Констебль Шепард

      — Герой? — громкие голоса стражников оглашали раздевалку в Псевдополис-Ярде без каких-либо попыток говорить хоть сколько-нибудь тише. — Какой еще, к черту, герой?! Вы хоть знаете, как выглядят герои?! Это полуголые мужики и бабы с громадными мечами и секирами, а также полным отсутствием тормозов в башке! Они хуже любого поезда, раздавят и не заметят!       — Так говорит капрал Шноббс, — пытался кто-то робко оправдаться.       — Болван! — раздалось в ответ, после чего последовала длинная тирада ругательств на гномьем языке. — Шнобби Шноббс соврет и при этом обдерет тебя, как липку! Нашел, кого слушать!       — Он всем об этом рассказывает, — послышался чей-то спокойный, можно было даже сказать, безжизненный голос, который вполне мог бы принадлежать мертвецу. — Я слышал, эти разговоры дошли даже до капитана Моркоу и командора Ваймса, а они что-то не особо спешат заткнуть капралу рот.       — Потому что они не дураки. Моркоу и Ваймс прекрасно знают, что проще остановить работу всей «Гранд Магистрали», чем заткнуть рот Шнобби Шноббсу, вот что я вам скажу.       — Да, с этим сложно не согласиться, — судя по одобрительному гулу, с этим утверждением согласны были все, без исключения.       Одно и то же, каждый день, эти слова повторялись из раза в раз на протяжении всей последней недели, а потому Шепард не обращал на них никакого внимания, в данный момент самым тщательным образом изучая большой атлас Плоского Мира, созданный, как указывалось мелким шрифтом, при поддержке факультета жестокой и необычной географии Незримого Университета, и под руководством некого профессора Ринсвинда. Атлас был довольно большим и своеобразным, на нем были отмечены омываемые морями материки, раскинувшиеся на их просторах государства, а также огромное количество тамошних достопримечательностей, и все это умещалось на огромном диске, изображенном каким-то неизвестным картографом со всей любовью и старанием. Шепард же лишь чесал в затылке и пытался понять, почему к этому диску были пририсованы голова и лапы гигантской черепахи? Нет, ему уже давно стало ясно, что место, в котором он очутился, очень сильно отличается от всего того, где Шепарду уже доводилось бывать, понять это было не сложно, всего лишь нужно было посмотреть по сторонам и убедиться в том, что ты не сошел с ума: город, похожий на помесь Средневековья и Викторианской эпохи; паровозы, мчащиеся во все концы света, и при этом полное отсутствие огнестрельного оружия; тонкая, кривая и очень высокая Башня Искусств, которая почему-то стояла вопреки всем известным Шепарду законам физики, и при этом являлась частью Незримого Университета, полностью оправдавшим свое название; представители разных народов и видов, начиная с людей и гномов и заканчивая големами и зомби, после знакомства с которыми Шепард испытал страшное желание пойти и напиться. Вусмерть. До розовых ежиков в глазах, но вместо них почему-то появился лепрекон высотой всего в десять сантиметров и в купальном костюме. Он нырнул в пивную кружу и не вылезал из нее до той поры, пора тара полностью не опустела, а когда крошечный человечек из нее таки выбрался, то сразу же полез в драку с каким-то бугаем, при этом отделал его так, что у бедолаги почти не осталось целых костей.       Это было очень странное место, и в какой-то момент Шепард предположил, что либо находится в коме, оказавшись в данном состоянии после известных событий на Цитадели, и все вокруг ему просто снится, либо он так и не смог выбраться из общности гетов, подключиться к которой Шепарду помог Легион, его мозги окончательно спеклись, и он по прежнему лежит в капсуле, пока его команда тщетно пытается ему помочь. В любом случае, бывший коммандер, а ныне младший констебль Шепард в своем нынешнем положении ничего изменить и теперь ему только и оставалось, что пытаться разобраться, как делать дальше. Помимо того, у него все-таки теплилась надежда на то, что все можно исправить, хотя бы с помощью тех волшебников, встречи с которыми он все пытался добиться, и если бы Шепард когда-нибудь предположил бы, что станет надеяться на магию, то очень сильно удивился бы этому обстоятельству. Возможно, столь же сильно, когда осознал, кем являются Жнецы или же в кого конкретно превратились протеане. В любом случае, это была бы вполне себе ожидаемой реакцией, а вот чего Шепард точно не ожидал, так это того факта, что Незримый Университет носит свое название не просто так, а по вполне конкретной причине — когда Шепард туда пришел, то попросту ничего не увидел, хотя раньше на зрение никогда не жаловался. Стоило ему отойти подальше, как он снова мог видеть Башню Искусств из любой точки города, но когда Шепард возвращался обратно, то видел пред собою только пустое пространство. Незримый Университет ни в какую не хотел показываться ему на глаза и уж тем более открывать перед спасителем Галактики свои двери.       — Такое временами случается, — пояснила ему тогда сержант Шельма Задранец, глядя на констебля снизу вверх, — иногда Университет просто не хочет, чтобы его видели, и ты можешь сколько угодно биться головой о невидимую стену, толку все равно будет ноль. А может, ему просто не нравишься ты лично.       — Вы так говорите, сержант, — удивился Шепард, стараясь не обращать внимания на розовые ленты, заплетенные в бороду гнома, — будто Университет обладает собственным разумом.       В ответ Шельма Задранец с недоумением посмотрела на новичка, покачала головой и лишь посоветовала ему сходить к Игорю, очень странного вида малому, что служил в Страже в должности штатного врача, возможно, у него найдется хорошее средство для прочистки мозгов. Младшему констеблю это явно бы не повредило.       — Эй, Шепард, ты участвуешь?! — раздавшийся окрик отвлек бывшего коммандера от его беспокойных мыслей.       — В чем? — убрав атлас, поинтересовался Шепард, обернувшись к группе стражников, чье дежурство на сегодня закончились. Большая часть уже разошлось, и те, кто остался, тоже скоро разбредутся по домам, но перед этим они непременно заскочат в «Ведро», трактир, который полностью облюбовала Городская Стража, в связи с чем увидеть там кого-то еще, помимо стражников, было довольно затруднительно. Там уставшие после дежурства констебли всех рас и званий пропустят по несколько стаканчиков пива или чего покрепче, и лишь после этого разбредутся во все концы города. Собственно, сам Шепард уже несколько раз проделывал подобное, так как не желал выглядеть среди стражников белой вороной, на него и так обращали внимания больше, чем ему бы того хотелось.       — В пари, — ответил ему капрал Редж Башмак, стражник-зомби, чья кожа была сине-зелёно-серого цвета. Несмотря на то, что капрал уже давно был мертв, он оказался довольно неплохим малым как на службе, так и в своей не-жизни. — Мы каждый год его заключаем.       — На то, сделает ли капитан Моркоу предложение капитану Ангве, — сказал капрал Сварли Свирс, лепрекон шести дюймов ростом и с кипучей агрессивностью высотой в милю. Видя, что Шепард, по причине своей «молодости» в рядах Стражи, не очень понимает сути происходящего, он пояснил. — Они встречаются уже много лет, о чем знает почти весь Анк-Морпорк, за это время наш командор жениться успел и даже герцогом стал, у него уже сын подрос, а эта парочка все еще не поженилась. Вот мы и начали делать ставки на то, что у Моркоу наконец-то в башке что-нибудь щелкнет и он сделает предложение своей волчице! Или у нее самой терпение закончится, и она схватит капитана за шиворот и потащит его к алтарю!       — Пока еще ни один из них не сделал первого шага, — с усмешкой пропела Салация фон Хампединг, первый и единственный (и скорее всего, последний) вампир в Городской Стражей. Ее губы растянулись, обнажая клыки, на которые, впрочем, никто не обратил внимания. Все давно уже привыкли. — И лично я каждый год ставлю пять долларов на то, что так и не сделают.       — Больше половины парней ставит на тоже самое, — признался Башмак, — а потому выигрыш, как правило, небольшой, но это лучше, чем вообще все проиграть. К слову, если что, ты о ставках ничего не знаешь. Капитану Моркоу, скорее всего, будет попросту все равно, если он обо всем узнает, но вот как отреагирует капитан Ангва… В общем, я бы не рисковал.       — Понимаю, — кивнул Шепард. — Сколько народу поставили на свадьбу?       — Не так уж, чтобы много, на самом деле, — с недовольной гримасой признался капрал Свирс, — человек пять-шесть, надо списки посмотреть, да и вообще количество участников с каждым годом становится все меньше. Итог все равно очевиден.       — Хорошо, я в деле, — кивнул констебль, — ставлю десять долларов на то, что капитан сделает предложение.       Кто-то с удивлением присвистнул.       — Десять?! — сдавленно прохрипел Башмак, Свирс аж слюной поперхнулся и теперь пытался откашляться, а у Салации натурально отвисла челюсть. — Парень, а ты рисковый! Это же больше половины твоей недельной зарплаты!       — Знаю, — усмехнулся Шепард, раздумывая над тем, как бы получше подступиться к капитану Моркоу. Терять довольно серьезные деньги он отнюдь не собирался. Он залез в карман и вытащил из него несколько помятых банкнот, на которых красовались портрет патриция и отпечаток собачьей лапы в качестве гербовой печати. У кого-то на Монетном Дворе было весьма оригинальное чувство юмора. — Держите.       Редж Башмак принял ставку и аккуратно записал ее в свой блокнот, быстро что-то посчитав в уме:       — Если Моркоу и Ангва объявят о помолвке, — произнес зомби, пораскинув мозгами, — то на данном этапе твой выигрыш составит пятьдесят шесть долларов и тринадцать шиллингов. Недурно!       — Хм, узнав о такой ставке, остальные тоже могут включиться, — заметил рыжебородый гном, имя которого Шепард никак не мог запомнить, хотя раньше на память никогда не жаловался. Это была столь сложная и зубодробительная комбинация из самых невообразимых звуков, что каждому, кто пытался его произнести, казалось, будто его зубы действительно раскрошатся в мелкое крошево, а откликаться на какие-то сокращенные версии своего имени упрямый стражник категорически не желал, в результате чего произнести его правильно могли только другие гномы и капитан Моркоу. Что, собственно, никого не удивляло.       — Будет занятно, — поддержала его Салация, как-то резко оживившись и засунув руку в карман, после чего извлекла оттуда несколько банкнот. — Да будет так! Я тоже поднимаю ставку до десяти долларов! Играть так играть!       В раздевалке повисла гробовая тишина, которую нарушил глубокий голос сержанта Кремня, тролля, нависшего над всеми, словно гора:       — Хм, четыре доллара на свадьбу, — сержант старался говорить тихо, но его голос гудел, как паровоз в туннеле.       — Чувствую, что это год будет крайне веселым, — довольно потирая руки, произнес капрал Свирс. Глаза лепрекона сияли в предвкушении крупного куша.

***

      Ваймс стоял в коридорах штаб-квартиры Городской Стражи и чувствовал, как здание буквально гудит от переполнившей его энергии. Что-то происходило в стенах Псевдополис-Ярда, что-то крайне непривычное, из-за чего стражники пребывали в возбужденном состоянии и в ожидании чего-то невероятного потирали руки, будто рассчитывая урвать солидный куш. Только откуда ему вдруг взяться? Ястребиный взор Ваймса легко вычислял тех, кто с трудом скрывал свое нетерпение, и даже старина Детрит казался более энергчиным, что лишь подчёркивалось постукиванием каменных пальцев по деревянной столешнице, которую теперь наверняка придется менять. В море этих взволнованных лиц выделялось лишь несколько человек, спокойных, словно скалы посреди бушующего моря, это были: капитан Моркоу, что было совершено не удивительно; сержант Шельма Задранец, редко окунавшаяся в кипучую суету стражников; големы, которые выглядели невозмутимыми всегда и везде. И младший констебль Шепард, которого словно бы ничего не касалось. Ваймс сразу же заподозрил неладное, и в этот момент момент ему на глаза попался Шнобби Шноббс, выглядевший подозрительно даже больше, чем обычно. Тот, едва завидев командора, тут же попытался улизнуть, но было поздно:       — Зайди ко мне, капрал, — не терпящим возражения тоном велел Ваймс и вернулся в свой кабинет, попросту не оставив Шноббсу выбора. Множество пар глаз уперлись капралу в спину, стоило стражникам услышать голос командора. Тяжело вздохнув и всеми фибрами души предчувствуя грядущие неприятности, Шноббс поплелся в кабинет Ваймса. Кто-то сочувственно вздохнул ему вслед.       В кабинет Шнобби не вошёл, а скорее проник, боком проскользнув через открытую дверь и таким же образом он добрался до рабочего стола Ваймса, который уже раскурил сигару и теперь смотрел на капрала сквозь сизые клубы табачного дыма. Удивительно, но даже спустя годы знакомства Ваймса поражался нескладности Шноббса, удивительному цвету его кожи, а также тому, что любая кольчуга, даже самая новая, тут же начинала на нем ржаветь, а любая сигарета, оказавшаяся в пальцах капрала, немедленно превращалась в жалкий окурок, заканчивающий свои дни на никотиновом кладбище, расположившимся где-то за ухом Шнобби. Всем своим видом он походил на пародию на весь человеческий род, и эта пародия вот уже который год несла службу не где-нибудь, а именно в рядах Городской Стражи, принимая участие в самых удивительных и опасных передрягах, которые только выпали на долю стражников и возглавлявших их командора, который каждый раз умудрялся оказаться в самой гуще событий.       Ваймс, попыхивая сигарой, молчал, позволяя Шноббсу самому вспомнить все свои грехи за минувшую неделю, коих, в этом командор не сомневался ни секунды, накопилось немало. В конце концов, это же был Шнобби! Ну что же, тянуть дальше не было смысла:       — Что нового, Шнобби? — Ваймс начал издалека, понимая, что капрал был словно крепость, которую с ходу не взять. Нет, тут надо было действовать аккуратно и неспешно, как при планомерной осаде, а иначе Шноббс будет юлить до бесконечности, и лишь в особенно редких случаях его можно было расколоть без лишних затей. — Какие настроения среди стражников?       — Да, в общем-то, хорошие, сэр, — почесав в затылке, ответил Шноббс, достал из-за уха вонючий окурок и зажал его в зубах. — В городе все тихо, так что никаких проблем.       — Хорошо, — кивнул Ваймс, прекрасно зная обстановку в городе. Как никак, это была его работа. — А что с новичком?       — С Шепардом? — уточнил Шнобби, пытаясь понять, чего же на самом деле хочет от него командор. — Все хорошо, сэр, новобранец несет службу, от патрулей не отлынивает, пиво с остальными после дежурства пьет и не жмется другим кружечку поставить, — не было сомнений в том, что последний пункт вызывал у капрала наибольшее и всецелое одобрение.       — Ты поэтому всем рассказываешь, что он герой? — неожиданно спросил Ваймс, вперив пристальный взгляд в Шнобби. Разумеется, до него дошли эти странные разговоры про Шепарда, источником которых, конечно же, оказался капрал.       — Ну, как бы… — Шноббс тут же принялся юлить, еще не понимая, что младший констебль был лишь подводкой к интересующим Ваймса вопросам. — Я тут подумал, сэр, что…       — У тебя плохо получается думать, Шнобби, — заметил Ваймс, — если только речь не идет о том, чтобы облапошить какого-нибудь, не так ли? Или ты полагаешь, я не в курсе той истории с купцами из Щеботана?       — Уверяю вас, сэр, — глаза капрала предательски забегали, словно бы он искал способ укрыться прямо в кабинете командора, — там все было по закону. Не моя вина в том, что им вздумалось торговать прямо возле дворца патриция! Группа капрала Посети задержала их за торговлю в неразрешенном месте, после чего щеботанцам выписали штраф!       — Только щеботанцы утверждают, что некто в доспехах стражника, с которым они пили пиво накануне вечером в «Залатанном барабане», сказал им, будто лучше места для торговли, чем дворцовая площадь, не найти, — ровным голосом произнёс Ваймс, чей взгляд теперь напоминал наконечник арбалетной стрелы, столь же острый и безжалостный, — и вчера, в приемной патриция Витинари, они утверждали, что тот же стражник выписал им штраф, при этом утверждая, что впервые их видит. Знаешь, Шнобби, когда купцы выговаривали все это патрицию, в их речи очень часто мелькали такие слова, как «мартышка», «безобразное чучело», а также что-то в духе «такого проходимца сроду не встречал» и «какой олух взял этого тупоголового осла в Городскую Стражу?».       — Я уже давно говорю вам, сэр, о том, что в Анк-Морпорке промышляет какой-то мошенник и регулярно выдает себя за одного из нас, — не моргнув и глазом, ответил Шнобби, — и очень часто его мишенью становлюсь именно я. Но ничего, когда мы схватим этого гада, я посажу эту обезьяну в клетку и буду показывать его на потеху публике! Успех среди горожан будет нам обеспечен! Можно будет даже позвать этих чертовых журналюг из «Правды», чтобы они все как следует запяч… запечь… запечатлели, вот!       Ваймс лишь покачал головой, поражаясь уровню наглости Шноббса, этот негодяй будет отпираться даже в том случае, если поймать его за руку в собственном кармане. Выдавая эту напыщенную тираду, капрал попытался встать по стойке «смирно» и выпятить грудь, но выпячивать ему было нечего, а потому бравый вид Шноббса не произвел на Ваймса никакого эффекта. Он лишь выпустил кольцо дыма и проследил за ним взглядом.       — Почему стражники так возбуждены, Шнобби? — внезапно спросил командор, не глядя на капрала.       — Я…       — Прежде, чем в очередной раз мне соврать, пораскинь как следует мозгами, капрал, и запомни вот что: у меня состоялся крайне неприятный разговор с Витинари по поводу тех щеботанских купцов, и я был вынужден заверить его в том, что разберусь в этой неприятной истории и как следует накажу виновных, — у Шнобби от этих слов расширились глаза от страха, и Ваймсу даже стало немного стыдно за эту ложь. Совсем немного. — Так что ты хотел мне сказать?       Мысли Шнобби лихорадочно заметались в его капральской, немытой голове, но придумать хоть что-нибудь мало-мальски правдоподобное никак нет получалось. Нет, всегда можно было сказать правду, но это было непрофессионально, и такими темпами рано или поздно можно было прийти к тому, чтобы перестать пользоваться теми немногими возможностями, которыми капрал располагал и охотно пользовался, будучи стражником. Кошмар какой! Но у Ваймса сегодня был тот самый взор, по которому невозможно было понять, блефует он или нет. Если первое, то… То он все равно своего добьётся, так или иначе. Если же нет, и у Ваймса действительно состоялся разговор с патрицием, то яма со скорпионами вполне может стать тем крайне неприятным местом, в котором закончится полная подвигов и трудностей служба Шноббса.       — Ну, у нас было пари, — нехотя начал говорить капрал, — и все ждут его итогов. Всего-то.       — Что за пари? — Ваймс перестал пялиться в потолок и с интересом посмотрел на Шнобби.       — Насчет свадьбы Моркоу и Ангвы, — у командора от удивления брови взметнулись вверх, — мы каждый год ставки делаем, поженятся они или нет.       — Что-то раньше я не замечал ничего подобного, — признался Ваймс. — Что-то изменилось?       — Младший констебль Шепард…       — Ага, — Ваймс не сомневался, что рано или поздно всплывёт имя новобранца.       — В общем, он сделал крупную ставку на то, что Моркоу и Ангва поженятся, и все как-то включились в спор, такие дела, — Шнобби переминался с ноги на ногу, пытаясь угадать, как Ваймс отреагирует на подобные вести.       — Кто «все»?       — Ну, все. Вся Стража.       Повисла недолгая тишина.       — Интересно, кому первому Ангва вырвет сердце, когда узнает об этом споре? — как бы между прочим спросил Ваймс, в то же время представляя эту парочку возле алтаря. О, с учетом популярности Моркоу в народе, на это зрелище сбежится посмотреть добрая половина города, чтобы затем рассказать все оставшейся половине, дополняя свои рассказы самими безумными подробностями, какие только смогут выдумать, а с фантазией у анк-морпорцев всегда был полный порядок.       Моркоу и Ангва — муж и жена? Капитаны были вместе уже много лет, но почему-то представить их в таком статусе у Ваймса никак не получалось, возможно, по той причине, что эти двое ужасно различались. Собственно, когда Ваймс, будучи ещё капитаном, согласился принять девушку-вервольфа в Ночную Стражу, он даже предположить не мог, что она вдруг сойдется с Моркоу, несмотря на все трудности, которые неизбежно возникают при подобного рода отношениях. Но потом видеть их вместе стало привычно и даже, в какой-то мере, логично, ведь более прожжённая и циничная Ангва прекрасно уравновешивала наивность и излишнюю доброту Моркоу, в результате чего получился удивительный и крайне удачный тандем. Но свадьба…       В этот момент Ваймс заметил полный ужаса взгляд Шнобби, вспомнил свои последние слова и понял, что до смерти перепугал капрала. Хоть он и знал Ангву уже много лет, Шноббса ввергала в ужас мысль о том, что с ними со всеми сделает капитан-вервольф, если узнает о ставках, а в особенности с тем, кто некогда предложил саму идею пари. Старая дружба могла и не остановить Ангву от того, чтобы разорвать этого «гения» на части, и Моркоу вряд ли сможет ее остановить. А может, он даже поможет ей в этом нелёгком деле, всё-таки капитан временами был крайне непредсказуем.       — Я так понимаю, что младший констебль Шепард несколько оживил ваши ставки, — произнес Ваймс, желая отвлечь капрала от страшных мыслей. — Сколько он поставил?       — Десять долларов на свадьбу, сэр, — придя в себя, ответил Шнобби. Ужас перестал плескаться в его глазах, но худые коленки все еще предательски дрожали.       — Ого! Это же большая часть его недельного заработка! Он в своем уме?!       — Да кто же знает, что творится в его башке, сэр? — капрал лишь пожал плечами.       Ваймс подумал и, к глубочайшему изумлению Шнобби, внезапно достал из кармана деньги:       — Поддерживаю, — сказал командор, выкладывая перед капралом одну банкноту за другой, — двадцать долларов на свадьбу.       Увидев ошарашенное лицо Шнобби, Ваймса ухмыльнулся и добавил:       — Пример младшего констебля Шепарда слишком заразителен. И если я выиграю, то мой выигрыш отправь в наш фонд вдов и сирот.       — Так… Так точно, сэр! — капрал схватил деньги и кинулся было к выходу, но у самых дверей замер и осторожно спросил. — Так вы не станете ничего говорить Ангве, сэр?       — Я — нет, — заверил его Ваймс. — Но не могу гарантировать, что она не узнает этого сама. Слух у нее отменный, а вы особо и не скрываетесь. Удивительно, что Ангва до сих пор ничего не услышала, к примеру, от сержанта Задранец. Они всё-таки подруги.       — Шельма поставила пять долларов, — признался Шнобби и, не дожидаясь ответа, вышел из кабинета. Ваймс лишь покачал головой, но промолчал. Ему будет, что сегодня вечером рассказать Сибилле, и у него не было и толики сомнения в том, что если у Моркоу и Ангвы дело всё-таки дойдёт до свадьбы, то его дорогая женушка возьмет все заботы на себя. Она просто не сможет остаться в стороне.

***

      — Привет, как прошло дежурство? — спросила Элла, воздушной походкой проносясь мимо Шепарда со сковородкой в руке. Быстро чмокнув младшего констебля в щеку, она скрылась в гостиной, звеня посудой.       — Поймали пару нелицензированных воришек, — ответил Шепард, снимая шлем и повесив ножны с мечом на крючок. — Точнее, мы не позволили Гильдии Воров забрать этих болванов с собой и превратить их в свои новые флюгеры.       — Мой руки и проходи, ужин на столе, — произнесла девушка, быстро прихорашиваюсь перед зеркалом. Судя по ее «боевому» облачению, она собиралась на работу.       — Разве сегодня твоя смена? — удивился Шепард.       — Бетти приболела, просила подменить, — ответила Элла, поправляя макияж. — Не хочешь пойти со мной? Когда ты рядом, всякие уроды не смеют распускать свои грязные руки.       — Они и без меня остерегаются это делать, — заметил Шепард, вспоминая наиболее искалеченных «ухажёров» танцовщицы, решивших, что удача безусловно любит смелых. Собственно, его первая встреча с Эллой как раз и произошла по причине того, что во время очередного дежурства он услышал громкие крики и то, что сперва принял за женский визг, на поверку оказавшимся боевым кличем, ввергающим противников в состояние, близкое к коме. Когда Шепард примчался на место происшествия, то обнаружил трех искалеченных мужчин разной степени инвалидности и взбешенную девушку, которая как раз пыталась пробить острым каблуком своих туфелек грудь четвертого. — Им слишком жизнь дорога.       — Когда ты рядом, они не столь назойливы, — Элла набросила на плечи полупрозрачную накидку и посмотрела на Шепарда. — Ну так что, пойдёшь?       — Собственно, почему бы и нет, — пожал плечами Шепард и, быстро переодевшись, присоединился к девушке. На улице, едва пройдя пару кварталов, они наткнулись на патрулирующих улицу стражников, в числе которых был и капрал Посети. Тот узнал Шепарда и собирался было ему кивнуть, но в этот момент его взгляд упал на Эллу, и от изумления у капрала натурально отвисла челюсть. Судя по округлившимися глазам еще двух стражников, они также признали парочку, но оказались не в силах вымолвить ни слова.       Шепард, приобняв Эллу, спокойно прошел мимо своих коллег, понимая, что совсем скоро его завалят таким количеством вопросов, что будь они камнями, из них получился бы неплохой курганчик. Но все это будет завтра, а сейчас он шёл по направлению к «Розовой киске», провожаемый самыми завистливыми взглядами из всех возможных в этом странном мире.