Худшее поздравление

              — Михаил, это рулет. Вместо торта, потому что от него Адам отказался, — Сэм берет пояснения на себя не только потому, что он тот, кто пытается приготовить сюрприз для младшего брата на его день рождения, но и потому, что объективно оценивает себя как самого терпеливого из всех людей и ангелов, которые присутствуют на кухне. — Это сладкая еда. Вроде пирога, десерта, боже, я не знаю…        — Сэм, наш Майкл не настолько тупой, — вмешивается Гавриил, когда случается пауза. — Он просто дергается, потому что хочет, чтобы праздник вашего младшенького прошел идеально.        — Миша, могу подсказать чудный рецепт, — влезает Люцифер, который забавляется с маятником Ньютона, хотя официально взял его для изучения. — Дай своему любимому костюмчику выходной, и он будет на седьмом небе от счастья.        — Люцифер! — Михаил сверлит брата грозным взглядом. — Я давно не использую Адама в качестве сосуда, и тебе об этом прекрасно известно. Я просто не понимаю, почему нам не позволяют подготовить все, что нужно, когда мы можем сделать это за несколько секунд. Адам должен скоро вернуться. Сэм может не успеть.        — Майки, все просто, — очень, просто очень заботливым тоном говорит Гавриил. — Твой ненаглядный — человек, соображаешь? Ему нравится все человеческое. А люди делают сюрпризы так, как они умеют. Моджо в виде благодати у них обычно нет, представляешь?        — Да-да, Миша, — поддакивает Гавриилу Люцифер и переворачивает маятник Ньютона диковинным образом. — Да не парься ты так, Сэмми отлично справляется. Процесс бы, конечно, шел быстрее, если бы Дин помогал, а не валялся с пивом на диване, но… — елейно завершает свою речь Люцифер и многозначительно умолкает.        — А ты прямо трудишься в поте лица, — мгновенно щетинится Дин в ответ.        — Прекратите, — вмешивается Сэм, когда оценивает диалог как трамплин к ссоре. — Я сейчас поставлю рулет в духовку, и через четверть часа у нас будет…        — Всем привет, — жизнерадостный голос Адама врывается в помещение раньше его самого.        Гавриил строит гримасу, говорящую «Упс, облажались». Дин кашляет, поперхнувшись очередным глотком пива. Люцифер роняет маятник и смотрит на него таким взглядом, словно тот виноват во всех грехах мира. Лицо Михаила стремительно приобретает несчастное выражение.        Сэм лихорадочно соображает, что сделать. Рулет, конечно, не необходимость. Адам неоднократно повторил, что не хочет вообще никакого праздника, а торту или любой подобной сладости предпочтет обычный бургер. Но, во-первых, в середине рулета спрятаны ключи от машины, которую они выбрали в качестве подарка. А во-вторых, Сэм уверен, что Адам бы все равно обрадовался. Может, не рулету, но заботе.        — Адам, ты… рано, — говорит Сэм, продолжая думать, и становится так, чтобы загородить противень с рулетом, который так и не отправился в духовку.        — Хотел поскорее оказаться дома. Хотя на улице так здорово, — с восторгом заявляет Адам и сияет глазами. — Листвы намело, улет просто. Я даже хотел в ней поваляться. А сейчас еще дождь пошел, и стала настоящая осень. И… А что здесь происходит? — восторг в голосе Адама сменяется подозрением.        — Да ничего. — Сэм быстро улыбается. — Мы тут только хотели… Но немного не успели…        Сэм не договаривает, когда замечает, что Гавриил, которого Адам не видит потому, что стоит к нему больше спиной, самыми простыми жестами что-то показывает Михаилу. Сэм за пять секунд расшифровывает это как «Отвлеки его». Михаилу требуется секунд двадцать, но в итоге понимает и он.        — С днем рождения, Адам, — слова Михаил произносит излишне чопорно, зато тепло улыбается и целует Адама.        Люцифер, похоже, душит смешок, когда Гавриил щелкает пальцами. Сэм поднимает брови. Рулет в один миг становится испеченным, на его поверхности еще и красиво отпечатываются листья, а рядом с противнем появляются два блюда. На одном высится гора бургеров, на втором — аппетитных кексов.        — Но ты же говорил… — начинает Михаил, когда прекращает целовать Адама, но не выпускает его из плотного объятия, и смотрит на Гавриила.        — Да, я говорил, как раз хотел сказать Адаму, пока ты не начал его лапать, что Сэм не успел переложить праздничный рулет на какую-нибудь красивую посудину, — Гавриил широко улыбается. — Но это такие мелочи. Верно, Адам?        — А? Господи, конечно. Я… Вы что, испекли мне рулет? — Адам хлопает глазами.        — И даже эти отвратительные кексы, — бодро вставляет Люцифер, который явно понимает хитрость Гавриила слету.        Сэм с трудом сдерживает смех, когда замечает обиженное недоумение на лице Михаила. С дивана хмыкает Дин.        — С бургерами тоже подсуетились, не боись, малой. А от меня виски. Лет тебе уже точно достаточно, — усмехается Дин, встает с дивана и протягивает бутылку растерянному Адаму, который счастливо улыбается.        — Это худшее поздравление в моей жизни, — улыбка Адама перерастает в смех, но глаза у него подозрительно блестят. — Черт, спасибо. Спасибо вам всем. Я…        — Ты еще не видел обезьян, которых я припас в подарок, — Люцифер явно умышленно перебивает и немного маниакально улыбается. — Ты сможешь их пытать, если захочешь. Или сделать с ними все, что придет в голову.        — Люцифер!        Сэм закатывает глаза и немного злится, но сдается, когда видит, что Адам снова смеется, и усмехается следом.