Nighty night

— Полковник! Рядовой закусывает губу, чтобы снова не издать такой же громкий стон. Сомнительные вкусы этого молодого человека, судя по всему, не давали ему покоя давно, раз он прокрался к начальству в комнату и теперь стоит над кроватью, лаская себя над командиром.  Ремарка, над почти спящим командиром. Рудольф из-за протезов и прочих вживленных в него железяк стал спать чутче, но отнюдь не хуже. Все так же просыпался с трубой, выспавшийся и свежий. На звуки открытия двери и шагов в сторону кровати по привычке хотелось подскочить в постели и пригрозить люгером. Но потом где-то в железном позвонке скрипнула гайка, и Рудольф вспомнил, что ему теперь в принципе разве что только пожар угрожает. И то наверняка не каждый.  Некто вошедший подкрался к кровати и замер возле неё. Полковник все притворялся спящим, и, наверное, только поза могла его выдать. Адекватные люди на спине не спят. Но Рудольфа из этого списка можно было вычеркнуть.  В какой-то момент, мужчина почувствовал на своем лице теплое дыхание. Некто вошедший шумно втягивал носом воздух, будто после доброго марафона, и в подробностях рассматривал лицевые детали скулы полковника. Рудольф даже глаза не стал открывать, чтобы не смущать своего ночного посетителя. Он просто дремал, играя в Белоснежку. Внезапно последовал поцелуй в лоб. Ночной вломилец несколько секунд держал губы над бровью полковника, затем оторвался, чтобы мазнуть языком по челюсти, свободной от железа. Эмоции Рудольфа однозначно можно было назвать смешанными. Он одновременно учуял легкий шлейф азарта всей ситуации, и вместе с тем стыдился по-испански. Приставать к спящему: фу, как некультурно.  От Рудольфа отшатнулись. Он было подумал, что сейчас услышит тихую ругань, шаги, закрытие двери, но сегодня его решили удивить.  Да, полковник угадал с матным шепотом. Нет, с остальным ему не повезло. Вместо удаляющихся шагов он услышал шуршание спускаемого нательного белья и характерный знакомый звук плевка на ладонь. Рудольф бы отреагировал — засмеялся, прикрикнул. Но такие эпизоды ему приятненько чесали эго.  Судя по постанываниям, ночной пришедший слегка себя мучал. Оттягивал оргазм, если уточнять.  Рудольф уже успел приоткрыть глаза, чтобы хоть немного посмотреть на того, кто не давал ему уснуть уже минут двадцать.  Голос — не хрипящий, робкий, не старый. Значит не офицер. У них — Рудольф мог сказать по себе — даже в стонах командирство вылезает. Значит солдат. Про звание думать было лень.  Из-за вынужденного удаления гениталий, жить Рудольфу стало как-то скучно. Скорее всего, дело было именно в тестостероне, но и фрейдистские мотивы тоже имели место. Не каждый же день тебе подрезают либидо под ноль и вкачивают все сознание в супер-эго. Весь мир внезапно оказался таким простым. Весь флирт, вся реклама с милыми девушками, кокетливо теребящими юбки, вся религия с «плодитесь и размножайтесь», все пышногрудые женщины заботливо обнимающие твою бедную голову — всё это стало таким скучным, таким бесящим, что накатывала мигрень. А стоило-то всего один раз подорваться на гранате и попасть в лапки к неправильным докторам, которые делают неправильные протезы.  Поглядывая на этого рядового сквозь сонный прищур, Рудольф подумал, что его бы уже давно поразила дрожь желания. Если бы было чему дрожать.