Наш школьный быт

Джонни осторожно поставил поднос с нарезанным яблоком, разваливающимся хот-догом и маленьким пакетом шоколадного молока себе на колени. Он удостоверился, что поднос стоял устойчиво, и, стараясь ни с кем не столкнуться, направился к столику, который уже заняла Люси. Он с облегчением выдохнул, когда ему удалось доехать ничего не уронив, и поставил поднос на стол. — Приятного аппетита! — Люси улыбнулась, благопристойно накалывая дольку своего яблока на вилку. — Взаимно, — буркнул блондин и взялся за еду. В школьной еде перед ним не было чего-то приятного, но, во-первых, она была бесплатной для него, а, во-вторых, он не собирался тратить время и продукты, чтобы готовить себе в школу нормальный обед. Поэтому не жаловался. Послышались быстрые шаги. Люси прикрыла рот рукой и постаралась побыстрее прожевать кусочек яблока. Джонни обернулся — за его спиной уже стоял улыбчивый Джайро. Казалось, он был неуязвим: даже утро понедельника не могло смирить его весёлый нрав. — Приветики! — беспечный блондин приземлился на стул рядом с парнем. — Доброе утро, мистер Дж… То есть, Ц… То есть, Джайро! — Люси готова была забыть и своё имя, так разволновалась. — Можешь взять поднос и поесть с нами! — О-о, — протянул он, — спасибо, конечно, но мне эта дрянь даром не сдалась, — он с отвращением покосился на поднос Джонни. — Я беру нормальный обед из дому. И тебе советую, сколько раз говорить? Джонни молча закатил глаза и продолжил жевать сухой хот-дог. — Кстати! — начал Джайро, хотя это не было кстати; его лицо озарилось игривой улыбкой, он нагнулся ближе к Джонни. — Ты получил мою записку? Люси при этом постаралась сдержать смешок. — Да, — мрачно ответил Джонни, не поворачиваясь к парню лицом. — Ты дурак, Джайро. — Сам ты дурак! — Улыбка в миг пропала с его лица, он отпрянул. Потом Джайро осёкся, задумался, опять наклонился к парню и с виноватым видом уточнил: — А почему я дурак? Хмурый Джонни глянул на него исподлобья: — Как ты додумался принести это в класс, ещё и дать конверт кому-то, а не мне лично? Кто угодно мог увидеть записку. Джайро раздражённо цокнул языком и откинулся на спинку стула: — Ты слишком мнительный. Ну, разве кто-то её увидел? — Да, — не сводя с него глаз, Джонни указал большим пальцем на Люси, — теперь она знает. Джайро озадачено уставился на Люси, на которую до этого почти не обращал внимания. Девушка резко выпрямилась и стала переводить взгляд с одного парня на другого. После напряжённого молчания длинноволосый поднял одну бровь и шепнул Джонни: — Ты же пробовал сказать, что это шутка? — Нет! Если бы я сказал, что это шутка, у неё не было бы причин не делиться этой «шуткой» со всеми в школе, понимаешь? Мне пришлось объяснить нормально, чтобы убедить её никому не рассказывать. — Так пусть рассказывает всем, — Джайро театрально подмигнул парню. — Это ж просто шутка. Чего с нас взять? Джонни нахмурился ещё больше и вздохнул: — Такие шутки очень быстро превращаются в сплетни, а сплетни становятся издёвками. Я хочу, чтобы у тебя не было проблем. Я хочу, чтобы у меня не было проблем. Ты понимаешь? Джайро поморщился и недоверчиво покосился на Люси. Она тут же засуетилась: — Джонни мне всё объяснил! Вы можете на меня положиться, я не болтушка! — она о чём-то вспомнила, покраснела и неловко улыбнулась. — Ладно, я та ещё болтушка… Но, когда очень надо, секреты хранить умею, честно! Джонни бросил на неё молящий взгляд, уголки его губ опустились. Джайро посмотрел ещё более недоверчиво, поднял губу и отвернулся: — Что ж, ясно… Люси опустила взгляд. Пауза затянулась. — Ну, если я правильно поняла… — Люси подняла невинные глаза и улыбнулась, понизив голос так, чтобы никто посторонний не мог услышать; это не было сложно, потому что их столик стоял в самом углу столовой, — вы встречаетесь? Джайро снова откинулся на спинку стула, моргнул, пожал плечами и ответил, как бы смирившись со своей судьбой: — Выходит, да. Одновременно с ним хмурый Джонни, не отрываясь от подноса, тоже ответил: — Нет, мы просто друзья. Повисла пауза. Оба застыли. Джайро поднял брови и широко раскрыл глаза. Джонни сгорбился и побледнел. Они медленно повернулись друг к другу, их изумлённые взгляды встретились. Люси ахнула и прикрыла рот руками. — Какие мы к чёрту друзья?.. — прошипел ошеломлённый итальянец. Белокурый поджал губы и нервно ответил: — Друзья с привилегиями, если хочешь. С чего ты решил, что мы встречаемся? — То есть, то, что у нас было?.. — Джайро захлопал ресницами. Младший смутился, отвернулся и затараторил: — Это ничего не значит. Ничего особенного. У друзей подобное бывает... Я уверен, даже у Люси с Панц случалось что-то такое раз или два. Люси сильно подавилась. Недоумение длинноволосого быстро сменилось негодованием. Он свёл брови к переносице и отвернулся: — Дома поговорим об этом. Какое-то время Люси пыталась прокашляться и, наконец, начала: — Я… кхем… очень надеюсь, что вы помиритесь. Я уверена, всё будет хорошо. Насупившиеся парни молчали. Она поразмыслила и с чувством добавила: — И я не считаю вас странными или противными! Мне кажется, вы оба хорошие! — Господи, эти бабы, — краснеющий Джайро положил голову на руку и заворчал, но дёрнулся и замолк, когда Джонни ущипнул его за бок. — Спасибо, Люси, — серьёзно сказал он, — мы ценим это. Не обращая внимание на бурчание старшего, она улыбнулась. *** Школьный день прошёл мучительно быстро. По окончании уроков Джонни попрощался с Люси и выехал на крыльцо. Он чувствовал, будто шёл на эшафот. А вот и его палач, в тёмно-красной водолазке, с плюшевым мишкой на рюкзаке; дожидался его у лестницы, скрестив руки на груди. Он был непривычно задумчивым и смотрел куда-то вдаль, так что Джонни спустился и молча потянул его за край кофты, чтобы возвестить о своём присутствии. Длинноволосый тревожно глянул на него: — Пошли за школу. — За школу? — голубоглазый удивился. — Я думал, ты хотел поговорить дома. — Я не могу ждать до дома, — проронил Джайро и уверенно зашагал вдоль здания. Не споря, Джонни поехал за ним. Они дважды обогнули стены школы и оказались в достаточно уединённом месте. Рядом совсем не было людей, деревья скрывали их от соседних улиц и жилых домов. Конечно, не они одни знали об этом потайном местечке: это угадывалось по десяткам окурков под их ногами. Они остановились и осмотрелись. Вокруг было пусто и тихо. Их взгляды встретились. Спустя секунду Джайро нарушил тишину: — Что это было сегодня? — В смысле? Зелёные глаза забегали по лицу Джонни. Всё тело Джайро выказывало напряжение. Он сжал кулаки и наконец выдавил из себя: — Мужик, я трачу всё своё время на то, чтобы смириться со своими долбанными чувствами, чтобы по итогу ты отшил меня?! — Ты… что? — Джонни не мог сообразить, что возмущённый златовласый имел в виду. — Я думал, я нравлюсь тебе! — в его голосе звучали нотки помешательства. — Конечно, нравишься, — честно ответил младший. Джайро развёл руками: — Тогда что не так?! — Зачем нам встречаться? — он несмело начал. — Чтобы поспать друг с другом неделю или две, пока нам не надоест?.. Я не хочу. — Короче говоря, ты думаешь, что встречаться нам не за чем… — запал парня куда-то испарился, его усталый взгляд затерялся между деревьев. — Да, — прозвучало тихо, едва различимо среди шелеста листвы. Джайро поднял брови и сжал губы. Вдруг он отвернулся, скрестил руки на груди и злобно проронил: — Знаешь ли, тебе следовало думать об этом до того, как лезть ко мне в ширинку. — …Да, ты прав — младший склонил голову, скрестил пальцы на коленях и еле слышно добавил. — Я облажался. Джонни подумал, что всё испортил, и это мог быть конец. — Эй, эй, эй, — Джайро повернулся к нему, опасение сменило чувство враждебности, он согнул колени и нагнулся к парню. — Подожди. Не делай такое лицо. Ну же, посмотри на меня, — он приподнял его подбородок. Остекленевшие голубые глаза встретили обеспокоенный взгляд старшего. Лёгкий ветер развивал длинные пряди выпрямленных волос, словно они тянулись к Джонни. — Ты же сказал, сказал же, что я нравлюсь тебе, было же? — Да. — Значит, есть кой-какая причина, по которой ты не хочешь быть со мной? Джонни отвёл от него свой невидящий взгляд, его подбородок всё ещё покоился на его руке, а внутри что-то болезненно сжалось: — Верно. — Славненько, — Джайро отпустил его, выпрямился и сложил руки на груди. — Тогда постарайся объясниться, потому что я ни хрена не понимаю! — Хорошо, — парень задумался. — Хорошо, сейчас. Джайро скривил губы и нетерпеливо постучал пальцами по руке. Джонни пытался собраться с мыслями. — У тебя, — он начал, — хоть с одной бывшей… остались хорошие, дружеские отношения? Джайро открыл рот и удивлённо моргнул: — Ну-у… посмотрим, — он начал загибать пальцы и что-то вспоминать, — кажется, Федерика не ненавидит меня, и я поздоровался с Моникой вчера, и Элиза… — он зажмурился и потёр переносицу. — Нет, Элиза точно меня ненавидит. — То есть, никаких хороших дружеских отношений. — Ну-у… да, так и есть. — Не знаю, почему, но по какой-то причине так всегда. Даже если люди говорят, что расходятся друзьями, со временем они теряют все связи, — он нервно потёр ладонь пальцами. — Если мы начнём встречаться, то сколько это продлится? Неделю, две недели, месяц? Я подумал, если так и останемся друзьями, сможем… протянуть дольше. Это… — он нервно сглотнул, — важно для меня. Джайро сунул руки в карманы, серьёзно посмотрел на него и хмыкнул: — Угу, понял. Дальше? Джонни поднял голову: — А что дальше? — Накидывай ещё причины, — он пожал плечами. — Решим всё здесь и сейчас, чего тянуть кота за хвост. — Это всё. — Оу. Океюшки, таким образом, — подытожил Джайро, — ты распереживался, что мы перестанем общаться, если расстанемся, и на этом всё? Формулировка показалась Джонни немного странной, но он утвердительно кивнул. — А, — Джайро вскинул брови, расправил плечи и засветился счастливой улыбкой. — Значит, нам просто не нужно расставаться. Как нефиг делать. Джонни выдохнул и ответил слабым голосом: — Джайро, я не понимаю. Я уверен, тебя все хотят. Ты можешь получить любую нормальную девушку… или даже парня, стоит тебе захотеть. — Чувак, но я не хочу любую нормальную девушку или парня! — Джайро вытащил руки из карманов и сжал ладони в кулаки, его голос казался проникнутым отчаянием. — Я хочу Джонни!.. Голубые глаза молча уставились на него с нечитаемым выражением. Джайро безнадёжно вздохнул и скрестил руки на груди: — Ты же понимаешь, что если останемся друзьями, то со временем реально найдём себе кого-нибудь другого? — он испытывающе заглянул в глаза-стекляшки. — И в том числе я, понимаешь? «Конечно, Джайро найдёт себе кого-нибудь» — подумал Джонни. Он опустил взгляд и ответил замогильным голосом скрепя сердце: — Да. Я понимаю. Ввергнутый в шок итальянец уставился на него с открытым ртом. В опущенной белокурой голове, сгорбленных плечах и хрупком голосе без труда читалась боль. Его взбесило, что парень не мог просто довериться ему, и он выпалил: — А мне это не подходит! Давай так: или мы встречаемся, или я с тобой больше не разговариваю. — Джайро, ты серьёзно?.. — Джонни побледнел. — Чёрт, ну конечно нет, — краснеющий блондин отвернулся. — Меня хватит максимум на пару дней. Я еле продержался два дня на прошлой неделе. И соскучился за выходные. Ладно, просто… просто забей. — Хорошо, если ты правда этого хочешь, я не в праве отказывать. — Погодь, не говори так, как будто ты обязан — Джайро почесал затылок. — Мы же не перестанем общаться. Я это… с дуру ляпнул. — Нет, правда. Ты так много сделал для меня, — Джонни взял его ладонь и прижал её к своей щеке, — это малейшее, что я могу сделать. Даже если не получится, — он решительно посмотрел ему в глаза, — давай хотя бы попробуем. Джайро почувствовал, как в его животе поднялся вихрь из трепещущих бабочек. Вскоре на его загорелом лице появилась по-детски радостная улыбка, лучики солнца оживлённо запрыгали в зелёных глазах. И он выглядел ослепительно красиво в тот момент. Джонни плавно отпустил его руку и подумал, что не станет жалеть в будущем. Этот момент, когда златовласый был так сердечно рад, многого стоил. — Согласен. Попробуем, — румяный Джайро ответил в заключение, хотя по его довольному виду всё было и так понятно. Никто из них не знал, что стоило сказать дальше. Было тихо, только ветер шелестел листвой и трепал их светлые волосы. — Пойдём ко мне? — Джайро неловко ухмыльнулся. Джонни ответил не сразу, пытаясь вспомнить прошлые слова парня, и нахмурился: — Кажется, ты говорил, что потратил всё время, чтобы разобраться со своими чувствами? — А, да-а, хотя… — он виновато улыбнулся, прикрыл глаза и почесал затылок. — На самом деле я просто изо всех сил пытался заниматься чем-то другим. И это, хе-хе, отняло дохренища сил, м-да… Джонни вопрошающе глянул на него: — То есть к экзаменам ты не готовился? — Упс, — улыбочка на лице Джайро исчезла. — Давай так, — Джонни декламировал, — на этой неделе ты займёшься учёбой. Отдыхать будем на выходных и в пятницу после уроков. Джайро закатил глаза и цокнул языком. — Ты очень умный, — строго продолжил младший, — я уверен, ты сдашь предметы на высокие баллы, но тебе придётся приложить усилия. Старший недовольно прикрыл глаза и сгорбил плечи, чувствуя, что его отчитывают. Джонни хотел убедиться, что был услышан: — Хорошо? — Та понял я! Хорошо, мамочка, — он раздражённо дёрнул рюкзак, заставив мишку-брелок подпрыгнуть, и, не оглядываясь, пошёл к школьному двору. Джонни поспешил за ним и уточнил: — Ты идёшь домой? — Вначале я проведу тебя, — буркнул блондин. Это был тот самый майский денёк, когда утром, пока добираешься в школу, свежий ветер пробирает тебя насквозь, и ты проклинаешь себя за то, что не оделся теплее, а в послеобеденное время, когда возвращаешься домой из душных классов, знойное солнце заставляет твоё утомлённое тело потеть, и ты становишься ещё более уставшим и злым и проклинаешь себя за то, что оделся слишком тепло. Джайро чувствовал себя именно так. Раньше ему казалось, что если они решат беспокоящие его вопросы, касающиеся того, что было между ними, то напряжение исчезнет, и он обретёт душевный покой. Но оно упрямо не хотело исчезать. Он опустил глаза на парня рядом. Его разозлила мысль, что даже если бы это было приемлемо обществом — они всё равно не могли бы держаться за руки по пути домой, потому что крутить колёса, хочешь не хочешь, нужно обеими руками. Он правда соскучился по голубоглазому за выходные, но не мог придумать тему для разговора после утомительного выяснения отношений, и это раздражало его ещё больше. Он вздохнул. — Джонни, дай-ка я повезу, — он юркнул за коляску и подождал, пока Джонни отпустит обручи, прежде чем взялся за ручки. — Окей, — младший послушно положил ладони на колени и глянул на него из-за плеча, хотя почти не увидел Джайро из-за своих непослушных волос, которыми ветер так и норовил закрыть ему глаза. — Только зачем? «Затем, что если я не повзаимодействую с тобой сейчас, то взорвусь» — пронеслось в голове Джайро, но даже в ней это прозвучало слишком глупо, и он не стал отвечать. Возможно, парень понял его без слов. Он повернулся к дороге, его плечи расслабились, он откинулся на спинку и стал разглядывать попадающихся им прохожих. Тёплый ветер ласкал его лицо, шею, руки. Он прикрыл глаза и ощутил обломки того спокойствия, которое чувствовал в комнате Джайро, когда тот дремал на его коленях. Только смутная тревога мешала этим осколкам собраться воедино. Вскоре они приблизились к ничем не примечательному дому с тёмными окнами. Его серые стены угрожающе нависли над ними, предвещая скорое расставание. Парень поднял коляску по пандусу и они, как обычно, остановились на крыльце. Оба не были уверены, как нужно было вести себя в тот момент. Они не следили за прохожими, не наслаждались лаской весеннего ветра, всё их внимание было приковано к внутренним чувствам и друг к другу. — Значит, если мы встречаемся, то мы должны поцеловаться на прощание или типа того? То, что обычно делают все парочки, — Джонни поднял свои ясные глаза на парня. Его лицо, такое невинное и спокойное, почему-то смутило его. — Э-э… Ну, знаешь, Джонни, никому мы ничего не должны, — он скрестил руки на груди и отвернулся, чтобы скрыть своё стеснение. — Как бы мы не называли то, что, э… между нами, мы должны делать то, что сами хотим, а не то, что стоит делать типичным парочкам! — Да, думаю, ты прав, — Джонни задумался и потянулся к карману за ключами. — Подожди минуту, сейчас отдам тебе куртку. Он открыл двери и заехал в дом. Почти сразу нашёл чёрную куртку на пыльном комоде в прихожей и протянул её через порог. Джайро с недовольством оглянулся на прохожих и сам проскочил в прихожую. Он прикрыл за собой дверь и быстро осмотрелся: ни на старом диване, ни на кухне, совмещённой с гостиной, ни на лестнице, похоже, никого не было. Он опустил взгляд на голубоглазого, всё ещё протягивающего ему куртку. Длинноволосый внезапно нагнулся и оставил на его щеке быстрый поцелуй. Джонни едва успел почувствовать касание мягких губ и уставился на него с недоумением. — Ты же говорил, мы не должны делать то, что делают парочки… — Заткнись. Я это сделал, потому что захотел, — покрытый румянцем Джайро забрал куртку из его опустившихся рук. — Понятно, — Джонни потянулся к его руке, как с самому близкому, до чего мог достать; поднёс ко рту и крепко прижался губами к тыльной стороне его ладони. Джайро ощутил его щекочущее дыхание на своей коже. Сжав его шелковистую ладонь, он невозмутимо и мягко заглянул ему в глаза: — До завтра, Джайро. — Ага, до завтра, чувак. Старший закинул куртку на плечо, вытянул ладонь из цепких рук и вышел на крыльцо. Спускаясь по ступенькам, он оглянулся: белокурый парень призрачно улыбнулся ему и помахал. Он помахал в ответ. Дверь закрылась. Он остановился. Златовласый думал, что не мог чувствовать себя хуже, но вид закрытой белой двери с облупившийся краской напомнил ему, что весь день, который он мог весело провести с Джонни, был потрачен на странную тревогу. Он медленно пошёл по дороге. Его терзали противоречивые чувства. Он совершенно ясно осознавал неправильность своих желаний, и, конечно, ему было стыдно. Одновременно с этим, ему было обидно из-за того, как быстро Джонни приспосабливался, как легко проявлял нежность, потому что ему хотелось уметь так же. И он знал, что никогда не сможет рассказать обо всём этом семье и вообще большинству знакомых, что ему было не у кого спросить совета, и даже о том, что их вряд ли ждало счастливое будущее. Всё это звучало так скверно, что легче было бы не начинать. Может, он зря загорелся этой затеей. Как назло, сомнения начали грызть с новой силой уже после того, как решение было окончательно принято. По какой-то причине, на тот момент это показалось ему правильным… Он совсем не смотрел на дорогу и машинально шёл к школе, хотя собирался срезать путь. Показалось правильным… потому что он любил Джонни? Чёрт. Было ли это неправильное решение? Никогда не поздно извиниться и забыть нелепую интрижку как страшный сон, если игра не стоит свеч. Тогда он с ужасом представил, как кто-то другой сжимал бы искалеченное, но такое милое его сердцу тело. Джайро остановился посреди улицы. Он шёл против ветра, и его порывы раздражали парня, швыряя пряди волос ему в лицо и портя укладку. Перед внутренним взором зеленоглазого явственно предстали варианты вероятных развязок. Если он останется с Джонни, то рискует стать разочарованием для семьи, в том числе для отца, и сама мысль об этом заставляла его сердце сжаться в сакральном страхе. Если он бросит Джонни, то будет жалеть и, скорее всего, чувствовать себя подонком до конца жизни. А если Джонни сам порвёт с ним… «Дерьмо, тогда он разобьёт мне сердце». Когда эта до мурашек пугающая мысль промелькнула в его голове, он понял, что оказался в полном тупике, и сам был тем, кто загнал себя в него. Тогда парень прижал куртку к груди и побежал. Он петлял дворами и маленькими улочками, потому что боялся, что его дом окажется слишком близко. Он не чувствовал земли под ногами, попутный ветер дул ему в спину. Некоторые прохожие подозрительно пялились, некоторые здоровались с ним, но он никого не замечал. Все мысли вылетели из его лохматой головы — он думал только о том, как быстрее переставлять ноги. Джайро не знал, сколько времени прошло. Наконец, он вылетел на знакомую улицу из очередного переулка. Увидев свой дом, сбавил темп, порядком выбившись из сил. Подошёл к крыльцу, тяжело дыша. Сел на лестницу, бросил рюкзак с курткой рядом, вытянул подкашивающиеся ноги и попытался отдышаться. Теперь он был ещё более потным и горячим, взъерошенные волосы прилипли к голове и лицу, но невыносимое напряжение ослабло, а мучающие мысли смешались, обесцветились и превратились в белый шум, менее пугающий и едва различимый на фоне оглушающего стука сердца. Таким образом, Джайро не смог убежать от самого себя. Но ему стало значительно легче.