***
Не бойтесь врагов, бойтесь друзей. Предают друзья, а не враги! Джонни Депп
Миша говорит об Анфисе много, с любовью, обнимает свою милую одной рукой, так по-хозяйски и гордо. Он считает, что Анфиса, его милая жена, принадлежит только ему, что она самый близкий человек для него, что она никогда-никогда не обманет, что всегда-всегда морально и физически поддержит. Смотришь на Анфису. На то, как она жмётся к Мише, глядит на него, касается его и не сомневаешься в искренности чувств. Больных, но искренних. Они заставляют поверить в существование родственных душ. «Сид и Нэнси из России» — пишут журналисты о супругах Горшенёвых, и оба не против. В конце концов сходств много: рокерская жизнь, зависимость от тяжёлых веществ, безумное влечение друг к другу, не одобряемое обществом. Возможно, именно запреты делают эти отношения крепкими, наполняют их новым дыханием и не позволяют наскучить. Всех людей, в том числе самых правильных, тянет надкусить запретные плоды, несмотря на последствия. Да кого они волнуют, когда желание не получается держать в узде, когда оно вырывается, когда оно настойчиво толкает совершить желаемое, когда оно вытесняет здравый рассудок? И вся эта искренность, все эти чувства, вся нежность не мешают Анфисе отдавать тело не любимому (?) Мише, а Андрею Князеву — его лучшему и, наверное, единственному другу. Он тоже поддаётся желание поглотить запретный плод. Только Андрей кусает не ворованные яблоки, не сигареты с марихуаной, а бледные губы и шею Анфисы, пока грубо втрахивает её в грязный матрас, пропитавшийся потом. Полиамория? Шведская семья? Закос на Лилю Брик, Маяковского и Осипа Брика? Нет. Тут нет места никаким тёплым чувствам: Андрей просто хочет Анфису, она хочет его, а на Мишу они плюют с высокой колокольни. Он — Миша — слеп, погружён в зависимость, в больное стремление умереть молодым, в мечту стать известным. За этим он не замечает, как его милую жену трахает его первая любовь. Как же иронично и некрасиво. Андрей когда-то давно отказал Мише в отношениях, а потом тот сошёлся со своей «копией», и именно она стала музой, самым желанным запретным плодом, кусать который — отдельный вид удовольствия. Оно застилает глаза пеленой похоти, ломает моральные рамки и затмевает мысли о чувствах Миши. Вот, что он почувствует, когда в конце концов застукает свою милую жену, бесстыдно сосущую член его первой любви? Вряд ли Миша обрадуется. Он наверняка устроит сцену, полезет с кулаками на Андрея, а Анфису обзовёт последней шалавой, тварью и пожелает ей смерти. Потом он раздует громадный скандал, а о разводе узнает вся страна. Мише точно будет безумно больно. Он наверняка не переживёт двойного предательства. Оно происходит чуть ли не каждый день, у всех под носом. Никто не подозревает об истинном статусе отношений Анфисы и Андрея, ведь на публике они «терпят общество друг друга», а на деле мечтают уединиться и кусать запретный плод до тех пор, пока не заболят зубы. Было бы здорово, отвались они, но даже тогда бы «предатели» нашли способ продолжать есть то, к чему запрещено даже прикасаться. А они касаются. Они трахаются на кухне, пока Миша в соседней комнате лежит с жаром, болезненно стонет и пытается уснуть. Он может в любой момент встать и застукать соитие, а потом устроить скандал, драку и истерику. Опасно. Грязно. Возбуждающе. Анфиса и Андрей теряют голову от одной только мысли, что их могут увидеть вместе, что рано или поздно их «игра» закончится самым паршивым образом, что чувство вины потом сожрёт с потрохами. На совесть плевать она ничего не стоит, когда рядом с тобой человек, чей внешний вид пробуждает похоть и отвращение. Оно царствует в этих отношениях. Анфиса презирает Андрея за предательство лучшего друга, а Андрей презирает Анфису за предательство мужа. В итоге оба ненавидят друг друга за игру с чувствами нежного Миши. Он же всё так близко к сердцу воспринимает! Это на публике он строит из себя главного пофигиста, а на деле — трясётся из-за малейшей критики, ненавидит себя и требует утешений, молча так, требовательно и отчаянно. Невольно вспоминается, как плохо было Мише, когда Андрей отказал ему в отношениях, сославшись на нежелание спать с наркоманами. Иронично, что спустя годы Андрей всё же спит, нет, именно грязно трахается с наркоманкой, наматывая её волосы, тёмные и густые, на кулак, обзывая её глупой шлюхой и шлёпая по заднице ремнём с тяжёлой бляшкой. В ответ ласки нет. Анфиса отвечает той же монетой. Он царапает спину Андрея до крови, кусает его член, не церемонясь и обзывает конченным ублюдком. Они стоят друг друга. Они бесконечно ищут оправдание своему предательству, постоянно ища виноватого. На деле же они две твари, поддавшиеся влечению и вонзающие острый нож в спину Миши. Он подобного не заслуживает. О искренний, честный в своих чувствах и наивно верит, что в мире у него есть лишь два близких человека: его милая жена и его единственный лучший друг — а остальные являются предателями. Знал бы Миша, что в мире он один, что предатели есть среди его близких, что оправдать их невозможно. По правде говоря, они сами не знают, почему не сдержались, почему стали трахаться и играть с чувствами Миши. Наверное, просто стало скучно жить, стало неинтересно иметь спокойные отношения, захотелось прокатиться на эмоциональных «американских горках». Миша подобного не мог обеспечить: его было приятно любить, но ненавидеть больно. Зато ненавидеть Анфису и Андрея просто. Они сами на подобное напрашиваются, потому что жаждят ощутить на себе жгучее презрение. «Игра» длится долго, набирая обороты в тот момент, когда супруги Горшенёвы решаются начать лечиться о зависимости. Андрей поддерживает их, нет, только Мишу, а Анфису он трахает, называет шалавой и получает от неё по лицу. Всё относительно стабильно. Стабильность относительно хороша. Она ломается. Резко и не вовремя. В туре Андрей просто слышит, как Миша признаётся в желании завести ребёнка от Анфисы и сделать Андрея кем-то вроде крутого дяди. Вроде обычный разговор, но он что-то ломает внутри. После него Андрей впервые понимает, как он ублюдок и мудак. Впервые становится ясно, насколько секс с Анфисой был грязным и мерзким, а ещё неправильным не только из-за брака, но и из-за того, какой человек Миша. Он открытый, он мечтает от счастье и семье. Он верит, что его самые близкие люди поддерживают его. А они играют с ним, друг с другом и не думают о последствиях, продолжая трахаться, как кролики. Думать об этом неприятно: вина начинает грызть и смешивать с дерьмом, окуная в суровую и болезненную правду. Она доводит Андрея до бессонницы, раздражительности и голодовок, а потом и до алкоголя. Он вливается в тело литрами, но вину не прогоняет, а лишь усиливает её, вынуждая вспоминать с каким лицом Миша говорил о ребёнке, как рассуждал, почему хочет именно девочку, каким он был счастливым. Вина царапает сердце похлеще Анфисы. Вина открывает глаза на трагедию жизни трёх людей, один из которых любит, а остальные двое просто хотят секса. Стыдно Андрею за двоих, он мучается, страдает, держит всё в себе, а потом перед полётом на самолёте напивается и решается на самый глупые поступок — признаться во всём Мише, он же должен знать? Ведь так? Нет конечно. Но здравый смысл давно покинул Андрея, потому он, сидя в самолёте, наклоняется к уху Миши и шепчет: — Я спал с твоей женой. Сперва Миша не верит, смеётся, но его лицо быстро мрачнеет, когда Андрей принимается в подробностях описывать как и где он трахал Анфису, и что при этом делал сам Миша. Он замирает, а Андрей всё продолжает и продолжает говорить, но камень с его души не падает. Он бьёт прямо по морде, когда после монолога Миша начинает плакать. Отчаянно. Беспомощно.***