Мадара in Marvell 11

Этот проклятый мир всегда был полон страданий, боли и отчаяния. Даже когда я пытался найти в нем что-то хорошее, со временем я понимал, что это было невозможно. Чем больше мы стараемся сделать добра для самих себя, тем больше страдают другие. В попытках защитить близких мы порождаем новые войны, и так работает этот замкнутый круг, который невозможно разорвать. Бессмысленных смертей становилось все больше, как они не могли понять меня? Я, Учиха Мадара, всем сердцем желал сделать мир таким, чтобы каждый в нём был победителем, ни в чем не нуждался и всегда жил счастливо. Так почему же я проиграл? Я не собирался сдаваться даже после смерти, и к чему меня это привело? Зецу предал меня, и кто бы мог подумать, что все это время за ним стояла Кагуя. Смешок. Меня переполняла ненависть. Я обязательно отомщу. Но вот незадача, я ведь бесповоротно мёртв. Вздыхая от разочарования, я чувствовал боль по всему телу. Постой-ка… я чувствую боль? Значит, я жив. И меня неплохо отделали. Странная тяжесть заставляет меня открыть глаза и увидеть то, чего не видел раньше. Почему-то я знал, что это огромная штука, придавливающая мое тело, была машиной. Что, черт подери, такое Ламборджини? Ламборджини – это новое слово всплыло в моей голове подобно выныривающему из пруда гусю, также шумно и неуклюже. Какое странное сравнение… почему оно мне так знакомо? Нет, не совсем мне, а тому, чье тело я принял. Вслед за новым словом в голову полезли и другие новые вещи, и в болезненно импульсе я взялся за скорченное лицо. Ноги пропадали под тяжестью невыносимого веса, я умирал. – Эдвард, где же ты! В бесконечном шуме меня звал чей-то испуганный, преисполненный материнской нежности голос. Я видел взволнованное небо в окружении усмехающегося дыма, и среди убегающих людей я услышал безумный смех. Меня звали Эдвард Старк, сын Аннет Старк, героини по прозвищу Железная леди. Сегодня был двадцать пятый день после того, как я очнулся из комы. В честь моего выздоровления я должен был встретиться с мамой на выставке её научных изобретений. Когда я подошел к выставке на Нью-Йорк напала Зеленый Гоблин – безумная девушка в костюме гоблина, которая летала на реактивном двигателе и бросала тыквы в людей. Как оказалось, это были бомбы. Одним из её жертв стал я, и теперь я валялся под машиной со смертельно опасным ранением. «Новый мир, новая боль», – ничего не менялось. Сквозь безумную боль я сжал зубы и взялся за Ламборджини так, словно хотел сжать его как бумажку, но мои пальцы лишь слабо уперлись в неподъемное железо. Как такое возможно? Раньше моих сил хватало и не на такое, не удивительно, что я испытал раздражение, когда ничего не вышло. Мне не хватало сил, чтобы убрать с себя треклятую машину. Над моей головой с раздражающим хохотом летала Зеленый гоблин. Эта сука решила убить меня и не удосужилась закончить все как нужно. Она об этом пожалеет. Что вообще она делала? Продолжала раскидывать бомбы и наводить панику, люди бежали без оглядки и даже не замечали, что мне нужно помочь. Я держал машину двумя руками, от взрывов, они дрожали ещё сильнее. Дрожала и земля подо мной. Я криво усмехнулся и покачал головой. В моей ситуации было несколько проблем. Первое, мое тело было слишком слабым, предыдущий владелец пролежал в коме год, и теперь мои руки походили на трясущиеся веточки. Второе, потоки чакры в моем теле практически не циркулировали, видимо застоялись, и теперь их нужно было разбудить, но это было жутко болезненно. Я словно пытался прочистить давно засорившиеся трубы, и понемногу получалось. Ничего, это временно. При моем мастерстве даже такое никчемное тело станет превосходным, но понадобится ощутимое время. Мне нужно было только выжить. – Эдвард! И вновь меня позвали. Лежавшая на мне машина резко отлетела в сторону и врезалась в стену выставки. Моей спасительницей оказалась высокая девушка с длинными черными волосами, извивающемся в дрожащем и пыльном воздухе. Увидев меня, её глаза широко раскрылись, и она рухнула на колени с металлическим звоном, и хотя её объятия были преисполнены нежности, холодный и жесткий металл впился в мою кожу словно бездушный камень. – Эдвард! Все будет хорошо, все будет хорошо, я здесь. Я рядом! – кричала она. Эта сильная женщина, закованная в красно-золотую броню, проливала из-за меня слезы. Аннет Старк, одна из самых могущественных женщин Нью-Йорка, была моей матерью. Я, Учиха Мадара, переродился в абсолютно безумном мире, где женщины правили мужчинами. В этот момент я потерял сознание. *** – О Богиня, он проснулся! Эти слова раздались в моей голове болезненным звоном. Кажется, у меня было сотрясение. Первое, что я увидел, это яркий свет, ударивший меня в глаза, а затем обширные груди, которые падали на мой нос с ароматом яблока. Амалия Рут – запись была на бейджике, фигуристая молодая девушка в обтягивающей форме вскинула руки и выронила методичку, когда я поднялся с больничной койки. – Я должна предупредить главного доктора, срочно-срочно! Неуклюже и торопливо она споткнулась на месте и вылетала в коридор, наткнувшись на другую медсестру. В телевизоре, который был включен, передавали новости две телеведущие. И журнал, на который я наткнулся под боком, был полностью заполнен женщинами… супергероями. По Мировой статистике женщин было в пятнадцать раз больше, чем мужчин. И как будто этого мало, его наполняли люди с невероятными сверхспособностями, часть из которых называли себя супергероинями. Мужчины здесь считались слабым полом, что было явно видно в раскрытом мною журнале, где парни пудрили носы и носили модные одежды, оголяющие видные части тела. Эти «мальчики» получали кучу денежных льгот и беззаботную жизнь в окружении заботливых женщин, которые боролись за мужское внимание как на самой настоящей войне. Мужские льготы были настолько велики, что жаловаться было грех. Даже самый ничтожный мужчина мог жить припеваючи без солидной работы. С этим не согласится только наивный дурак, непонимающий, как много усилий и здоровья нужно угробить, чтобы получить достойную жизнью. Мужчин здесь полностью устраивало их положение, да и грех было жаловаться. Регулярный секс с любой красоткой, еда, вода, машины – все что хочешь, все для тебя. Были редкие мужчины, которым хотелось вывалить яйца и надорвать задницу, только чтобы выделиться среди других и показать, какие они крутые. Жаль, что мужчин хватало и без них. И все же даже среди этого патологического рая можно было найти проблемы. Например, в Нью-Йорке периодически подвергался вторжениям тайных рас и инопланетным нападениям. Ограбления, убийства, вампиры, мутанты… Даже этот новый мир был далек от Совершенства, к которому я стремился. Войны, боль и ненависть пропитали его насквозь. Это шокировало. Я не знал, что мне делать. Сбоку от меня на столе лежала корзинка с фруктами и два письма с сердечком: «Мама тебя очень любит» и «Поправляйся, братишка» от Пет, моей сестры. Там же стоят разноцветные герберы, лилии и хризантемы, их дополняли мужские духи, которые должны были подчеркнуть мою мужественность. И которые я выбросил в мусорное ведро без капли сожалений. Я вытащил из руки иглу от капельницы, которая позорила мое достоинство, расслабленно переключил телевизор и смотрел, на большегрудых красоток, которые избивали друг друга до потери пульса. На фоне трясущихся грудей заиграла веселая и мелодичная музыка, так началась моя новая жизнь в совершенно безумном мире. Танцую сам ссобой, Oh dancing with myself Танцую сам ссобой. Well there's nothing to lose Нечего терять And there's nothing to prove И нечего доказывать кому-то, I'll be dancing with myself Я буду танцевать сам с собой... If I looked all over the world Если бы я оглянулся вокруг, And there's every type of girl То увидел бы кучу девушек на любой вкус. But your empty eyes Но твой взгляд Seem to pass me by Равнодушно скользит помне, Leave me dancing with myself Оставляя танцевать в одиночестве. Я был на пятидесятом этаже, в большой одиночной палате с белыми стенам и потолком, в самом центре Нью-Йорка, лучшей больнице, о которой обычные люди могли только мечтать. Прошла неделя после нападения Зеленого гоблина, и я тлел желание свернуть этой мерзавке шею, когда представится случай, но с этим были проблемы… – Не может этого быть! – воскликнул главный доктор. Обворожительная блондинка Кэтрин Хэйли, главный врач Центральной Больницы Нью-Йорка, удостоила меня своего внимания. Подтянутая блондинка с длинными ногами и в белом халате с короткой юбкой – похоже, это было здесь нормой. У неё была внушительная грудь третьего размера, занимательная манера держаться представительно в любом положении, и милая улыбка, намекающая на симпатию ко мне. Она села ко мне на кровать так, что её ноги слегка разошлись в сторону, и я мог увидеть её красные трусики. И не поймите меня неправильно, дело было не в моих внимательных глазах, а в её смелом наряде. – Вы очень быстро восстанавливаетесь, мистер Старк. – Нет вещей, которые были бы для меня проблемой, – сказал я. Дело в том, что чакра шиноби работала как дополнительный источник энергии для моего тела, и позволяла быстрее восстановить разрушенные ткани. Здесь подобную силу называли магией или духовной энергией. Мисс Хэйли улыбнулась. – Вы показываете очень хорошие результаты, мистер Старк, ваша генетика впечатляет. Я выгнул бровь. Какая ещё к черту генетика? Мисс Хэйли выдавила напряженную улыбку. – Если вы желаете, можете ознакомиться с последними исследованиями нашей лаборатории. Мисс Хэйли протянула мне брошюру, на которой была нарисована загорелая красотка с пышными бедрами, которая жалась к худому парню в шортах. Сверху была приписка: «Власть генетики». Если кратко, брошюра утверждала, что миром правил секс и идея о генетическом превосходстве – это означало, что твое положение в обществе определялось с рождения. Либо ты родился умным и сильным, либо слабым и никчемным. Еженедельные журналы, гороскопы, книги, СМИ – все было захламлено темами о сексе и зачатием детей. Все парни от возраста восемнадцати лет должны были заделать хотя бы парочку детей в год. А когда я узнал об обязательных курсах секса с личными тренерами, я не сдержал смешок и обратно протянул брошюру мисс Хэйли. Мое восемнадцатилетие было всего через пять месяцев и четыре дня. И все, я попаду под прицел. Прицел? Я хотел сказать расстрел. Можно было отмазаться некрасивым личиком и маленьким членом, но с этим были серьезные проблемы. Дело в том, что мой болт еле вмешался в штаны даже в лежачем состоянии, а на лицо я был настолько смазлив, что страшно было самому. Тело Эдварда Старка было слабым с рождения, но даже на такого слабака как он был большой спрос среди неутомимым искусительниц. Дело в том, что здесь любой мужчина сходил за вкусный кусочек, который обворожительный красотки хотели откусить. Конечно, эти милые женщины называли это озабоченностью… темой вымирания человечества.