Нежный трепет бабочки

Хуа Бинань резко встал. Из-за столь неожиданного движения своей версии из другой вселенной, Ши Мэй вздрогнул и прервал доклад. Хуа Бинань недовольно взглянул на Ши Мэя своими персиковыми глазами. — Прекрати нести бесполезную чепуху и начни наконец-то докладывать полезные вещи. Ши Мэй судорожно сглотнул. Конечно он понимал, что он не должен испытывать какие-либо эмоции на подобии страха из-за самого себя, но получалось как-то иначе. Иногда его действительно пугала версия себя, что пришла из иного мира. Хуа Бинань был непредсказуемым и очень жестоким, настолько, что даже Ши Мэй не мог предугадать действия своей более взрослой версии. К нему в голову постоянно приходила назойливая мысль, неужели и он потом станет таким же? Может лучше остановиться? Ещё больше Ши Мэя пугало то, что Хуа Бинань мог предугадать почти каждое его действие или поступок, но все равно не доверял ему. Ши Мэю казалось, будто Хуа Бинань не испытывает вообще никаких чувств и единственное ради чего он живёт, это их общая цель. Неожиданно над его ухом раздался красивый, но холодный голос. — Чего молчишь? Задумался? Ши Мэй снова вздрогнул. Хуа Бинань недовольно оглядел его своими прекрасными глазами и произнес. — Ши Минцзин, неужели ты боишься самого себя? А может ты что-то задумал, о чем не хочешь мне говорить? Казалось, будто эти прекрасные глаза видят его насквозь. — Ты же не хочешь сказать, что у тебя есть секреты от самого себя, Ши Минцзин? Ши Мэй в ужасе взглянул на человека, во внешности абсолютно такого же, но в душе совсем другого. Ши Мэю казалось, что он сейчас убьёт его лишь взглядом. Ему почудилось, будто губы под вуалью растянулись в жестокой и хладнокровной улыбке. В следующее мгновение над его ухом раздался такой сладкий и заманчивый шёпот. — Мне кажется, что мы отдалились друг от друга. Не хочешь ли ты исправить это? По окончанию этой реплики, Ши Мэй почувствовал язык у себя на мочке уха. Этот язык так нежно облизывал его ухо, но внезапно острые клыки укусили его в том же месте. Ши Мэй залился краской, но не издал ни звука. Краем глаза он заметил, что прекрасное лицо уже не скрывает вуаль. Далее, обзор прикрыла белая лента и перед глазами оказалась лишь всепоглощающая тьма. В следующее мгновение Ши Мэй почувствовал, что пояс его хань фу успешно развязали, а чужие руки бесстыдно пробрались под одежду. От этих касаний тело Ши Мэя возбуждалось и ему становилось все жарче. Кто как не он сам знает, где ему нравится, когда его касаются. Прохладные руки нежно коснулись талии, потом они плавно переместились на бедра и начали поглаживать их. В этот момент ухо Ши Мэя снова облизали и он услышал такой сладкий шепот. — Ши Минцзин, а Ши Минцзин... Тебе же нравится, когда я тебя так касаюсь? Ай-я, какой бесстыдник, возбуждается от самого себя. Чувствуешь? Ты уже твердый. Ши Мэй лишь сильнее прикусил губу, пока ему на ухо продолжали шептать бесстыдные речи. Далее две изящные и тонкие руки скинули остаток одежд, что все ещё были на Ши Минцзине. Хуа Бинань вновь сделал то, чего не ожидал Ши Мэй, ведь он почувствовал, язык на своём половом органе. Далее, язык отстранился. — Ши Минцзин, скажи мне, что же за мысли тебя поедают. Молчишь? Я заставлю тебя открыть свой ротик. Хуа Бинань осторожно взял половой орган в рот и начал облизывать его. Послышались очень тихие едва сдерживаемые стоны удовольствия. Его темп ускорялся, а выдержка Ши Мэя заканчивалась. Внезапно Хуа Бинань прекратил. — Ну же, ответь мне. Опять молчишь? Ши Мэй молчал. Тогда Хуа Бинань решил действовать иначе. Внезапно Ши Минцзин ощутил на своей талии изящные руки, после чего к его губам прикоснулась что-то настолько мягкое и нежное, будто крылья бабочки. Далее мягкий и теплый язык проник в его рот и начал исследовать его. Но вдруг Ши Мэя укусили за губу. Во рту начала распространятся теплая жидкость с небольшим металлическим привкусом. Хуа Бинань сильно укусил его за губу и начал слизывать кровь Ши Мэя. Из-за неожиданного укуса Ши Мэй издал что-то наподобие вскрика или стона. Довольно облизнувшись Хуа Бинань отстранился. — Все ещё хранишь молчание? Послышались звуки, будто трепетание крыльев бабочки. Кажется это Хуа Бинань избавился от одежды. Далее Ши Мэй ощутил около своей хризантемы тепло, после чего в него вошёл палец. Это было очень странно ощущение, не слишком приятное и немного болезненное. Далее вошёл ещё один палец, а за ним ещё. Ши Мэю не нравилось, но вдруг они задели какую-то точку в его теле и он не смог сдержать стон. Кажется Ши Мэю даже понравилось. Все это не ускользнуло от Хуа Бинаня. Он вытащил свои пальцы из Ши Мэя, после чего ко входу приставили что-то более массивное. — Если ты так этого хочешь, Ши Минцзин, то так уж и быть. Но не стыдно ли тебе перед самим собою? У Ши Мэя пересохло во рту. Не услышав никакого ответа, Хуа Бинань лишь хмыкнул и вошёл. Хотя его и растянули, Ши Мэю все равно было больно и он снова прикусил, итак, искусанную губу. Внизу темп продолжал нарастать. Внезапно его схватили за бёдра и почти полностью насадили на член. Ши Мэй вскрикнул, а из его персиковых глаз брызнули золотые слезы, которые пропитали белую повязку. Но Хуа Бинань не останавливался. Два тела сплетались в разных непристойных позах практически всю ночь, а из комнаты доносились звуки, не предназначенные для чужих ушей. В ту ночь Ши Мэй осознал, что питает к Хуа Бинаню не только страх, но и другие чувства. Какими бы они не были неправильными, но он будет готов сделать всё, чтобы добиться взаимности.