Renewing feelings

Антон заворожено смотрит на мелкие действия и боится пошевелиться, боится, что это прекратится, ведь ему неожиданно нравится это? В какой-то момент рука переплетает пальцы друг друга, он поднимает взгляд и упирается в мутные голубые глаза, в них испуг граничит с опьяненной уверенностью. Рывком за руку Арсений притягивает его к себе почти вплотную, одним лишь действием упираясь носом в скулу. Антон выплюнув весь воздух из легких, буквально перестал дышать, в ожидании любых даже микроскопических движений, толики звука или хотя бы малейшего ветерка из окон, находящихся аж под потолком. Попов протяжно зарычал, глубоко вдохнул запах парнишки и закрыл затуманенные глаза, представляя каким же тот может быть податливым. Шастун шумно вдохнул и жарко выдохнул на ухо Арсу достаточно случайно, ибо нужно было продолжить существовать в мире, где человек живет с помощью кислорода, которого как раз ему и не хватало последние секунд 40. — Гостиница — Такси Чисто формально произнесли в слух то, что и так знали, оба резко схватились за телефоны и судорожно начали выполнять поставленную для себя задачу и когда номер был забронирован, а такси в пути – они расплатившись и схватив в руки все свои вещи, немедленно стали покидать сие заведение. На пути к выходу Антон закурил сигарету и глубоко затянулся, он не понимает, что происходит и что вдруг произошло порядка пятью-семью минутами ранее, что на данный момент он готов разорвать Попова в клочья прямо здесь. Минуя танцующих людей и охрану они вывалились на улицу, было достаточно бодро и сыро, шел мелкий дождик и стелился туман, хотя время едва ли перевалило за два часа ночи. Они отошли на приличное расстояние от толпы кричащих пьяных людей, Арсений шел за летящим Антоном, догнав он одной хваткой за руку остановил его и выхватил сигарету прямо изо рта, затянулся сам и, отвернувшись в сторону, сделал шаг вперед. — Аарс? Ааааарс? — негромко протянул Антон и слегка коснулся его плеча, Попов повернул голову в бок, волосы намокли и прилипли кончиками ко лбу, шот в руках, майка пропитывается холодными мелкими каплями дождя, на коже выступают мурашки, весь такой холодный и молящий минутной возможности ощутить чувство любви и тепла, — машина уже ждет, выбрось нахуй, я тебя молю, 37 лет не курил, а это вдруг взялся, не зли меня блять, нахера оно тебе надо? Пошли. Антон выбросил сигарету из его рта, накинул на него шот, выдернув тот из руки Арсения и за плечо повел в сторону машины. Арсений был как ватная кукла, марионетка, будто бы таял от такого Антона. И одно не понятно, как так быстро меняется лидер… В такси колени соприкасались друг с другом от тряски, каждый смотрел в свое окно и изредка друг на друга, руки касались пальцев, запястья, периодически сжимая нежной хваткой, поглаживая горячую кожу. Невыносимо долго ехало такси, с одной стороны молчать было комфортно, а с другой не очень. Антон так и не понимал зачем все это происходит, прикосновения плавят, метал на пальцах греется до предела, голова кипит, мыслям нет места и их поток просто прекращается, до отеля он едет с пустой головой. Арсений думает как хочет объятий, просто хочет почувствовать себя нужным, хочет найти причал своим чувствам и он знает, что этот причал уже рядом, уже нашелся, уже принял швартовые, осталось лишь сойти на берег. Машина подъехала к многоэтажному зеркальному зданию, вокруг почти никого, минимум света. Выходя из машины каждый из них почувствовал холод сильнее, нежели при выходе из клуба. Быстрым шагом они направились в сторону входа, где их встретил портье и, поздоровавшись, молча провел на ресепшен. — Доброго времени суток, какой номер вас интересует? — уже заученной фразой и поставленным тоном спросил администратор данного отеля, на бейдже которого виднелось имя «Владислав». — Бронировали двухместный номер на имя: Попов Арсений Сергеевич…— произнес он протягивая паспорта. Суровая туровая жизнь заставляет уже опережать действия персонала, выдавая всю нужную им информацию сразу же. Зарегестрировавшись и получив ключ-карту, до номера они были сопровождены швейцаром для того, чтобы не заблудились по пути, так как отель был действительно большой. — Ваш номер, располагайтесь, хорошего отдыха и доброй ночи, — лучезарно улыбнулся пожилой мужчина и, развернувшись, поспешил скрыться за поворотом. — Заходи уже, — едва касаясь талии Арса сзади, Антон произнес это ему прямо в затылок. Мурашки покрыли тело, хорошо только, что под безразмерным худи этого не видно. Арсений стоит как вкопанный, думает лишь о том, что если они перешагнут порог этой комнаты – назад пути уже не будет. Хорошо это или плохо никто из них и подумать не может, но оба делают этот шаг в неизвестность и снимая обувь проходят внутрь комнаты. Одним движением включается свет и их взору предстает огромная, белая, двуспальная кровать. — Ааарс? А где вторая кровать? — в два шага минуя весь номер, спросил Антон. — Единственное, что было свободное, извини, — поникнув, произнес Попов. Как там говорится? Ваши ожидания – Ваши проблемы? Несомненно. И вот его главная проблема стоит в центре комнаты и задается вопросом, где его кровать. Заприметив мини бар, Попов тут же пресекает расстояние между ними и выхватывает оттуда бутылку виски, раскрывая на ходу, он взял с кухонного гарнитура бокал типа «тюльпан» специально под виски и плеснул туда на глаз около ста миллилитров горючей жидкости. Антон не ожидал, что Арсений захочет продолжить эту попойку, ведь им завтра, хотя уже сегодня, предстоит съемочный пул. Мало того, что вид у них будет так себе, так еще и не исключено, что они могут задержаться, что в целом тоже не очень. — Арс, ты уверен, что хочешь продолжить? Не забывай, завтра еще съемки, ты сам понимаешь какие проблемы могут быть на утро от алкоголя. Но Попов проигнорировав сказанные слова, всучил Антону емкость с жидкими промиллями, на что он просто махнул рукой и отпил примерно половину обжигающего напитка. — До завтра я должен прийти в норму морально, а не внешне, завтра важно то, что находится в голове, а не какого размера мои мешки под глазами и можно ли в них спрятать что-то по-больше, чем картошка. — Арсений медленно прошел к кровати и сел на край, плеская в бокале светло-коричневое нечто, что называют алкоголем. — Извини, я не могу ничего сделать со своей пассивной агрессией, не сейчас точно, возможно даже не сегодня. — Не извиняйся, это нормально, я понимаю, — Антон положил свою руку на плечо Арсения и слегка сжал, давая понять, что он рядом. — Тош, за что ты мне такой… через чур хороший? Мне кажется, я не достоин такого друга, как ты.. — Не идеализируй меня, достоин ты не только такого, как я, а даже намного лучше… — Лучше я еще не встречал, — перебив слова Антона, быстро проговорил Арсений, смотря ему в глаза самым искренним взглядом. Все что находится внутри за оболочкой можно легко прочитать, Попов открыт как никогда, но чего-то однозначно боится, чего именно, пока что не знает даже он сам. Шастун наклонился ниже, буквально в сантиметрах от лица Арсения, разглядывая радужку глаз, такие голубые как небо, как байкальский лед, как пенные морские волны, как что-то глубокое, бездонное. Губы напротив дрожат, будто в замедленном действии язык мажет по сухим краям и линия губ размыкается, бросает в жар так же, как хочется броситься и нежно истерзать их. Антон прикрывает глаза и в тишине слышно как он громко сглотнул напряжение, но оно комом в горле. Попов все это время следил за микроскопическими изменениями в лице, действиях, эмоциях, ведь Антон из тех, кто не умеет скрывать свои эмоции, и это всегда питало в самом Арсении любые ощущения на его счет. В закрытом положении глаз ресницы дрожали, что выдавало неуверенность в ситуации. Большим пальцем руки, Арс дотронулся до горящей обжигающей скулы человека, стоящего перед ним, Антон расслабил веки и приоткрыл взгляд столкнувшись с блеском льдинок в глазах перед собой, ресницы, такие длинные против света, он рассматривает любые детали этого человека, наслаждаясь прекрасным, он понимает, что всегда смотрел, всегда смотрел на Попова, но бегло, никогда не всматривался в морщинки у глаз и в то, как они улыбаются вместе с их обладателем, и ему хочется смотреть на него долго, постоянно, возможно даже вечность, чему быть не суждено, но мечтать не вредно и хотеть тоже. Прижавшись щекой к ладошке Арсения, Антон ластиться как кот, чуть-ли не мурча, смотрит на реакцию человека напротив, и если бы в глазах у людей могли проецироваться сердечки это был бы этот момент. Далее лишь вспышка эмоций и губы накрывает горячий воздух, слегка коснувшись, будто прощупывая почву, они сминают губы друг друга в нежном чувственном поцелуе. Рука Антона пробирается к затылку подталкивая к себе хозяина темных волос, вторая рука отставляет бокалы по очереди на прикроватную тумбу после чего он углубляет поцелуй, превращая его из нежного в мокрый и пошлый. Оба чувствуют едва ли не разряды тока по телу, только эти отличаются от всеми горячо-любимой импровизации «шокеры», эти приятные, затягивающие по уши, такое не хочется останавливать, от такого не хочется больно кричать и падать… ну разве что только на кровать и без одежды. В тишине слышно влажное причмокивание губ, руки блуждают по одежде, не зная за что зацепиться, боясь перейти эту грань, грань друзей-коллег, боясь сделать только хуже, но никто не подумал об этом до.. физиологическая химия – опасная штука. — Арс, ты дьявол какой-то или что? Почему ты так манишь… — тягучим, тихим голосом пролепетал Антон, прижимаясь лбом ко лбу Попова. Арсений тает, отпускает мысли, что таким роем вились внутри головы и мешали расслабиться, отпускает ситуацию, он готов сделать все что ему скажут, лишь бы Антон касался его так, как это делает исключительно он. Горячо до ожога, плавя кожу, задавая возбуждению свою температуру накаливания, так, будто на живую ставят клеймо «Навеки занято Антоном Шастуном». — Шаст, ну же.. — раскаленно шепчет Арсений, еле держась в положении сидя. Колено Антона располагается между ног Арсения, опираясь на кровать, он наваливается на разнеженное тело под собой, руки ведут вверх по торсу, цепляя край худи и футболки. Попов прогибается в спине поднимая руки над головой, давая вещам соскользнуть без препятствий, сам Шастун после принялся снимать мешающую вещь и с себя тоже. Он кидает вопросительный взгляд с немым вопросом «все ли в порядке и можно ли продолжать», не видя сопротивлений, начинает исследовать чужое тело руками и глазами. Россыпь родинок на коже больше напоминает созвездия, а сам хозяин этой красоты вероятнее похож на космос, столько неизведанного в его галактике от чего и страшно и интересно одновременно. Арсений шумно вздыхает, когда рука Антона проходится по впалому животу и минуя грудную клетку поднимается к шее, проводя тонкими пальцами по ключицам он припадает губами к нежной коже, оставляя мокрые дорожки поцелуев. Сплетая кисти рук в замки, Антон поднимает их над головой, после чего искушенно цепляется за мочки, скулы, губы. Приглушенный стон вырывается из груди Арсения в след за поступательными движениями, возбуждение затмевает разум, хочется только ощущать это снова и снова. Штаны полетели на пол вслед за худи, очередные границы испарились окончательно, далее все происходило как в тумане. Стоны, нежность, вздохи, чувства, звуки, мандраж, пошлость, разврат, шлепки, грубость, оргазм, объятия, поцелуи, сон.