Шутник херов

***

Рихард сидит за столом и тихо-мирно отпивает кофе из кружки, наблюдая за тем, как из комнаты в комнату бегает его друг — Тилль, в бешеных поисках чего-то нужного. — Да что ты носишься? Как в жопу ужаленный. Линдеманн останавливается и демонстративно разводит руками. — Я, между прочим, иду на свидание. — он смотрит на приятеля взглядом, а-ля: «Ну как ты не понимаешь?!». — Ой-ой-ой, прям распереживался, вы посмотрите на него! Даже интересно, кто она. — Сейчас тебе это знать не обязательно! Потом расскажу. Лучше бы помог, раз такой умный. Цвен быстро допивает остатки кофе в чашке и уверенным шагом проносится мимо мужчины в спальню. Рывком подойдя к шкафу, парень вываливает оттуда половину всего гардероба и принимается копаться в нём. — Блять, Линдеманн, у тебя столько шмоток! Неужели так сложно выбрать, ебать тебя в рот! Старший лишь недовольно закатил глаза и себе под нос передразнивал друга, причитавшего как старая бабулька, наполовину исчезнувшая в шкафу. Ну а пока полиция моды крайне вдумчиво разбиралась с нарядом, Тилль направляется в душ, привести себя в порядок. Спустя долгие, но приятные десять минут под бьющими струями, он выходит из ванной и отправляется к Рихарду, дабы проверить, что он все-таки надумал. Круспе раскладывал вещи на кровати, выбирая более подходящий верх, когда в комнату вошёл практически голый мужчина. Лишь махровое полотенце на бёдрах прикрывало его достоинство. По телу с волос стекали капельки воды, оставляя блестящие на свету мокрые дорожки. Рихард глянул на старшего и невольно сглотнул, сразу же продолжив выбирать образ для свидания. — Рубашка или эта футболка? — он показал ему белую футболку с вырезом и черную рубашку с воротником. — Давай рубашку. — Хорошо. — он собирает всё ненужное в охапку и запихивает обратно в шкаф, быстро закрывая дверь, чтобы одежда не вывалилась. Тилль, недовольно вздыхая, качает головой и ложится на освободившуюся от кучи вещей кровать. — Ри-и-иш, не хочешь мне ещё немного помочь, а? — Чего тебе, хахаль хренов? — Водички принеси. — мужчина посмотрел таким умоляющим взглядом, что Цвену ничего больше и не оставалось делать. Он лишь цокнул, закатив глаза, но просьбу выполнять все-таки потопал. Парень взял бокал и налил из чайника воды. Как вдруг, к нему приходит одна шальная мысля. Почему бы не подшутить над лучшим другом, правда? Зная, какой Линдеманн ушлый, Круспе принимается искать виагру. Аккуратно и тихо, иначе сюрприза не получится. — Да где же она… Вот! — он радуется этой находке как дитя и с таким же озорством высыпает содержимое всего пакетика в воду. Он возвратился в спальню с бокалом в руке. — Вот, держи. Жертва, ни о чём не подозревая, залпом выпивает содержимое и поднимается, чтобы одеться. Линдеманн осматривает приготовленный наряд. В целом, ему всё нравится, и он хочет поблагодарить друга за помощь и начать одеваться, но вдруг, становится очень жарко. Он мог списать всё на волнение, но к паху быстро стала приливать кровь, почувствовалась пульсация. Голова в момент немного закружилась, а глаза опасно потемнели, то ли от возбуждения, то ли от злобы. — Сученок, да как ты… И как мне сейчас идти? Объяснишь? А этот придурок чуть ли не валяется на полу от хохота. — Ну это же просто шутка! — он утирает слёзы, выступившие от смеха. — Шутка — это твоё появление на свет, Круспе. — выговорил старший, тяжело вздохнув. — Ну ладно тебе. Расслабься. Сейчас сходишь на свида-а-ание, потрахаешься наконец. — проще говоря, у Цвена неконтролируемый истерический ор. Да такой, что он уже и задыхаться начал. — А я и так расслаблюсь и потрахаюсь. Да, прямо сейчас. — в глазах мужчины блеснули огоньки. Он медленно приближается к младшему и берёт засранца за загривок, заставляя того опуститься на колени и поднять голову, вынуждая смотреть прямо в шальные глаза. — Ти-и-илль, отпусти. — ехидная улыбка на его лице сменилась страхом. — А что такое? Уже не так смешно, да? За свои выходки надо отвечать, Шолле. Линдеманн одним движением срывает и то на честном слове завязанное полотенце, и парень видит внушительных размеров вставший перед лицом колом член. — Ротик открываем, иначе я его открою сам. И только попробуй укусить, ты сильно об этом пожалеешь. — прорычал старший, грубо сжав его волосы в пальцах. Круспе не спешил действовать, но когда Тилль свободной рукой взял его за подбородок, то послушно открыл рот. Он боялся даже двинуться или издать лишний визг, уж точно он не ожидал такого исхода событий. В знак одобрения, старший провёл большим пальцем по его нижней губе, а после похлопал по щеке. Странно, что Рихард даже не пытался сопротивляться, или просто не мог. Боялся? Пока младший пусто смотрел перед собой, мужчина приставил член к его рту, но дальнейших действий от него не последовало. У Цвена постепенно сложился пазл в голове, и он поднял шокирующий взгляд на друга. Тот в свою очередь улыбнулся, оголяя белоснежные клыки, в подтверждение его догадки. С чувством полного унижения, Круспе молча обводит языком головку и посасывает её, уделяя большое внимание уздечке. Линдеманн блаженно прикрывает глаза и ослабляет мертвую хватку в густых волосах парня, опираясь локтем свободной руки о стену. От возбуждения покалывает кончики пальцев, а внизу живота ноюще тянет. Младший берёт глубже, до половины, и привыкнув, начинает двигать головой. Видимо, он все делает правильно, ведь сверху доносятся удовлетворённые стоны. В каком-то месте Тилль даже удивился тому, как гордый и непреклонный, а сейчас сидящий перед ним на коленях Рихард, с красными, будто помидоры щеками и нахмуренными бровями идеально сосет. Ну, а где он этому научился, Тилль не задумался. Все мы имеем прекрасное темное прошлое. Приноровившись, Цвен в полной мере вошёл во вкус и уже взял член во всю длину, во все горло, не переставая интенсивно сосать и елозить языком. Неожиданно, Линдеманн вынимает из его рта свой агрегат. — Раздевайся. — не просьба, а четкий и ясный приказ. Парень неуверенно посмотрел на мужчину, но вновь молча выполнил запрашиваемое, поднявшись с колен. Теперь он стоит полностью голый и не знает, куда себя девать. Стены нагнетающе давят. Чувство, будто он стоит на оживлённой улице, и его пожирают взглядами прохожие. Линдеманн осматривает тело перед собой и падает на кровать. — Иди сюда. — он постукивает ладонью по своему бедру и смотрит на полностью недоумевающего Круспе. — Я. — но Цвен не мог даже на сантиметр сдвинуться с места. Стоит как вкопанный и не знает, что ему вообще делать. Он и подумать не мог, что все так обернется и вообще не хотел в этом участвовать, но с другой стороны… Не каждый день увидишь разгоряченного Линдеманна под целым пакетиком виагры, у которого глаза огнем горят. — Не мучай меня, Рихард. Я хочу тебя, здесь и сейчас. Во всяком случае, — он ехидно ухмыльнулся и вздохнул. — ты это начал. А теперь, будь добр, отвечай. Круспе ясно понимал, что по большей части виновата виагра, которую он в шутку подмешал Тиллю. И он сам, конечно, бесспорно… Но его без конца терзали сомнения, пока Линдеманн неугомонно елозил по матрасу. Младший все же медленно подходит к кровати. Он забирается на нее и седлает бедра старшего, неуверенно упираясь руками о его каменную грудь. Еще раз робко глянув Линдеманну в лицо, Круспе получает отзыв в виде стона, когда тот пропустил свой влажный член между ягодиц. Можно было сказать, что они совсем забыли про как никогда нужную человечность. Но Тилль был не из забывчивых, а поэтому, несмотря на неистовое возбуждение и желание, он расслаблено лежал, сложив руки за голову, будто чего-то ожидая от Цвена. Сказать, что Шолле не понимал, чего хочет от него Тилль, так это ничего не сказать. Он поднял на него свой вопросительно-стыдливый взор и застыл. — Чего ты ждешь? Растяжка сама себя не сделает. — старший нахально ухмыльнулся. Рихард был в полнейшем шоке. Щеки еще больше налились красным румянцем. Стыд да и только, Линдеманн, неужели нельзя войти в положение! Но, таково наказание за глупый поступок, верно? Цвен нервно вздыхает, и, преодолевая себя, переходит в коленно-локтевую позу, все так же оставаясь над Линдеманном. — Расслабься. — шепнул Тилль на его ухо. — Я не могу. — Цвен стыдливо опустил голову к груди и спрятал лицо, снова двумя руками опираясь о грудь Тилля. — Расслабься. — настойчивая рука скользнула между ягодиц, и Круспе снова невольно напрягся. — Тилль!.. Он попытался встать и отстраниться, убежать. Но Линдеманн не дал ему такой возможности, сведя грубые руки у него на пояснице и настойчиво прижимая к себе. Немного ослабив напор, он начал поглаживать его спину, затрагивая затылок, по-хозяйски выцеловывая его губы и шею, уделяя совсем немного внимания члену. Когда парень, с горем пополам, все же смог хоть чуть расслабиться, палец мужчины плавно вошёл в него. Он мягко нажимал им на стенки, сжимал его. Круспе невольно таял от новых ощущений, вздыхая и слегка постанывая от легкой неприятной боли. Спустя время Линдеманн ввел уже два пальца, а потом три, продолжая плавно и равномерно двигаться ими в нем. Через какое-то время Тилль вводил пальцы во всю длину в поисках чувствительного места. И эти поиски не заставили долго ждать, и послышался неожиданный для Цвена приятный выкрик. Знак того, что простата успешно найдена. Старший довольно улыбается и уже особо не спешит вынимать пальцев, также уделяя немного внимания члену. Он настойчиво нажимал, вел кругами и всячески стимулировал место, свободной рукой слегка надавливая на поясницу над собой плавившегося от хлынувших волнами ощущений Круспе. Младший, уже не в силах держаться на локтях, упал на его грудь. Близился яркий оргазм. Цвен задрожал в легких судорогах и застонал, предвкушая разрядку, но Тилль, вынув пальцы, прекратил сладкие ласки на самом пике. Он снова убирает руки за голову, смотря на и без того обмякшего и еле дышавшего Цвена. Поняв, что на этом силы на пытки его непреклонности закончены, старший принимает сидячее положение. Рихард наконец поднимает свой взгляд, но толком не успев ничего понять, оказывается придавленным спиной к кровати. Линдеманн тут же припал к его губам, кусая их чуть ли не до крови. Он жадно исследовал каждый миллиметр его рта, чувствовал, как младший вздрагивает и пытается избежать прикосновения с его языком. Воспользовавшись моментом, когда Рихард уже сам обвил руками его точеную спину и начал отвечать на поцелуй, старший раздвинул ноги Круспе и устроился между ними. Но когда парень спохватился, было уже поздно. Линдеманн придвигается к нему, упираясь каменным членом в горячую ягодицу. Смирившись, Рихард ладонями закрывает лицо, шумно выдыхая в них горячий воздух. Тилль сжал в руках его мягкие бёдра и наконец толкнулся, Рихард запрокинул голову и гортанно застонал, ощутив внутри Линдеманна. Старший впился в его шею губами, покусывая кожу. Сразу задавая темп он бил по чувствительному комку нервов, заставляя чуть ли не кричать и сжимать под собой простыню от удовольствия. Сочащийся смазкой член тоже не остался без внимания. Тилль берет его в руку и начинает массировать, чуть сжимая и надавливая на головку. Младшего то и дело потряхивало от этих махинаций, он уже не отказывал себе в удовольствии стонать в голос, не говоря уже про ответные толчки. — Быстрее. — Цвен снова толкается ему навстречу, и прогибается в спине, стоит только старшему слегка сменить свое положение и проникнуть глубже. Тилль и правда начинает двигаться быстрее. Его ужасно заводят настолько банальные просьбы, кто бы мог подумать. Он, головкой члена каждый раз попадая по простате, от удовольствия заставляет Круспе почти до крови кусать костяшки пальцев, лишь бы не стонать слишком громко. Но этого не выходило — он, то и дело, потеряв всякий стыд, в голос стонал его имя, чуть ли не во всю крича от удовольствия. Было до чертиков приятно по всему телу. Тилль везде. На губах, на шее, на груди, животе, его рука постоянно массировала пульсирующий член, а сам он без конца вдалбливал его в кровать. Да так, что изголовье мебели билось о стену, будто сейчас же ее и проломит. А телефон в соседней комнате, то и дело, разрывается от звонков и уведомлений. Про свидание все в этой квартире уже давно забыли. Дама, наверно, долго ждала Линдеманна, а сейчас без конца названивает, требуя от него объяснений. Но Тилль не может ответить ей, Тиллю не до нее. Сейчас он занят более интересным делом, вырисовывая на теле парня настоящий космос из засосов, укусов и шлепков ладонью по ярко-розовым бедрам. Это по-настоящему интереснее посиделок в кафе и лишних трат на чашку кофе. Близится долгожданная разрядка. Туманные глаза Рихарда забегали, дыхание окончательно сбилось, к паху словно лава хлынула. Тилль почувствовал это и ускорил темп. Хотя, казалось, что быстрее уже некуда, а Цвен все молил, скуля от удовольствия. Младшего пробила дрожь, он закатил глаза и приоткрыл рот, из которого лились сплошные стоны, мольбы и Тилльево чертово имя. — Я сейчас кончу. — брюнет дрожал в предоргазменных судорогах, выгнувшись в спине. — Кончай, Рихард, кончай.— прорычал Линдеманн, чуть придушив его. Бурный оргазм настиг брюнета, он запрокидывает голову назад и с выкриком изливается старшему в руку. — Это тебе за виагру. Жадно глотая воздух он пытался отдышаться, а Тилль все не останавливался, ударяя головкой по простате, не прекращая ее стимулировать. — А это. — он толкнулся особо грубо и замер, чуть сильнее сжав руку на горле. Гортанно застонав, Круспе разошелся судорогой оргазма. Настолько яркого, что после него он без сил выдохнул и уже не мог даже на руках подняться с кровати. — За то, что у тебя такая прекрасная задница. Даже не думал… — еще один толчок, а за ним последовавший шлепок. Тилль схватил его за тазовые кости и придавил к кровати. Войдя во всю длину его пробила дрожь, из груди вырвался завершающий стон, и Линдеманн кончил прямо в него, не успев выйти. Он впивается в податливые губы, нежно проводит языком по зубам, большим пальцем проводя по его нижней губе. Шолле отвечает на поцелуй и стонет в него, когда рука старшего снова касается члена. — Тилль, стой, хватит… — промычал Рихард, опираясь рукой о его грудь. — Не буду. — он убрал руку и снова впился в его губы. Ласки, продолжительностью в несколько минут прекратились, когда Круспе закрыл глаза и засопел в объятиях Линдеманна. Тем временем Тилль, не заморачиваясь над обстановкой после этого преступления, удобно устроился рядом с Цвеном, обняв его и зарывшись лицом в его волосы. — Шутник херов… — прошептал он и закрыл глаза. Он обязательно подумает обо всем этом, но позже. Явно не сейчас…