Басурманин

      Ярычев был зол. Вокруг щебетали птицы, порхали насекомые, светило яркое солнце, а Ярычев ощущал себя среди всего этого весеннего буйства чужеродным сгустком ярости, бешенства и мрака.       Набычившись, он сидел на капоте своей старенькой ауди и пытался понять, как пришел к тому, что имеет. Как, всего за две недели существования, из спокойного и, в общем-то, дружелюбного парня, превратился в средоточие ненависти и злости. Хотя, вернее было бы спросить не «как», а «из-за кого».       Все началось полмесяца назад, когда в дверь их кабинета, а заодно и в счастливую, размеренную жизнь Константина Ярычева, постучались неприятности. Неприятности носили синие джинсы, рубашку в тон и четко по фигуре, и стильные очки над хипстерской бородкой. Откликались неприятности на стрëмное - Герман.       Совсем не в восторге от имени и от его носителя был только Костя. Весь офис (в том числе любимая Леночка) восторженно ахал на забугорные байки и угодливо хихикал на плоские шуточки европейца. Еще бы, специалист по маркетингу и рекламе, он же кризисный менеджер, он же обаятельный шутник и балагур, этот засланец ещё являлся бессменным другом-приятелем по закордонным командировочным попойкам начальства.       Дружелюбный финн подкупал всех белозубой улыбкой и живым участием во всех вопросах жизни офиса. Не очарованными оставались лишь агент по продажам Костантин Ярычев и неподкупная Варвара Петровна, глава бухгалтеров и экономистов.       Германа прислали прямиком из европейского головного подразделения и избавиться от него быстро не представлялось никакой возможности. Косте пришлось сцепить зубы и хмуро наблюдать, как дотошный иностранец сует свой длинный нос почти во все процессы их бизнеса. Стоило признать, Герман делал это профессионально: методично и систематично исследовал все уровни производства, запоминал, записывал, фиксировал. А попутно, на ломанном русском, налаживал приятельские связи со всем личным составом.       Константин очень тяжело перенёс момент, когда Герман добрался до их отдела и приступил к анализу. Стоило огромных сил не огрызаться на все эти: «а как тут, Костья», "зачьем такие столбцы, Костья», «где вот этьи данные, Костья». Коллеги, скрытно, но от души ржали над ярычевской кислой рожей, прекрасно видя, какую реакцию у него вызывает близкое присутствие финского аудитора. А бородатый, ничего не замечая, упорно предпочитал объяснения Кости комментариям двух других продажников. И Ярычеву приходилось отдуваться за всех, помогая иностранцу вникать в специфику работы их отдела.       Беда, как известно, не приходит одна, и, словно в ответ на душевное состояние, у Константина слетели сразу два из самых крупных клиентов, не справившись с текущей динамикой рынка и уйдя во временную незапланированную заморозку. Давно уже знакомые закупщики этих компаний, в ответ на недоумение Кости, приятельски сообщили: "Пока самим ничего не ясно, Костян. Нужно подождать. Сколько - никто не знает."       - Щучий потрох! - задумавшись, Ярычев поторопился нажать кнопку печати и вместо одного нужного, принтер деловито начал печатать целую кучу отгрузочных листов. Печать предательски не отменилась и раздраконенный Костя не придумал ничего лучше, чем начать бороться с тупой железякой. Налупил кнопки, щелкнул крышкой, а затем взялся отбирать у лотка чистые листы. Поруганный принтер с таким варварством был категорически не согласен, и намеревался бороться за своё до последнего. В таком виде и застал удивленный Герман двух офисных работников: остервенело мигающего и шебуршащего HP LaserJet и пыхтящего, и раскрасневшегося Константина, вцепившихся в один несчастный измятый лист А4. На несколько секунд в кабинете воцарилась тишина, пока принтер не воспользовался заминкой, и не выдрал, наконец, бумажку из ослабевших рук продажника. Это и стало последней каплей для расшатанной нервной системы Кости. Недоумевающий вид иностранца, приглушенный ржач коллег и злорадное урчание принтера, победно печатающего ненужные бланки, добили последние резервные клетки. И, когда Герман участливо спросил, не нужна ли помощь, то в ответ услышал: - Да что ты до меня прикопался! - под громкий хлопок входной двери.       Костя забежал к начальству, сообщил, что берёт день за свой счет, забрал с парковки машину и вот, он дышит свежим воздухом в ближайшей лесополосе, слушает пение птиц и немного не понимает, что делать дальше. Потихоньку становилось стыдно за истерику. Резко захотелось отмотать время назад и покинуть офис со спокойствием и достоинством настоящего мужчины, а не в стиле пубертатного недоросля с нестабильной психикой и обидой на весь мир. Ярычев сжал пальцами переносицу и зажмурился. В кармане коротко тренькнул телефон. Разблокированный дисплей уведомил, что пришло сообщение от Леночки, сотрудницы из экономического отдела и, с недавнего времени, девушки Константина. Красота всея агенства интересовалась, где он находится и заберет ли её после работы. Мужчина поморщился. Сообщение говорило о том, что все уровни офисного планктона уже в курсе его позорного бегства и активно перемывают косточки, ведь экономисты работали на верхнем этаже компании, были завалены работой и новости до них доходили с ощутимой задержкой. Ничего не ответив девушке, Костя убрал телефон в карман. Посидев так минут пятнадцать, понял, что природная терапия не помогала совсем. Пора было вызывать тяжёлую артиллерию и звонить Тимохе.       Поздно вечером этого же дня в тихом, уютном баре на Остоженке двое мужиков в компании пары бутылок вискаря уже признавались друг другу в чувствах: - Чувак... Только ты мня пнимаешь! - Костин язык заплетался, но мысли были как никогда прозрачны и ясны, - Я же к ней со всей душой, я же со всеми бабами завязал, а она... Ржет с ним! Над шуточками его этими, туп-пыми! Тимофей грустно кивал, утешающе трепал друга за плечо и соглашался: - Бабы, Костян, бабы... Выпьем за них!       Тамблеры мелодично звякали друг об друга, виски обжигал горло, а музыка прекрасно расслабляла голову Константина, успокаивая весь накопившийся раздрай. - Вот ты мне скажи, - распалялся тем временем Тимоха, - Реально прогнешься из-за какого-то залетного гоблина? Да он тебе на один зуб, бро! Ты ж у меня орёл! Ты ж у меня коршун, епрст! Мы таких сусликов, как он на завтрак жрали, вспомни, и переваривали вместе со шкурой! И Костя поморщился от ощутимо болезненного тычка кулаком в плечо, освежающего воспоминания о бурной молодости. Пришлось согласно угукнуть.       - Так! - набирало обороты возмущение друга, - Не нравишься ты мне. Ты раскис, Костян. Ты раскис и размяк! Так дела не делаются, но дядя Тимофей щас все порешает. Поехале! - и Тим, прихватив более полную бутылку, потащил его к выходу, едва он успел кинуть плату за счёт на стол.       Пока Костя разбирался, где у его куртки рукава и как они работают, возмутительно собранный и бодрый собутыльник успел поймать такси, запихнул хмельного приятеля на заднее сиденье и задал курс водителю. Ярычев, услышав адрес корпоративной гостиницы, заподозрил неладное. - А мы куда? - Куда надо. - лучший друг невозмутимо сидел впереди, сурово отслеживая дорогу. - Тима, ты чего надумал? - сознание медленно прояснялось. - Сиди и не рыпайся, салага. Я разруливаю наши проблемы. - Салага? Ты младше меня на месяц! Куда мы едем, Тимофей?       Все происходящее дальше слепилось для Кости в какой-то кумарный ирреальный ком событий, в которых он бы, будучи в трезвом уме и ясной памяти, не хотел принимать участие. Тимоха, как хороший айтишник фрилансер, по протекции друга часто выполнял заказы конторы и знал, что иногородних лиц, сопричастных с работой офиса, всегда селят в собственной гостинице на первых этажах компании. Тим сам настраивал там сетку и знал всех вахтеров и администраторов, в силу своей неуемной энергии передружившись, как обычно, со всеми. Так что ему не составило труда проникнуть внутрь, раздобыть координаты проживания финна и завалиться к нему в апартаменты. Костя честно пытался противостоять этому, но драться с другом не стал бы ни при каких обстоятельствах, и просто смирился с тем, что нужно не дать нанести физического вреда иностранцу.       Кто же знал, что его участие совсем не потребуется и очень скоро Ярычев будет сидеть на диване гостиничного номера и наблюдать за тем, как теряет последнего своего союзника. Верный Тима, давний друг, надежда и опора Кости, выбухивал третью порцию вискаря на брудершафт с бородатой сволочью, которую уже называл дружищем.