Клубничная конфета

*** - эй, Дост-кун! Дост-кун! Как успехи?- выбив дверь с ноги, эффектно появился Николай, как всегда весёлый и до ужаса активный. Достоевский хоть и приехал в Японию, но в совершенстве языком не овладел, хотя и понимал, что разговаривать и выражать свои мысли он уже в силах, он всё же решил изучить все тонкости, ведь к борьбе с Дазаем нужно готовится как следует. Но вот что, а точнее кто, Фёдору в этом мешало - это Гоголь, до ужаса шумная особа. Но так как Достоевскому по просту не выгодно перечить ему и настраивать против себя, ведь как враг угрозу он составляет неимоверную, по этой причине с ним лучше "дружить". Но если уж на него нельзя поднимать тон голоса, тогда вообще можно молчать и игнорировать. - эээй! Дост-куууун!- протянул Гоголь, подходя со спины к, читающему японский словарь, Достоевскому, который, как уже все поняли, не очень был раз его видеть и слышать. - что тебе надо, Николай?- как всегда бездушно и даже с каким-то холодом ответил Дост, всё ещё уткнувшись в книгу. - да так, решил посмотреть как продвигается твои "миссия"- Николай, ухватившись ладонями за оба угла стула и свесив голову в ту книгу, тем самым мешая Федору, стал рассматривать, что же именно он читает. - можешь ли убрать свою голову- это прозвучало скорее как приказ, а не как услуга. Фёдора можно было понять, ведь буквально в пару сантиметрах от его лица был Гоголь, который без умолку что-то тараторил. Сам Гоголь немного повернул голову и с ухмылкой продолжил: - а что? Я тебе тааак мешаю?- под конец скорчив обидчивую мордочку. Фёдор лишь отвёл взгляд и обратно упёрся в словарь. - да- холодно отрезал Дост, при этом немного оттодвинувшись от своего, так уж и быть, напарника. Гоголь выдохнув, соизволил всё же, покинуть личное пространство своего "друга". - ты такой злюка!- как ребёнок пробормотал Николай, стоя спиной к Фёдору. Дост лишь хмыгнул и попытался сконцентрироваться на словаре. Но единственное что он сейчас замечал это то, что не смотря на то что кажется Николай на него обиделся, он не собирается уходить. Напротив он давил своим присутствием как только мог, но не проронил ни слова. Обычно он без умолку говорит и кричит как малое дитя, но сейчас, уже как пять минут, он просто ходит по комнате и уже в сотый раз рассматривает всё в кабинете Доста, от планов по порабощению человечества, до, не понятно откуда взявшиеся мини статуэтке Гагарина. Пять минут - это рекорд. Вот что заполонило мысли Достоевского. Никогда раньше Николай столько не молчал, видимо он по правде обиделся. Но Фёдор лишь усмехнулся себе под нос, ведь знал, Гоголь очень любит внимание, этого он от него и ждёт, но не получит, ведь ему сейчас не до шутов. Вновь просверлив книгу взглядом на протяжении около восьми минут, Достоевский поймал себя на том, что впервые за долгое время не следил за смыслом текста в книге, это его в какой-то мере поразило. Всё же приняв решение, что в этом виноват он сам, а не надоедающие шумы Гоголя, что тот издавал каждые три секунды, Фёдор аккуратно положил, всё ещё распахнутую, книгу на свой рабочий стол и полез в карманы штанов. Николай, услышав постороннее шуршание исходящее от Достоевского, хоть и не подав виду, стал мельком поглядывать, что же тот делает. А Дост тем временем нащупал свою цель и достав из кармана две конфеты вновь скрючился за столом. Фёдор узнал что сладкое полезно для работы мозга, по этому таскает в карманах пару тройку конфет или леденцов, так, на всякий случай. Выбрав, из такого крупного выбора как конфета со вкусом клубники и конфета со вкусом черники, конфету с черникой, он быстро распаковал её и проглотил, лишь бы голова сконцентрировалась на тексте. После, чуть не блеванув от настолько сладкой вещи, Дост потянулся к словарю, в надежде на то, что теперь ему будет проще. Гоголь же увидев конфеты чуть ли не сорвался и не пустился обниматься к Фёдору, лишь бы он отдал ему ту заветную вторую конфету, что осталась лежать на краю стола и так и манила Николая. Но у Николая тоже была гордыня, по этому он лишь глотая слюни просто смотрел как эта конфета одиноко лежит рядом с рукой Достоевского. Дост же уже заметил, что его товарищ не равнодушен к сладкому, по этому, в возмездие тем минутам, что Гоголь мысленно мешал тому учится, специально решил оставить на видном месте конфету и теперь внутренне ликовал. Всё же теперь не ему мешают, а он издевается над горе сладкоежкой Колей. Но он конечно понимал, что тот долго не продержится, и всё равно воспользуется способностью и попытается выкрасть заветную сладость. По этому, по мимо чтения, он следил за конфетой, что бы поймать воришку на горячем. Фёдор оказался прав, Николай уже после семи минут сдался. Сидя на кровати Доста, немного повёрнуто в противоположную сторону от его "друга", он аккуратно, что бы этого не было слышно, просунул руку себе в плащ, создав телепорт. Как можно меньше и как можно без светный и незаметный, что бы Дост точно его не заметил. Аккуратно, без резких движений, он высунул руку из под стола и двумя пальцами, что были самыми длинными, медленно потянулся за сладостью, как только он её дотронется, то образует портал и телепортирует её к себе в карман, и тогда миссия будет выполнена. Но Фёдор всё понял, как только Николай перешёл от шкафа с его всякими личными вещами, на его кровать. По этому, смотрел прямо на конфету, хоть и делал вид что читает. Достоевский уже и забыл что изначально это всё дело с конфетой и игнорированием затевалось ради того, что бы он мог спокойно и наедине поучить японский, но сам того не замечая, или понимая, что эта мини битва намного интереснее словаря на японском, достаточно быстро втянулся. И вот, наконец после долгой минуты ожиданий, в поле бокового зрения показалась бледно-крастная перчатка, что вот-вот утащат желаемую конфету. Но Достоевский не намеревался отдавать свои, как он иногда придумывал довольно до глупости простые названия предметам, умо-капсулы, по этому, в знак того что он поймал того с поличным, довольно громким хлопком закрыл толстый словарь и с расстояния два-три сантиметра от руки товарища, уронил на того тяжёлую книгу. - ай!..- послышался сначало громкий, но потом специально приглушённый звук произнесённый Гоголем, рука сразу отступила и вернулась к хозяину. Дост лишь немного, даже как-то не слишком холодно ухмыльнулся и стал ждать, сложив руки на колени, всё же манеры он соблюдал и очень почитал. Ждать нужно было не долго, буквально раз, два и: - Дост-кун!..- проскулил Николай, немного приглушённо. Фёдор ожидал и ждал этого, по этому почти сразу ответил: - что, Николай?- хотя сам прекрасно понимал, зачем к нему обращаются. - можно мне..-продолжил Гоголь, уже более спокойно, но был перебит. - да, всё равно они все до ужаса приторные- как только он договорил, за его спиной материализовался Николай. - Дост-кун!- радостно сказав, Николай всё ещё через стул и сидящего на нём Достоевского, протянул руки к заветной конфете, при этом уткнувшись подбородком в плече своему другу. Дост лишь немного отвернул голову и приклонив её вниз, старался смотреть куда угодно, но не на своего горе напарника, наверное, как предполагал сам Фёдор, от неожиданности что Гоголь напрыгнет на него, ещё и на такое близкое расстояние, кровь резко прилилась к ушам и немного к щекам, да, это наверняка адреналин, всё такое.. Николай же всё же отстранился от Фёдора, дав ему хоть спокойно подышать и с радостным выражением лица уплетал свою конфету, ведь в последний раз он ел что-то сладкое где-то месяца четыре назад и очень соскучился по этому бесподобному вкусу. Фёдор спокойно выдохнул и взял себя в руки, эффект неожиданности сыграл свою роль, ничего страшного, так он думал. Но как только он расслабился то резко был схвачен обеими руками сзади, крепко прижимающего его к телу позади него. - спасибо, Дост-кун!- уже более сдержано и без режущего слух высокого тона, как будто более нежно, проговорил Гоголь. Достоевский сначало и не понял, что произошло и чуть не использовав способность на Николае, сейчас сидел и старался не двигаться. Он лишь спрятался за своими густыми, но короткими волосами. - угу..- вымолвил Фёдор и вновь замолчал, по видимому это "угу" было для него сложным в произношении и дело даже не в иностранном языке, который он так и не освоил до конца. Гоголь немного, даже как-то мило усмехнулся и оторвав руки от своего товарища тихо направился, в припеваючем настроении, к выходу из комнаты, удовлетворив свои потребности в общении. - пока, Дост-кун, удачи с японским!- не так уж и громко проговорил Николай и закрыв за собой дверь, оставил Фёдора в одиночестве и со своими мыслями на перевес. У обоих было видно краснеющие, от налившейся крови, к ушах и щеках щепотку смущения и каждый остался при своём понимании, как до этого дошло. Оказывается, простая обида Николая, что была абсолютно спонтанна и не обоснованна, стала прямым проводником к замечательному воспоминанию, пусть и довольно обыденным, но оба чувствовали что оно будет особенным. ***