики испачканы в крови. Она не видела, но прекрасно чувствовала, что у её матери нет глаз. Где её глаза?! Ветер, шелест листьев и волны, которые разбиваются о скалы. Без всякого перехода в это врываются шаги. Именно тогда ребёнок начинает кричать, перебивая абсолютно всё, попадая в вакуум. Но руки на плечах добивают, воздуха не хватает... - Госпожа, с Вами всё хорошо? – такой знакомый голос, который почти не слышно за собственным дыханием. Хватаясь за руки в перчатках, которые так любезно оказались рядом, девушка сжимает их, в попытке отдышаться. И только через минуту отпускает, облокачиваясь о подушку вновь. – Я принесу чай, - отзывается слуга, сразу же направляясь к выходу. Коломбина бы и рада остановить её, но после такого сна не может сказать и слова. Возможно, чай и правда не помешает. Желательно с малиной, но об этом говорить не стоит. Арлекино и сама всё знает. Вкусный чай, слуга возле кровати и рассвет за окном. С недавних пор это стало частым явлением, хоть и раньше происходило неоднократно. Кошмары посещают девушку всё чаще, а различать реальность от сновидений становится сложнее.***
Коломбине не было суждено увидеть красоту, которая окружала её. Прекрасные сады, которые так любила её мать. Море, которое никогда не давало позабыть о себе. Леса, где бегали столь милые зверьки. Она абсолютно ничего не видела, могла лишь слушать и прикасаться. Это никогда не смущало юную деву, ведь жила она полноценной жизнью благодаря своей слуге. Ещё в малом возрасте к девочке приставили слугу, которая была обязана сопровождать и помогать деве. Арлекино была довольно хладнокровной, но её руки всегда держали так крепко и в тоже время нежно. Она не желала ей вреда, даже касалась с такой осторожностью, будто та хрустальная и может рассыпаться в любой миг, стоит лишь надавить посильнее. Но иначе и не могла. Фарфоровая кожа, миниатюрное телосложение и неотъемлемо лёгкое платье. Хрупкая и лёгкая кукла, которую ей велено оберегать. Арлекино была рядом, когда Коломбина впервые взяла на руки котёнка. Она наблюдала за её восторгом, когда та безошибочно исполнила мелодию на фортепиано. Она несла её на спине, когда девочка упала со стола, куда забралась ради книжки, которую всё равно бы не смогла прочесть. Слуга была рядом, когда скончалась герцогиня. Она провела не одну бессонную ночь, дабы сберечь покой своей госпожи.***
Помимо времяпровождения с Коломбиной у Арлекино были и прочие обязанности. Всё же она остаётся прислугой этого дома, к тому же, старшей прислугой, которая имеет доверие хозяев. Но, стоит ей закончить со всеми хлопотами, как слуга сразу спешит к своей единственной госпоже. Проверяет спальню, залы и идёт в сад. Это стандартный маршрут, ведь Коломбина проводит время только в этих местах. Больше то и негде, да и в одиночку выйти за территорию она не может. Арлекино вновь не может оторвать свой взор от прекрасной девы. Ступает медленно, силясь не остановиться на месте, рассматривая девушку. Она прячет свой недуг под кружевной лентой. Умиротворённо улыбается, тихо напевая очередную мелодию, которую когда-то слышала на банкете. Холодный ветер покачивает волосы, что слабо стянуты той же кружевной лентой. Её госпожа так же в лёгком платье, которое так ей идёт. Но на улице холодно, потому сверху плащ с меховым капюшоном. Он ничуть не портит её, лишь вынуждает улыбнуться слугу. Сколько бы она ни смотрела, Коломбина всегда и во всём будет прекрасна. - Долго будешь там стоять? – так тихо, что за порывами ветра и не слышно. Но слуга всегда услышит её голос, который так боготворит. Томить свою госпожу не хочется, потому белобрысая сразу же подходит, вставая рядом. – Я хотела поужинать на улице, но, видимо, не судьба, - и правда. Ветер, тучи, может, и дождь пойдёт. Им стоит поскорее уйти в дом. – Наверное, ночью упадёт много деревьев, - со вздохом произносит девушка, наконец-то вставая. Коломбина без проблем ориентируется на территории поместья и лёгко бы дошла до здания самостоятельно. Но сейчас она тянет ладонь вперёд во вполне понятном знаке. Арлекино без сомнений и прочего берёт, словно детскую, ладошку. Она всегда рада подобным знакам внимания со стороны своей госпожи. Смотрит на её улыбку, ведёт до дома, аккуратно снимает с неё плащ и ведёт в комнату, чтобы принести ужин. Должно быть, вечер они проведут вместе, ведь самостоятельно читать Коломбина не способна.***
За окном гроза и дождь, всё-таки какие-то деревья да и упадут. Но Арлекино нет совершенно никакого дела до этого. Она держит в своих руках содрогающееся тело. Коломбина вновь проснулась от своих кошмаров, а звуки реальности добавляли камней к сети, что тащила на дно. В этот раз всё так быстро не закончилось. Её прекрасный ангел брыкался и кричал, но также тянулся к тёплым касаниям. Ради подобного слуге пришлось даже перчатки снять, что делала она крайне редко. Коломбина что-то лепетала, что не было понятно за всхлипами. Прижималась к единственному родному человеку и содрогалась от каждого громкого звука. Моментами будто задыхалась и пыталась вдохнуть побольше воздуха. Она теряется между своими кошмарами и реальным миром, это действительно страшно. Но Арлекино ничего не может с этим поделать. Только гладить по тонкой спине и совсем аккуратно целовать в макушку, убирая волосы со вспотевшего лба. Будь она ребёнком, всё было бы в разы легче.***
Всё было так сложно, что кипела голова. Почему все делают вид, что им всё равно? Отец Коломбины любил дочь, так почему закрывает глаза на её состояние? Эти вопросы мучали, но ответа на них не было. Каждый день Арлекино смотрит на своего милого ангела и думает, что можно сделать. Она так слаба по сравнению с другими, что хочется рвать и кричать. Смотреть на то, как кто-то буквально сходит с ума, жестоко. Быть рядом и ничего не делать ещё хуже. Утром Коломбина пьёт чай и звонко смеётся, обсуждая книгу, которую они читали вместе. Днём сидит в саду, уже даже не кутаясь от морского ветра. А вечером кидает книги, чашки и кричит. Она хочет, чтобы её услышали, но никто не слушает. По щекам стекают слезы, а весь пол усыпан осколками и вещами. Слуга и рада бы её остановить, но не может удержать её от подобного выброса эмоций. Её ангелу это нужно. А потом происходит то, что она не предусмотрела. Коломбина наступает на осколок и падает, то ли от боли, то ли от неожиданности. Теперь она затихает, дотрагиваясь до собственной ноги. Её руки вновь в крови, такой неприятной, но на этот раз тёплой. Она слышит шаги, чувствует руки, что хотят её поднять. - Не прикасайся! Крик, звонкая пощёчина и тишина. Совсем не больно, но что-то скребётся изнутри. Арлекино жалостливо смотрит на своего ангела, поджав губу. Белое платье испачкано в крови, как и её руки. Волосы растрёпаны, а белое кружево слезло на шею. Коломбина прикладывает ладони ко рту, тихо шепча извинения и то, что она не хотела. Тянется вперёд, желая нащупать руки Арлекино. Слуга долго не думает и подходит ближе, чуть ли не подхватывая ангела на руки. Она не может описать насколько же ей жаль её. Коломбине плохо, и единственное, что она может, – это быть рядом, но не более.***
Сегодня ночью Арлекино испытала то, что её ангел чувствовал каждую ночь. В лёгких не хватало воздуха. Коломбина сидела на ней, плакала и с силой сжимала пальцы на чужой шее. Слуге никогда не понять ход её мыслей, как бы ни хотелось. Она никогда не узнает, какого было Коломбине на самом деле. Ей так жаль за все те годы. Так больно смотреть на ангела в ночной темноте, что она забывает про боль в лёгких. А потом в ночной тьме блестит что-то острое.