Брусничный сок

      Торжество в честь новой победы нечисти над людьми было прекрасным. Едва ли те самые люди, кричащие о своей чистоте, оценили бы прелесть этого праздника. Полутьма не давила на глаза. Тонкий запах вина гулял по залу. Слуги сновали туда-сюда, преподнося гостям те кушанья, от которых не откажется самая привередливая тварь. И, в особенности, преподносили они блюда одному мужчине, что поедал их в немыслимом количестве. Говорили многие, что иметь аппетит при такой худобе попросту смешно. Но кто такое скажет вслух самому хозяину болот?       Сам же он не обращал внимания на взгляды и шёпот, устремив всё своё существо на хозяина всего этого торжества. Не верил он в любовь, ведь это чувство горько и отдаёт гнилостью прошлого. Но всякий почувствовал бы этот трепет внутри при виде повелителя тьмы. Облизав тонкие пальцы, вымазанные в жире, он слегка улыбнулся, не имея при этом совести. Что сказать, он любил наблюдать за ним. Эти фиалковые глаза иной раз становились холоднее лютой зимы, а порой жарче жертвенного огня. Невозможно было предугадать, в этом была вся красота.       В свою же очередь, хозяин торжества смотрел на него, незаметно, чтоб не давать каких-то там ложных надежд. Всё же они сидели за одним столом. Хозяин болот Трясинник — имя настоящее никто не знает — имел несоразмерные для тела аппетиты — и даже чёрт не знает, откуда ноги растут. И кто знает, как вообще нечистью заделался при внешности княжича. Чёрные волосы, гладко причесанные, длинные, ниспадали тому на плечи. Янтарные глаза с змеиным зрачком тёплые, несмотря на бледность кожи. Острый нос всегда чувствовал всякую еду. Что же касалось фигуры... то Кощей не льстил ему, но телосложение было стройным и довольно изящным. Не как у девки, конечно же.       И не как у его пленника. Да и характер такой у того, что впору самому вкусить с ним яства, чем враждовать. Не наглый, не дерзкий, в самую меру яростный, в большей степени спокойный. Мозгов хватает, чего уж точно нет этого зладокудрого княжича. Он покачал головой. Хватит с него сегодня мыслей об этом человечишке.       Удивительно, что только из-за одного гостя он терпел столько убытков. Но как не пригласить того, кто даёт ему военную силу? Ох, эти формальности повсюду.       Трясинник тихо засмеялся. Он не был глупым, заметил этот взгляд. Никаких надежд, никакой любви. Только голод, сильный для нечисти. Незаметно, он оставил порез на внутренней стороне ладони маленьким кинжалом. Кровь стекала брусничным соком в пустую чашу, оставляя от себя сладкий запах. Есть один лишь верный способ увидеть улыбку того, кого он жаждет всей мертвой душой.       Преподнеся чашу с своей кровью, от которой шёл лёгкий пар, он лукаво коснулся холодными пальцами его ладони. Железная чаша на миг звякнула, соприкоснувшись с деревянным столом. Кощей усмехнулся, посмотрев на него долгим взглядом, от которого у людей по коже пробегали мурашки. Хозяин болот его не боится — то, что мертво, не может бояться больше жестокой и неумолимой смерти.       Трясинник торжествовал всей своей темной душой. Хозяин торжества пил чашу с его кровью, не выплюнув от омерзения. Это был их негласный обычай — делиться своими силами друг с другом. Но доныне это было лишь обычаем нечисти, решившей уничтожить людей. С этого же момента это был обычай, что люди назвали бы мерзкой клятвой любить, пока смерть не разлучит.       Ох, точно. Хозяин болот слизнул с своей ладони теплую кровь. Уже несколько веков он мёртв благодаря людям. Ничто не может разлучить.       «Ну же, милый, пей мою сладкую кровушку. Но знай, что я не откажусь от твоего сердца. Я понимаю тебя лучше, чем этот заносчивый мальчишка».