Арабская ночь

Чонгук сразу понял: что-то не так. Ему всегда казалось, что у всех опытных путешественников есть чуйка на неприятности. С каждым выездом за город она закаляется, а за пределы страны — покрывается новой кожей, становясь крепче и нерушимее. Без неё Чонгук бы не прожил. Он отъехал на обочину, остановил машину и уставился на чёрный экран. Телефон с навигатором отключился сам по себе. Причин на то не было: заряд аккумулятора был полный, интернет работал. Попыткам снова его включить телефон не поддавался. Голову заполнили непрошенные панические мысли. Чонгук уставился в окно. С обеих сторон его окружали зелень и деревья, кроны которых в темноте выглядели угрожающе. Сердце стало биться быстрее. Чонгук почувствовал себя героем фильма ужасов. Он даже начал вспоминать, чем заканчивались дорожные приключения в любимых фильмах. Мало того, что, судя по карте, изначально этого леса здесь не должно было быть, так Чонгук ещё и застрял. Он представил себя со стороны: альфа, оставшийся один в холодном ночном лесу без связи с внешним миром, от страха дрожащий, как осиновый лист. Чонгук ударил кулаком по пустому сидению. Потряс головой, чтобы сбросить страх, и выругался, напоминая себе, что он, вообще-то, взрослый мужчина. А подобные мысли преследовали его наверняка потому, что не спал уже часов двадцать. Чонгук тщательно изучил карту ещё до того, как телефон вырубился. Ему оставалось проехать всего-то семь километров по прямой. Там должны быть первые дома и признаки жизни, поэтому не будет уже так жутко. Чонгук остановится, спросит дорогу у местных, ну или наткнётся на указатель. Главное пережить эти семь километров. Дальше жизнь наладится. Чонгук тяжело вздохнул и надавил на газ. Иордания была тринадцатой по счёту страной, которую он решил посетить. Чонгуку, к счастью, дали продолжительный отпуск. Он мог добраться до Акабы — единственного города Иордании, открытого для туристов, — на автомобиле. Чонгук любил путешествовать на своём видавшем виды автомобиле. В памяти сохранилось столько божественных, захватывающих дух природных пейзажей, что Чонгук мог бы стать знаменитым художником и передать своё восхищение на бумаге. Если бы умел рисовать, конечно. Он обожал останавливаться в придорожных отелях, заглядывать в магазины, общаясь с местными и узнавая у них легенды. У Чонгука был дорожный дневник, куда он записывал их. Историй накопилось столько, что можно было бы собрать их воедино и написать целую книгу. Чонгук подумывал даже начать вести блог и рассказывать о своих путешествиях другим людям, но куда там! Как говорится, хочешь хорошо жить — значит, надо хорошо работать. Вот и Чонгук вкалывал целыми днями, а зарплату спускал на путешествия. Его жизнь напоминала замкнутый цикл: работа — путешествия — работа — путешествия. Чонгук всегда мечтал повидать мир. Несмотря на то, что на работе он очень уставал, а свободного времени хватало только на то, чтобы сделать дела по дому и иногда увидеться с друзьями, его всё устраивало. Чонгуку нравилась такая жизнь — то спокойная, рутинная, то интересная, полная впечатлений. Погрузившись с головой в размышления о путешествиях, Чонгук не заметил, как деревья начали редеть, а на обочине появились фонари. Чонгук облегчённо вздохнул, уже предвкушая, как в скором времени встретится с местными. Однако облегчение быстро сменилось тревожностью: перед глазами возникла пустыня. Точнее, город посреди пустыни. Чонгук затормозил. Он вышел из автомобиля и уставился на невысокие дома, что предстали перед ним. Чонгук сосредоточенно перебирал в голове варианты, где он мог оказаться. Вероятно, это пустыня Вади-Рам. Но он читал, что она не заселена и находится в шестидесяти километрах от Акабы. Неужели его занесло так далеко? Увлёкшись созерцанием необычного города, Чонгук не заметил, как к нему подошли. — Здравствуйте, путник. Услышав нежный голос, Чонгук подскочил от неожиданности. — Мать твою! Нельзя ж так пугать! Перед ним стоял омега. Внешний вид его Чонгуку казался необычным, но самым классическим для восточных стран. На нём была длинная накидка, полностью закрывающая руки и ноги. Кажется, это традиционный костюм. Чонгук читал про него, но, к собственному стыду, забыл название. На голове омеги красовался непонятный головной убор, напоминающий панаму, из-под которого торчали пряди светло-русых волос. Омега вытаращил глаза и виновато опустил голову. — Извините, что напугал, господин. Чонгук пару раз глубоко вдохнул, чтобы успокоиться. Здесь есть люди. Это не могло не радовать. — Нет, это вы извините. — Чонгук покачал головой. — Невольно вырвалось. Вы не подскажете, куда я попал? Это ведь не Акаба? — Нет! — Омега загадочно улыбнулся и встряхнул головой так, что при свете фонарей заблестели длинные серьги. — Иордания? — уточнил Чонгук. — Нет. Настала очередь Чонгука вытаращить глаза и пошатнуться. Куда же его занесло? — А где я тогда? — О, оставьте тревогу. Это ни к чему. Вы, наверное, устали. Я могу дать вам жильё. Накормлю, познакомлю с нашим чудесным городом. Кстати, автомобиль вам следует оставить здесь. Дороги непригодны для езды. — А как страна-то называется? — Не волнуйтесь, вам здесь понравится. Чонгук снова заглянул ему за спину. Город, или что это было, действительно, выглядел весьма привлекательно. Чонгуку было интересно там побывать. Однако омега его настораживал тем, что постоянно уходил от ответа. Чонгука смущало в нём что-то ещё, но он не понимал, что именно. С другой стороны, что ему мог сделать какой-то омега? Чонгук сильный, здоровый и выносливый. Ему незачем опасаться омеги, который куда ниже него. Тем более, никто не заставлял его оставаться здесь надолго. Он просто переночует, осмотрится и поедет в Акабу. Чон кивнул. Омега словно ждал этого момента. Он тут же представился: — Можете звать меня Чимин. — А я Чонгук. Тот смутился. — Я не могу называть вас по имени. Вы же старше. — Да брось! — махнул рукой Чонгук, но, заметив опущенный взгляд и робкий румянец на щеках Чимина, вздохнул. — Ладно. Господин Чон Чонгук. Чонгук огляделся. Он нашёл более удобное место и припарковал там машину. Чонгук достал чемодан из багажника, заблокировал двери и положил ключи в карман. — Я готов, — сказал он, протяжно зевнув. Дорога пешком до дома Чимина заняла минут сорок. Чонгуку казалось, будто он заснёт прямо на ходу, отстанет от Чимина и распластается на асфальте. Но омега постоянно показывал ему красивые места, рассказывал историю чуть ли не каждого красивого дома, что попадался им по дороге. Чонгук был не в том состоянии, чтобы запомнить или записать всё в тетрадь на ходу, но рассказы немного взбодрили его. Прохожие улыбались Чонгуку. Сначала от этого становилось не по себе, а по позвоночнику пробегали мурашки. Позже Чонгук привык и понял, что все взгляды, направленные на него, были добрыми. Он почувствовал себя гостем и начал улыбаться в ответ. Чонгук поражался тому, насколько же разные здесь люди. Некоторые омеги покрывали голову, что соответствовало их религии, но другие одевались так, как им заблагорассудится. — А это замок! — Чимин махнул рукой в сторону внушительного здания, которое виднелось неподалёку. — Там живёт наш король. Он редко выходит оттуда. Возможно, мы его даже не встретим. Чонгук проследил за его взглядом. Насколько он помнил, только в двух странах Востока до сих пор правили короли. Его явно занесло далеко от Иордании. Наконец они дошли до дома Чимина. Тот накормил и предложил принять душ. Чонгук посмотрел на часы и отказался. Последний раз он принимал душ вчера, значит, сможет и обойтись. Ему казалось, что если он согласится, то уснёт прямо под струёй воды. Представив себе эту картину, Чонгук усмехнулся. Чимин показал свободную комнату. Чонгук поблагодарил его. Стоило голове коснуться подушки, как он заснул. Чимин кореец. И говорил он тоже на корейском. Эта мысль возникла в голове внезапно и разбудила его. Чонгук сел, оглядываясь. Такого неожиданного пробуждения у него не было давно. Он потянулся, потёр глаза и огляделся. Просторную комнату заливали лучи солнца. Стало жарко. Чонгук первым делом достал чистую одежду из чемодана и переоделся, после чего взял щётку и направился в ванную. Чимин встретил на кухне радостной улыбкой. — Доброе утро, господин Чон. Я приготовил вам завтрак. — Спасибо большое. Чонгук немного смутился. Он продрых чуть ли не до полудня, а Чимин, мало того, что позволил ему переночевать, так ещё и позаботился о завтраке с раннего утра. — Для меня честь приготовить вам завтрак, господин Чон. После еды Чонгук помрачнел. Сразу вспомнились те тревожные мысли, из-за которых проснулся. — Чимин, могу задать вопрос? — Конечно, господин Чон. — Ты кореец. Это меня удивило, хотя вчера я настолько хотел спать, что даже не подумал об этом. Я видел на улице много людей разных национальностей. Это всё туристы? — Нет. У нас царит равноправие. Гражданин какого угодно государства может попасть к нам. Чонгук покачал головой. Он уже в который раз не понимал, о чём говорил Чимин. Может, тот просто псих, и Чонгук совершил ошибку, когда доверился ему? Чон оглядел Чимина с ног до головы и улыбнулся. Если Чимин и псих, то очень добрый, и вреда он явно не причинит. — К нам — это куда? — уточнил Чонгук. — В нашу пустыню. Вы и сами скоро всё поймёте. Давайте прогуляемся? Я покажу вам красивые места, где вы не бывали вчера, и провожу на ярмарку. — Звучит интересно. Но я собирался вернуться к моему автомобилю. — Почему вы не хотите сходить на ярмарку? Вы могли бы прикупить себе сувениров на память! Вы всегда сможете вернуться. Автомобиль никуда не денется. Чимин вылупил глаза, напоминая Чонгуку маленького цыплёнка. Тот усмехнулся. Чимин говорил слишком убедительно, хотелось поддаться этим чарам. Чимин не нравился ему в романтическом плане, вовсе нет. Но он почему-то напоминал Чонгуку милое беззащитное животное. О нём хотелось позаботиться. Хотелось выполнить все его прихоти. Только вот странно, что его главной прихотью было желание показать Чонгуку пустыню. — Ну хорошо, — сдался он. Может, другие прохожие скажут, где именно Чонгук оказался. К тому же Чимин был прав. Зачем упускать шанс побывать на ярмарке в незнакомой стране? Это займёт всего несколько часов. — Но у меня есть одна просьба. Обращайся ко мне неформально. Я сказал это ещё вчера, но вдруг ты изменишь своё мнение. Мне правда так будет намного комфортнее. К тому же ты всего чуть-чуть меня младше. Чимин глубоко вдохнул. Теперь он напоминал кипящий чайник. Чонгук уже приготовился к тому, что Чимин разразится возражениями. — Вы правда этого очень хотите? — наконец спросил Чимин с какой-то мольбой в голосе. — Да. Я ведь не твой начальник или что-то в этом роде, Чимин, я больше тебя воспринимаю как приятеля. Тот долго молчал. Чонгук уже собирался взять свои слова обратно, сказать, чтобы Чимин обращался на «вы», если дружеское общение противоречило его принципам. Но Чимин кивнул. Чонгук предложил пойти чуть позже. Ему надо было сходить в душ, привести себя в порядок, сделать несколько записей в свой дорожный дневник и связаться с друзьями по телефону. Почти со всеми перечисленными делами он справился быстро, однако с телефоном возникли проблемы: он всё ещё не включался. Чонгук подключал его к зарядному устройству, вытаскивал сим-карту, даже долбанул о стенку — иногда это правда помогает. Телефон не реагировал. Чонгуку стыдно было задерживать Чимина ещё дольше, поэтому он решил оставить телефон дома. Может, к их возвращению чудо техники очнётся. Ярмарка оказалась поистине масштабной. Торговцы стояли рядами. Они посвистывали Чонгуку, делали комплименты, предлагали свои товары разными способами. Немногие говорили по-корейски, но по-английски Чонгук прекрасно понимал, а с арабского Чимин переводил. Его даже уговорили купить какую-то ерунду. Он согласился, перед этим долго и благоразумно поторговавшись. Чонгук считал, что раз деньги имеются, тратить их надо с умом. С Чонгуком здоровались посетители ярмарки. Он кивал им в ответ и в очередной раз поражался тому, как люди непохожи друг на друга и как много социальных слоёв. Кто-то в яркой одежде, кто-то в чёрной, кто-то весь в золотых украшениях, кто-то в обносках. Неподалёку от ярмарки расположились нищие и бездомные. У Чонгука при виде них ныло сердце. Он понимал, что у него не хватит средств накормить всех нуждающихся. Но всё равно всегда становилось стыдно при виде людей, у которых по сравнению с ним не было ничего. Чонгук давал милостыню, пусть и не каждому, кто встречался на пути. Он надеялся, что сможет сделать этот мир хоть чуточку лучше своими скромными пожертвованиями. Также Чонгук с Чимином стали свидетелями нескольких грабежей. Окружающие отнеслись к этому спокойно. У Чонгука в голове не укладывалось, как можно так нагло напасть на кого-то при свете дня. Чимин пояснил, что в их пустыне хаос и беззаконие превратились в норму. Наконец, ряды стоек с товаром закончились. Чонгук с Чимином оказались на узкой дороге, где было особенно много нищих. Чонгук вздохнул. Его взгляд упал на ребёнка, который ковырялся в земле — наверное, нашёл что-то съедобное. После всего увиденного Чонгук понимал: в такой толпе опасно что-то давать. Остальные могут наброситься на него, тоже умоляя дать монету. Мало того, что Чонгук сам пострадает, да ещё и Чимина опасности подвергнет. — Господин, подайте, — пропищал маленький омега, обнимая ногу Чонгука. Он остановился и отрицательно покачал головой. Без доли брезгливости погладил ребёнка по голове, после чего сам расцепил его руки. — Я не смогу помочь вам всем, — тихо сказал Чонгук. — Правда. Но, пожалуйста, никогда не сдавайся. Кто знает, вдруг ты в будущем сможешь выбраться из этого дерьма, дружок? Люди и не на такое способны, когда идут к цели. Удачи тебе. Чонгук ободряюще улыбнулся. Он надеялся, что ребёнок понял или хотя бы запомнил его слова. Омега отступил, задумавшись. Чонгук выпрямился. Оглядевшись, он побледнел. Оказалось, их с Чимином окружили за то время, пока он общался с ребёнком. В числе были взрослые и подростки. — Чимин, — тихо сказал Чонгук, — держись за моей спиной. Он готов был защитить омегу, если попрошайки нападут. — Господин, подайте! — слышалось со всех сторон. — Пожалуйста. — А ну-ка, хватит! — раздался хриплый баритон. Все тут же обернулись в сторону омеги в потрёпанной одежде, что приближался к ним. — Отойдите от них. Вы разве не видите, что господин не местный? А рядом его сопровождающий. Вы их пугаете. Чонгук уставился на омегу, который, возможно, предотвратил нападение. Нищие стали расходиться, беспрекословно повинуясь. А как ему не повиноваться? В нём ощущалась харизма — Чонгук понял это, едва увидев. Он сам готов был подчиниться приказу омеги, ему бархатному голосу. Чонгук невольно приоткрыл рот, любуясь. Обноски смотрелись на омеге идеально, голову покрывал платок, лицо скрывала маска. Столь ровной осанке позавидовали бы даже принцы. И всё-таки что-то было в омеге не так. Чонгуку понадобилось время, чтобы понять это. Цвет кожи. Раз омега был бездомным, значит, он практически всё время проводил на улице. Ему следовало бы хоть немного загореть. Однако кожа была белее, чем у его приятелей. — Здравствуйте, господин, — произнёс омега, подойдя ближе. Чонгук вдохнул глубоко. От приятного запаха омеги защекотало в носу. Он пах вишней с примесью чего-то сладкого, Чонгук не мог понять. Неужели карамели? — Господин Чон, — помог Чонгук. А в мыслях: «Называй меня Чонгук, мать твою! И неважно, что я по статусу выше тебя!». — Господин Чон, — омега склонил голову. — Меня зовут Тэхён. — Спасибо, что помог, Тэхён, — не без труда выдавил из себя Чонгук. Мысли путались. Окончательно добило его то, что Тэхён поднял взгляд и чуть вытянул шею, будто принюхиваясь. Теперь, когда Чонгук смог разглядеть его ближе, он не сомневался в том, что Тэхён кореец. Это и объясняло отличное, как у Чимина, знание языка, и имя. Зрачки Тэхёна чуть расширились. Значит, омеге тоже понравился его запах. Осознание этого окрыляло. Чонгук почувствовал, как уголки губ сами собой поднялись в улыбке. Он, наверное, выглядел перед Тэхёном как дурачок. — Всё в порядке. Говорят, в наших краях давно не было гостей. — Чонгук! Чонгук поднял голову на зов. Чимин чуть ушёл вперёд и махал рукой, зовя за собой. Брови его чуть приподнялись, взгляд бегал туда-сюда, а голос стал на тон выше обычного. Чонгук впервые видел Чимина встревоженным. — Наверное, вам нужно идти, — подсказал Тэхён. Чонгук снова посмотрел на него. Хотелось спросить, чувствовал ли Тэхён то же самое (ну конечно, чувствовал! по нему видно), хотелось спросить, почему бездомные ему подчиняются, хотелось позвать по-человечески на свидание. Но мешал здравый смысл и бесконечное количество любопытных глаз вокруг. — Д-да, — выдавил из себя Чонгук и снова взглянул за спину Тэхёна, на Чимина. Он сделал шаг вперёд, коснувшись своим плечом плеча Тэхёна. Ненадолго остановился и, не в силах сдержать порыва, прошептал: — Мы ещё увидимся? Тэхён хитро взглянул на него. Чонгук всё что угодно отдал бы за то, чтобы ещё хотя бы раз в жизни увидеть этот взгляд. — Может быть, — протянул Тэхён. — Всё может быть. Остаток дня Чонгук вспоминал его головокружительный аромат и спрашивал себя о том, что это, чёрт возьми, было. Просто непонятная страсть или истинность? Чонгук, сколько себя помнил, всегда был избирателен в выборе партнёра. Может быть, именно поэтому у него были только одни отношения, и те закончились ещё в подростковом возрасте. Какая страсть может быть с первым встречным, да ещё и с бездомным? Истинность? Чонгук знал, что истинный есть не у каждого человека. Найти свою судьбу настоящее счастье, но встреча с ней не всегда означает любовь до гроба. Не все истинные способны сохранить отношения, так же как и многие строят счастливые семьи, не являясь истинными. Такая встреча — удача, но не панацея. Чонгук не был уверен, что Тэхён его судьба. Обычно такое становится понятно лишь после первой близости. Но даже если они не истинные, Тэхён запал в сердце с первого взгляда. Чонгук и не знал, что так бывает. Тэхёна хотелось узнать поближе. Этот случай натолкнул и на другие размышления. Чонгук настолько утонул в своей работе и в развлечениях, что и забыл про существование любви. — Чимин, — позвал он. — Мне надо с тобой поговорить. — Что случилось? — Послушай-ка, — Чонгук похлопал по месту рядом с собой на диване. — Присядь. Скажи честно: ты ведь познакомился со мной не потому что я тебе понравился? — Что? Судя по тому, как Чимин вытаращил глаза, он был удивлён этому предположению больше, чем сам Чонгук. — Нет, конечно! Просто к нам редко заглядывают путешественники. У нас принято помогать им и давать бесплатное жильё, если мы окажемся поблизости. На моём месте мог оказаться кто угодно. Чонгук облегчённо вздохнул. Даже мышцы лица у него расслабились — настолько он волновался, прежде чем задать этот вопрос. — Извини, наверное, я поставил тебя в неловкое положение. Просто… ммм… ты же всё равно омега. Ты для меня стал хорошим приятелем за это время, и я подумал, вдруг у тебя чувства. И мне не хотелось тебя расстраивать, понимаешь? Вот и уточнил. — Всё в порядке, Чонгук, — просиял Чимин. — Спасибо, что позаботился и спросил. Чонгук мысленно порадовался тому, что первым человеком, которого он встретил в этом загадочном городе, был именно Чимин. Другой вряд ли спокойно отнёсся бы к его странностям. — А теперь второй важный вопрос, — продолжил Чонгук, немного замявшись. Он отвернулся от Чимина, чтобы тот не видел выражение его лица. Чонгук сам не мог понять, что с ним творилось. Он считал себя вполне сдержанным человеком. Однако теперь, несмотря на свой хладнокровный (относительно!) характер, Чонгук испытывал дикое смущение, вспоминая стройный силуэт Тэхёна, его изящные запястья, твёрдый взгляд. Чонгуку казалось, что напомни он Чимину об этой ярмарке, тот сразу подумает про Тэхёна и обо всём догадается. Он хотел выглядеть естественно, но рука сама потянулась почесать затылок. — Ты был прав. Может, мне тут осмотреться? Проведу ещё денёк-другой в ваших краях. Чимин просиял. — Конечно! Ты можешь жить у меня столько, сколько понадобится. Чонгук немного успокоился: омега не стал задавать вопросов. Он вовсе ничего не заподозрил, ну или сделал вид. — Скажи, — продолжил Чонгук, — какие места или мероприятия можно посетить у вас в ближайшие дни? — Арабскую ночь, — не задумываясь, выпалил Чимин. Чонгук читал про Арабскую ночь — древний традиционный праздник, который отмечают мусульмане в разных странах по всему миру. Где-то Арабскую ночь проводят с размахом, устраивая танцы, песни, развлекательные программы, переодеваясь в национальные костюмы. Чонгуку, как заядлому туристу, очень хотелось посмотреть на то, как её отмечают. Однако он знал, что в Акабе особых зрелищ по поводу этого праздника не устраивали — ему не на что было надеяться. Оказывается, удача повернулась к нему лицом. — Ярмарка, на которой мы сегодня были, ежегодно устраивается за неделю до Арабской ночи и продолжается несколько дней. — Чимин поднял голову, и Чонгук увидел, как воодушевлённо блестели его глаза. — Все бегут туда, чтобы поскорее ощутить атмосферу праздника. Ты ведь заметил, как много там было людей? Для нас Арабская ночь — самый долгожданный праздник, и я уже жду не дождусь. Так что ты очень пожалеешь, если не повеселишься с нами. — Да, я немало слышал про Арабскую ночь. Звучит действительно интересно, буду рад там побывать. Только вот… может, завтра снова сходим на ярмарку? Чимин если и удивился, то не подал виду. Остаток дня они не выходили на улицу. Чонгук помогал Чимину с готовкой и с уборкой. Совесть не позволяла бездельничать, пока омега, бесплатно давший ему жильё, горбатился, выполняя работу по дому. А перед сном Чонгук мечтал о новой случайной встрече с Тэхёном. Чонгуку на другой день повезло больше, чем он ожидал: Тэхён был неподалёку от ярмарки. Чонгук заметил его ещё издалека. Он махнул рукой Чимину, который уходил по делам. Утром они договорились, что Чимин не будет сопровождать его на ярмарке, как вчера. Чонгуку не хотелось, чтобы Чимин стал свидетелем его глупых поисков Тэхёна. Чимин сначала отнекивался, вспоминал вчерашний инцидент, но Чонгук возмутился и пообещал быть осторожным. Омега в итоге сдался и уступил. — Пока, Чонгук, — кивнул Чимин. — Через четыре часа я вернусь домой. Чонгук кивнул. Он понял эту фразу лишь после того, как несколько раз прокрутил её в голове. Видимо, слишком увлёкся мыслями о Тэхёне. Чонгук шёл навстречу омеге, и с каждым шагом ему всё сильнее казалось, что он отдалялся от прежней версии себя и вступал в новый этап жизни. Он не мог объяснить причину странного предчувствия. — Ну привет, господин Чон. — Тэхён опустил голову — Привет. Чонгук, в отличие от него, не смог сдержать глупой улыбки во все тридцать два зуба. Впрочем, как и вчера. Чонгук остановился, нервно перекатываясь с пятки на носок. Он уставился на Тэхёна, только теперь понимая значение словосочетания «сражён красотой». Все фразы, что он заготовил перед встречей, улетучились из памяти. Тут же рядом раздалась мелодия. Чонгук обернулся на звук и увидел уличного музыканта. Он играл на флейте. Чонгук застыл, заслушавшись. Почему-то эта мелодия ассоциировалась у него со сказками о королевствах. Было в ней что-то такое элитное, волшебное. Чонгук любил музыку. Иногда пел для себя, поэтому неплохо разбирался. У музыканта за спиной явно были долгие и упорные годы работы. Многие прохожие, видимо, разделяли мнение Чонгука. Они останавливались, чтобы послушать. Какая-то пара даже начала несмело кружиться в танце. — Ну что, попробуем? — подмигнул Тэхён. Подмигнул? Ему? Чонгука будто окатили ледяной водой. — Попробуем что? — уточнил он. — Как что? Потанцевать. Говорят, это отлично помогает познакомиться. Тэхён сделал смелый шаг. Между их телами оставались считанные сантиметры. — Не волнуйся, — сказал Тэхён. — Я хоть и бездомный, но душ было где принять. И я не такой грязный, каким могу показаться. Он опустил голову, видимо, стыдясь собственной бедности, и принялся вести. Чонгук следовал за ним. Грязью и бедностью от Тэхёна не пахло от слова совсем. Всё заглушило необычное, приторное, но такое головокружительное сочетание вишни с карамелью. Головокружительное в прямом смысле. Из-за танцев и такого сильного запаха Чонгук правда потерял координацию. Несколько раз едва не упал, пытаясь повторить движения Тэхёна. Омега исполнял какой-то невообразимый танец. Чонгук был уверен, что это не вальс и не танго. Танец был очень быстрым, но сами движения несложными. После пары часов репетиций его вполне можно запомнить, вот только Чонгуку никто времени не давал. — Просто расслабься, — рассмеялся Тэхён, когда Чонгук в очередной раз наступил ему на ногу. Они остановились, чтобы немного отдышаться. — Легко сказать, — на выдохе выдал Чонгук и огляделся. Вокруг столпились люди. Чонгук поёжился. Уже третий день подряд он чувствовал себя в центре внимания. Ощущение было не из приятных. — Просто следуй за своим телом. Давай исполним другой танец. Ноги мне ещё нужны. Тэхён вдруг взял Чонгука за руку и отошёл на шаг, не расцепляя хватки. Повернул голову и уставился Чонгуку в глаза. Музыкант стал играть, как показалось Чонгуку, более увлечённо. Местные, что столпились вокруг, захлопали в такт мелодии. Им понравился этот странный танец! Они поддержали. Чонгук оглянулся и, к удивлению, не увидел ни одного человека с мобильным телефоном в руках. Он облегчённо вздохнул. Значит, не станет звездой ютуба. — Начинаем, — произнёс Тэхён тоном, не терпящим возражений. Он выпрямил пальцы и убрал свободную руку за спину. Чонгук повторил за ним. Теперь их ладони крепко прижимались друг к другу. Они начали шагать, а следы на песке оставляли ровный круг. Потом Тэхён немного потянул на себя. Чонгук и моргнуть не успел, как Тэхён положил его ладони на свою талию и стал кружиться, вытянув руки вверх. Чонгук то и дело перехватывал его, чтобы удержать. Потом Тэхён вынудил взять его под руку. Они снова кружились, а Чонгук старался повторять его странные движения ногами. Тэхён отстранился, поднял руки и начал хлопать в такт, одновременно с этим выписывая что-то ногами и чуть приседая. Песок летел в разные стороны. Чонгук старался повторять. У него, конечно, не получалось также, но было что-то похожее. Наконец танец закончился. Чонгук замотался с этими прыжками, непонятными силуэтами и быстрой сменой ритма. Зеваки, что столпились посмотреть на его позор, захлопали, радостно улыбаясь и выкрикивая. Судя по выражению лиц, им понравилось. Все смотрели на него. Чонгук растерянно заморгал, не понимая, чем привлёк внимание. Если кто и заслужил оваций, так это Тэхён. Тэхён взял Чонгука за руку. Они поклонились зрителям. Не отпуская руки, Тэхён повёл его куда-то в сторону. Чонгук едва за ним поспевал. Они скрылись за зданиями. Тэхён уселся прямо на песок и опёрся спиной о каменную стену. Чонгук прислонился рядом. Голова всё ещё кружилась. — Ты устраиваешь танцы с каждым, кто хочет с тобой познакомиться? — поинтересовался он. — Нет. Только с приезжими. Ты первый на моей памяти. — Странно, что никто нас даже не снимал на камеру. — Здесь нет камер. И телефонов. Никто ими не пользуется, и в магазинах они тоже не продаются. Мы знаем о них только понаслышке. — Ну здрасьте, приехали! Чонгук шумно выдохнул. Если его телефон так и не очнётся, то он даже не сможет купить новый. — Без них живётся гораздо лучше, поверь. Ты продержался уже несколько дней. Эмоции стали казаться ярче, правда? Чонгук прищурился. — Откуда ты знаешь, что мой телефон не работает? — В окрестностях пустыни ни один телефон не работает. — Да опять вы говорите загадками! Свихнулись все, что ли? — Ты только что танцевал с незнакомцем-бездомным на улице, где полно людей. Сам-то не свихнулся? Мне вот очень неловко находиться рядом с тобой из-за своего социального статуса. Я думал, ты меня пошлёшь. Тэхён склонил голову и уставился на него. — Разговор сворачивает не туда, — ответил Чонгук. Он притянул колени к груди и обнял их руками, стушевавшись. — Эй, — Тэхён коснулся пальцами его волос, и Чонгук вздрогнул: от макушки до шеи пробежался приятный холодок, — готов ли ты услышать её, эту правду? Люди обычно боятся того, чего они не понимают. Чонгук вздохнул. Тэхён был прав. После того, как Чонгук попал в это место, воздух стал ощущаться по-другому. Странная долина будто затянула его в свои сети и заставила забыть о реальной жизни. Здесь казалось, что время шло по-другому. Здесь люди относились к нему подозрительно дружелюбно. Здесь царил полный хаос и разбой, но с лиц людей не сходила улыбка. Они любили свою пустыню такой, какой она была, восхваляли её и с гордостью называли своим домом. Чонгуку казалось, что всё происходящее — длинный, убедительный сон. Он понимал, что города в пустыне существовать не могло. Физически. Он понимал, что такое разнообразие этноса нельзя встретить ни в одной стране. Он понимал, что попал в место, которого нет на карте. Однако происходящее ощущалось чересчур реально, поэтому Чонгук признавал, что он не во сне. Здравый смысл притупился, хотя вопросы вертелись на подкорке сознания. Пустыня управляла его разумом. — Эта пустыня сводит меня с ума, — признался Чонгук. — Во время нашей первой встречи с Чимином я даже не удивился тому, что он говорил на корейском. — Наша пустыня — это край, скрытый от глаз посторонних, — начал рассказ Тэхён. — Её нет на карте. Сюда редко попадают туристы. Это мистическое место. Оно впускает лишь тех, кто в этом нуждаются. — Это как страна чудес, что ли? — Ну, можно и так сказать. Если тебе так проще. Путники не заходили к нам уже тринадцать лет. Все сразу признали в тебе не местного, потому что от тебя… ну, другая аура исходит, что ли. Это трудно объяснить. — Всё не так страшно. Если пустыня и мистическая, мне здесь нравится. — Всё непросто. Отсюда сложно вернуться домой. — В каком это смысле? Неприятное ощущение защекотало в животе. — Не все могут найти дорогу домой. Некоторых пустыня не выпускает. Как нас. Мы, местные, потомки путников, которые однажды пришли сюда и остались. Мы не можем поехать в другую страну. У Чонгука по коже пробежали мурашки. — Звучит жутковато. — Бывает, правда, что у кого-то получается. Не всех пустыня держит в жестоком плену. — А что насчёт местоположения? Пустыню можно найти только возле Иордании, или она волшебным образом меняет своё местоположение? — Это ты загнул, — Тэхён звонко рассмеялся. — Фантастики перечитал? — Ты ожидал, что после твоего рассказа я не изменю своё мнение о мире? Лицо Тэхёна стало серьёзным. Он кивнул, признавая, что мнение Чонгука имеет место быть. — Нет, положение зафиксировано. Это восточная страна. Пусть здесь собраны народы с разных краёв, мы чтим восточные традиции и живём по соответствующим законам. Чонгук кивнул и уставился в окно дома напротив, задумавшись. Он не замечал, как мимо проходили люди. Сейчас, сидя у стены дома, Чонгук не привлекал такого внимания. Это не могло не радовать. Если бы не одежда, его можно было бы принять за бедняка, как Тэхёна. — Мы же, вроде как, познакомиться хотели, — сказал Чонгук. — После того, что я тебе рассказал, ты не хочешь сбежать? — А куда бежать? — пожал плечами Чонгук. — Ты же сам сказал, что пустыня может меня не выпустить. А даже если и выпустит, я хочу остаться здесь ещё на несколько дней. Как ни странно, Чонгук ощущал умиротворение в каждой клеточке тела. Даже если он останется здесь навсегда, что ему терять? Всего за несколько дней он встретил омегу, который ему понравился, и доброго друга, что приютил в своём доме. А в Корее его ждала только работа двадцать четыре на семь, друзья, с которыми он встречался больше по инерции, чем по собственному желанию. Как бы Чонгук ни старался романтизировать свою жизнь, сейчас он признавался себе в том, что рутина надоела. Осточертела. Её хотелось вырвать из жизни, как больной зуб. А загадочная пустыня ему в этом помогала. Тэхён пожал плечами и промолчал. — Расскажи что-нибудь о себе, — попросил Чонгук. — А что рассказывать? — Голос Тэхёна задрожал. — Я родился в бедной семье. Мы ночевали в подвалах. Родители умерли рано, а я продолжаю отягощать мир своей тушей. — Образование ты хоть получил? — Базовое. Ходил в школу для бедных. — Это уже похвально для человека в твоём положении. Я заметил, что твоя речь чёткая и уверенная. Значит, ты прочитал не одну книгу точно. Я не ошибался. Это хорошо, что ты не забил на свою жизнь и не прогуливал школу. Ты стремился к знаниям по мере возможности. Тэхён опустил взгляд, а щёки его покраснели. Смущение почему-то передалось Чонгуку. — Прекрати так пялиться, — попросил Тэхён. — Смущаешь. И вообще, расскажи лучше ты о себе. Мне больше нечего говорить. — Раз уж мы перешли на «ты», начну с того, что меня зовут Чонгук. Я бы тоже не назвал свою жизнь интересной. Я окончил школу на отлично, поступил в вуз на платку. Чтобы поступить на бюджет, надо как минимум две олимпиады выиграть. Я выучился на финансиста. Родители умерли ещё до моего выпуска. Это было очень тяжело. Начал работать. Я кто-то вроде фрилансера, хотя работы дофига. Часто я недосыпаю. Однако, выполнив нужный объём работы, уезжаю в отпуска и путешествую. Путешествия помогают мне отвлечься от рутины. Вроде бы меня всё устраивает. Мне нравится моя специальность, но в какой-то момент, знаешь, надоедает всё… Чонгук вздохнул. Тэхён ободряюще похлопал по плечу, предлагая продолжить. — Я не хочу говорить о работе, — наконец выдал Чонгук. — У меня почти нет интересов. В свободное время я встречаюсь с друзьями или зависаю в соцсетях. Ну, разве что, люблю петь. Тэхён кивнул. От его смягчившегося взгляда у Чонгука потеплело на душе. Было у них хоть что-то общее. Тэхён решил взять разговор в свои руки и стал говорить про культуру их страны. Он рассказывал легенды. Чонгук слушал вполуха. Теперь он мог вполне оправданно пялиться на Тэхёна, ведь внимательно ловил каждое его слово. Чонгук не вникал в смысл. Он удивлялся тому, как красиво Тэхён строил предложения, как богат и роскошен был его лексикон. И Чонгук, правда, не мог поверить, что у обычного бездомного омеги может быть такая манера речи. Чонгук скользил взглядом по тонким запястьям Тэхёна, почему-то представляя, как красиво на нём смотрелись бы дорогие браслеты. Спрашивал себя, куда делись вчерашние серьги, ведь они точно были. Представлял Тэхёна в нормальной одежде, а не в этих обносках, которым лет десять. Поражался изящным изгибам его тела, которые не могла скрыть мешковатая закрытая одежда. Гадал, что за прекрасное лицо прячется под вечной маской. Тэхён достоин лучшего. Тэхён не достоин бедности. Голос Тэхёна стал немного хриплым примерно через час. Видимо, он уже устал говорить. Чонгук лишь изредка вставлял бессмысленные фразы и задавал вопросы к легендам, которые его действительно заинтересовали. Чонгук прервал его монолог и начал рассказывать про жизнь в Корее. Он не говорил про работу, но был уверен: Тэхёну будет интересно узнать про соцсети, про то, как работают телефоны, планшеты и прочая техника. Чонгук поведал о своих любимых фильмах и сериалах, рассказал о жизни любимых блогеров. Во время разговора он понял, что, несмотря на схожесть судеб, они из разных миров. Это и заводило. Им интересно узнавать о жизни друг друга, о среде, в которой они выросли. Их в очередной раз прервали уличные часы, что издавали звон каждый час. Чонгука они особо не раздражали, тем более звенели тихо. Из дома Чимина их вовсе было не слышно. Однако сейчас звук показался раздражающим. — Да чтоб вас! — выругался Чонгук и бросил камень в сторону часов. На дороге не было людей. Камень упал в песок. Тэхён усмехнулся. Но, когда часы замолкли, взгляд его стал серьёзным и немного испуганным, как будто он увидел жуткого монстра в фильме ужасов. — Уже четыре часа, мне надо идти! — сказал Тэхён, вскочив. — Это срочно. Прости, Чонгук. Чонгук возмущённо воскликнул и схватил его за рукав. Тэхён вырвался, не поворачиваясь в его сторону. Чонгук проводил взглядом его отдаляющуюся спину, чувствуя, как сердце сжимали тиски. — Прям как Золушка, — пробормотал он. Только Тэхён убежал не в полночь, а в четыре часа дня. Весьма интересное время для волшебства. Чонгук поднялся, поморщившись. Ноги затекли. Он хорошенько размялся и, когда тело снова начало повиноваться, отряхнул штаны. Чонгук направился в сторону дома. Тэхён, конечно, постарался и завёл его в какие-то дебри. Чонгук спросил у прохожего на английском, как пройти к ярмарке, уж от неё-то он дорогу до дома Чимина без проблем найдёт. Выйдя к ярмарке, Чонгук сразу наткнулся на магазин одежды. Он вспомнил, что Тэхён говорил про неловкость из-за разницы социальных статусов. Чонгук усмехнулся и зашёл. Чонгук выбирал долго. Стоило увидеть костюм, при виде которого сердце замерло, купил, отбросив сомнения. Закрытый, аккуратный, яркий и разноцветный — под стать самому Тэхёну. Чонгук вышел, сжимая в руках пакет с дорогой покупкой, и размышлял о том, гений он или псих. Остаток дня проходил мучительно медленно. Чимин пытался развеселить, как мог. Дал ему немного работы по дому. Показал местный заброшенный замок. Сводил посмотреть на красивый закат (который, кстати, действительно впечатлил). А Чонгук всё вспоминал убегающего Тэхёна. В груди болезненно сжималось. Хотелось, чтобы Тэхён быстрее начал доверять. Чонгук надеялся, что он не разозлится из-за костюма и правильно поймёт его жест, перестанет стесняться того, что они из разных миров. Для Чонгука главное, что человек хороший, а одежда и деньги ничего не значат. Вечером, уже готовясь ко сну, Чонгук застал Чимина раскладывающим одежду. Он то с головой залезал в шкаф, смешно стукаясь о вешалки, то выныривал. На плече или на голове у него обязательно красовался зацепившийся элемент одежды. — Что ты делаешь? — Чонгук не смог сдержать улыбки. — До Арабской ночи осталось пять дней, — ответил Чимин. — На неё принято являться в традиционных костюмах даже туристам. Я ищу подходящую для тебя одежду. Только вот беда! У меня в основном костюмы для омег. Есть, конечно, несколько затерявшихся вещей брата-альфы. Можно что-то перешить. Или собрать более или менее традиционный образ из разных элементов костюмов. — Ого. Чонгук открыл рот, не зная, что сказать. Стало стыдно, что он возложил на Чимина такую ответственную обязанность. Но откуда ему было знать про костюмы? — Тебе помочь? — на всякий случай спросил Чонгук, хотя понимал, что полный профан в этом. — Нет, не нужно. Я умею шить. Что-нибудь обязательно придумаю. Время есть. Чонгук благодарно кивнул. Уже сделал шаг в сторону своей комнаты, но вновь развернулся на носках. — Чимин, мне неловко, но у меня ещё одна просьба. Можно, я покажу тебе костюм для омег, а ты оценишь? Чимин удивлённо посмотрел на Чонгука и нахмурился. — Зачем тебе? Чонгук вздохнул. Вот и вопросы начались. Рано или поздно это должно было случиться. Он неловко почесал затылок. — Ну… я кое-кому хочу подарить. Сам плохо разбираюсь. Вот и думаю, вдруг этот костюм ужасный? Повисла мёртвая тишина. Она напугала Чонгука даже больше, чем перспектива остаться навсегда в этом городе. В груди словно образовался вакуум. Чонгук не мог вздохнуть. До обморока оставалось недолго. Наконец Чимин хитро, но беззлобно улыбнулся. Нижние веки приподнялись, и появились морщинки. — У тебя кто-то появился, да? Чонгук облегчённо вздохнул и тихо рассмеялся. Новость не вызвала у Чимина отторжение. — Мы пока только знакомимся. Мне бы хотелось сделать ему подарок. Я тебе буду вечно благодарен. — Я рад, что ты кого-то себе нашёл. Давай, показывай. Чимин восхищённо присвистнул, когда Чонгук достал костюм. — Ему должно понравиться! Этот бренд сейчас на пике моды. Такое не каждый себе позволит! А расцветка-то какая! Даже у меня подобного нет. Чонгук почувствовал себя так, будто у него выросли крылья. Слова Чимина укрепили веру в адекватность собственных вкусов. Поблагодарив, Чонгук отправился в свою комнату и упал на кровать. Наверное, он сегодня не уснёт.

***

— Я не надену, — сказал Тэхён. Он упрямо сложил руки на груди и отвернулся. Но Чонгук заметил, что Тэхён всё же скосил взгляд на костюм в его руках. — Давай, — подбодрил его Чонгук. — Тебе очень пойдёт. Всё нормально, правда. Он же тебе нравится. — Да ты в своём уме? Знаешь, сколько стоит? Где ты вообще его отрыл? Чонгук закатил глаза. — Это сложнее, чем я думал… Чонгук долго объяснял Тэхёну, что он взрослый, состоятельный и благоразумный человек и может сам решать, дарить или не дарить дорогие вещи. Он хотел порадовать Тэхёна, а не прибеднять его. Чонгук видел, как загорелись глаза Тэхёна, когда он увидел костюм, поэтому сдаваться не намеревался. Костюм Тэхён всё же взял. Сказал, что переоденется в подвале, и ушёл. Когда он вернулся, у Чонгука отвисла челюсть. Тэхён был всё в той же неизменной маске и платке. Однако костюм, хоть и был скромным, подчёркивал достоинства его фигуры. Рукава в три четверти позволяли хотя бы краем глаза полюбоваться идеальной кожей рук. Цвета в костюме сочетались друг с другом, как будто дизайнером был колорист. Они составляли резкий контраст с цветом кожи Тэхёна, отчего он казался инопланетянином. — Что? — поморщился Тэхён. По тембру голоса Чонгук понял, что тот улыбался. Ему уже не составляло труда угадывать его настроение. — Ты выглядишь… восхитительно. Потрясающе. Чонгук едва сдержался, чтобы не выдать матерные слова, но при Тэхёне хотелось казаться приличным. — Да ладно тебе! — отмахнулся он и спрятал руки за спиной, привстав на цыпочки и скромно опустив голову. — Куда пойдём? — В парк аттракционов. — Что?! Но, Чонгук, это людное место! — Ты одет как среднестатистический человек. Теперь ты не должен чувствовать себя неловко. Тэхён словно вёл внутреннюю борьбу пару мгновений, но быстро сдался. Взялся за протянутую руку и пошёл. Вчера Чимин провёл Чонгука мимо парка аттракционов, когда показывал окрестности. Чонгук запомнил, где он находился, и решил, что позовёт туда Тэхёна при первой же возможности. — Я боюсь, — остановился Тэхён, глядя на колесо обозрения внушительной высоты. — Да я и не заставляю. — Чонгук развёл руками. — Хоть на карусель с лошадками пойдём. Если ты хочешь, конечно. — А ты не против? В голосе Тэхёна прозвучала плохо скрытая надежда. Чонгук открыл рот от удивления. — Ты серьёзно? Он вовремя вспомнил, что детство Тэхён провёл, ночуя то в подвалах, то в заброшенных зданиях. Разумеется, у него не было возможности покататься на карусели. Они нашли карусель с лошадками. Чонгуку пришлось поспорить на кассе за их с Тэхёном право пользоваться каруселью — по мнению кассира, это аттракцион для детей. Но Чонгук умел добиваться своего. Тэхён нашёл самую высокую лошадь. Чонгук устроился спереди. Тэхён сел сзади и обхватил Чонгука за талию. Дыхание перехватило. Тэхён прижимался своей грудью к его спине. В нос ударил тот самый головокружительный запах. Чонгук вздохнул, понимая, что ему явно придётся несладко. Сидеть так близко к Тэхёну и оставаться в здравом уме — настоящий квест. Он почувствовал, как глубоко Тэхён вдохнул, когда карусель начала двигаться и лошадка приподнялась. — Страшно, — произнёс Тэхён. — Ты прикалываешься? — Чонгук обернулся через плечо. — Самое страшное, что может случиться — это то, что она остановится. Тэхён притих, явно ощущая себя не в своей тарелке. Однако через несколько минут Чонгук почувствовал, что Тэхён ослабил хватку и расслабился. Он наслаждался. — Сколько тебе лет? — спросил Чонгук. — Самое время для таких вопросов, — проворчал Тэхён. — Специально подбирал. Чонгук усмехнулся. Действительно, в более спокойной обстановке Тэхён мог бы посчитать этот вопрос личным. Но сейчас ему наверняка не до раздумий. — Двадцать семь, — ответил Тэхён. — Обалдеть! Нет, Тэхён, ты серьёзно?! Обалде-еть! Я думал, что ты младше. Боковым зрением Чонгук увидел, что кассир обернулся на его вопли. — А тебе-то сколько? — усмехнулся Тэхён. — Двадцать восемь. — А на сколько ты надеялся? Извращенец что ли? — Нет, — от подобных обвинений Чонгук растерялся, — просто ты выглядишь моложе. — Мне счесть это за комплимент? — Ну явно не за оскорбление же! Чонгук почувствовал, как тело Тэхёна крупно задрожало — он беззвучно смеялся. Карусель остановилась. Время вышло. — Я хочу ещё раз, — попросил Тэхён. — Ты можешь это устроить? — Конечно. Чонгук нехотя слез с лошади и направился к кассе. Ему и самому хотелось покататься ещё минут пятнадцать. Плевать, что потом закружится голова. Она и так кружилась от приятного запаха, который щекотал нос. Чонгуку хотелось чувствовать, как Тэхён к нему прижимался, как касался щекой затылка. Ощущать тёплое дыхание на своей коже было подобно сказке. Чонгук был уверен, что всё правильно. Что всё так и должно быть. И пусть кто попробует его разубедить. Вскоре они снова катались на лошадках, улыбаясь ветру, что бил в лицо. — Ты красивый, — раздался голос Тэхёна над душой, нарушая тишину и умиротворение. Чонгук вздрогнул и медленно обернулся, не веря в то, что ему это не послышалось. — Что? — возмущённо вскричал Тэхён. — Не понимаю твоего взгляда! Тебе, значит, можно делать комплименты, а мне нет? Чонгук покачал головой. — Нет, просто мне не делали комплиментов лет сто. Ты тоже красивый, Тэхён. — Ты даже лица моего не видел… — Я в этом уверен. А даже если ты не считаешь себя красивым, то какая разница, как ты выглядишь. «Ты мне нравишься и таким. Мне нравится твой характер. Мне нравится твой запах. Мне нравится твоя харизма. Мне нравится всё. Я не тот, кого волнуют корейские стандарты красоты. Каждый человек — сокровище. Каждый прекрасен по-своему, и ты не исключение». Чонгуку очень хотелось это сказать. Он вовремя оборвал себя, понимая, что они знакомы всего ничего. Ещё не время. — Спасибо, — тихо ответил Тэхён. Чонгук улыбнулся, чувствуя, как бешено начало колотится сердце. Такая реакция организма на чужой голос и на чужое тело у него была впервые. Когда они наконец слезли с карусели, чуть пошатываясь, Тэхён заявил, что это однозначно самый лучший аттракцион. Чонгук усмехнулся и повёл его в сторону фургонов с уличной едой. Тэхёна больше заинтересовала сладкая вата. Чонгук сразу же купил несколько разных вкусов. Оба с трудом удерживали несколько огромных «хомутов на палочке», как обозвал это сам Тэхён. Они шуточно дрались, так и норовя урвать друг у друга куски побольше. Всё съесть не удалось. Они отдали остатки бездомным детям, которых встретили рядом с парком. Тэхёну ребята, очевидно, были знакомы: он с явным воодушевлением принялся описывать им волшебный вкус сладкой ваты. Чонгук понял, что адекватных для их возраста аттракционов сегодня не видать. Они покатались на детских машинках, сыграли в видеоигру, надев очки виртуальной реальности, поплавали на надувных утках с мотором. Ничего страшнее Тэхён не осмелился взглянуть. Чонгук помнил, какие эмоции вызывали у него в детстве подобные аттракционы. Для Тэхёна это всё впервые. Он прекрасно понимал его и не хотел возникать. Чонгуку и самому было в радость окунуться в детство. Сейчас, во взрослом возрасте и рядом с Тэхёном, это ощущалось по-другому. Более реально. Более осознанно. А ещё Чонгук узнал одну простую истину: у Тэхёна заразительный смех. Чонгук начинал смеяться вместе с ним, как придурочный, даже когда не было на то причин. День проходил незаметно. Лишь к закату усталость дала о себе знать. Закат. — Пойдём, кое-что покажу, — позвал Чонгук и бесцеремонно потянул Тэхёна в сторону. Он спешил, мысленно коря себя за то, что не вспомнил об этом раньше. Чонгук остановился возле заброшенного дворца. Он стоял на небольшом мрачном участке неподалёку от границы пустыни. Именно сюда вчера привёл Чонгука Чимин. — Наверное, ты уже знаешь об этом месте, — вздохнул Чонгук, — но отсюда видны очень красивые закаты. Давай за мной. Чонгук нырнул внутрь дворца. Нашёл безопасную лестницу, которую показал вчера Чимин, поднялся по ней на третий этаж. Нашёл большую деревянную коробку, на которую вчера вставал Чимин, поднимаясь на чердак. Она стояла на том же месте. Вскоре они уже любовались уходящими красными лучами вместе с Тэхёном, затаив дыхание. Чонгуку впечатлить Тэхёна удалось. — Я не знал, — ответил Тэхён. Чонгук усмехнулся. Самое время. Он уже и забыл, о чём говорил там, внизу. — Серьёзно. Нет, ну про замок я знал, но мне в голову не приходило смотреть отсюда на закаты. Ты открыл для меня новый мир. Чонгук опустил голову, смущаясь. Тэхён тоже открыл для него новый мир. С ним даже на банальных аттракционах кататься увлекательно. Он пододвинул свою руку ближе к руке Тэхёна, осторожно касаясь его пальцев. Тот отвлёкся от созерцания заката. Посмотрел сначала на их руки, а потом и на самого Чонгука. Чон сглотнул комок в горле, готовясь произнести заготовленную заранее фразу. Он никогда не замечал за собой стеснительности. Но сейчас ему казалось, что ещё немного — и забудет все слова, утонет в этих тёмных блестящих глазах. — Давай вместе сходим на Арабскую ночь. Тэхён отпрянул так резко, что камни, ветки и ошмётки коры покатились с крыши. Чонгук вздрогнул и перехватил его руку. — Тэхён, осторожно. Упадёшь. Тэхён шагнул к отверстию в крыше и спустился на чердак. Чонгук первые несколько секунд смотрел на него, не понимая, что предпринять. — Тэхён! — позвал он и направился за ним. — Постой! Я сказал что-то не то? Тот обернулся. В полумраке чердака его тень казалась неестественно вытянутой. — Чонгук, ты что делаешь? — спросил Тэхён дрожащим голосом. Он сгорбился, обхватив плечи руками. Чонгук шагнул ближе к нему и развёл руки в стороны, намереваясь заключить Тэхёна в объятия и утешить, но он отпрянул. — Я тебе нравлюсь, — Тэхён утверждал, а не спрашивал. — Люди всегда зовут на Арабскую ночь тех, кто им нравится. Ты в своём уме? Ты ведь обо мне ничего не знаешь! — Ну так это и способ узнать, Тэхён. — Это неправильно. — Но мы же не встречаемся пока. Нам приятно проводить время вместе, разве нет? Вот и там просто проведём время вместе. Поболтаем, повеселимся. Что не так? — Это неправильно! — Тэхён отошёл ещё дальше. Чонгук сделал шаг назад, чтобы его не пугать. Если Тэхёну не нравится тактильный контакт, Чонгук не будет лезть. — Что неправильно? Я ведь не зову тебя целоваться. Не зову тебя заниматься сексом. Мы просто повеселимся. — Ты ничего не понимаешь! — Тэхён перешёл на крик и схватился за голову руками, будто она у него болела. Чонгук поморщился. В этом крике было слишком много боли. Он не понимал причины. Всё же начиналось так прекрасно! — Объясни, — тихо попросил Чонгук. — Нам лучше не видеться. — Послушай, если я тебе не нравлюсь, просто скажи, и… — Да нравишься ты мне, просто… Тэхён вытаращил глаза и уставился на Чонгука, словно сам не верил в то, что сказал. А Чонгук не смог сдержать широченной улыбки. Наверное, напоминал сейчас чеширского кота. — Тэхён, — Чонгук старался оставаться спокойным, — я тебя не пойму, пока ты не расскажешь. — Нам лучше не видеться. Не приходи на Арабскую ночь. Ты не должен там быть ни в коем случае. Я запрещаю. Поговорим потом. Тэхён шагнул в сторону отверстия в полу, которое вело на третий этаж. Чонгук бросился за ним. Он глупо споткнулся об одну из маленьких коробок, что валялась на пути, и полетел лицом в пол. Хорошо хоть, руки вовремя подставить успел. Но локтем ударился так, что боль отдавала чуть ли не по всей руке. Чонгук зашипел сквозь стиснутые зубы. Понадобилось время, чтобы немного прийти в себя и встать. А Тэхёна и след простыл. Чонгук вышел на улицу и посмотрел на песок. Ни души вокруг — остались лишь вмятины, их с Тэхёном следы, которые вскоре замаскирует прохладный ветер.

***

— Чимин, я разве сказал что-то не так? — обречённо спросил Чонгук, стоя возле зеркала и поправляя костюм. — Всё ты правильно сказал, — пожал плечами Чимин. — Знаешь, у меня такое чувство, будто он что-то скрывает. — У меня тоже. Чонгуку Тэхён ещё с самого начала казался каким-то странным, но именно эта загадочность и привлекла его. — Тебе он сильно нравится? — спросил Чимин. — Ты уверен, что у него хорошие намерения? Чонгук вздохнул. Голова стала какой-то тяжёлой от дум. — Я плохо его знаю. Не могу ничего утверждать. Но он правда мне нравится. — Дай ему время, — посоветовал Чимин. — Может быть, у него правда есть какая-то тайна, но ваши отношения развиваются слишком быстро. Он знает, где тебя искать? — Да. Пока мы гуляли, я рассказал ему. — Тем более. Если твой человек, то придёт. Чонгук кивнул. Чувство вины обжигало. Наверное, он и правда поторопился. — Выйдем через часик, хорошо? — предложил Чимин. Чонгук не понимал, куда ещё тянуть. Праздничная программа уже началась, а Чимин всё откладывал время выхода. Тот принялся прихорашиваться перед зеркалом десятый раз за день, наверное. Увидел, что одна волосинка выбилась из укладки, и взял лак для волос. Как показалось Чонгуку, он использовал уже целую банку. Внезапная догадка заставила Чонгука вздрогнуть. — У тебя кто-то появился? — спросил он, хитро прищурившись. Чимин тут же выронил из рук спрей. — С чего ты взял? Чимин будто выпустил иголки. Чонгук не мог не заметить, как сильно покраснели его уши. — Это заметно, — улыбнулся он. «Когда ты сам влюблён, начинаешь замечать подобные вещи». — Чего там тебе заметно, а? Чонгук расхохотался. — Теперь я понимаю, почему ты предложил разойтись перед началом праздника. Удачи! Не дожидаясь ответа, он пошёл в свою комнату. Принялся наводить порядок, чтобы хоть чем-то себя занять. Вот и наступила Арабская ночь — долгожданное событие. Чонгук много ошивался на улице, но не видел Тэхёна после той ссоры. Чонгук не собирался следовать сомнительным приказам Тэхёна и пропускать столь знаменательное событие. Он тяжело пережил эти несколько дней, гадая, почему Тэхён так отреагировал. Но он понимал, что Тэхён ему пока никто. Чонгук очень хотел посетить мероприятие, а такой шанс выпадает раз в жизни. Наконец Чимин закончил прихорашиваться и сказал Чонгуку, что пора выходить. Растерянность Чимина не укрылась от его глаз. Тот настолько погрузился в свои мысли, что на пороге запнулся за обувь. У Чонгука возникло непреодолимое желание поддержать его. Чимин — добрая душа. Он заслуживает лучшего, заслуживает любви, заслуживает надёжного партнёра. Чонгук похлопал его по плечу. — Эй, — ободряюще улыбнулся. — Всё пройдёт хорошо, дружище. Прекрасно выглядишь. Чимин благодарно кивнул. Они вышли из дома, направляясь в сторону того места, где недавно проводилась ярмарка. Как понял Чонгук, именно там всегда проводились важные мероприятия и отмечались праздники. Даже издалека выглядело красиво. Чонгук открыл рот, любуясь красотой. Организаторы Арабской ночи устроили самое настоящее световое шоу. Разноцветные огни окутывали местность, двигались в танце, освещая дорогу. Любой, кто пришёл на празднование Арабской ночи, не заблудится. Они заодно играли роль ориентира, их только слепой не заметит. Чонгуку на несколько секунд стало трудно дышать от восторга. Казалось, что он попал в сказку. Когда они подошли ближе, в глаза бросились фонтаны. Поющие фонтаны. Когда мощная струя воды поднималась вверх, на высоту четырёхэтажного дома, раздавался звон. Не раздражающий, а трогающий за душу, звон той же частоты, на которой бьётся сердце. А когда напор ослабевал, превращался в едва слышимую приятную мелодию, которая ассоциировалась у Чонгука с тёплым ужином в кругу семьи. На входе пришлось потолкаться: очередь была огромная. Чонгуку оставили пару-тройку синяков, на что он болезненно поморщился. Встретил их незнакомый ремикс популярных песен. Чонгук начал тихо напевать себе под нос. Он улыбнулся, радуясь тому, что хотя бы магнитофоны у местных жителей присутствовали. Он, конечно, понимал, что здесь пользовались техникой. Табу наложено только на гаджеты, камеры, интернет и многие современные модели привычной электроники, что полностью вошли в жизнь людей. Но всё равно в преставлении Чонгука местные были чуть ли не дикарями. Каждый раз, когда убеждался в том, что это не так, он улыбался, чувствуя себя чуть более комфортно в этих краях. Они с Чимином сразу же разошлись. Чонгук вскоре об этом пожалел. На улице появилось куда больше торговцев. Музыка завораживала, расслабляла, отвлекала от благоразумных мыслей. В результате этого Чонгук потратил почти все свои деньги. И на товар, и на еду, хотя и так был сыт, и на неоригинальные развлечения — например, тир. А праздник только начинался. Кроме того, Чонгук полюбовался танцевальными выступлениями. Ему навечно запомнятся эти традиционные костюмы, разноцветные и яркие, от которых пестрило в глазах. Это разнообразие вдохновляло. Чонгук подумывал о том, чтобы попросить у Чимина разрешение забрать костюм с собой, когда он вернётся в Южную Корею. Вскоре Чонгуку захотелось немного сменить обстановку. Он отошёл от сцены и начал бродить по окрестностям, пытаясь найти то, что же его заинтересует. Путь освещала полная луна. Чонгук был уверен: если бы даже не было фонарей, люди бы не заблудились благодаря сиянию. Именно сегодня луна светила так ярко, будто ей нравился этот праздник. Он наткнулся на выступающих в хоре артистов. Альфы и омеги, одетые в костюмы более спокойных оттенков, стояли в несколько рядов и пели песню. Звук завораживал, заставлял сердце трепетать. Чонгуку стало немного жарко. Он почувствовал прилив сил и непривычную бодрость. Чонгук не заметил, как начал подпевать, пытаясь повторять слова на незнакомом языке. Выступление закончилось через час. Чонгук вздохнул. Уходить не хотелось. Зрители уже разошлись. Чонгук остался одним из последних, кто наблюдал за тем, как выступающие собирали вещи и уходили со сцены. Вдруг один из них поманил Чонгука рукой. Он оглянулся и тыкнул пальцем себе в грудь, вопросительно подняв брови. Чонгук не понимал, что им нужно и зачем они его подозвали. Незнакомый альфа кивнул. Чонгук поднялся на сцену. Певец едва мямлил на английском (чего уж говорить про корейский!). Но один из его товарищей, неплохо говорящий на универсальном языке, вызвался быть переводчиком. После неловкого разговора Чонгук понял, что от него хотели. Его звали в хор. — Мне нравится, как ты поёшь. У тебя определённо есть талант. Ты необработанный алмаз. Постоянная практика — и ты станешь хорошим певцом, — перевели ему. Чонгук вытаращил глаза. — Я не собираюсь здесь задерживаться. Мне очень приятно, но я вынужден отклонить ваше предложение. Чонгуку пришлось выслушать целую лекцию о том, что он много упускает и должен остаться в пустыне. Ему рассказали о том, как хорошо им живётся, как много они зарабатывают, устраивая уличные концерты по праздникам, как их приглашают сыграть на каждую свадьбу. Чонгук почти поддался уговорам. Гипнотизировать словами они умели. Чонгук сказал, что подумает, и смылся. Он пробирался сквозь толпу. Чонгук найдёт, чем заняться. Сейчас ему просто хотелось оказаться подальше от этих навязчивых певцов. Музыка вдруг начала стихать. Сначала закончился один из концертов, потом перестал работать тир, выключили колонку возле входа. Пустыня погрузилась в тишину. Люди пошли в одном направлении, ближе к основной сцене. Чонгука понесла толпа. Он и не сопротивлялся — себе дороже. Чонгук начал оглядываться, не понимая, что происходит. — Дорогие жители нашей страны! — на сцену вышел альфа, басистым голосом вещающий в микрофон. — И наш замечательный гость. Надеемся, что вам нравится программа, которую мы устроили в этом году. Настало время немного отвлечься и послушать нашего короля. Пожалуйста, соблюдайте тишину. Все захлопали, а потом почтительно поклонились. Чонгук машинально повторял за людьми. В горле образовался ком нетерпения. Хотелось бы увидеть наконец этого короля. На сцену вышел омега. Чонгук посмотрел ему в лицо. Время остановилось. Всё вдруг померкло, ушло на задний план. В поле зрения остался только он. Тот, чьи глаза Чонгук узнает из тысячи, даже если их обладатель умело замаскируется. На сцене стоял Тэхён, только без маски.

***

Чонгук не слышал, что говорил Тэхён. Тот, закончив свою речь, спустился со сцены в сопровождении охраны. Чонгук очнулся. Расталкивая локтями людей, он побежал к Тэхёну. Догнать удалось с трудом. Чонгук не хотел привлекать излишнего внимания. Он не стал звать Тэхёна по имени или просить у охраны разрешения приблизиться к нему. Чонгук обогнал их и встал впереди, так, чтобы Тэхен его точно увидел. Тот остановился. Глаза будто остекленели. Лицо побледнело. — Чонгук… — одними губами прошептал Тэхён. — Как ты это объяснишь? Как?! Охранники уже обступили Тэхёна, но тот велел им отойти. — Он пойдёт с нами, — сказал Тэхён. Чонгуку пришлось ошиваться рядом. К Тэхёну ему не позволяли приблизиться по дороге. Вскоре они дошли до замка. У Чонгука не было ни настроения, ни желания осматривать здание. Тэхён привёл его в свои покои. Он посадил Чонгука на стул, выгнал посторонних и уселся напротив. — Ты обманывал меня всё это время! — Чонгук вскочил и начал наматывать круги по помещению. Теперь не было сил сдерживать эмоции. — Чонгук, я могу всё объяснить… — Это твоё странное поведение, вечная маска, нежелание, чтобы я шёл на Арабскую ночь… Теперь всё ясно. Ты… ты понимаешь, что ты наделал? Чонгук вперился взглядом в Тэхёна. Судя по тому, как тот отпрянул, взгляд выглядел угрожающим. — Чонгук, послушай… — Ты обманщик. Может, тебя называть «Ваше Величество»? Воцарилась тишина. Это словосочетание отрезвило Чонгука. Неожиданно и больно, как камнепад, на него обрушилось осознание того, с кем он разговаривал. С кем он танцевал на глазах у сотен людей. С кем он ходил в парк аттракционов. С кем он смотрел на закат. С королём, который притворился нищим. Чонгук медленно выдохнул. Первичную злость сменило непонимание. Зачем Тэхён вообще так поступил? Какие цели преследовал? Собственные ужасные слова, сказанные в состоянии аффекта, эхом отдавались. У Тэхёна на лице отражалась вся боль, которую они принесли. Он молчал, пережидая, когда Чонгук успокоится. Чонгуку вдруг стало стыдно. Да, он злился, что человек, которого он полюбил, оказался обманщиком. И, возможно, Чонгук совсем не знал его. Однако перед ним всё ещё сидел Тэхён. Его Тэхён. Любимый. Родной. Он не заслуживал таких слов. — Прости, — сказал Чонгук усаживаясь на табуретку обратно. Тэхён молчал несколько минут. Не ему одному понадобилось время, чтобы прийти в себя после произошедшего. Раздались глухие шаги. Мягкая рука коснулась щеки Чонгука. Он поднял голову. — Чонгук, — голос Тэхёна дрожал, — позволь, я расскажу тебе свою историю. Он взял Чонгука за руку и потянул на себя, вынуждая подняться. Подвёл к стене, увешанной запылившейся тканью, и скинул полотно. Пыль полетела в разные стороны, оседая в том числе и на лице Чонгука. Он отмахнулся от неё, отойдя на шаг. Когда всё успокоилось, он наконец взглянул на стену и увидел гобелен, на котором был изображён Тэхён с альфой. На руках обоих красовались обручальные кольца. — Дорогой, ты же недавно ходил в казино. Сколько можно? Скоро это перерастёт в зависимость! — кричал Тэхён чуть ли не со слезами на глазах. Он пытался достучаться до Хисо уже давно. Но, наверное, слишком опоздал. — Я держу себя в руках. — Супруг нахмурился. — Тебя это вообще не должно волновать. Наши деньги практически безграничны. Играй я хоть всю жизнь, мы с тобой всё равно останемся самыми богатыми людьми в мире. — Да причём тут деньги? Я разве что-то про них говорил? Я за тебя волнуюсь, трать сколько хочешь. Трать сколько хочешь. Наверное, именно из-за того, что Тэхён столько позволял Хисо, дела покатились в обрыв. Бесконечные пьянки с друзьями, бездумные покупки. Когда они только начали встречаться, оба знали, что не истинные. Однако Тэхён был уверен в искренних чувствах. Альфа, который так чувственно целует, так пылко признаётся в любви, не может быть лжецом. Так думал Тэхён, когда согласился выйти замуж в двадцать. Любовь Хисо никуда не исчезла, но её объектом перестал быть Тэхён. Хисо теперь любил только деньги и власть, которая стала доступна ему. — Побудь со мной хоть немного, — просил Тэхён. — Я очень скучаю. Ты постоянно где-то ходишь. — Тебе не хватает того времени, что мы проводим в постели, малыш? Может, ты хочешь заниматься этим несколько раз в день? Улыбка Хисо пугала. Тэхён ударил кулаком о стену. — Я говорю не про секс. Как ты не понимаешь? Я хочу, чтобы ты был рядом. Хочу, чтобы ты смотрел со мной на звёзды. Хочу приготовить нам романтический ужин, прочитать вместе с тобой книгу. Мы мало времени проводим вместе. — Тэхён, я уже давно перестал верить в эту романтическую чушь. И тебе пора взрослеть. Дверь хлопнула. Тэхён рухнул коленями на пол, понимая, что слишком наивный. Он доверился не тому человеку, тем самым обрёк свою жизнь на полный провал.

***

Тэхён проснулся от стука в дверь. Он перевернулся на бок и приоткрыл глаза, понимая, что случайно уснул, не дождавшись Хисо. Тэхён иногда пугался, когда супруг резко заходил в комнату. Поэтому Хисо выработал привычку стучаться. — Ты уже спишь? — невнятно спросил Хисо. Тэхён вскочил с кровати, чтобы включить свет. — Да. — Почему не дождался? — Устал. Хисо схватил Тэхёна за руку. Тот не успел опомниться, как оказался прижатым к стене. Хисо нагло провёл рукой по его груди, опускаясь ниже, к паху. И Тэхёну это вовсе не доставляло удовольствия. — Что ты делаешь? — спросил он, стиснув зубы. Сердце заколотилось быстрее, но отнюдь не от любви или возбуждения. — Хочу тебя. — Хисо, я же говорю, что устал. Тем более ты сильно пьян. Давай я помогу тебе принять душ, и мы ляжем спать. — Ты идиот? Люди ждут от тебя наследника. Ребёнка. Мы должны стараться постоянно. Ты же не хочешь разочаровать народ. Тэхён опустил голову. По больному. Действительно, у него не было приемника. Тэхён только и слышал о том, что он должен зачать ребёнка. Обязан. Люди и так шептались за спиной. — Хисо, ты не понимаешь, что говоришь. Отпусти. — Ты должен меня слушаться. Хисо грубо взял руками за подбородок и впился поцелуем в его губы. Тошнотворный запах перегара ударил в нос. У Тэхёна закружилась голова. Краем сознания он понимал, что должен оттолкнуть, позвать на помощь, но впал в ступор. Тело ему не повиновалось. — Ваше Величество, — раздался голос дворецкого, — у вас всё в порядке? Хисо тут же отпрянул. Тэхён вновь обрёл способность двигаться. — Извините. — Дворецкий заглянул в спальню. — Я просто обходил замок. Увидел, что у вас свет горит, а вы ведь всегда спите в это время. — Всё хорошо, просто Хисо задержался. Тэхён вынырнул из комнаты и, отведя дворецкого подальше на несколько шагов, прошептал: — Он очень пьян. Я сейчас ничего не соображаю. Уложи его спать, пожалуйста. В глазах дворецкого мелькнуло удивление. Тэхён обычно уважительно относился к слугам и не сваливал на них подобные обязанности. Но сейчас ему противно было находиться рядом с Хисо. — Хорошо. — Спасибо большое. Тебе за это будет вознаграждение. — Я каждый день спрашиваю себя: что было бы, если бы дворецкий тогда не явился? Тэхён опустил голову. Чонгук то сжимал, то разжимал кулаки, горя желанием врезать этому Хисо, кем бы он ни был. Как можно было так обращаться с Тэхёном? С его дорогим Тэхёном, в голове у которого вечно рой безумных творческих идей. — Вскоре после этого он погиб, — сказал Тэхён. — Решил покататься на лошади и упал. Народ сразу же стал требовать с меня искать нового мужа, заводить ребёнка. Конечно, были те, кто поддерживал. Но многие отправляли письма с угрозами свергнуть меня, если я не рожу наследника в ближайшее время. Это плохо на меня повлияло. У меня была депрессия. Я боялся выйти из дворца. Вновь и вновь вспоминал про Хисо, который меня не любил. Мне потребовалось несколько месяцев, чтобы оправиться. Я решил, что не буду выходить за первого встречного. И уж точно не выйду за того, кому от меня нужны лишь богатство и власть. Тогда я принял роковое решение. С тех пор я иногда переодеваюсь в нищего, скрывая своё лицо под маской. Надеюсь найти хороших друзей и человека, который полюбит меня таким, какой есть. — Разве никто так и не догадался? — Догадывались. Но я хитрый, как ты убедился. Научился вводить людей в заблуждение. Улыбка сползла с лица Чонгука. Да уж. Научился. У Тэхёна это получалось блестяще. Чонгук испытывал жалось к Тэхёну. Он прекрасно понимал мотивы его поступков. Однако он всё ещё злился. Больно узнавать о том, что любимый человек не тот, за кого себя выдавал. Чонгук шагнул к нему и заключил в объятия, как давно уже мечтал. Тэхён не стал вырываться, как в прошлый раз, а покорно положил голову на его плечо. Если у них что-то выйдет, и дело дойдёт до свадьбы, то Чонгуку придётся остаться здесь и править вместе с Тэхёном. Тяжело было решиться на то, чтобы бросить друзей и работу. С другой стороны, его жизнь заиграла разными красками здесь. Чонгук может стать чуточку счастливее, если останется в пустыне. — Тэхён, — произнёс он, положив руку тому на голову, — прошло так мало времени, но я уже уверен в своих чувствах к тебе. Ты ведь понимаешь, что я с тобой не из-за твоего положения? Я с тобой потому что ты — это ты. Шмыгнув носом, Тэхён слабо кивнул. — Я всё ещё немного злюсь из-за этого маскарада, хотя понимаю тебя. Понимаю, что тебе было тяжело. Мне надо отойти от всей этой ситуации, всё переварить и обдумать. Снова кивок. — Могу я прийти прямо в замок? — В любое время, — голос Тэхёна звучал так, будто ему обручем сдавило горло. — Возможно, меня не будет на месте, и тебе придётся подождать. Я предупрежу охрану. — Спасибо. Чонгук вздохнул. И, осторожно взяв Тэхёна за плечи, отстранил от себя. Чонгук вернулся домой, открыл дверь вторым ключом, который дал ему Чимин. Омега ещё не вернулся. Чонгук разделся и улёгся в кровать. Пережитые волнения дали о себе знать. Он быстро заснул. Чимин пришёл только под утро. Немного подвыпивший, но счастливый. Чонгук проснулся от звука его шагов. Он вышел в коридор, улыбнулся и понял, что самое время попытаться разговорить Чимина. Чонгук давно понял, что в существовании пустыни не было логики, но один вопрос мучил его до сих пор. Ему казалось, что и Чимин, и Тэхён не договаривали. — Чимин, скажи, вы ведь как-то поддерживаете связь с другими странами? Ведь людям иногда надо общаться со своими родственниками. Не все коренные жители пустыни. У кого-то остались близкие в родных странах. — Это возможно, но нужно спрашивать разрешение у короля Кима. — Значит, есть какой-то способ связаться. — Ой! Чимин, видимо, понял, что сболтнул лишнего. Чонгук рассмеялся над его выражением лица. Он и не думал, что это будет так легко. — Не волнуйся. Нет ничего страшного в том, что ты сказал. Не стой на пороге, проходи давай. Чонгук взял Чимина под локоть и довёл до ванной. Ходить самому ему явно было трудновато. Чонгук улыбнулся, поняв, что от Чимина пахло альфой. Теперь он стал счастливым.

***

Чонгук пришёл поздним вечером, поэтому застал Тэхёна в замке. Он специально подгадал такое время, когда Тэхёну больше негде быть. Вряд ли единственный король, у которого нет наследников, будет шарахаться по улицам в поздний час. Охранники пропустили его. Дворецкий проводил в покои Тэхёна. Стоило Чонгуку появиться на пороге, как тот вскочил, ещё даже не увидев его. Чонгук довольно улыбнулся. Должно быть, Тэхён узнавал его по запаху. Или по шагам. О таком узнавании только мечтать можно, о таком пишут в романах. Тэхён был в домашней одежде, от него веяло уютом и спокойствием. — Привет, Тэхён, — сказал Чонгук. — Давай выйдем и посидим в беседке в твоём дворе? Если ты не против, конечно. Мне кажется, оттуда открывается прекрасный вид на луну. Чонгук приметил эту беседку, когда выходил из замка в прошлый раз. Она была местом для идеального романтичного свидания. Тэхён моргнул, растерявшись. — Хорошо. Они вышли во двор. Чонгук не ошибся: действительно, чистый лунный свет заливал беседку. Хорошо было видно даже в темноте. Чонгук с Тэхёном уселись на застеленный диван. — Вижу, часто здесь бываешь, — сказал Чонгук. — Да. — Тэхён, — Чонгук развернулся к нему и взял его за руку, — ты мне нравишься. Я всё хорошенько обдумал за эти несколько дней. Я хочу остаться с тобой. — В смысле здесь? В пустыне? — Да. — Но, Чонгук, ты же будешь скучать… — Немного. Меня мало что держит дома. Я устал от рутины. Я устал работать пять лет на одной работе. У меня нет близких друзей, нет тех, кому я мог бы открыть душу. У меня нет родственников, с которыми бы я поддерживал связь. Меня давно уже тянет к чему-то неизведанному. Я уверен, что должен был оказаться здесь рано или поздно. Чонгук уставился на луну. Невольно подумал о том, сколько же признаний в любви слышал на своём веку этот спутник, сколько же пар он соединил. — Я хорошо всё взвесил, Тэхён. Это окончательный выбор. Я в принципе не привязываюсь к людям, но о тебе так много думаю. Давай встречаться? Тэхён прижался к нему всем телом, а потом несмело потянулся за поцелуем. Луна светила даже ярче, чем в Арабскую ночь. Влажные звуки поцелуев смешались со стрекотом кузнечиков. — У меня есть одна просьба, — сказал Чонгук, когда Тэхён отстранился. — Какая? — Мне нужна связь. Я знаю, что отсюда точно можно позвонить. Мне нужно сказать начальнику, что увольняюсь, и друзьям, что переезжаю. — Откуда ты знаешь про связь? — Тэхён недовольно нахмурился. — Чимин рассказал? — Он самый. Не ругай его. Я просто очень хитрый. У тебя, кстати, научился. — В замке есть подземная будка. Это единственное место, откуда можно сделать звонок. Так уж и быть, предоставлю тебе её. А ты хороший ученик. Тэхён игриво цокнул языком, взял Чонгука за ворот рубашки и как-то по-собственнически прижал к себе. Легко укусил за губу, вырвав лёгкий стон, и принялся яростно исследовать рот Чонгука языком. У Чонгука в животе всё в узел скрутилось от ласки Тэхёна. — Кстати, — Чонгук отстранился, потупив взгляд. — Стыдно признаваться, что я рассчитывал на это сегодня, но… — замялся. — У меня есть с собой кое-что. — Чонгук похлопал по переднему карману рубашки. — И я хочу показать тебе, как умею любить. Если ты хочешь, конечно. Тэхён чуть прищурился. Чонгуку показалось, что глаза потемнели от желания — или это зрачки расшились. Вместо ответа он повалил Чонгука на диван, нависая сверху. Впился требовательным долгим поцелуем, который ему не дали закончить только что. Чонгук с трудом перевернул его, поменявшись местами. Он встал на диван коленями и удобно зафиксировал бёдра Тэхёна между ними. — У кого-то уже встало, — прошептал Чонгук куда-то в шею, не без удовлетворения почувствовав возбуждение Тэхёна сквозь ткань. — Помолчи лучше, а? Чонгук усмехнулся и стянул футболку Тэхёна через голову. Припал губами к шее, втягивая нежную и такую желанную кожу. Он впервые видел столько открытых участков тела. Чонгук привык к тому, что Тэхён скрывал своё лицо и носил закрытую одежду. Пусть это был всего лишь образ, Чонгука заводил тот факт, что Тэхён теперь открыт перед ним полностью. Что Тэхён ему доверял. — А нас не застукают? — спросил Чонгук. — Слуги твои из окна не увидят? — Не думаю. Они уже обходили замок. Ай! Тэхён дернулся, когда Чонгук, поддавшись порыву страсти, слишком сильно прикусил сосок. — Прости, — спохватился тот. — Ничего. — Ты первый, — решил признаться Чонгук. — Что?! — Девственник я. Ты у меня первый. — Твою мать, Чон Чонгук! Офигеть можно. — Берёг себя для того самого, — прошептал Чонгук, после чего сам рассмеялся слащавости собственных слов. Чонгук медленно провёл дорожку языком вниз, вздрагивая каждый раз, когда Тэхён резко выдыхал, тихо постанывал или запускал пальцы в его волосы, сжимая. Реакции Тэхёна не оставляли его равнодушным. Они были зелёным сигналом, знаком того, что Чонгук всё делал правильно. Закончив исследовать торс Тэхёна, Чонгук стянул его брюки вместе с бельём, припал губами к нежной коже внизу живота. Взял член губами и двинул головой вперёд. Отстранился и спросил: — Ты доверяешь мне? — Д-да. Чонгук кивнул, довольный тем, что Тэхён позволил ему это делать несмотря на отсутствие опыта. Чонгук обхватил член ладонью, медленно провёл рукой, после чего несколько раз прошёлся языком по всей длине. Тэхён тихо проскулил. Он взял в рот. Почувствовав, как головка упёрлась в горло, простонал. Прозвучало гортанно, возбуждающе. У Чонгука у самого горячая волна прошлась по телу. Чонгук почувствовал его пальцы на своей голове. — Можно? — услышал хриплое. — Можно. Тэхён теперь управлял положением. Осторожно приближал голову Чонгука, одновременно толкаясь вперёд бедрами. Чонгук старался доставить удовольствие при каждом движении: нежно проходился языком, немного помогал губами, издавая при этом влажные звуки. Они отдавались эхом в ушах, заставляя сердце стучать быстрее. Дыхание учащалось, и собственное возбуждение уже болезненно упиралось в ткань джинсов. Тэхён толкнулся немного сильнее и застыл в нерешительности. Чонгук без лишних слов расслабил горло и попробовал взять глубже. Неприятно. Непривычно. Немного болезненно. Но услышав протяжный стон Тэхёна, Чонгук отбросил лишние мысли, позволил ему толкнуться до упора. Если Тэхёну хорошо, значит, и Чонгуку тоже. Глаза заслезились. Тело Тэхёна немного задрожало. Он кончил с громким стоном. Чонгук проглотил тёплую жидкость, отстранился и наконец стянул с себя джинсы. Хотелось до белых пятен перед глазами. Чонгук снял рубашку, представляя Тэхёну обзор на своё тело. Тэхен притянул его к себе, глядя расфокусированным взглядом, утянул в глубокий поцелуй, во время которого слепо проводил тёплыми ладонями по его телу. Чонгук ощущал, как по коже будто проходили электрические разряды. Перед глазами всё закружилось от таких настойчивых прикосновений. Чонгук определённо попал в другую вселенную. А как иначе объяснить те неземные эмоции, которые накрыли? Чонгук прервал поцелуй, понимая, что иначе крышу снесёт. Опустился к ногам, провёл кончиками пальцев по бёдрам, одновременно покрывая поцелуями нежную кожу коленей. Не забыл уделить внимание внутренней поверхности бедра, после чего немного раздвинул ноги Тэхёна. Осторожно провёл пальцем, собирая естественную смазку у входа, и медленно ввёл, растягивая. — Узкий, — Чонгук прошептал скорее про себя, но Тэхён услышал. — Сомневался в том, что у меня давно никого не было? Чонгук усмехнулся и добавил второй палец. Двигался сначала осторожно, постепенно наращивая темп. Тэхён такой доверчивый и податливый в его руках, ему нельзя делать больно. К нему только с заботой. — Всё нормально, — выдохнул Тэхён. — Б-быстрее… Чонгук чуть согнул пальцы. Слова переросли в неразборчивый всхлип. Добавив третий палец, Чонгук закусил губу. Он чувствовал, как по щеке стекала капля пота. Стояло настолько крепко, что невыносимо стало смотреть на Тэхёна. Хотелось заменить пальцы на член. — Хочу тебя, — прошептал Тэхён, словно прочитав его мысли. — Хочу тебя в себе. Убедившись, что пальцы двигались более-менее свободно, Чонгук потянулся за рубашкой, которая лежала на самом краю дивана. Она чудом не упала. Чонгук нащупал передний карман, достал упаковку презервативов, разорвал фольгу и раскатал резинку по члену. Теперь он мог быть к Тэхёну так близко, как только возможно. Чонгук вошёл в податливое тело и ненадолго замер, наслаждаясь узостью. Он ждал, когда Тэхён привыкнет к чувству заполненности. Тот начал сам приподнимать бёдра, и Чонгук вторил его движениям. Чонгук двигался, тяжело дыша. С губ Тэхёна слетали сладкие стоны. Они заполняли двор, меняли пространство для Чонгука. Тело Тэхёна в свете луны выглядело невероятным, неземным, и если бы Чонгук увидел его издалека, то засомневался бы, что он настоящий. Тело Тэхёна словно соткано из света, а сам он из другой вселенной. От осознания того, что он правда существует, что он любовь Чонгука, его настоящее сокровище, становилось тепло на душе. — Я… сейчас… — выдохнул Тэхён, выгнувшись в спине. Чонгук кивнул. Слова закончились. Он тоже был на грани. Чонгук кончил первым. Вскрикнув, излился в презерватив. Всё тело будто налилось свинцом, перед глазами смешались звезды. Тэхён обхватил рукой свой член и, сделав пару движений, кончил следом. Чонгук вышел из Тэхёна, снял презерватив, завязал и отбросил куда-то в сторону. Он удобно разлёгся на диване, потянулся, расслабляя каждую мышцу. Чонгуку показалось, что он в раю. Тэхён прижался губами к уху Чонгука, начал шептать неразборчивые слащавые фразы, обдавая тёплым дыханием, от чего становилось щекотно. Вскоре они встали и оделись. В углублении под диваном оказалось чистое постельное бельё. Тэхён перестелил. В душ сил идти не было. Хотелось поспать здесь, под луной, чтобы навсегда запечатлелись в памяти события сегодняшней ночи. Обнимать Тэхёна, засыпая, казалось так правильно. Именно его не хватало раньше, когда Чонгук во сне обнимал одеяло или подушку.

***

Разбудили его надоедливые лучи солнца. Открыв глаза, Чонгук наткнулся на изучающий взгляд Тэхёна. Тот, не стесняясь, пялился на его спящее лицо. Чонгук прикрыл глаза рукой, чтобы солнце меньше мешало, и сел. В ноздри ударил запах. Очень сильный, приятный аромат. Чонгук глубоко вдохнул и различил нотки собственного запаха корицы, смешанного с вишней и карамелью. — Вся пустыня теперь узнает, что мы переспали, — выдал он. Тэхён рассмеялся. — Почему ты видишь только плохое? Открой глаза, Чонгук! Мы истинные! — А ты сомневался? Чонгук улёгся обратно и начал шутливо щекотать Тэхёна. Слышать смех Тэхёна с утра — к счастью. Это теперь единственная примета, в которую Чонгук верил. Пусть он и сам её придумал.

***

— Теперь у вас не будет ни одной причины ревновать! — усмехнулся Чонгук, отдавая ключи от квартиры Чимину. Две пары глаз — Юнги и Тэхёна — внимательно проследили за этим движением. — Чимин, спасибо большое тебе за то, что приютил и помог освоиться в пустыне. И даже немного помогал, давая любовные советы. Ты стал для меня отличным другом. Я очень ценю это. Чонгук сделал шаг к Чимину и заключил его в короткие дружеские объятия. — Юнги, — позвал Чонгук, повернувшись к альфе, — поздравляю вас с началом отношений. Я рад, что тебе достался такой замечательный человек. Береги его. Чимин смущённо опустил взгляд и взял Юнги за руку, переплетая их пальцы и сжимая крепко, давая понять тем самым, что Чонгук зря волнуется: Юнги тот самый. — Спасибо. Рад был с тобой познакомиться, — ответил Юнги. Чонгук за недолгое время понял, что альфа необщительный. Он открывался только самым близким людям. Услышать от него несколько предложений подряд было уже хорошим знаком. — Поверить не могу, что ты теперь будешь жить в замке. — Глаза Чимина блестели от восхищения. — В замке, не в замке. Какая разница? Главное, что с любимым человеком. Чонгук положил руку на талию Тэхёна, притянул к себе и поцеловал в макушку. Тот шутливо оттолкнул его, прося прекратить. Они покинули квартиру Чимина, куда в скором времени переедет Юнги. — Ты позвонил близким? — спросил Тэхён, когда они оказались на улице. — Да. Всё прошло хорошо. У меня для тебя ещё новость. — Какая же? — Я записался в хор. На Арабской ночи местной группе понравилось моё пение, и они пригласили меня к себе. Раз я буду здесь жить, то почему бы не попробовать себя в чём-то новом? Давно мечтал начать петь. — Ух ты! Наконец исполнишь свою мечту! Тэхён остановился, улыбнулся и бросился на Чонгука. Тот, смеясь, подхватил его под бёдра и принялся кружиться с ним по улице, вызывая взгляды окружающих, но не обращая на них внимания. Какая разница на чужие взгляды, когда рядом любимый человек? Теперь Чонгук с Тэхёном, остальное неважно. Для них началась новая жизнь.