Мне 17, а ему 33

Чонхо расстроенно опускает брови, когда видит подавленного Уёна заходящего в его машину. — Как там всё? — спрашивает Чонхо, пытаясь звучать деликатно. — Я беременен, — отвечает Уён, и Чонхо резко тормозит на парковке, из которой он почти выехал. — Это… — Чонхо смотрит на Уёна неуверенно, видя, как тот готов расплакаться с минуты на минуту. — Замечательно…? Уён не выдерживает и начинает плакать. Чонхо вздыхает и выезжает из парковки. Он молчит, давая время для Уёна выплакаться. Тот успокаивается только спустя минут пять, только тогда начиная говорить: — Я хочу этого ребенка, — говорит Уён, закрывая лицо руками. — И Сан тоже его хочет, я это точно знаю… Но учеба. — Верно, учеба, — подтверждает Чонхо. — На медицинском у меня просто не будет сил на то, чтобы быть родителем, — Уён тяжело вздыхает. — Но в тоже время, я без понятия, получится ли у нас завести ребенка после этого, учитывая мою фертильность. — Верно, — Чонхо пусто соглашается, давая Уёну выговориться. Вряд ли тот сейчас хотел разговаривать. — Аргх, ну почему именно у меня почти закончились яйцеклетки?! — возмущается Уён, скрестив руки на груди и посмотрев на Чонхо заплакано, шутит: — Мне бы твою фертильность. Тогда я бы и не боялся аборт сделать. Чонхо хмыкает, улыбнувшись тому, что Уёну кажется легче. — Если бы я мог, я с тобою бы обязательно поменялся телами. Чонхо двадцать четыре. Он уже два года как закончил колледж, начав работать на известный, модный журнал — пишет туда статьи. Он уже три года как замужем за Кан Ёсана, которого очень любить и которым очень дорожит, а тот — им. Он уже шесть лет как не виделся и не созванивался со своим отцом. И он семь лет назад забеременел нежелательным ребенком… и сделал тогда же и аборт. Чонхо удивился тому, как после того, как его отец расплакался от новости о беременности Чонхо, сразу же пообещал ему, что запишет к врачу на следующий же день, и он сделает аборт. И хоть Чонхо был неуверен в правильности такого решения, его отец очень быстро убедил его в обратном: — Тебе не нужен этот ребенок, Чонхо, не в таком возрасте, — говорил Сонхва сквозь слезы, смотря на такого же плачущего Чонхо. — Пойми: у тебя впереди светлое будущее. Ты обязательно закончишь учебу, найдешь работу мечты, женишься или выйдешь замуж, и если уже решишь, тогда заведешь ребенка. Сейчас, он будет лишь помехой, — он подвинулся ближе к креслу Чонхо, и взяв его за плечи, посмотрел ему в глаза. — Прошу… Не повторяй моей же ошибки. И хоть Чонхо было больно слышать о том, что оказывается он был лишь ошибкой, — даже осознав это еще давно, все равно было больно слышать это, — он понимал, что его отец был прав. Когда он сделал аборт, после завершения школы он сразу же съехал от Сонхва. Тот его не останавливал, хотя и интересовался, куда же тот пойдет. Чонхо лишь отвечал, что тому не должно это быть интересно, и Сонхва расстроился этому ответу. Наверное, тот подумал, что тот разговор значил то, что теперь все обиды между ними были забыты и теперь они стали лучшими друзьями и семьей, но это было не так. Из-за одного разговора, Чонхо не забудет все семнадцать лет ненависти в свою сторону, которые он пережил. Поэтому он был рад оборвать с этим мужчиной связь, даже если сначала и было сложно. Но Ёсан и Уён поддержали его в этом решении; Минги и Юнхо были теми, кто сбрасывали все звонки поступающие на телефон Чонхо от Сонхва; а Рюджин даже нашла ему психолога. Психолог был отличным. Он был рад, что тот не являлся омегой, ведь Чонхо до сих пор передергивает каждый раз, когда ему приходится общаться с омегой средних лет. Бета ему была в разы больше по душе. И тот тоже поддержал в решении в том, чтобы оборвать связь с таким человеком как Сонхва — даже удивился, что Чонхо еще раньше не ушел из дому с таким то отношением к себе. В двадцать один, когда Чонхо уже почти был четверогодкой в университете, Ёсан сделал ему предложение. Конечно же Чонхо не мог тому отказать, учитывая что они друг друга любили до глубины души. И тогда Чонхо начал задумываться о том, что может стоит Сонхва хотя бы сообщить о том, что он выходит замуж. И хоть Ёсан посреди ночи, когда Чонхо мог просто ходить по комнате волнуясь об этом, и убеждал своего жениха в том, что он ничего не обязан тому мужчине, Чонхо все равно чувствовал себя отвратительно. И когда он всё-таки сдался, и решил позвонить своему отцу… тот не взял трубки. Тогда Чонхо понял, что все эти переживания и волнения о том, что наверное его отец скучал за ним были бессмысленными. Ведь тот не скучал за ним. Ему, наверное, было хорошо и без него. Наконец-то он получил того, что хотел так давно: бездетную, свободную жизнь. А Чонхо волновался, что сделал человеку, который всю жизнь ему испортил, зло. На свадьбе он уже о нем не думал. Сонхва не заслужил того, чтобы о нем думал Чонхо в самый счастливый день всей его жизни. Потом уже Чонхо закончил университет и почти сразу нашел себе работу, и они даже начали снимать квартиру подороже вместе с Ёсаном, который зарабатывал немного больше чем он сам. Поэтому сейчас, Чонхо благодарен тому решению, которое совершил в семнадцать. Бездетная жизнь — прекрасна, и они оба с Ёсаном счастливы. Когда Чонхо отвез Уёна к нему домой, он сам направляется к своим апартаментам. Там уже его давно ждал Ёсан. Они встречают друг друга объятиями и поцелуями, после чего, Ёсан приглашает Чонхо за стол. У альфы сегодня целый день выходной, а в такие дни Ёсан обычно занимался готовкой. Хоть у него и не получается это делать часто, — работа обычно загружает, — и этим обычно занимается Чонхо, Ёсан пользовался каждым шансом, чтобы приготовить что-то мужу. И Чонхо не будет преувеличивать, если скажет, что еда Ёсана — идеальна. В тот день он приготовил спагетти «карбонара» и тосты с авокадо. Этим они и ужинали, общаясь о том, как прошли дни у друг друга. Чонхо рассказал, как на работе у них случился хаос из-за резкого отключения света — ни у кого работа над редакцией не сохранилась, хотя работали над ней они последние два дня. К счастью, потом оказалось что растяпа Намджун случайно распечатал все страницы редакции моментами ранее, но постыдился поделиться этим. Забавно, как такая ошибка спасла столько часов работы. Ёсан же рассказал о том, как когда он готовил тосты, Тэхён, его брат, позвонил ему, рассказывая о своем очередном бывшем. В этот раз, они расстались ведь тот альфа не согласился с тем, что фильм «Матрица» не настолько хорош как о нем говорят. Тогда Тэхён расстался с ним со словами: «Мне кажется, эти отношения не работают». Ёсан слушая такую «занимательную» историю, — «если история не такая уж интересная, то зачем ты мне её рассказал?» «Погоди, Чонхо, сейчас самая интересная часть будет», — и не заметил, как он сжег тосты. Когда они поужинали, они вместе помыли посуду: пока Чонхо вымывал тарелки, Ёсан перехватывал их и высушивал полотенцем. Они продолжали разговаривать о рандомных вещах, обсуждая и то, и это. Они и не заметили, как начали обсуждать тот самый билборд рядом с работой Чонхо, который так и режет глаза. Потом они пошли в спальню, где после того как Чонхо переоделся в домашнюю одежду, Ёсан начал целовать его нежно в постели, снимая только что одетую футболку. — Я же только оделся в чистое, — говорит Чонхо со смешком на губах, удивляясь нетерпению своего мужа. — Прости, но я не виноват, что ты настолько меня заводишь, — Чонхо заметно краснеет на чужие слова. Ёсан укладывает его на постель, и Чонхо приподнимает бедра, помогая альфе стянуть с себя шорты сразу вместе с боксерами. Не теряя времени, Ёсан сразу же берет Чонхо ладонями под бедра, и утыкается лицом тому меж ягодицами. Чонхо стонет, когда тот языком входит внутрь него. — Ёсан… — выстанывает Чонхо, пока Ёсан продолжил удобнее устраиваться между бедрами Чонхо, поместив чужие бедра себе на плечи, свободными руками он раздвинул ягодицы, чтобы облегчить себе доступ. Чонхо обожал римминг Ёсана. Он всегда с помощью своего языка превращал Чонхо в плачущее месиво. Чонхо без понятия, где такому научился его муж, но в тот момент он и не думал об этом, вместо этого наслаждаясь Ёсаном. Ёсан языком то проходит по дырочке, то просовывает его глубже в него, оглаживая кончиком чувствительные стенки. Чонхо не требуется много времени, прежде чем закончить с именем Ёсана на губах. Тогда Ёсан отстраняется и поцеловав бедро Чонхо, поднимается настолько, чтобы быть лицом к лицу с омегой. Он целует его шею нежно, и Чонхо бедром чувствует твердость Ёсана. Не теряя и минуты, он кладет своему мужу на плечи ладони и помогает перевернуться так, чтобы он уже был тем, кто лежал под Чонхо. Чонхо стягивает чужие пижамные штаны с боксерами настолько, чтобы твердый член выпрыгнул оттуда, показывая себя во всей красе. Чонхо начинает ласкать чувствительный орган пальцами и губами, выбивая из Ёсана дрожащие выдохи. Альфа впутывает свои длинные пальцы в темные волосы, и Чонхо тихо стонет на это — не мудрено, что за три года брака, Ёсан узнал о всех чувствительных местах своего мужа. Чонхо тоже не отставал в своих познания, поэтому зная Ёсана, он пока лишь дразнил, не приступая к самому главному. То Чонхо целовал всю длину, идя к снизу от верха. То он использовал кончик языка на головке с уздечкой. — Ты прекрасен, — говорит Ёсан, как обычно делает во время их секса, — в отличии от Чонхо, который всегда молчал, Ёсан любил говорить и использовать свой голос для повышения возбуждения, — на что Чонхо мычит. — Тебе настолько нравится мой член, малыш? Чонхо прикрывает глаза, и трется своими прижатыми бедрами к кровати друг об друга, пытаясь облегчить заново появившееся возбуждение. Чонхо насаживается ртом целиком, на что Ёсан стонет, дергая сильнее за пряди на голове. Голос Ёсана и мокрые звуки — это единственное, что слышно в их спальне. Чонхо с зажмуренными глазами помогает своему мужу прийти к разрядке, а Ёсан так и не прекращает время от времени говорить: — Вот так, детка, давай, — хрипло проговаривает альфа, и Чонхо немного ускоряется прежде чем чувствует поглаживания у себе на голове. Обычно это значило, что Ёсан сам хочет контролировать темп, и Чонхо, не вытаскивая член изо рта открывает глаза смотря в лицо Ёсана, — тот выглядел таким красивым в тот момент… хотя он всегда был красивым, — как будто давая тому разрешение на это. Ёсан не теряя и минуты заново запутывается пальцами в темные волосы и не сильно крепко схватив за них, начал помогать Чонхо с ритмом. Чонхо тихо постанывает от грубых движений, но Чонхо соврал бы, если бы сказал, что ему они не по душе. Дыхание Ёсана сбивается и Чонхо понимает, что тот близко. — Да-а-а, Ч-Чонхо! — голос Ёсана дрожит. — Твой рот — прекрасен, — Чонхо зажмуривает глаза, в ожидании. Ёсан под конец бубнит, как будто даже не думая об этих словах: — Он — хорошая замена… — он не договаривает фразу, останавливаясь вовремя, но не настолько, чтобы Чонхо не понял, что тот имел ввиду под этим. Чонхо резко распахивает глаза на слова альфы. Как раз в этот момент Ёсана кончает с немым криком на губах. Ёсан еще некоторое время держит чужие волосы, пока оргазм еще длился. — Прости, — когда Ёсан приходит в себя, он отпускает темные волосы, гладя нежно по ним после, когда Чонхо отстраняется. Ёсан начинает паниковать, когда видит слезы в глазах Чонхо. — Ты в порядке? — спрашивает взволнованно Ёсан, ладонями касаясь щек Чонхо, которые были все в слезах. — Я сделал тебе больно? — Прости… — извиняется Чонхо, начиная рыдать еще сильнее. — Прости, что я не могу быть хорошей омегой для тебя. Ёсан тогда понимает, о чем тот, поэтому тяжело вздыхает, приобняв Чонхо, прижав его лицом к своему плечу. После того раза в семнадцать, Чонхо и Ёсан не занимались сексом с… проникновением. Сначала они пытались, всё-таки иногда они попадали в разгоряченные ситуации после этого. Но каждый раз, когда доходило до той самой части, Чонхо впадал в истерику, и всё заканчивалось тем, что Ёсан успокаивал Чонхо. Хоть Чонхо и хотел сделать аборт, этот период в жизни был очень… тяжелым для него. Сначала, это было то всё давление. Чонхо понимает, что обычно гинекологи обязаны отговаривать омег от абортов, но этот был как будто слишком жестким в этом плане. — Мне нужно прочитать этот текст, извините, — говорит гинеколог, обращаясь к Чонхо, и рядом сидящим с ним Сонхва, и прочистив горло, он продолжает: — «Ваш ребенок может родиться и вырасти в прекрасного человека. Он может быть яркой девочкой, которая когда-то стала бы доктором и спасала бы тысячи людям жизни. Он может быть смелым мальчиком, который стал бы пожарным и спасал бы людей от огня. Хоть вам и кажется, что ваше решение — это избавиться только от одного человечка, на самом деле вы этим решением убиваете тысячу.» Гинеколог переводит взгляд с бумаги на Чонхо, который сидел там с застывшими слезами в глазах, пока Сонхва сердито смотрел на доктора, успокаивающе гладя Чонхо по плечу. Когда всё-таки аборт он сделал, тогда он просто чувствовал себя… плохо. Как будто Чонхо хотел этого головой, но тело просто скучало за потерей. Наверное, это были обычно инстинкты омег. Но эта мысль не сильно успокаивала. Чонхо не хотел опять переживать аборт, поэтому они и не занимались проникновенный сексом. Даже предохраняясь. Даже после того, как Ёсан сделал себе вазэктомию. — Тебе не за что извиняться, глупенький, — успокаивает его Ёсан. — Но ты ведь сказал… — всхлипнул говорит Чонхо, отстраняясь от его плеча, что посмотреть Ёсану в лицо. — Я сказал это, просто будучи… в моменте, — смущенно объясняет Ёсан. — Я не думал, когда говорил их, и мне очень жаль, что я тебя обидел ими, прости. — …ты правда меня любишь даже таким… — Чонхо не может подобрать правильного слова. — Каким, таким? — Ёсан вопросительно поднимает бровь. — Таким неправильным… — бубнит Чонхо, и Ёсан на это нежно улыбается и целует в губы. — Нет неправильных людей, Чонхо — Ёсан оставляет поцелуи у него по всему лицу, между этим говоря: — А если и есть, ты точно не один из них, малыш, — Чонхо чувствует, как еще сильнее начинает плакать на слова Ёсана. — Я тебя очень сильно люблю, — он обнимает его, гладя по волосам. — И любил бы несмотря ни на что. Даже если бы ты не был Чонхо, а например… Чонхеной, — Чонхо всхлипывает и смеется. — Фу, меня бы так не звали, если бы я был девушкой, — бормочет он, и Ёсан добродушно вздыхает. — А как бы ты хотел, чтобы тебя звали? — спрашивает Ёсан, аккуратно ложась на постель и помещая Чонхо на себе, который так и продолжал утыкаться ему куда-то в грудь носом. — …Может Чонха? — предпологает Чонхо, и Ёсан коротко смеется. — Даже если бы ты был Чонхой, я бы тебя любил, — он оставляет поцелуй у него на лбу, и Чонхо нежно льнет к прикосновению губ. — Даже если бы мы вообще сексом не занимались, все равно бы любил, — бормочет он тому в лоб. — …Правда? Ты? — Чонхо удивлен на слова своего мужа, и Ёсан выглядит возмущенным, когда слышит вопрос. — Да ладно тебе, я не настолько одержим сексом, — Чонхо ярко смеется на то, как Ёсан обиженно надулся. — Ага, только ты по четыре раза в неделю лезешь ко мне с этим, — говорит Чонхо, без осуждения в голосе. — И это как минимум… Не думаю, что со своим либидо ты бы вышел за меня, которому секс бы не нужен был бы совсем. — Ну ты, — Ёсан игриво показывает ему язык, прежде чем опять оставить поцелуй у него на губах. — Я же тебя не только за секс люблю. — Значит, за секс тоже? — Не суть, — отмахивается Ёсан, выбивая этим смешок Чонхо. — Даже если бы мы не занимались сексом, не забывай о том, что у меня все еще есть руки, — Чонхо фыркает на это, слегка смутившись. — А если бы я был асексуалом… а у тебя не было бы рук, — предполагает Чонхо, смотря на Ёсана с легкой издевкой в глазах. — Все равно бы любил? Ёсан вместо того, чтобы сразу ответить, наигранно задумываться, положив палец на подбородок. Улыбка медленно исчезает с лица Чонхо, заменившись легкой злостью. — Даже не знаю… — Дурак, — Чонхо утыкается лицом назад в грудь Ёсана, немного обиженно, пока Ёсан добродушно смеется, оставив поцелуй на затылку у него. — Прости, прости, просто шучу, — Чонхо выглядывает, чтобы посмотреть на Ёсана, который нежно смотрел на Чонхо, как будто он был его сокровищем. Он поправляет прядь своему мужу, чтобы та не падала на его красивые, зеленые глаза. — Я уверен, что любил бы тебя, даже если бы мы никогда не встретились, — говорит Ёсан. — Так что, проблема с руками не была бы самой тяжелой. — В каком смысле, даже если бы мы никогда не встретились? — спрашивает Чонхо с легким недоумением. — Как бы ты тогда меня вообще полюбил бы? — Ну… наверное, мое сердце бы понимало, что я не с тем человеком с которым должен быть и я бы просто не смог бы полюбить кого-то иного ведь… я бы ждал тебя, — говорит Ёсан, и Чонхо мягко улыбается на его слова, сам начиная тянуться к нему, чтобы поцеловать. После этого они уснули, перед этим смотря какой-то ситком на телевизоре в комнате. Чонхо проснулся от того, что услышал звонок. Тогда его обнимал Ёсан, крепко уснув, поэтому Чонхо выкрутился из объятий не потревожив своего мужа. Сонно потянувшись, Чонхо берет телефон на своей тумбочке. Когда он видит, кто именно это звонил, его разум резко просыпается. Это был Пак Сонхва. Сонхва. Его отец. Папа… Руки Чонхо, держащие телефон дрожат, а в глазах всё размывается. Он пытается глубоко размеренно дышать, чтобы успокоить бешеный ритм сердца, но это не сильно помогало. Чонхо в панике выходит из комнаты, накинув на плечи халат. Направляясь в сторону балкона, он продолжает смотреть в экран телефона не отводя взгляда ни на секунду. Сам того не осознавая, он нажимает зеленую кнопку и прислоняет телефон к уху. — …Алло? — зачем он ответил? — …Чонхо? Это ты? — Чонхо чувствует как сильно бьется его сердце, ударяясь о ребра. — Да, это… Чонхо, — ответив, он слышит лишь молчание по ту сторону трубки. Неловкое и такое некомфортное. — …Почему ты позвонил? — спрашивает спустя минуту душераздирающего молчания. — Без особой причины, — говорит Сонхва, — его отец, — и опять молчит некоторое время, прежде чем продолжить. — Хотел поинтересоваться как ты. Давно мы не… общались. Даже не помню, когда в последний раз слышал твой голос. — Шесть лет уже прошло, — отвечает Чонхо, садясь на скамейку-планер, которую им подарили Юнхо с Минги на из свадьбу. Чонхо никогда не забудет день, как Чонхо раздраженно пытался её собрать сидя на балконе, пока Ёсан со стороны его поддерживал. Он весь день её собирал, а вечером Ёсан, чтобы отблагодарить ему за все старания, сделал ему массаж. Всё закончилось не то чтобы… невинно, но это уже другая история. — Уже шесть лет? Время так незаметно пролетает, — Чонхо слышит усталый смех по ту сторону трубки. — …Я выхожу замуж, Чонхо. — Правда? — Чонхо пытается притвориться, что ему не все равно. — Поздравляю. — Спасибо, — отвечает неуверенно Сонхва, звуча не так уж и радостно. — …скажу честно, Хонджун сказал мне позвонить тебе, — Чонхо чувствует, как его сердце разбивается вдребезги. Так вот оно что… — Чтобы пригласить на нашу свадьбу. Она будет в октябре, — Сонхва держит паузу, прежде чем продолжить. — Так что, ты… придешь? — …Пап, почему ты не взял трубку, когда я тебе звонил? — спрашивает Чонхо, вставая со скамейки-планера и положив свободную, не держащую о уха телефон, ладонь на балюстраду, смотрит вдаль. — Я… пытался связаться с тобой еще три года назад, и ты просто… проигнорировал звонок. — …я испугался, Чонхо, — начинает оправдываться Сонхва тихо. — Я-я хотел ответить, но не решился… если бы ты только попытался связаться хотя бы еще раз, тогда я бы точно ответил- — То есть, теперь это моя вина? Ведь я, видишь ли, решил не настаивать и посчитал, что одного звонка, еще одного тебе шанса, будет достаточно, — Чонхо чувствует злость, накрывающую его с головой. — …я так надеялся, что ты ответишь. Я тоже боялся… но спустя столько недель, нет, месяцев страха, я всё-таки решился тебе позвонить… — Чонхо чувствует боль в сердце, которую не чувствовал так давно. Еще с того дня, как покинул свой дом. — И ты просто проигнорировал меня, ударив по моей смелости ножом. — Мне очень жаль, Чонхо, — говорит Сонхва тихо. — Очень, очень жаль… если бы я мог вернуться в тот день и ответить на твой звонок, я бы это сделал, — голос Сонхва уже начинает срываться из-за слез. — Я бы это обязательно сделал и ответил бы на твой звонок… — …я тогда позвонил, чтобы пригласить тебя на свою свадьбу, — отвечает на неозвученный вопрос Чонхо. — О, Боже, я… поздравляю тебя, — в голосе слышалась искренняя радость за своего сына. — Я так рад, что ты смог найти человека, с которым решил связать свою жизнь… — Я его нашел уже очень давно, — Чонхо раздражен, ведь он понимает, что Сонхва точно не подумал про Ёсана, как про его мужа. Сонхва невзлюбил Ёсана еще с того самого дня. — …все равно, я счастлив за тебя, сынок, — отвечает Сонхва и они опять молчат. Так неловко и глупо. — Еще раз поздравляю с наступающей свадьбой, — говорит Чонхо, замечая, как высоко уже стояла луна. — У меня завтра рабочий день и нужно рано вставать, так что… — Да, я понимаю… прости, что разбудил тебя, Чонхо, — Сонхва звучит немного расстроенно. — Так ты… придешь? — …прощай, папа, — Чонхо не дожидается ответа и сбрасывает звонок. Отстранив телефон от уха, Чонхо смотрит в экран мобильника, где высвечивалось имя его отца как последнего связавшего с ним. Он опускает свою ладонь с телефоном в ней, позволяя ей свисать сбоку. Чонхо… никогда не хотел многого. Ему не нужно было всё самое лучшее, не нужны были деньги… всё, что ему нужно было, так иметь любящего отца. И всю жизнь он надеялся, что возможно когда-то он его получит, но с каждым днем, — с каждым годом, — он всё больше начинает в этом сомневаться. Чонхо чувствует болезненный ком в горле, который мешает ему нормально вздохнуть. Только когда слезы начинают жалко катиться по его щекам, он понимает, чем этот ком был. Чонхо стоит посреди балкона, пытаясь протереть слезы, но их становилось всё больше и больше. В какой-то момент он сдаётся, и просто прикрыв лицо руками, продолжает плакать. Чонхо слышит, как Ёсан заходит на балкон после чего, чувствует у себя на плече ладонь, успокаивающе гладящую. — Если тебе нужно побыть одному — только скажи, — шепчет Ёсан, и выглядит при этом подавленным и как будто немного раздраженным на Сонхва, который в очередной раз так расстроил его мужа. Чонхо ничего не говорит. Он лишь убирает руки со своего лица, и обнимает своего мужа, утыкаясь лицом ему в шею. Ёсан обнимает его в ответ, и теперь гладит его по спине. От начала шеи, где находилась метка Чонхо, и к середине спины. И с самого начала, от начала шеи и к середине спины. Они так стоят как минимум минут двадцать, прежде чем Ёсан просит зайти назад в дом, чтобы Чонхо не простудился. О том звонке они не разговаривали. Чонхо хотел о нем не разговаривать.