Иокантос

Иокантос, пыльная и грязная планета, бесплодный шар висящий в бесконечности космоса. Редкие облака, словно изорванное одеяло, покрывающее голые степи и пустоши объятые войной и пыльными бурями. Где то на их фоне, летел маленький лихтер класса “Арваус”, на его борту начиналось мое первое расследование в чине инквизитора Ордо Еритикус. Челнок трясло и кидало, листы обшивки, угрожающе гудели и выгибались от больших перегрузок. Напротив меня сидел Эндри Гейт, единственный член моей инквизиторской свиты. Красный балахон, по краям обрамленный квадратным орнаментом напоминающим зубья шестерней. Истинный сын Адептус Механикус. Парню было не больше двадцати лет от роду, но его короткие, грубо стриженные волосы уже успели поседеть. Результат памятной миссии на Бронте, тогда мы охотились на псайкера класса Бета.В тот раз мы знатно хлебнули крови. Из пятнадцати человек свиты моего учителя, осталось пятеро. Но мы справились. Эта же миссия лишила Гейта руки, что его нисколько не расстроило. Как любой Механикус, он был рад, избавиться от ненадежной плоти, заменив ее кибернетической рукой. Из кибернетики, у него уже была глазная аугументика. Она светилась холодным зеленым светом имитируя радужку левого глаза,из которого расходились маленькие, цвета металла проводки прямо в голову. Шланг респиратора, что был кажется вживлен в его рот, уходил куда то за спину, под робу. В какой то момент лихтер тряхнуло сильнее обычного, и Гейт ласково коснулся дрожащего металла, и я готов был поклясться, что под маской респиратора он шепчет молитву успокоения духа машины. Примерно через полчаса после входа в атмосферу и головокружительного полета по воздушным ухабам, лихтер грузно сел, тряхнув нас еще раз напоследок. Кроме нас в нем сидело еще несколько человек, на вид служащие Администратума, уверен отправленные сюда по распределению. Видимо это была их первая в жизни посадка. и скорее всего последняя. Одного даже вырвало на соседнюю стену, нужно было внять совету стюарда и не есть перед вылетом. Вряд ли кто то из них когда нибудь выберется из пыльных архивов этой богом забытой планеты. Тут же открылся люк Арвуса. Грузно опустившись вниз, создавая, что то вроде пандуса. Снаружи виднелось обугленное посадочное поле, обожженное сотнями ракетных двигателей. Площадку окружал проволочный забор, а дальше, за ним, виднелись мощные городские стены с крупнокалиберными турелями. Как только открылся люк, в грузовой отсек ворвался запах горючего, перемешанного с запахом каких то очистителей и химикатов. Весьма привычные запахи для любого космопорта. Из непривычного был легкий, едва уловимый сладковатый запах железа. Мы вышли первые. У лихтера суетились какие то чумазые рабочие, уже принялись отмывать корпус от гари, и подключать заправочные шланги, через которые с утробным гулом потекло топливо. Чуть ближе к нам несколько более опрятных рабочих вели ховер платформу, для перевозки доставленных лихтером грузов. Внезапно перед нами возник рябой человек, одетый в когда то изысканную мантию флотского чиновника, безвкусно украшенную золотыми цепями и обильным шитьем. Время не пощадило ее, а небрежность владельца добила, выглядела она крайне ужасно. Справа и слева от него высились двое крепких парней, привычно державшие видавшие виды дробовики. Чиновник окинул меня взглядом. Возрастом едва ли старше своего спутника, но одетый куда изысканнее и богаче, я смотрелся столичным франтом на этом всеми забытом посадочном поле. Черный длинный плащ, с темно красным подбоем и высоким воротником, призванным защищать от пыли и ветра в этих местах, был украшен лишь серебряными пуговицами, и на каждой красовалась имперская аквила. Под ним можно было заметить черную жилетку с белой рубашкой. Его взгляд скользнул ниже, на рапиру, с замысловатым эфесом, висевшую с левого бока, и на лаз пистолет, едва видневшийся справа. Мои серые глаза смотрели на него свысока, с неким презрением доступным лишь тем кто вырос в благородных семействах. Порывы ветра от взлетающего поодаль челнока слабо трепали короткие черные волосы. Вид я имел весьма надменный, либо так мне тогда казалось — Доброго вечера, господин инквизитор — его глаза шарящие бегали по мне в поисках инквизиторской инсигнии, которую по правде говоря, я просто забыл достать, еще не привыкнув к тому, что у меня она есть. — Если я не ошибаюсь. — Не ошибаетесь, сэр? — спросил я ожидая услышать его имя. Голос должен был звучать холодно и свысока. — Керред Смык, субконсул Адепт-Интерлокутора Сабеты Козловой, что исполняет в этом городе также функции мэра. Наделила меня привилегией приветствовать господина инквизитора. И осведомиться, требуется ли ему помощь Администратума. Приглашения на аудиенцию не последовало, Что в другой ситуации я бы воспринял как нечто странное, это достаточно сильно, нарушало этикет. Но был достаточно осведомлен о Адепт-Интерлокуторе Порта-Саффериг, очень нелюдимая особа. Что же, играть в светские игры, пока не входило в мои планы. Я намеренно не стал доставать инсигнию. — Передайте Адепт-Интерлокутору почтение от инквизитора Ордо Еритикус Квентина Дарка, если ее помощь потребуется я дам об этом знать. А пока, я вижу у вас есть в помощниках два достаточно крепких парня, они точно смогут доставить наши вещи в место, которое вы найдете достойным инквизитора. Это была некоторая наглость с моей стороны, но Керред лишь боязливо вжал голову в плечи и пробурчал нечто несвязное, по смыслу похожее на “где вас можно будет найти”. — Судя по карте которую я получил, более всего имеет смысл расположиться в рефектории — я огляделся, город напоминал груду металлических контейнеров, когда то сброшенных прямо из космоса, и я был уверен, что так оно и было. Лишь на юге виднелась черная монолитная башня украшенная аквилой. Практически единственное здесь не выстроенное на скорую руку и из абы чего здание. Явно счетный дом Администратума. Рядом стоял комплекс огороженных зданий, также не похожих на стандартные имперские колониальные блоки. — и если логика меня не обманывает, он находиться вон там. Я указал на комплекс черной лакированной тростью, верх которой украшал серебряный череп. Тогда мне казалось, что я выгляжу с ней солиднее. Теперь я понимаю, всю иронию и сарказм учителя по поводу нее. — У вас есть время, дорогой Смык, уладить все вопросы, пока мы с моим другом — я кивнул в сторону тихо стоящего поодаль от меня Гейта — не спеша прогуляемся в его сторону. Пройдемся по улицам и посмотрим как живет ваш город, да прибудет с ним свет императора. — А, да, конечно — промямлил чиновник, кажется не ожидавший такого поворота. Но совершенно не желавший перечить инквизитору, который имел право казнить его здесь и сейчас. Просто потому, что ему показалось, что от Керреда пахнет ересью. Порт-Сафферинг очень людное, неказистое и крайне неприятное место. Здания построены в основном из старых имперских модулей, местами разобранных и искореженных. Небрежно достроенные из желтого кирпича, местами замазанного облупившейся штукатуркой, они покрыты листовым железом, раскаленным под палящим солнцем. И даже пыльные, грязные тряпки, которые были натянуты над улицей не могли спасти от этого жара. Местные были под стать своему дому. Угрюмые и суровые, одетые в старые залатанные плащи, покрытые бурой пылью. Они словно серая и грязная река наводняли и без того душные улицы. Гул сотен разных диалектов, некоторые совершенно непохожие даже на низкий готик, удушливая жара, и странный, сладкий, отдающий железом запах Призрачного Пламени, боевого наркотика, единственного что есть ценного на этой планете, вот что встречает того, кто решится ступить на эти улицы. Мы с Гейтом медленно пробирались сквозь толпу, никуда особенно не торопясь, осматривались по сторонам подобно будничным зевакам. Я сразу приметил нескольких странных типов, в местной одежде и лицами раскрашенными бело голубыми узорами в виде языков пламени. После инцидента в Штерн-Хоупе, инквизиция катком прошлась по местным верованиям и культам. Но внезапно, этих еретичными не признала. Приверженцы старых путей, как они себя называли. Лично я, не думал что эта ниточка, за которую тянули куда более опытные инквизиторы, меня куда то выведет, но стоило ее чуть позже все же проверить. Через несколько часов, херувим сервитор отыскал нас в толпе, передав свиток от субконсула. Тот нашел нам приличествующий нашему положению дом, и предложил следовать за херувимом. К тому времени уже достаточно стемнело, то тут, то там начали загораться тусклые огни, дева освещающие улицы. Но людей кажется стало только больше. К нашему облегчению, в рефектории было спокойно. Лишь несколько неплохо одетых прохожих, спешили по своим домам. По виду, служащие Администратума. Дом который нашел нам Смык, был сложен из желтого кирпича, но выглядел куда лучше городских построек, и кажется, имел небольшой сад на заднем дворе. Доведя нас до места херувим сделал несколько кругов у двери и взмыл в воздух, вскоре растворившись во тьме. — Место паршивое, но кажется лучшее что есть в этом императором забытом месте — я оценивающе посмотрел на крепкую деревянную дверь, богато украшенную каким то резным орнаментом. Я бы предпочел дверь из металла. — Помойка Квентин, типичная помойка. Все эта планета. Ты видел их машины? Их духи гневаются на хозяев. Мы стояли прямо напротив двери, метрах в трех. Справа, накатанная дорога, ведущая через весь комплекс, слева его стена, увитая кустистым плющом. . Гейт, еще только услышал писк ауспекса, предвещающего о движении, как моя рука потянулась к лазпистолету. Животных тут я не видел, а на улице было совершенно пусто. В этот момент, из кустов плюща, словно пружина, выскочил человек с перекошенным лицом. В его руках был зажат блестящий в свете ночных фонарей клинок с локоть длинной. Кажется я слышал его полное злобы рычание, которое оборвал красный луч моего выстрела. Я только достал пистолет, и делая несколько шагов назад, выстрелил от бедра. Готовясь, если нужно, продолжить огонь, но ему хватило лишь одного выстрела. Рядом стоял Гейт, целясь в него из интегрированной в кибермантию снайперской лаз винтовки. Мой выстрел пришелся прямо в плече руки, которой он сжимал свое оружие. Клинок сейчас отлетел метра на два, ближе к нам, практически под ноги. Неудавшийся убийца корчился от боли, пытаясь ухватиться за свое разбитое плече. Крови не было, лазер полностью прожег рау. И это одна из тех причин, почему в быту я предпочитал лаз пистолет, после болтера, даже ручного, он бы вряд ли остался жив. Есть кого допрашивать. Мы оказали ему медицинскую помощь, так же вколов убойную дозу стимуляторов, не нужно было, чтобы он сейчас отключился. Затащили в дом, раздели и привязав к одному из кухонных стульев. Само помещение оказалось скромным. одна гостиная и две спальни с выходом на задний двор, как я и думал там был небольшой сад. Интерьер был беден, стены голые с попытками в художественную роспись, мебель деревянная и без изысков, но сделанная в целом добротно. Сад был небольшой, пять на пять метров, со всех сторон обросший злопамятным плющом, и куцей травой. В центре стоял кованый стол и несколько стульев, видимо для пикника на свежем воздухе. Когда я вышел, только закурив палочку лхо, мое сознание словно полоснули ледяные когти. Совсем как минут десять назад, когда я был готов стрелять еще до того момента, как звук ауспека дошел до ушей моего спутника. В этот раз меня опередили. Я лишь приподнял лазпистолет, а мне в лицо уже смотрело дуло Болтера «Кара» Мк II модели «Марс». В такие моменты я почему то очень хорошо начинал разбираться в оружии. И я вздохнул с облегчением. Нет, мне все еще могли, ко всем демонам варпа, разорвать голову одним лишь выстрелом, покрасив моими мозгами этот унылый сад. Но раз я все еще жив, можно будет поговорить, а Адепта Сороритас на Иокантосе все еще были верны императору, как мне было известно. Передо мной стояла женщина, кажется сошедшая с церковных витражей. Закованная в силовую броню цвета стали, словно снятую с рыцарей древних времен. Ее украшали выгравированные белые лилии и черепа. А так же, местами виднелись части белоснежной мантии, что сейчас скрывала броня. Но первое что я увидел, это ее суровое лицо, белые волосы подстриженные под каре и серые глаза отдающие в тон доспехам, сталью. Лицо ее словно со страниц имперских манускриптов, идеально правильное. Я видел много разных людей, привык к мутантам и даже пару раз сталкивался с ксеносами, меня сложно напугать. Но каждый раз, когда я вижу что то настолько идеальное, меня посещает чувство чего то ненастоящего, не естественного. От нее веяло сталью, несгибаемой волей и решимостью. Словно мраморная статуя на ступенях дворца Императора, на святой Терре. — Если настали времена, когда сестры битвы наставляют болтер на инквизитора, то наши дела и вправду плохи — я старался говорить медленно, не делая резких движений даже губами. Но вместе с тем казаться спокойным и невозмутимым, словно и не волновал меня факт, наличия головы на плечах. — Я вижу перед собой приезжего, в дом которого вошел грязный еретик. Где твоя инсигния инквизитор? — голос такой же спокойный и ровный, словно холодная горная река. — В правом кармане, дозволите? — я сделал кивок в сторону скрытого кармана в плаще, что на уровне груди. Едва заметный кивок, и я осторожно достал символ инквизиции. Который сестра очень придирчиво осмотрела, разве что не понюхала, хотя, может и так было. — Приветствую вас инквизитор, от имени ордена Эбонитовой чаши, Адепта Сороритас. Сестра Анна. — И я вас приветствую сетра, Квентин Дарк из ордо Еретикус — рукопожатие у нее было такое же уверенное как и она сама, истинное воплощение дочери императора. — Но мой вопрос все еще остается в силе, какие у вас дела с еретиком, что недавно попал в ваш дом? — Ну, он пытался пырнуть меня ножом, от чего получил дырку в плече. Сейчас сей гражданин со всем комфортом привязан к стулу в кухне и дожидается допроса по факту нападения на инквизитора. — Отвечая на ваш незаданный вопрос. он попал в мое поле зрения несколько дней назад, возил что то в Штерн Хоуп. Но я тогда потеряла его из виду, смогла настигнуть только сейчас. После последнего инцидента, я стараюсь лучше следить за тем, что происходит там. — мне показалось, на последних словах голос немного дрогнул, словно она извинялась или оправдывалась. — В таком случае я буду счастлив пригласить вас присутствовать на допросе — показал я рукой в сторону кухни. На самом деле, я бы уверен, что в тот момент, когда она наставила на меня болтер, Гейт уже целился в ее голову из своего лазгана. Я моментально передал ему то куда нужно стрелять, и эта стена из говна и палок, ему бы была не помехой. С другой стороны, мою голову это тоже, уже не спасло. — Он пытался расколоть капсулу с ядом в своем зубе, тварь была хорошо спрятана, я первый раз ее не нашел даже. Но видимо из за этого он и не смог ее прокусить — Механикус кивнул на вырванный зуб, что сейчас лежал на столешнице в лужице крови. Такая стоматология не прошла даром для нашего приятеля, видно было как тот сплевывает кровь на голубой плиточный пол. — Я буду молчать — горделиво подал голос этот пес, как только мы вошли. — В таком случае, вы уже начали говорить, мне кажется стоит продолжить и рассказать, что привело вас сегодня к этому дому в столь поздний час — я повесил плащ, и начал закатывать рукава рубашки, а после, прикрепил инсигнию на жилет. Тот лиши харкнул в мою сторону, слюни вперемешку с кровью мелкой крошкой оросили меня с головы до пояса. Скучно, они все делают одно и тоже. — В таком случае, мой друг из Адептус Механикус, сможет немного расширить свои познания в области биологии. Вы знаете, они часто заменяют свои тела на киберимпланты, считая, что те более совершенны нежели обычное мясо. И знаете, я их не виню в этих мыслях. А вы, идеальный образчик, сильный и выносливый с виду. Будет любопытно посмотреть сколько вы продержитесь, и да, конечно мы не дадим вам впасть в забытие. На этих словах, Гейт вколол в его руку стимм пакет, и вколет еще не раз, этого добра у нас было много. Я же осмотрел мужчину. Он действительно был хорошо сложен. Ему уже за тридцать, возраст и образ жизни наложили отпечаток на некогда молодое и сильное тело. Он обрюзг, где то под заплыл жиром, но все еще был достаточно силен. Из примечательного была конечно татуировка на груди. Она напоминала колесо хаоса, круг, из центра которого выходит восемь стрел. Чернила были неровно вбиты под его кожу, и местами уже давно выцвели, он был местным, а значит зерно ереси укоренилось тут уже очень давно. Ее я оставлю напоследок. Тот лишь молчал. — Что же Эндри, приступай.