Жгучий эксперимент

По лобовому стеклу нещадно барабанили крупные капли проливного дождя. Стеклоочиститель со скрипом скидывал излишнюю влагу и возвращал видимость водителю. Песня, что транслировалась на радио, заставляла его покачивать головой в такт. До чего все легко и безмятежно. Арсений, вполне довольный мрачной атмосферой пятничного вечера, подъезжал к офисной парковке. Сейчас, когда в здании никого не осталось, – он прекрасно знал, что работники перед выходными покидают свои места даже раньше, чем наступает конец смены, – ему никто не сможет помешать. В делах, которые остаются на последний день рабочей недели, будет сопровождать лишь ливень, стук которого весьма успокаивал. Он привык копошиться в важных бумагах один на один со своими мыслями, порой разговаривая с самим собой и отвечая на свои же вопросы. Виной тому было одиночество. Арсений давно жил один, а о существовании такого чувства, как любовь, помнил лишь из-за фильмов и литературы. С головой погружаясь в работу, ему не хватало времени даже банально с кем-то познакомиться, а что уж говорить об отношениях, которые требуют слишком много затрат. Финансы есть, но в остальном… Чтобы не опускаться в пучину мыслей, Арсений предпочитал работать в офисе. Атмосфера располагающая. А в пустой квартире двуспальная кровать наверняка напомнит об одиночестве, и тут от навязчивых мыслей, скребущих душу, не отвяжешься. Потушив фары и загасив мотор, Арсений вышел из машины и двинулся к офисному зданию, прячась под широким зонтом. Зайдя в лифт, на его лице появилась улыбка – какие все же забавные мелодии сопровождают и подъем, и спуск. За открывшимися дверями прятались стройные ряды рабочих столов, отделенных перегородкой. Арсений ступил вперед и каково было его удивление, когда он приметил намертво прикованный к нему взгляд одного из сотрудников – Антона Шастуна. – Антон? – брови Арсения поползли вверх – он не ожидал встретить кого-то так поздно. – Ты почему еще не ушел? Сегодня пятница. У тебя разве нет никаких планов? Несколько секунд ответа не было – Антон, казалось, соображал. Стоило в зеленых глазах сотрудника заметить осознание своей медлительности, как тот стал неловко ерзать на стуле. Удивительно, как быстро растерянность Шастуна стала собранностью – он в момент выпрямился, а ответ его прозвучал весьма непринужденно: – Добрый вечер, Арсений Сергеевич. Я как раз ждал Вас. Мне нужно с Вами поговорить. Арсений со всем вниманием разглядывал Антона, и тот в какой-то момент тяжело вдохнул. Шастун совсем не мог скрыть своего волнения. Для Арсения причина такого поведения не была загадкой. Знаете, что в первую очередь выдает влюбленность? Непременно глаза. Так вот взгляд, с которым Антон всегда обращался к Арсению, нельзя было перепутать ни с чем. Он созерцал своего начальника глазами, выражающими восхищение, уважение и заинтересованность – истинная влюбленность в таких деталях, которые любил подмечать Арсений. А как завороженно Антон смотрел на его улыбку, сам того не замечая начиная улыбаться? А еще Шастун всегда трепетно относился ко всем замечаниям от начальства, работал больше положенного и вечно миновал секретаршу Оксану – она просила оставлять отчеты у нее, когда Арсений Сергеевич отсутствует, но парень стоически дожидался его и презентовал все в кабинете индивидуально. Просто Антон однажды решил, что будет заносить отчеты самостоятельно, а Арсений не решился ему противиться – в конце концов, он и сам наслаждался этим солнечным лучиком, который послала ему судьба. «Если уж быть совсем откровенным с самим собой, – так Арсений начинал свои размышления, когда у него средь бела дня перед глазами появлялась улыбка своего сотрудника, – то Антон очарователен и мил. Разве одни только эти мысли и внезапная непрошенная визуализация не говорит о том, что я и сам того не осознавая, влюбился в него? А если так, то наши чувства взаимны. Он слишком стесняется сделать первый шаг, к тому же, боюсь, что Антон начинает от меня отдаляться. Теперь ко мне в кабинет он заходит не так часто… Мне нужно взять инициативу в свои руки, но не испортить наши отношения. Сейчас, кажется, даже сложно представить, что могу потерять его» А представить пришлось. Накануне пятницы, в четверг вечером, Арсений нашел несколько черновиков заявлений об увольнении с фамилией Антона. Вот тогда-то сердце неприятно кольнуло в откровенном признании того, что влюбленность – не выдумка. Арсений тогда же решил незамедлительно что-то предпринять, пока не стало слишком поздно. Глядя на смущенного Антона сейчас, Арсений улыбнулся и пожал плечами: – Мы разговариваем, но я предпочту перенести нашу беседу в мой кабинет. Ты не возражаешь? – Да…То есть, не возражаю, – отвечал Антон, щеки которого краснели от смущения. Чтобы вернуть самообладание, он отвернул голову вбок и выдохнул. Арсений развернулся на каблуке ботинок и отправился в противоположную сторону – к своему кабинету. В голове его вертелись разного рода мысли, пока тишина не стала напрягать – в первую очередь из-за того, что он чувствовал, как Антону сейчас неловко. Нужно было отвлечь его будничным разговором. – Ты знал, что я приеду? – Арсений взглянул на идущего позади Антона – парень и правда от волнения разглядывал все, что было перед глазами. – Да. Вы всегда заезжаете в офис в пятницу так поздно. Сидите здесь с час и уезжаете, – чуть слышно Антон шмыгнул носом. «Антон ведь и правда задерживался дольше всех, но в пятницу вечером мы никогда не пересекались раньше», – подумал Арсений, бросая на Антона оценивающий взгляд и заинтересованно хмыкая. – Интересно. Ты внимательный сотрудник, Антон. Мне это нравится. Провернув ключ в замке, Арсений толкнул дверь в кабинет. Он сделал шаг назад и рукой указал на вход, приглашая Антона зайти первым. Через секунду Шастун словно растворился в густой темноте кабинета. Арсению захотелось незамедлительно нащупать Антона, потому как его вдруг посетила глупая мысль, что он может пропасть насовсем. Поддаваясь странному чувству, – больше необъяснимому, чем рациональному, – он положил руку на спину Антону и почувствовал легкую дрожь по телу парня. – Здесь всегда темно. Я закрываю жалюзи, когда ухожу, – Арсений стоял за спиной Антона, не решаясь разорвать это ненавязчивое прикосновение. Через мгновение он включил свет. Вместе с темнотой пропало и касание. – Присаживайся на диван, пожалуйста, – аккуратным толчком Арсений направил застывшего парня к кожаному дивану, который стоял у стены просторного кабинета. – О чем ты хотел поговорить? Стараясь не выдавать собственного трепета перед предстоящим разговором, Арсений двинулся к своему креслу неспешной и раскованной походкой. В голове же строились предложения, которыми можно было убедить Шастуна остаться – сомнений не было, парень здесь именно из-за этого. Пока предположительные просьбы собирались в единый текст в голове, руки скользили по столешнице стола и книгам, пальцы отстукивали ритм песни из машины. – Я хотел сказать… – начал Антон, но его слова прервал телефонный звонок. Увидев контакт, Арсений поспешил бросить виноватый взгляд на Антона. Его тон был мягок и аккуратен, словно он боялся спугнуть котенка: – Извини, пожалуйста, это важный звонок. Посиди пока. Можешь выпить воды, – Арсений махнул на кулер и ответил на телефонный вызов. – Алло, Сереж? Что стряслось?.. Весь разговор, в котором Сережа Матвиенко просил в срочном порядке прислать сканы недостающих бумаг – он оставил их у Арса, когда гостил во время ремонта в собственном доме, – Арсений смотрел, как зачарованным и методичным взглядом, Антон рассматривает кабинет. В конечном счете парень задержался на новых фотографиях, где Попову вручают сертификат. Арсений сразу же прикинул, что эти свежие снимки Антон еще не видел. Из-за этой заинтересованности ему не сразу удалось привлечь внимание Шастуна по окончании телефонной беседы: – …Антон? Антон?? Антон??? – голос Арсения с каждым новым обращением был все более и более вопрошающим. – Арсений Сергеевич? – Антон отвел взгляд от фотографии с видимым трудом. Это льстило Арсению, и он едва себя сдерживал от мысли впиться настойчивым поцелуем в его чуть приоткрытые губы. – Прошу прощения, я немного задумался. Вместо страстного порыва Арсений быстро пересек кабинет и сел на край дивана, на котором ожидал Антон. Их лица были так близко друг к другу, что Шастун невольно затаил дыхание и опустил взгляд на губы начальника. Это не осталось незамеченным, как и то, что Антон сжал в руках ткань своих брюк. Сам Арсений старался не терять контроля над собой, хотя приятный запах Антона, его кудри и блуждающий по лицу взгляд заставляли сердце забиться быстрее, а мысли отправить в полет. – Я спрашивал может ли наш разговор подождать до понедельника? Мне нужно вернуться домой, так что боюсь, что у меня сейчас не так много времени, – Арсений наклонил голову на бок и внимательно вглядывался в лицо напротив, улавливая любое изменение. Конечно, Антон не сможет ему отказать и не потому, что Попов его начальник, – это просто было в его характере. Арсений знал об этой особенности и нахально решил воспользоваться. – Я…думаю это может подождать. Да. Сработало! Но что, если, Арсению удастся зайти дальше, играя на этой маленькой, но удобной особенности Антона. Вдруг ему не придется использовать заготовленный текст, прося его остаться в фирме? Была не была. Нужно действовать сейчас. В голове образовался грандиозный план. – Вот и хорошо, – Арсений, следуя за своим чувственным порывом, положил руку на колено Антона и ободряюще похлопал по нему. – У тебя есть зонт? На улице поливает. – Зонт? – Антон, казалось, не совсем понимал, что от него хотят. Его взгляд так и возвращался к руке начальника, который не желал отпускать колено. Арсений вошел во вкус, наслаждаясь произведенным эффектом, поэтому ненавязчиво продолжал водить по ноге. Шастун после непродолжительного кашля ответил с легким хрипом: – Нет, зонта нет. – Мне кажется, мы живем по пути. Я тебя подвезу до дома, хорошо? В конце концов, ты остался в офисе, чтобы повидаться со мной. Теперь я чувствую ответственность, – Арсений невинно улыбался, следуя своему плану, и Антон, как и всегда, заулыбался в ответ. – Так что собирайся. Тут отказа я не приемлю, вот я к чему. Через десять минут жду тебя на крыльце. С этими словами Арсений встал и застегнул пиджак. Через секунду Антон вскочил с дивана с небывалой резвостью и скорее бросился к выходу. Такому поведению Арсений усмехнулся, но и сам вскоре приложился к охлаждающей воде из кулера. Необходимо было вернуть порядок в голову, потому как сейчас торжествовал хаос и, признаться, разврат. Шастун стал плодом его воображения, а потому отведенных десяти минут оказалось недостаточно, чтобы выкинуть из головы сцены жаркого секса, в котором Арсений трахает парня прямо за своим рабочим столом. Арсений спустился на крыльцо, где Антон успел прикончить тонкую сигарету. Он выглядел крайне задумчивым и внимательным, глядя на ливень, который, казалось, только усилился. Вечерняя прохлада действовала на Арсения отрезвляюще. – Прошу меня простить, проверял нужные документы, – в оправдание на свою задержку бросил Арсений. С этими словами он раскрыл черный зонт и притянул Антона к себе за руку. – Думаю, будет лучше, если ты станешь контролировать рукоять зонта. Ты высокий, поэтому велика вероятность, что буду бить тебя по голове, если держать буду я. Арсений вверил зонт в руку Антона и взял его под локоть, чтобы вместе держаться в центре. Молчание парня слегка беспокоило, а потому он взглянул на него с подбадривающей улыбкой, против которой последний никогда не мог устоять. Вместе они шагнули с крыльца и направились к служебной парковке. Под ногами пузырились лужи, ручьи дождевой воды шумно стекали в канализацию. Крупные капли барабанили по натянутой ткани купола. Арсений, держа рукой локоть Антона, не мог перестать думать о его тонких кроссовках, которые уже вымокли насквозь. Он хотел бы продлить этот момент, – в какой-то степени эта короткая прогулка до машины была романтичной, – но в голове здравый разум кричал, что нужно поторапливаться. Безмерное чувство заботы и ответственности наполняли сердце Арсения, а потому тот без конца притягивал Антона ближе к себе, спасая от холодных капель. – Ты замерз? – беспокойство было не только на лице Арсения, но и в его тоне. Он поспешил поинтересоваться о состоянии Антона, как только устроился на водительском сидении. – Наверняка твои кроссовки промокли насквозь. Я включу печь. – Да все в порядке, – говорил Антон, совершенно не умеющий врать, да и взгляд его был направлен на промокшую обувь. Волнение Антона выдавала характерная ему привычка – он безостановочно прокручивал собственное кольцо. Последнее, чего хотелось бы Арсению, это чтобы его пассажир нервничал. Попов взглянул на Шастуна со снисходительной улыбкой и включил печь. Стоило им отъехать, как по салону разошлось расслабляющее тепло. Все внимание Арсения сосредоточилось на дороге. Он всегда был аккуратным водителем, и даже соблазн взглянуть на вглядывающегося в окно Антона не мог оторвать его от пути. Но все же мысли его были заняты далеко не правилами дорожного движения. Арсений прокручивал в голове свой идеальный план и боялся, что Антон в безмолвной поездке захочет заполнить тишину и вернуться к вопросу об увольнении. Куда удобнее было бы это вовсе не обсуждать, но Шастун вдруг повернул голову к нему. Молчал. Периферическим зрением Арсений заметил влюбленный взгляд и улыбнулся, чувствуя подступившее спокойствие. Пускай Антон любуется им, он не станет поворачиваться к нему и заводить разговор – слишком высока вероятность его спугнуть. По ощущениям молчаливая идиллия продлилась минут семь, пока очередной звонок ее не нарушил. Арсений вдруг перестал улыбаться от ненарочного, но разрушающего ценный момент, вызова. Антон в свою очередь поспешил отвернуться к окну. Разговор с Сережей занял приличную часть поездки. И если Арсений сначала злился на друга за испорченный момент, то через время, когда они проехали поворот к дому Антона, он уже считал, что все сыграло ему на руку: Шастун не стал прерывать беседу, хотя парень нервно оглядывался по сторонам, понимая, что едет не туда. – Антон, кажется, мы проехали поворот в твою сторону, – сказал Арсений, откладывая телефон после прощания с другом. Он направил виноватый взгляд на пассажира, хотя внутри ликовал – все идет как нельзя лучше. – Ничего страшного, я от Вас вызову такси, – спокойно заявил Антон и отмахнулся, а на его лице появилась самая очаровательная улыбка из всех, каких только удавалось встречать Арсению. Он, кажется, стремился подбодрить начальника, считая, что из-за своей оплошности тот считает себя виноватым. – Смотри какие пробки из-за аварии на той полосе, – Арсений показал рукой в окно. – Устанешь добираться, – он немного поразмыслил – лишь для вида, потому что на деле решил все давно, – и добавил, стуча пальцами по рулю: – А оставайся у меня, Антон. Комната пустая есть, одежда для тебя найдется, да и не распакованная зубная щетка как раз кстати лежит в ванной. Арсений заглядывался в глаза Антона, ожидая реакции на предложение. Благо, красный свет светофора позволил ему это сделать. Сердце пропустило удар, а потом забилось, словно заведенное, когда до Арсения дошел смысл следующих слов Шастуна: – Хорошо. Только это, наверное, очень странно будет, – парень застенчиво потер шею, а перед глазами воображение рисовало страшные картины осуждения – так, по крайней мере, показалось Арсению. Он согласен! Арсению пришлось чуть сильнее вцепиться в руль, чтобы обуздать свои распоясавшиеся эмоции. – Да брось. Это только между нами. Да и я тебе доверяю, Антон, – этим невинным фактом Арсений заставил глаза Антона округлиться до размера пятирублевых монет. – Да-да, не смотри на меня такими удивленными глазами. И Антон отвернулся, наверняка не до конца понимая, что это все происходит с ним. Да и Арсений удивлялся тому, как быстро меняется его жизнь. Возможно, завтра он проснется не один во всей квартире, а, быть может, скоро вообще одиночество будет лишь одним из ночных кошмаров. Хотелось бы в это верить… Всю дорогу до квартиры Арсений представлял, что с ним живет Антон, и от этого на душе его стало тепло и уютно, точно Шастун был греющим солнечным лучиком даже в ненастный день.

***

Ничем не примечательная холостяцкая квартира встречала их теплом и домашним уютом. – Проходи, не стесняйся. Вот тапочки, здесь оставь верхнюю одежду, – Арсений быстро указывал пальцем на предметы, которыми предлагал воспользоваться гостю. Хотелось показать свое гостеприимство и окружить Антона заботой. Он быстро скинул с себя пальто, повесил на крючок и кинул ключи на полку у входа. – Туалет налево. Я переоденусь и приготовлю ужин, а то ты наверняка страшно голодный. – Я не… – стал отнекиваться Антон, отставляя кроссовки вбок. – Даже не начинай, Антон, – Арсений обворожительно улыбнулся и подмигнул Антону – у него радости, хоть отбавляй, а значит он может хоть немного позволить своим эмоциям не прятаться за маской вечного спокойствия и рассудительности. От такого неожиданного изменения взгляд Антона заметался по мебели. Попов наклонился за обувью и указал на мокрые носки: – Снимай. Немного поколебавшись, Антон послушался хозяина и отдал ему пестрые носки. Голые ноги он сразу засунул в мягкие тапочки и со шмыганьем отправился мыть руки. Арсений глядел ему вслед, а потом скрылся в спальне, где как можно скорее распрощался с официальным костюмом и нацепил домашние широкие штаны и длинную, непригодную для выхода в свет, рубашку – не терпелось вернуться к дорогому гостю и узнать, что уготовит ему этот вечер, плавно переходящий в ночь. – У меня довольно жарко дома: отопление сильно шпарит, – рассказывал Арсений спустя двадцать минут. Он закручивал рукава белой рубашки, стоя за кухонным островом, пока Антон, сам того не замечая, залипал на его руки и тяжело сглатывал. То ли от жары, то ли от смущения, а лицо гостя покрылось краской, – так что можешь снять верх, футболку я тебе принес. Антон, ты чувствуй себя как дома, – Арсений гостеприимно развел руками и улыбнулся. Быстро моргая, Антон поспешил с благодарностью: – Спасибо, Арсений Сергеевич. – Давай-ка договоримся? Оставь «Арсений Сергеевич» и все падежные образующие для работы. Здесь я просто Арсений или Арс. Главное, чтобы не Сеня, – Арсений с ухмылкой протягивал футболку Антону. Парень немного поразмыслил и кивнул сам себе, соглашаясь переступить порог служебных отношений. – Как насчет вина? В конце концов сегодня пятница. Пора и честь знать, – Арсений тянулся к тумбе, что служила баром и поглядывал краем глазом на Антона, который быстро снимал верх. – А как же Ваши… – Арсений адресовал ему недовольный взгляд и парень запнулся, влезая головой в ворот футболки. Попов быстро оббежал глазами тело Шастуна и, боясь, что неожиданно для себя попросит не надевать верх, вернулся к бокалам с тряпкой, – как же твои дела? Тебе нужно было вернуться домой, чтобы что-то сделать. Эта трогательная забота Антона еще раз напомнила Арсению, что он влюблен. Искренняя улыбка осталась на губах. Приятное тепло разошлось по телу. – Нужно было отправить Матвиенко сканы. Я с этим успешно справился. Не забивай голову, Антон. Пряная жидкость стала наполнять натертые до блеска стаканы. С легкостью бармена Арсений держал бутылку, чем заставлял Антона немного смутиться. «Через время твои милые ямочки от смущения будут сопровождать меня, когда я буду демонстрировать тебе свои коктейли. Будешь сидеть в моей футболке, глядя, как завороженный, пока с моей стороны будет куча бесполезной барменской информации. Да…», – позволил себе помечтать Арсений, прежде чем вернуться в реальность, которая, кстати, была ничуть не хуже. – Тогда выпьем за наше… – хотелось подобрать слово, вполне описывающее происходящее, но в голове вертелись лишь те, что трактуются с пошлым подтекстом, – плодотворное сотрудничество. Арсений ухмыльнулся, высоко поднимая бокал. – Выпьем, – последовало от Антона, который будто бы забыл, как дышать. Пауза между новым тостом заполнилась разговорами о работе. Арсений нарезал нужные ингредиенты на доске, а Антон, наконец почувствовав себя увереннее, сообщал о проделанной работе. Конечно, Арсу нравилось слушать об успехах Шастуна, особенно, когда говорил он об этом так эмоционально, но больше хотелось забыть о работе на время, погрузиться друг в друга – как бы это ни звучало. – Антон, – неожиданно перебил Арсений с нетерпением в голосе. Он резко повернулся к гостю, который выглядел довольно напуганным от таких перемен, и наклонил голову вбок, – давай оставим разговоры о работе? У меня голова кипит, потому что всю неделю я чуть ли не ночевал в офисе, да и ты тоже трудишься изо дня в день. Расслабься, отдохни, идет? – с этими словами он протянул Антону новый бокал. – Хорошо, Арс, – с легкой пристыженностью в голосе согласился Антон. Его руки от волнения вновь потянулись к кольцу. Арсению показалось, что своими словами он ранил парня. В голове под влиянием усталости и небольшого количество алкоголя родилась не менее грандиозная идея, чем переночевать вместе с Антоном. Возможно, выпали он о ней не завуалированно, Шастун бы решил, что тот рехнулся, но Арсений подбирался к истинному замыслу крайне аккуратно: – Вот и отлично. У меня есть идея. Как ты относишься к экспериментам? – Арсений загадочно улыбался, впитывая недоумение на лице гостя. – Я не против экспериментов. Обычно не против, да, – Антон, казалось, обдумывает, что же пришло в голову Арсению, потому что лицо у него было довольно задумчивым и внимательным. Арс завелся сильнее, чувствуя, что поймал Антона на крючок – вряд ли тот теперь откажет, особенно, если помнить его особенность. – И ты мне доверяешь, я прав? – последним вопросом Арсений пытался удостовериться, что придумал отличную затею. Антон скромно кивнул, глядя в голубые глаза, а от того лицо Арсения осветила мягкая улыбка. С ней он вышел с кухни, с ней он вернулся обратно спустя минуту. Отличие было лишь в том, что за спиной Арсений что-то прятал. Крадущимися шажками он подошел к Антону со спины и прошептал на ухо: – Я завяжу твои глаза. Не дергайся. Ты можешь сказать «хватит», если почувствуешь, что что-то не так. Договорились? – Договорились, – на выдохе прошептал Антон и облизнул губу. Он вздрогнул. Арсений удовлетворенно улыбнулся и принялся закрывать глаза плотной, не пропускающей свет лентой. Он затянул узел на затылке и провел руками поверх повязки, чтобы удостовериться, что все плотно сидит. – Ничего не видишь? – интересовался Арсений, все еще стоя за спиной Антона. Он чувствовал прошедшее по всему телу волнение, но был не намерен отступать. – Ничего, – отрицательно качал головой Антон, пока пальцы его вновь прокручивали кольцо от волнения. Арсений не спешил действовать, предполагая, что Антон сейчас сгорает от любопытства и желания узнать, что будет дальше. Эффект неожиданности – вот главная прелесть этой затеи для Антона, а для Арсения – несомненно яркая реакция парня. – Открой рот, Антон, – Арсений наклонился к правому уху Антона и невольно вдохнул приятный аромат его кудрявых волос – одуряющий запах совершенно точно останется в памяти. Рука легла на плечо Шастуна, пальцы легонько проскользили по шее, от чего парень слегка запрокинул голову. – Попробуй угадать, что на шпажке. Антон послушно открыл рот. Арсений приметил, что тот ни на секунду не позволил себе задуматься, а значит, он действительно ему слепо доверял. Сердце защемило от признательности. Захотелось его попросту обнять, прижать к своей груди, но не стоило отходить от намеченного плана. Арсений вложил кусочек сыра на язык очень аккуратно, чтобы Антон не подавился. Шастун жевал медленно, пока на лице отражалась очаровательная задумчивость. – Это сыр, – констатировал Антон, облизывая губы после пробы. Арсений облизнулся, не давая себе в том отчет, а желание впиться в его губы возросло в разы. А когда Шастун стал улыбаться, Арсений стал ходить по дуге около него, чтобы умерить свой пыл. – Угадал? – Очень хорошо, Антош, – мягко произнес Арсений и коснулся его кудрей, потому что был больше не в силах держать дистанцию, которую сам же и воздвиг. Он поощрительно гладил парня по голове, надеясь, что это сойдет за жест похвалы, хотя на деле это была лишь удобная отговорка. Прикосновение заставило Антона выдохнуть. От этого Арсений стал чувствовать себя увереннее, раскрепощеннее. Следующий кубик, отданный на пробу Антону, оказался грудинкой. – Какое-то мясо, – голодный Шастун причмокнул от наслаждения вкусом. Эйфория, накрывшая Арсения, заставила его звонко рассмеяться над ухом Антона и обнять того за шею. – Добавишь больше конкретики? Учащенное дыхание Антона не скрылось от Арсения, как и заторможенность соображения. – Тогда я попробовал бы еще раз, – голос Антона изменился от эмоций – стал более глубоким и хриплым. Приметив, что Антон закрывает руками натяжение брюк в районе паха, Арсений решил действовать. От им же придуманных игр голова шла кругом, потому необходимо было рискнуть. Волнение обдало тело Арсения холодной волной, но он не привык отступать, особенно, когда решение уже было принято. – Один момент, – отчеканил Арсений с толикой различимой хитрости в голосе и разорвал объятие, поспешив к кухонному островку. – Открой рот, Антош, – ему казалось, что такое обращение гостю очень подходит, потому каждый раз с его губ оно слетало с особенным трепетом. Антон открыл рот, и Арсений затянул его в поцелуй, от которого сам выдохнул с истинным наслаждением. Его быстро накрывали эмоции: желание, возбуждение, азарт, ликование, страсть… Антон вдруг отпрянул назад, но Арсений, забыв прежде поразмыслить над действием, притянул его голову к себе за волосы. За эти чертовы пшеничные кудри, пьянящие лучше любого вина! Арсений в моменте задумался, что может испугать Антона своим напором и нехотя отстранился. – Ты же не возражаешь? – горячо шептал Арсений в приоткрытые, влажные губы Антона. Его пальцы зарывались глубже в волосы гостя, властнее стягивали локоны на затылке, заставляя Шастуна тяжело дышать и ерзать на месте. – Нет, – сорвалось тихое отрицание с его желанных губ. Конечно, он сказал «нет». И не из-за его особенности, при которой он не может отказать людям, а от наслаждения, в которое ввел его Арсений своей игрой на доверие. От этого «нет» у Арса все поджилки тряслись, а губы сложились в самую счастливую улыбку – он не прогадал, и все идет как нельзя лучше, но дальше… Дальше будет еще лучше. Арсений заключил обе руки Антона в свои и помог слезть с высокого барного стула. Он повел Шастуна, словно слепого котенка, шепча о всех препятствиях на их пути. В горячем поцелуе, в котором стирались все рамки и нормы приличия, Арсений повалил его на диван и устроился поверх колен. Ладони намеренно поглаживали пах, в районе которого брюки страдали от давления. Арсений внимал каждое изменение на лице Антона. Он хотел запомнить мельчайшие подробности момента, когда парень под ним тихо сопит, а лоб начинает покрываться испариной. Попов сдерживал себя, чтобы не затянуть его в горячий поцелуй, хотя вся его сущность тянулась к влажным губам. Но хотелось растянуть этот момент, хотелось дразнить Антона своими действиями, хотелось, чтобы он изнывал от томительного ожидания и посапывал, запрокидывая голову. Шастун ждал, что выкинет Арсений, и тот старался впечатлить его своей фантазией. И Арсений решил новый для себя шаг. Он с жадностью прильнул к оголенной шее Антона, словно вампир, пирующей долгожданной жертвой. С пошлым причмокиванием Арсений спускался вниз, оставляя влажную и покрасневшую дорожку. Дрожащий кадык привлек его внимание. Горячий язык сновал по нему, вылизывал фигуры, от которых становилось жарко и Антону, и Арсению. Руки последнего ни на секунду не прекращали движение: он водил жгущими ладонями под футболкой Антона, зажимал в пальцах возбужденные соски, сжимал корпус и грудь, а в голове проносились высокие комплименты его телу и мягкости пылающей кожи. – В другой ситуации, я бы подумал, что у тебя температура, Тош, – с насмешливым, грязным тоном Арсений прошептал на ухо Антону и обхватил губами мочку. Через секунду он уже наслаждался возмущенным хрипом, который вырвался из глубин возбужденного Антона. – Ты сам говорил, что у тебя здесь отопление шпарит, – Арсений даже изумился, что Антон нашел ответ так быстро, учитывая, что тот до чертиков возбужден. Сладкое причмокивание после его грязного ответа воспалило Попова сильнее, а от ладоней на его спине тело неконтролируемо выгнулось и покрылось мурашками. Чертов парень! Белую рубашку Антон плотно сжал в кулаки. – Брось, ты просто сгораешь от такого жгучего эксперимента, – губы Арсения в момент оказались в опасной близости к губам Антона. Парень тянулся к нему, чувствуя жар дыхания, но Попов нарочно отстранялся, мучая тем и себя. Но это тягостное мучение и пьянящее ожидание были для того, чтобы насытить момент еще более запоминающимися эмоциями, которые накроют лавиной от достижения желаемого. – Как думаешь, что я сделаю дальше? Горячие ладони Арсения легли на щеки Антона. Большой палец мягко поглаживал распухшие от поцелуя губы. Не балуя Антона своей предсказуемостью, Арсений скользнул к языку, оставляя зубы без внимания. И без того рваное дыхание сбилось окончательно, когда подушечка его пальца очутилась на влажном языке. Всего несколько секунд длилась пошлая картина, а потом Арсений предоставил возможность ответить на свой вопрос. – Не знаю, но сейчас мне больше всего хочется, чтобы ты не останавливался, – искренне выпалил Антон и поерзал на диване. Это откровение заставило Арсения сорваться. – Не буду, Тош, – ответил он с чувственным придыханием и позволил слиться губами в долгожданном поцелуе. В следующие три минуты Антон получил все поцелуи, которых лишился, пока Арсений бесцеремонно и нагло играл с ним. Сказать, что и Арсений наслаждался этим временем, – ничего не сказать, но все же он продолжал гнуть свою линию с неожиданностями. Сердце скрипело от жалости, что приходится разорвать поцелуй, только это не остановило его от решения скользнуть вниз. Антон метался по дивану, ожидая действий, а Арсений томил, тихо поглаживая себя поверх домашних брюк – удержаться от касания было чертовски сложно. Но затем Арсений вернулся к Антону: расстегнул пряжку ремня и лязгнул ширинкой, наблюдая то за отразившимся на лице парня облегчением, то за естеством, отчаянно желающим контакта. Нет, больше его невозможно было мучать! Он сейчас сдерет обивку с дивана или сломает пальцы – так сильно Антон ожидал действий. Арсений торопливым рывком стянул с парня брюки и трусы, оголяя пульсирующий и влажный, поблескивающий от смазки, член. И все же Арсений не удержался от грязного, горячего разговора перед актом: – Тебе когда-нибудь делали минет, Антош? – он усаживался между разведенными ногами Антона. Не дожидаясь ответа, Арсений скользнул по головке, чем вызвал судорожный вдох ртом у Шастуна. – Нет, – признавался Антон, пока руки его не могли найти места. Вокруг себя он неосознанно выстроил баррикаду из подушек. Арсений не сдержал улыбки, искренне радуясь за произведенный эффект. – Тогда мне очень повезло, – с этими словами Арсений обдал горячим дыханием возбужденный член. Расслабленная улыбка и запрокинутая голова – реакция Антона, на конец прелюдий. Арсений коснулся губами головки, начиная с легкого, разогревающего поцелуя – хотелось сделать все идеально. Следом горячее прикосновение языка заставило Антона тяжелее выдохнуть и прикрыть рукой рот. Арсений вглядывался в неосознанные, эмоциональные действия Антона и, пожалуй, мог бы кончить только от этого. – Арсений, – с придыханием выдохнул Антон, когда тот проводил языком от основания до головки. Этот стон завел его, подарил улыбку и рвение принести удовольствие Шастуну скорее. Парень молил его продолжать тихим шепотом, порой едва различимым: – Арс…Арсюш…Продолжай, мой хороший… И Арсений продолжал, подключая к стимуляции члена и руки. Крепкое сдавливание тела пениса и ласки языком слились в единое, слаженное действие, при котором Шастун чередовал стоны с едва различимыми звуками – непременно радующими Арсения. Он ускорился, когда ноги Антона бесконтрольно дергались. Под различимые лепетания парня о сказочности момента, Арсений относил его ближе к экстазу, стимулируя пальцами и яички, и анус. И ему не хотелось останавливаться, потому что, когда Антон был настолько счастлив, настолько же счастлив был и он. Да и стоны, лепет, всхлипы и пошлые причмокивания – услада для ушей. Но остановиться пришлось, когда он неожиданно понял, что его полость рта наполняет сперма излившегося Антона. Арсений приподнял глаза, когда парень старался привыкнуть к свету, быстро моргая. – Я даже представить не мог, что… – возбужденным тоном признавался Антон. Он задыхался, терялся и едва мог доступно сформулировать и донести мысль. – Что я так хорош в этом? – посмеялся Арсений, поднимаясь с колен и вытирая рукой рот. Лицо и тело его в процессе покрылись потом, и Арсений заметил, как взгляд Антона блуждает по прилипшей к телу рубашке. – Можно и так сказать, – Антон беззастенчиво потянул Арсения на себя. Вдвоем они завалились на диван. Арсений, чтобы не придавить Антона, приподнялся на локтях. Он вглядывался в счастливое лицо парня, приносящее ему визуальное удовлетворение. Попов теперь мог сказать точно, что его авантюра закончилась успехом, ведь под ним лежит удовлетворенный, красный и взъерошенный Антон Шастун, которого он обожает всем сердцем. Но нет. Новая мысль поселила в душу Арсения неуверенность: вдруг, это ничего не значит, и он уйдет из фирмы? Уйдет от него? Нужно было прямо сейчас отбросить все сомнения. – Тош, – позвал Арсений, проводя пальцем по его подбородку, – а что ты хотел мне сказать? На лице Антона отразилась задумчивость, но он быстро сообразил ответ: – Признаться хотел тебе, что от твоей улыбки ноги подгибаются, – с улыбкой ответил Антон. «Нет, – уверенно подумал Арсений, – не уйдет он из фирмы. Теперь Тоша никуда не уйдет. И, может быть, я наконец не буду одинок?» Надежда поселилась в его сердце: Он не будет одинок. Арсений прижал свое спасение к бешено бьющемуся сердцу и мягко поцеловал в эти пшеничного цвета кудри.