в Лазарете.

Они в лазарете. Джон сидит на небольшой кровати, а Марк сидит или стоит перед ним (в зависимости от времени). На Джоне нет его привычной белой, но с небольшим оттенком серого, рубашки, а лямка комбинезона спущена вниз, так что весь верх Стейнбека был оголен. И если рубашка лежала недалеко и была относительно аккуратно сложена, то кепка валялась черт знает где (возможно, ее съел Лавкрафт). Хорошо же Джон зашел в лазарет за забытой кепкой. Марк целует каждый синяк, каждый ушиб и каждую ссадину на коже возлюбленного, не забывая потом пощекотать носом, на что в ответ получает легкое хихиканье. Марк целует открытый участок кожи, а именно обнаженный торс, грудь, потом поднимается к шее, тоже осыпая ее сладкими поцелуями. Поцелуи на шее получают отклик уже не в смешках, а в рваных стонах и в сильных, резких и глубоких вздохах. — Ты чудесен, Джон! — восклицает парень, отрываясь от шеи блондина и любуясь на того с широчайшей улыбкой. — Ровно как и ты, — стараясь успокоиться бормочет Стейнбек, обхватывает плечи Твена и смотрит на него. — И да, ты чудесен и так далее, но устроить перепихон в лазарете Гильдии — наихудшая из твоих идей, Твен! — сообщает довольно таки очевидную вещь парень, но вопреки его словам говорит его набухший половой орган, который явно за. Но его мнения Стейнбек не собирался спрашивать. Всё же, он в первую очередь думал о безопасности и репутации, потому что последнее явно пострадает, если их с Марком заметят здесь занимающихся всякими непотребствами. — Да ну что ты?! Если будем тихо, то никто даже не заметит! Да и тем более, все шишки достаются в основном тебе, а сейчас, когда всё относительно спокойно, __только__ тебе, так что лазарет сейчас никому не сдался вообще! — Хммм, — данное действительно немного убедило Джона. Но всё равно, риск, что кто-то порежет палец и пойдет за аптечкой был.. Хотя.. Фицджеральд, спасибо ему, не скупился на аптечки и медикаменты в них, так что аптечки есть почти везде, и идти за ними в медпункт — время зря. А что врач, который работает тут, дабы обслуживать Гильдийцев? Так он на время куда-то отлучился, его не будет как минимум пол часа. Они успеют. И скрепя сердцем Джон соглашается. — Окей, будь по-твоему, — выдыхает он, ставя руки за спину и смотря на Марка. Тот радостно улыбается, будто Стейнбек только что подарил ему пожизненный запас конфет и опускается на колени, хватаясь за колени парня. Тот послушно разводит ноги, наблюдая. Рыжик же опускает свою голову ниже, к паху Стейнбека и начинает целовать выпирающий бугорок сквозь ткань одежды. Стейнбек мычит в ответ, хватая любовника за плечи. Он снова не знает, куда же себя деть, а потому просто гладит Твена по головке, прикусывая губу, но затем до него доходит, что Марк еще и мусолит ткань, а от слюней останется след на некоторое время, и Джон, чувствуя себя занудой и немного истеричкой хватает твена за ухо и поднимает от своего паха, сам же опускается и вцепляется в его рот, проталкивая язык. Ухо, кстати, блондин так не отпускает. Стрелок не убирая своих рук с колена сначала отвечает на поцелуй, но быстро его прерывает, отпрянув и схватив руку Стейнбека, сжимающую его ухо. — За что?! — нудит Твен, — тебе что, не понравилось? Вроде хорошо же было! — Не через ткань, глупыш, — Джоня вполне спокойно встает, сбрасывая с себя комбинезон, а затем стягивает и боксеры, являя миру возбужденный член. Затем он садится обратно, ожидая действий или просьб и приказов от рыжего. — Так лучше! — облизывается Марк, снова приближаясь и надвиснув над органом беря головку в рот, но тут же снова выпускает из него. Он обводит член языком, снова заглатывает головку, наблюдая за реакцией парня, берет чуть глубже, затем внезапно проводит губами назад, тонкая слюна была на его губах. Он снова вобрал член блондина в рот, уже до упора, на глазах появились легкие слезинки, а рвотный рефлекс немного подумал, и решил, что он тут нужен, но Марк не смотря на это всадил свою глотку до самых яиц блондина, а потом поехал губами назад, к головке. А что же Стейнбек? А Стейнбек сжимал простыни и прикусывал губу в надежде не начать слишком громко стонать. Легкие, почти неслышные стоны всё же исходили от него, но они были настолько тихими, что их могли слышать лишь они и только они. Ради них Марк это и делал. Наконец, Джон кончает, а Марк не решает ничего лучше, чем сглотнуть.. Всё же, бежать до раковины лень. Рыжик встает и стягивает с себя одежку, пока Джон копается в карманах уже снятых твеновых штанов в поиске презерватива и смазки. — Видишь! Я прям всё, что нужно взял! — Твен уже полностью раздет, хватает протянутый ему гандон и надевает на вставший пенис. — Угум, ясно всё с тобой, хитрюга.., — притворно грустно отвечает на слова коллеги обладатель "гроздей гнева" и ложится спину, приглашающе раздвинув ноги. Руки же он кладет за голову. При чем делает он это всё с таким видом, будто он на каком-то курорте лежит на шезлонге. Выдавали смущение лишь горящие щеки, да вновь вставший ненасытный член. Твен садится между ног парня и закидывает их себе на плечи. Затем выдавливает из тюбика смазку, размазывая ее по пальцам. — Готов? — спрашивает Твен, широко улыбаясь. Знает же, что партнер готов. — Разумеется! — уже с нетерпением в голосе отвечает ему Стейнбек. Он перемещает свои руки на плечи Марка, чтоб удобнее, в случае чего, свернуть ему шею или показать силу своей любви, тоже посредством сжимания шеи, но уже в объятиях. Рыжик осторожно вводит один палец, заставляя блондина издать что-то похожее на стон. Марк чуть раскручивает палец, водит им вверх и вниз, погружаясь глубже в отверстие или вообще почти убирая палец, издавая при этом звуки по типу "вжух-вжух" и еле-еле слышно смеясь, пускай им обоим сейчас не совсем было дело до смеха.. Но Джон пока что решил для себя, что придушить партнера будет довольно таки неплохой идеей, если он и будет так выкобениваться. Вскоре Твен, удостоверившись, что Джон более-менее привык, вводит второй палец, начиная двигать уже ими двумя наподобие ножниц и смотря на явно красное и уже довольное лицо Стейнбека. Член настойчиво требовал, чтобы Марк приступал, но Марк же не животное, чтоб с собственным возбуждением несколько минуточек не справиться? Не животное. А потому он растягивает любовника, пускай не совсем терпеливо. — Пфе-пфе, куда мы так спешим? — бормочет Джон недовольно, — у нас тут с тобой секс по взаимному соглашению, а не изнасилование, так что лучше уж тебе быть осторожнее, — Стейнбек прикрывает глаза, про себя думая, что их ритмы слишком отличаются, ведь когда "верхнюю позицию" занимал именно он, Твен ныл, что слишком медленно и вообще «Ты там что, в меня Мобидик пихать собрался, что так тщательно растягиваешь?», а тут он жалуется, что Марк неаккуратен и резок. Хотя нет, Марк честно старался быть поласковее. Ответа Джон, кстати, так и не получил, если не считать, пожалуй, того, что Твен ввел третий палец, заставив на миг позволившего себе задуматься Стейнбека вскрикнуть от неожиданности и простонать, когда парень "случайно" задел точку "x". — Тебе нормально? Жив там? — спустя небольшое количество времени вопрошает рыжий, смотря на лицо Джона. — Более чем, — срываясь на новый стон сообщает блондин. Он вспоминает, почему же согласился на " нижнюю позицию". Потому что Марк ахуенно трахает его своими пальцами. Порой Джон даже позволяет себе пошутить, что пальцами у него получается лучше, чем членом, что в целом не было правдой. Твен двигается пальцами, с наслаждением наблюдая за лицом возлюбленного, которого так и мотает от желания отдаться удовольствию и понимания, что им лучше не шуметь, а он шум как раз и производит. Но как бы Марку не нравилось его занятие, он достает пальцы, сопровождаемый жалеющим вздохом Джона, натягивает презерватив на взбухший член одной рукой, словно подросток, хвастающийся перед девчонкой тем, что умеет ездить на велосипеде не держась за руль. Стейнбека это вообще не впечатляет, но он заметно подается вперед, как бы прося продолжения. Рыжик же решает чуть подразнить горящего от возбуждения и желания партнера, демонстративно медленно капая смазку на член и растирая ее по нему. — Давай быстрее! — Джон на удивление нетерпелив. Это всегда так с Твеном. Когда надо чуть помедленнее, он не слушает и старается быть быстрее, когда же от него требуется скорость, он на зло старается быть медленнее. Но порыв вредности всё же сходит почти на нет от собственных случайных прикосновений к почти что плоти, а потому он хватает ляжки Джона в свои руки, сильнее подтягивая его к себе, и вставляя головку члена. Реакция на это со стороны Стейнбека ждать себя не заставила. Он ойкнул, сильнее обвивая руками шею любовника, уже сам насаживается наполовину. Стонет. Протяжно и почти что громко от приятных, но немного больных ощущений, лнет к груди Твена, но поднимает голову и жадно целует в пухлые губы, чтоб заткнуть того, не позволяя стонать так, будто ебал не он, а его, и пускай Джон был бы и не против насладиться дуэтом из их стонов, но нельзя. Поцелуй максимально рваный и мокрый, который длится не особо долго. Но Джон вынужден отлепиться от любовника, ведь тот неожиданно вошел во всю длину, постанывая от удовольствия. Стейнбек отпускает руки, падая на матрас и хватает подушку, затыкая ей свой рот. Кажется, блондин уже плавится от возбуждения и удовольствия, скрещивая ноги и смотря на красное и потное лицо Марка, которое сейчас выглядит более сексуально, чем все девушки со страниц какого-нибудь «плейбоя» вместе взятые. И Джон готов кончать от одного только вида этого лица, от осознания, что оно принадлежит только ему одному. Но, к сожалению, он почему-то не может кончить от одного только вида, но тут на помощь приходит уже сам Марк, одной рукой упирающийся в матрас, а второй (правой) проводя по члену обладателя гроздей гнева, затем беря его в ладонь и начиная водить рукой, не отвлекаясь от своего изначального занятия, просто делает это одновременно, постепенно чуть ускоряя темп. И если Джон хоть как-то контролировал свой голос, то Марк стонал почти во все горло, распираемый желанием и счастьем, что смог снова уломать любовника на секс. Движения его были рваными и быстрыми, а потому Джон снова быстро кончает с постыдным стоном, пробивающимся сквозь подушку, следом кончает и Марк. Вынув член из анального отверстия партера от стягивает наполненный презерватив и завязывая узлом на конце бросает прямо на живот Джона, который тут же вскакивает, держа предмет кончиками пальцев, чтоб кинуть его отправителю и тут же начать одеваться. Марк точным движением отправил презерватив в полет до мусорки и последовал примеру коллеги. Одевшись, онр покинули лазарет, спокойно говоря, чтоб зайдя в комнату Твена вместе помыться и лечь отдыхать.