Пять рук и котёнок

Альберт вынырнул из стены ливня под козырёк, прижимая к себе скомканное пальто. Сейчас этот комок был самым важным на свете, важнее даже того, что Альберт вымок насквозь. Он всегда хотел позаботиться о тех людях, на которых знать глядела как на животных. Но это не значит, что животные чем-то хуже и не заслуживают заботы. Тем не менее истошный писк под своими окнами Альберт слушал достаточно долго, пока не понял, что на жалобный звук никто не придёт. Но даже выйдя на улицу и найдя на обочине у почтового ящика вялый комочек шерсти, Альберт подождал. Он не хотел спугнуть мать-кошку, если та вдруг вернётся. Но матери не было видно, а малыш всё полз, как мог, в её поисках. Абсолютно один. Пока котёнок в кульке пищал и отчаянно цеплялся за этот гниющий мир, Альберт лихорадочно соображал. Да, ему не впервой брать на себя ответственность за чужую жизнь, но с советами Уильяма делать это куда легче, а тот как назло с Льюисом в Дареме. А с ними и Фред. Уж вот кто знаток семейства кошачьих! Фред был бы сейчас так кстати, но он не в Лондоне. Да и Манипенни находилась на задании. Альберт тяжело осел в своё кресло и глубоко вздохнул, пытаясь взять себя в руки. Мокрая рубашка липла к телу холодной второй кожей, словно у рептилии. Но это чувство было не сравнить с горсткой тепла у него в руках. Шевеля тонкими лапками и подёргивая острым хвостиком тоньше его пальца, зверёныш начинал согреваться в руках своего благодетеля. Его писк больше не был таким истошным, теперь это просто был сигнал: «Я здесь! Не забудьте про меня, хорошо?». Альберт поглаживал котёнка пальцем, но успокоить желал себя же. Он в своей жизни уже совершал ошибки, стоившие жизни другим*. И вновь в его руках чужая жизнь — маленькая и зависимая. Одна его ошибка, и она оборвётся, как тонкая нить. Вместо того Мориарти выбрал прервать нить ненужных рассуждений и взяться за дело. Бросить малыша было невозможно, но уйти — необходимо, чтобы добыть молока и чего-нибудь тёплого. Само собой, в офисе не было ничего подходящего для заботы о котятах. Альберт попробовал соорудить крохе гнездо из старого пледа, что лежал здесь на случай особо холодных зимних вечеров. Но была другая проблема: всякий раз, как Альберт выпускал найдёныша из рук, тот вновь заливался писком, не желая расставаться. В поисках решения Альберт с кошачьим гнездом наперевес заглянул в подсобную комнату. Он сам не знал, что именно искал, а нашёл дремлющего на мягкой кушетке полковника Морана. Моран был после задания и выпивши, но всё-таки лучше, чем ничего. Пищащую кроху бережно пихнули Морану прямо в вырез полурасстёгнутой рубахи, а когда полковник не проснулся от этого, его больно ущипнули за нос. Времени на объяснения на было: Альберт вышел, на ходу накидывая запасное пальто, не реагируя на ворчание Морана ему в спину. Оставалось лишь надеяться, что полковник не решит закусить крохой очередной стакан виски, иначе Альберт откусил бы ему что-нибудь в ответ. За полчаса, которые Альберт мысленно отвёл на своё отсутствие, ему удалось добыть бутыль молока, пипетку и медицинскую грелку. Наспех сложив зонт и не снимая сырой верхней одежды, Альберт поспешил в подсобку, лишь чтобы увидеть, что усилия его были напрасны... На развёрнутой к окну кушетке деловито сидел полковник Моран и держал за пазухой их пушистого гостя. Напротив него на табуретке устроился Майкрофт Холмс и осторожно скармливал котёнку что-то с подушечки собственного пальца. — А, Альберт, — Моран поднял голову, будто не сразу заметив вошедшего. — Ты где такое тигрище взял?! Изодрал мне всю грудь своими когтями, а достаю его оттуда — сразу визжит и обратно просится. Слушая жалобы полковника, Альберт подошёл ближе и подсел на край кушетки. Оказалось, Майкрофт капал подогретое молоко из кувшинчика для сливок себе на палец, а котёнок охотно слизывал капли. — Пипетки не нашлось, — пояснил Холмс в свойственной ему непринуждённой манере. — Я заехал за отчётами о задании, но увидел, что у вас здесь дело поважнее. — А я вот это… грелку купил, — только и смог выдать Альберт, увлечённо наблюдая, как двое мужчин, способных убить человека и глазом не моргнув, бережно ухаживают за маленьким созданием. — И пипетку с молоком, — безошибочно угадал Майкрофт. Альберт кивнул и, кротко улыбнувшись, погладил насытившегося котёнка между едва приметных ушек. Тот смешно чихнул, после чего Моран настороженно запахнул ворот рубашки. Вот так кошачий папаша — Альберт никак не ожидал такого от полковника. Впрочем, и Майкрофт преподнёс сюрприз. Приятный? Пожалуй. Тревога нависшей над ним ответственности постепенно отступала. Её сменяли тепло в груди, саднящее горло и зуд в носу. Едва успев выхватить именной платок, Альберт чихнул. Майкрофт и Моран переглянулись. Уже через пару мгновений первый накидывал на Альберта плед, а второй копался в покупках: — Где там твоё молоко-то, блин? Пойду подогрею.