Близкий, но чужой...

Бросив высокооплачиваемую работу и попрощавшись с соседкой, которая мне очень понравилась, я сбежала из Красной Поляны, а точнее от Арсения. Не могу сказать, что я не поверила. Ну, знаете, про его любовь и желание попробовать построить отношения. Но ключевое слово, здесь было «попробовать». Я что, конфета с новым вкусом? Которую можно попробовать и решить нравлюсь я или нет? Конечно, я соврала, что ничего не чувствую. Моя любовь, к сожалению, никуда не делась. Просто я была не согласна, чтобы меня «попробовали» и выбросили. И это были не просто страхи. Он уже поступал так со мной. Повторенья этой боли я не хотела. Я позвонила Антону и спросила, хочет ли он все еще видеть меня в Воронеже. Он обрадовался, как ребенок и тут же купил мне билет. Из Москвы… Пришлось объяснять и оправдываться. Но, в общем, я ему не соврала ни о чем, кроме того, что заставило меня уехать из Сочи. Он встретил меня в аэропорту и повез прямиком к себе домой. Я дрожала всем телом, когда он знакомил меня с мамой. К моей радости, она приняла меня очень радушно, и я расслабилась. Она расспрашивала меня о семье, о родителях. Мы разговаривали о литературе и театре. Его мама оказалась очень милой и спокойной женщиной. У Шастунов я чувствовала себя как дома, со своей семьей. На следующий день Антон повел меня в ресторан и сделал предложение. Сказать, что я удивилась, это просто ничего не сказать. Я пролила на себя бокал с шампанским, пока подбирала к счастью (или к несчастью) не разбивший бокал, зацепила блюдо с салатом, которое прямиком полетело на Антона. Я испортила момент, как могла. ― Как ты официанткой то работаешь? ― широко улыбнулся Антон. ― Когда я бегаю по залу с подносом, мне обычно не делают предложение, ― попыталась отшутиться я. Шаст сгреб меня в охапку и поцеловал в макушку. ― Я тебя любой люблю. Так что скажешь? ― Да, ― пробубнила я ему в грудь, к которой он меня прижимал. Мы пришли домой, и его мама сразу посмотрела на мою руку. Я поняла, что она знала, что собирается делать ее сын. И одобрила его решение, так как ее лицо просияло. Проведя еще несколько дней в Воронеже, мы должны были возвращаться в Москву, хотя, если честно, мне не хотелось уезжать. Мне было очень хорошо там, с Антоном и его мамой. Но Тошу ждала работа, а мне нужно было искать новую. Антон позвал меня жить к себе, и мне ничего не оставалось делать, как согласиться, так как квартиры у меня теперь не было. По возвращении мы подали заявление в ЗАГС. Антон спросил хочу ли я подождать до лета, чтобы устроить церемонию на природе. Он сразу оговорился, что готов пойти расписываться хоть завтра, поэтому это исключительно мое решение. К свадьбам у меня было такое же отношение, как и к дням рождениям, я не хотела торжества. Антон согласился со мной, он не хотел устраивать из этого какой-то балаган, поэтому мы решили позвать только самых близких. К сожалению, в списке близких людей были все импровизаторы. То есть на нашей свадьбе был бы Арсений. Я понимала, что в любом случае мне не избежать общения с ним, все-таки они с Антоном работают вместе и, просто несколько раз глубоко вдохнув и выдохнув, я это приняла как данность. К тому же я надеялась, что известие о нашей свадьбе с Антоном отобьет у него желание приближаться ко мне. С моей стороны, вообще был только Гришка. Я не хотела звать просто знакомых, а друг у меня был один. Ну, еще Рита, но она и так пришла бы с Поповым. В общем, мы быстро напечатали приглашения, сняли лофт, заказали кейтеринг и выездную регистрацию. Еще заказали, диджея и шарики. Решили обойтись без цветов, все-таки они не в лучшем виде приезжают к нам в феврале. С Антоном было очень легко, он на все соглашался, все время спрашивал, как хочу я. Только диджея выбирал сам и очень придирчиво, потом ему дали контакт какого-то крутого чувака, восходящей звезды танцполов, и после встречи с ним он вернулся абсолютно счастливый. Из стопки приглашений я забрала то единственное, которое предназначалось для моего друга и попросила Бекетова встретиться со мной. Мы сидели в одном из многочисленных баров на Мясницкой и пили текилу. ― Мать, ты, конечно, шубутная! ― посмеивался Бекетов, когда я рассказывала о своих переездах из города в город, ― Ну, ладно, в Сочи с какого-то перепуга уперлась, а потом? Почему опять приехала? Я не собиралась рассказывать Гришке о том, кто меня вынудил сбежать из Сочи. В этом не было абсолютно никакого смысла. Это все было в прошлом. Да, и я уже не нуждалась в плече, чтобы выплакаться. Мое сердце перестало болеть, на его месте образовался рубец, который просто доставлял дискомфорт, когда его трогали. И все, больше ничего. ― Решила, что не хочу быть там одна. — Это ты правильно Запольская, правильно, ― он придвинулся поближе и обнял меня, ― Куда же мы без друзей! Я отодвинулась от него, залезла в свою сумку, извлекла из нее конверт с приглашением и положила на стол перед Гришей. — Это тебе. ― Так, что у нас там, ― он с искренним любопытством взял конверт и вытащил из него карточку, ― Антон Шастун и Майя Заполь… Он запнулся и пробежал глазами по остальному тексту. Еще несколько секунд он смотрел на этот кусок картон, а потом бросил его на стол. ― Так… ― недоумевала я, ― А где мои поздравления? Гриша, даже не взглянув в мою сторону, встал и вышел из-за столика. Я провожала его обалдевшим взглядом, не понимая, что происходит. Не дойдя до выхода из помещения, он остановился и зашагал обратно ко мне. ― И зачем это? ― спросил он, усаживаясь за столик. ― Гриш, что с тобой? Я на свадьбу тебя приглашаю! Алле! ― Я читать умею! ― голос у него был очень напряженный, было видно, что он сдерживает раздражение, а может даже злость, ― Я спрашиваю, зачем ты выходишь замуж? ― У тебя температура? — Это потому, что он популярный? С деньгами? Зачем он тебе? Зачем все это тебе? Я смотрела на своего друга и не могла ничего понять. Нет, все слова были знакомыми, но я не могла уловить смысл вопросов. Уж кто-кто, а Бекетов точно знал, что ни в жизни бы я не стала делать что-то из корыстных соображений, тем более выходить замуж. ― Ты ведь его не любишь, ― тон Гриши смягчился и стал каким-то грустным, бесцветным что ли. Тут уже меня прорвало. ― Какое ты вообще имеешь право судить о том, кого я люблю, а кого нет?! Главный специалист по женским сердцам выискался! У самого ни разу не было нормальных отношений! Что понима… Он перебил меня, практически закричав на весь бар. ― А потому что я тебя всю жизнь жду! Я сразу захлопнула рот и прямо почувствовала, как мои глаза лезут на лоб приближаясь к линии роста волос. Бекетов увидел это и чуть поостыл. ― Жду, что ты наиграешься в любовь со всеми, кто тебе не подходит, ― он набрал в грудь побольше воздуха, прежде чем сказать следующие слова, ― Я люблю тебя. Выбери, пожалуйста, меня. Если тебе настолько все равно… за кого выходить замуж, выбери меня. Ты меня знаешь… Со мной ты будешь в безопасности, никогда не будешь ни в чем нуждаться. Я никогда не посмотрю в сторону ни одной другой женщины! Поехали со мной во Владик, начнем там новую жизнь, подальше от столицы и всего это дерьма, которое здесь творится. Я же только смотрела на него и хлопала глазами. Я не могла поверить, что мой лучший друг, моя опора и поддержка, который слушал все мои завывания о несчастной любви и подбадривал, что у него есть какие-то чувства ко мне. Бекетов заглянул в мои глаза, не знаю, что он там увидел, но после этого он заговорил холодным тоном. ― Знаешь, если бы ты сейчас выходила замуж за этого своего… …любимого Арсения, я бы промолчал. Я бы ничего тебе не сказал, так и был бы твоей тенью. Он снова замолчал, а я встала из-за стола. ― Ты много лет был мне другом, поэтому я скажу тебе. Хотя после твоей пламенной речи, где ты свою, якобы любовь, завернул в оскорбление, могла бы вообще с тобой не разговаривать, ― я говорила быстро, словно стреляла словами, то ли я боялась, что он меня перебьет, то ли правда хотела его убить, ― Я люблю Антона, поэтому выхожу замуж за него. Да, это не та страстная и безумная любовь, которая у меня была к Арсу, а взрослое спокойное чувство. И мне не все равно за кого выходить замуж, это оскорбительно слышать от человека, который знает меня всю жизнь. Прощай, Гриш. Я развернулась и ушла. Оказалось, что у меня совсем нет друзей. *** Каждый день, который приближал меня к свадьбе, давался мне все сложнее. И не потому, что я боялась или не хотела замуж за Антона. Хотела. Просто меня грызли сомнения. Он очень сильно любил меня, а я его обманывала. Я не могла себе простить ту ночь с Арсом на вилле. И с каждым днем моя паранойя усиливалась. Безусловно, меня очень пугало то, что это всплывет рано или поздно. И каково будет об этом узнать Шасту. Чем ближе был день ИКС, тем я становилась грустнее и тише. Антон, конечно, это заметил. ― Маюсь, скажи мне честно, ты не хочешь выходить за меня? ― спросил Антон накануне дня свадьбы, когда мы доставали из шкафа приготовленные наряды. ― Все нормально, просто нервничаю, ― соврала я. ― Не обманывай меня, пожалуйста, я же вижу, что ненормально. Повесив платье на дверцу шкафа, я пригладила смявшийся чехол и обернулась к Антону. Я поняла, что не смогу жить с ним, не рассказав всю правду. Он должен был знать, пусть ему и будет больно, а потом пусть уж решает, хочет он меня в жены или нет. ― Я должна тебе признаться, я не могу больше врать. Я не хочу так жить. Во вранье. Я заранее прошу у тебя прощения, потому что знаю, что после моего откровения, ты не захочешь меня слушать. Вообще. Ничего. Не захочешь... ― Ты меня пугаешь… ― потер шею Антон. ― Помнишь, когда мы только начали с тобой встречаться, я рассказывала тебе о мужчине, который разбил мне сердце? ― Так… ― Антон дернулся всем телом и сложил руки на груди в защитной позе, ― И он… вернулся? ― Нет… не совсем… вернее, совсем нет. Я рассказала ему обо всем, о том разе, когда изменила. Рассказала, что по-прежнему люблю того мужчину, но не могу и не хочу быть с ним. Конечно, я ввернула, что и его, Антона, я тоже люблю, но недостаточно для того, чтобы забыть свою настоящую страсть. Сказала, что больше не могу врать, что не могу выйти за него замуж, потому что просто недостойна его любви. И это все были не просто слова, я действительно так считала. Самое обидное было, что Гришка был отчасти прав, я пыталась спрятаться при помощи этой свадьбы, при помощи Антона. Я поняла это только в тот момент, когда рассказывала Антону правду. Да, чувства к нему были. Но совсем не такие, из-за которых выходят замуж. Одно только я утаила от своего, теперь уже, бывшего жениха. Имя человека, без которого не могла жить. Шаст молчал и только мрачнел с каждым моим словом, крутя кольца на своих пальцах. ― Прости меня, ты всего этого не заслужил… ― Не заслужил, но получил, ― задумчиво произнес он, а потом развернулся и молча ушел. Я не побежала его догонять. В этом абсолютно не было смысла. На его месте я бы себе еще и по лицу дала. Когда хлопнула входная дверь, я вытерла слезы, которые скопились в уголках моих глаз и подошла к чехлу со свадебным платьем. Расстегнув молнию, я провела рукой по белоснежному шелку, и снова вытерла слезы. Мне очень не хотелось терять Антона, но и врать ему я больше не могла. И как бы мне не было больно, ему было в сто раз больнее. Раньше мне казалось, что любить можно только одного человека. Теперь я точно понимала, что два мужчины тоже могут поселиться в сердце, но, к сожалению, эти две любви никогда не будут равноценными. Снова громко хлопнула входная дверь, а потом в комнату ворвался Антон. Он схватил меня за плечи и припечатал к дверце шкафа. — Это Попов?! ― закричал он мне в лицо. ― Не-ет… ― проблеяла я. ― Не ври мне! ― он тряхнул меня так, что я стукнулась головой о шкаф. ― Да… это он. Он отпустил меня, его руки безвольно повисли вдоль тела. Он сделал шаг назад и с размаху уселся на кровать, так что она жалобно затрещала. ― Какой я идиот… ― он спрятал лицо в ладонях и по тону голоса я поняла, что он сдерживает слезы, ― Я все это видел, все эти взгляды, разговоры… и не хотел себе признаваться… Он достал телефон и долго листая галерею показал мне фотографию. На ней мы с Арсением стояли в самолете, я прижималась к стенке, а его ладони лежали по обе стороны от моего лица. Она была недвусмысленной. Я вздрогнула. ― Мне пришло это в директ после нашего отпуска. А я не поверил. Идиот! ― Тоша… ― Что Тоша?! Что Тоша?! ― он вскочил с кровати и в какой-то момент мне показалось, что он меня ударит, но вместо этого сгреб меня в охапку и уткнулся лицом мне в макушку, ― Я так тебя ненавижу… и люблю. ― Прости меня, ― пробурчала я ему в грудь. ― Знаешь, я когда думаю, что ты… в смысле он… вы… ― он не мог подобрать слова, ― Что он прикасался к тебе, а ты ему это позволяла… Знаешь, мне вроде как должно быть противно… ― Должно… ― я просто не знала, что говорить. ― Не так… мне хочется стереть с тебя эту грязь! Убрать его следы! Он отодвинулся от меня, слезы в его глазах высохли, в них сверкала ярость и… похоть. Я не ошиблась. В следующую секунду он стащил с меня шорты вместе с трусиками и швырнул меня на кровать как тряпичную куклу. Он даже не стал раздеваться, только расстегнул джинсы и завалился на меня всем своим весом. Я боялась пошевелиться. Сама не знаю почему, но я не сопротивлялась, я просто лежала, пытаясь удержать слезы внутри. Закончил он также быстро, как и начал. Слез с меня и повалился рядом на кровать, тяжело дыша и смотря в потолок невидящим взглядом. За все время нашего знакомства, я его таким не видела. Я вообще не представляла, что Антон может быть таким. Я встала с постели, забрала свое белье и ушла в ванную. Заслужила я это? Скорее всего, да. Было ли мне обидно и больно. Тоже, да. Горячий душ немного привел меня в чувства, мышцы расслабились, перестала бить дрожь. Когда я отдернула шторку, я увидела стоящего напротив меня Антона. ― Ты меня ненавидишь? ― спросил он. ― Немножко ― честно говоря, я даже не понимала, что я должна думать или чувствовать. Внутри была сплошная пустота. Даже боли не было. Просто зияющая черная дыра, в которую резко провалилась вся моя жизнь. Он отвернулся. ― Если бы ты сказала, что нет, я бы тебе не поверил. Правильно, я и сам себя ненавижу. ― Май, ― он снова повернулся ко мне, ― Дай мне сказать, не перебивай, ― я кивнула, ― Я сейчас облажался. Очень сильно. Если хочешь, можешь уйти, можешь даже заяву на меня накатать, ― он усмехнулся. ― Я уже все следы смыла, ― попыталась я изобразить подобие улыбки. ― Ты обещала меня не перебивать, ― нахмурился он и продолжил, ― Я тебя так сильно люблю! Я просто не знаю, что теперь делать. Я не знаю, что на меня нашло. Не понимаю. Я также не понимаю, что сейчас нужно чувствовать. Продолжать злиться на тебя? Или ненавидеть себя? В моей голове сейчас... не знаю. Он замолчал и рассматривал что-то под своими ногами. ― Ты меня хоть чуть-чуть любишь? ― наконец спросил он. ― Да, ― я не врала, я действительно любила этого человека, просто недостаточно для того, чтобы забыть другого. А еще, возможно, недостаточно для того, чтобы простить то, что он только что сделал со мной. ― Тогда выходи за меня замуж завтра! ― он снял полотенце с крючка и замотал меня в него, ― Прости меня! Прости! Я обещаю, что никогда тебя больше не обижу! А еще обещаю, что ни разу не упрекну и не напомню тебе о… о нем. Я буду хорошим мужем, всегда буду заботиться о тебе. Я молчала. ― Посмотри на меня, ― он взял меня за подбородок, ― Я уверен. Мне плевать на этого козла, и на то, что было между вами. Это все останется в прошлом. Простишь меня? ― Да. Он поднял меня на руки и отнес в спальню. ― Клянусь своей жизнью, я больше с тобой так никогда не поступлю. Я уткнулась носом в его плечо и всхлипнула. Вся моя жизнь в тот момент полетела к чертям. Я его простила и в этот момент простила себя. Но это ничего не меняло. *** Уснуть в эту ночь я так и не смогла. Картинки в моей голове сменяли одна другую... Вот Антон стоит в сером костюме на веранде возле лофта, кривится, но все же отхлебывает ярко-розовый коктейль. А вот он смущенно достает из бумажного пакета платье и шляпу. Вот мы лежим на песке, и я затягиваюсь сигаретой, чуть касаясь губами его пальцев, которыми он ее держит. А потом все это сменяется картинкой разъяренного красного лица прошлым вечером. Но самое ужасное, что в перерывах между этими воспоминаниями, в моей голове всплывал совершенно другой образ. Моим виденьем были голубые глаза, смотрящие на меня в упор, прожигающие меня насквозь. Я поняла, что просто не смогу так жить, рядом с этими мужчинами, которые причинили мне боль и которым причинила боль я. Когда рассвело, я осторожно встала с кровати, взяла телефон Антона и выключила на нем будильник. Быстро покидала немного вещей в сумку и вышла из спальни, а потом из квартиры. Уже на лестнице я достала телефон и набрала знакомый номер. ― Бекетов, твое предложение еще в силе? ― Всегда Запольская. Всю жизнь. ― Тогда жди меня, я приеду через час.