Я вам что, Пушкин?

Я присел на корточки и аккуратно мазнул по одной из капель пальцем. Увы, первое впечатление не обмануло — действительно кровь. Паршиво. (а ты что думал? что тут Карлсон пролетал и банку с малиновым вареньем разлил?) Да сейчас вообще думать тяжеловато. Голова будто свинцовая, мысли путаются и белый шум, который в динамике телефона шелестел, теперь в ушах поселился. Твои фокусы? (обижаешь, босс, мы с тобой в команде) Я выпрямился и легкой трусцой (на большее Гару после пешего перехода оказался не способен) побежал по следу. Ты тот еще растяпа, Игорян. Ведь знал же, что Юри только снаружи робкая и зашуганная. Внутри там такая буря столетия шарашит, что тебя в страну Оз запросто унесет вместе с домиком дяди Джона. Засосал ее, а потом “ну ладно, давай почитаем теперь”. Она ж, наверное, ни о чем другом после такого и думать не могла. Сеанс самоедства прервался раньше положенного — колено прошило острой болью. Я зашипел и остановился. Ну дела… забрел в заросли какого-то кустарника. На его стеблях (или лозах, черт знает, как правильно) встречались местами колючки, как у розы. Одна из таких меня и зацепила. Да неслабо так — прорвала ткань, а вместе с ней и кожу. Забавно. Теперь и я своей кровушкой лес напоил. Принес маленькую жертву. Надеюсь, он не ядовитый, этот кустарник, а то ведь всякое бывает. Вроде бы в Южной Америке есть токсичные растения… Соберись. Нет времени над этим размышлять. Тем более, что и со следа вроде как сбился — из-за буйной растительности на земле его почти не видно. Я прищурился… где ж ты… — Юри! Никакого ответа. Ни от нее, ни от кого-либо еще. Обстановка вокруг прямо-таки давила на мозг. Я читал однажды про самое тихое место в мире, где можно крышей поехать, если долго засидеться. Всегда думал, что такие штуки бывают исключительно рукотворными. Любят же люди изобретать всякую противоестественную херню забавы ради. Но сейчас она обнаружилась нежданно-негаданно посреди небольшого лесочка. Ни птиц, ни шелеста деревьев, ни жужжания всякого гнуса… ничего. Я словно посреди киношного павильона оказался. И в павильоне этом снимали отнюдь не комедию. — Меня слышит кто-нибудь? — нарочито во весь голос поинтересовался я. Очень уж захотелось разогнать это немое болото. Однако оно разгоняться не желало. Напротив, трясина вокруг будто сгущалась, что ли, и меня затягивала. Колючие заросли не отставали. След из капелек крови затерялся окончательно, поэтому я перешел на ориентирование только по геолокации. Надеюсь, она тут не косячит, иначе пропал юный детектив… (а помнишь, ты как-то короткометражку на ютубе видел? про навигатор, захваченный неведомой ебакой?) Со временем бег стал даваться гораздо труднее. Доставучий кустарник попадался чуть ли не на каждом шагу, ветви то и дело норовили выколоть глаз или хлестнуть по морде, ноги цеплялись за пестрое разнотравье… — С-сука, вот дернул же меня черт пойти гулять! — в сердцах выругался я, когда чуть не получил в лоб очередным толстым суком, — нет бы сказать “приходи ко мне, Юри, заварим чайку с бергамотом, побалуемся взасос, угостимся шоколадными вафлями” (или венским конвертиком. абрикос-персик, абрикос-персик!) Вот сейчас мне бы очень кстати пришелся один из ножей Юри. Продираться через эти джунгли с мачете было бы куда сподручнее. Я утер испарину со лба и глянул на экран мобильника. Фиолетовый маркер все так же торчал в западной оконечности карты. Я не приблизился к нему ни на метр. Да что там на метр. Даже на шажок. Схематичное изображение карты говорило именно об этом. Нихрена не понимаю. Я по этой пересеченной местности шкандыбаю уже минут пятнадцать быстрым шагом, а воз и ныне там? Ересь какая-то. Приложуха косячит, должно быть. Перезайти надо.  Вот почему работа тестера так важна, черт подери. Не проконтролировал специалист, что там обезьяны с клавиатурами настучали, а я теперь из-за этого могу человека потерять. Зла не хватает. Так бы и напихал им всем по первое число. Спокойно, Игорь, дыши. Это из тебя просто стресс выходит. (а где-то сейчас из Юри кровь выходит. Пока ты тут торчишь и в аутотренинге занимаешься) Карта вновь появилась, но маркер так и не сдвинулся. Форменное издевательство. Что ж, по крайней мере, ярость — прекрасный мотиватор. Подгоняемый ею, как хлыстом, я попер через эту СЕЛЬВУ как трактор. Тот самый, на котором один поросенок Родину покидал. — Тореадор, не плюйся на пол, это неприлично, негигиенично, — пробормотал я себе под нос.  Плевать на пол не нужно, а вот посматривать не помешает.  Вдруг споткнусь еще о корешок, затаившийся внизу и рожей в землю хлопнусь. После такого финта буду тот еще кавалер. Хотя и сейчас уже потный, грязный, форма в дырах как сыр марки “Российский”.. Батяня Бафомет, если ты меня слышишь, пожалуйста, не дай Юри вскрыться, ножик там забери или что-нибудь еще придумай, я никогда так ии о чем не просил… даже о “плейстейшн” во втором классе… Внезапно впереди забрезжило. Не то чтобы я сильно обрадовался, свет в последний час какой-то неприятный, но хоть какая-то перемена антуража. Продравшись через орешник, буквально вывалился на прогалину. Надо всегда слушать чутье, всегда! Не шлялся раньше по всяким ебеням, нечего и начинать, Игорян! Огляделся и почувствовал, как внутри зашевелилась клаустрофобия. Надо же, какой у меня, оказывается, богатый внутренний мир. Только в стрессовые моменты и вылезает… Эх,  вот бы сюда орду дровосеков с бензопилами наперевес, тут же для них настоящее раздолье. (я спросил у ясеня, где моя любимая?) Может, повезло, и она правда слиняла домой, не пожелав объясняться? А по пути покоцалась обо что-нибудь, о тот же самый куст с колючками, например, и не заметила этого? Мерзкая девчонка это увидела и просто решила надо мной подшутить. На звонок Юри не ответила нормально, потому что трубка была в кармане ее леггинсов. (но ты же слышал дыхание?) Да сам психанул, скорее всего, накрутил себя. Ничего там не было, кроме помех. Когда ты не совсем в адеквате, всякое причудиться может. Еще немного, и я услышу как Лучано Паваротти песни Инстасамки поет. Так, а это что там? Я так замотался, что не заметил одну деталь, выбивающуюся из общей картины. А деталь то была важная. Но тому есть оправдание — в таком раздрае я бы и тянку обнаженную из поля зрения выпустил. Хотя нет, вру, это уже преувеличение. Живой человек все-таки. (ты-то да. а вот Юри сейчас вполне может одной ногой в могиле ТОРЧАТЬ) На ветке раскидистого куста, уже начавшего потихоньку линять, висел клок шерсти. Нанизался как свинья на вертел. Я подобрался к нему и осторожно снял, чтоб рассмотреть. Так и есть. Вырвали его из свитера Юри — и цвет тот же, и текстура ткани. Значит, она здесь была. Но зачем? (а зачем люди с… кхм… вредными привычками прячутся от посторонних глаз? чтоб никто не мешал. ты прямо как маленький. она малость переусердствовала в попытках скрыться, вот и все) Главное, чтоб не вскрылась. Иначе не видать мне хорошей концовки как своих ушей. Эта мысль придала сил. Очень вовремя — энергии в запасе оставалось всего ничего, даже на обратную дорогу не хватило бы. — Юри! — позвал я снова. Но уже не особо надеялся, что она отзовется. Так и оказалось. Молчание. Наверняка где-то я однозначно повернул не туда. Например, когда скачал эту игру, потому что “бесплатная же, почему бы и не попробовать?” Вот теперь кушай, Игорян, за обе щеки. Решив, что от самобичевания пользы все равно никакой, я сунул клочок от свитера Юри за пазуху и снова грохнулся на колени. Если геолокация подвисла, то придется ориентироваться на кровавый след, так сказать, по старинке. Суставы за резкий маневр наказали меня ноющей болью. Так, е-мое. С разумом в этом теле у меня уже отношения не задались, давай хоть ты меня подводить не будешь, ок? Но колени все равно ныли, а левое, куда колючка попало, еще и саднило. Когда выберусь отсюда, пойду в организацию, которая облагораживанием этой местности занимается, и переверну там все вверх дном. По уровню ярости я приближался к соседу из былинной компьютерной игрушки, которого доставал малолетний пранкер Вуди. (ого, поберегитесь, ребзя, яростный школьник выходит на тропу войны! я даже вижу слоган “они забрали его дом в майнкрафте, теперь он заберет их жизни”! лол) В поисках я успеха не достиг. Если след где-то и возобновился после того, как я с той поляны вышел, то он настолько хорошо спрятался, что его даже гребаный Соколиный Глаз не обнаружил бы. Что ж. Тогда пройду вперед еще немного, и если там не повезет, буду возвращаться. Передохну и обдумаю, что делать дальше. Может, Монике позвоню, объясню ей всю ситуацию. (прямо-таки и всю? с подробностями? а ты рисковый парень!) Нет, кое-что опущу, конечно, я ж не самоубийца. Но две головы в любом случае лучше, чем одна. Моника девчонка своеобразная, но дурой ее точно не назовешь, поэтому вместе что-нибудь да сообразим. Я встал на ноги и размял затекшую шею. Вот шутил недавно насчет массажа, а ведь он и впрямь бы мне пригодился. Даже от Нацуки помощь принял бы — она мелкая, но руки неожиданно сильные, наверняка промять здорово может. Правда, готов поставить сотку, что она мне навалять попытается, если я попрошу ее о чем-то таком. Когда наконец преодолел последний отрезок, то выбрался… к реке. Сперва этот факт озадачил, и я даже счел, что кто-то (не будем показывать пальцем) водит меня кругами и откровенно ловит с этого лулзы. Однако после того, как осмотрелся, понял, что стою ниже по течению от того места, где мы с Юри отдыхали. Сильно ниже — очертания моста вдалеке только угадывались. Пейзаж почти не изменился — все те же зеленые бережки, бегущая вдаль вода, чайки, стайка уток… и ни следа Юри. Моя спутница как сквозь землю провалилась. (нет ее, опоздал ты) Не может быть такого. Все, что тут говорят… некоторые, надо на два делить, а то и на десять. Не верю я в то, что двух минут, двух гребаных минут с прикрытыми глазами хватило для того, чтоб упустить Юри. Не хочу в это верить. Злость обожгла изнутри, как будто я хлебнул неразбавленного спирта. Надо было ее как-то стравить, и я не придумал ничего лучше, чем от души наподдать по камешку, лежавшему на берегу. Получилось хорошо, чуть не попал по башке одной из уток. Ее сердитое кряканье немного привело в чувство, и тут я понял — звуки вернулись. Это уже что-то. Правда, сойдет только для начала, но, как говорится, на безрыбье… Хотя бы теперь не так крипово будет, а то словно кожей чувствовал недоброе. Странно, ведь параноиком не был никогда. — И что ж теперь прикажете делать? — пробормотал я в пустоту. Последние… минут сорок я тут все окрестности облазил, как первооткрыватель какой-нибудь Австралии, а из лута только клочок свитера и больше ни-хре-на. Что мне с него? К делу-то НЕ ПРИШЬЕШЬ, хаха. (ладно, бедолага, мой тебе совет. иди туда, где вы сидели да поподробнее обыщи место. не пропускай ничего. веди себя как герой пойнт-эн-клик квеста из девяностых. что-нибудь да отыщется) Не самая лучшая идея, но поскольку других на данный момент нет… Я вздохнул и зашагал вдоль русла реки. Настроение спикировало куда-то на уровень дна. Весь день по известному месту пошел, и все из-за моего неуемного желания провести время с тяночкой. Вот оно и вышло мне боком — бегаю тут теперь по лесам да по горам, как Ванька-дурак из русских народных сказок. Опять же жаль, что у Моники пропал доступ к консоли — так бы мы прочекали статус файла Юри. Даже в мобильных таймкиллерах временами багов столько, что глаза на лоб лезут, а уж в таких сложных симуляциях и подавно. Персонаж вывалился за пределы карты… еще неделю назад был бы обычный рабочий момент, строчка в баг-репорте. Я одернул себя. Вредный это образ мышления, нельзя в него скатываться. Он расчеловечивает. А с другой стороны, только так получается не думать о том, что если Юри и впрямь из реальности вывалилась, то сейчас она висит где-то в темной пустоте, где нет ничего и никого. (так черно и так мертво, что чернее быть не может и мертвее не бывать, что никто нам не поможет и не надо помогать) Хм, а если в этой пустоте можно от жары укрыться, я бы не отказался туда заглянуть хотя бы на пару минут. И пива, пива бы жахнуть. Всякие статейки в интернете, конечно, рекомендуют от такого воздерживаться, вроде как контраст температур по сердцу бьет. Но какая разница теперь… жизнь, как говорится, вообще штука не очень полезная.  Всегда предпочитал запоям другие способы ухода от проблем, но в таких обстоятельствах уже тянет бухнуть. Почему бы не посвятить этому воскресенье? Отключить телефон и просто проебланить весь день. Устроить себе выходной в московском стиле, так сказать. Есть вероятность, что Саёри забеспокоится и решит меня проведать — за эту неделю я уже успел дать понять, что все время на связи. Что ж, и ее с удивительным миром спиртных напитков познакомить можно. Может, хоть немного депрессуху свою зальет. Дорога по течению вверх становилась круче, и я понял, что приближаюсь к нашему с Юри месту дислокации. Теперь пора смотреть в оба. Очень не помешал бы режим детектива, как у Бэтмена в серии игр про Аркхэм. Но поскольку у Гару глазенки ничем не выделяются, кроме странного желтушного оттенка, придется так. Надеюсь, что он регулярно к офтальмологу ходил. Сосредоточься, брат. (левый поворот, правый поворот, все сомненья прочь, танцуем день и ночь) Взгляд выхватил в пейзаже знакомое двуцветное пятно. Снизу черное. В серединке — бежевое. Сверху — вновь черное, с ярким фиолетовым отливом. У меня аж дыхание перехватило. Батюшка Бафомет, ты все-таки на свете есть. От всей души респект, как домой доеду, обязательно в спальне алтарь поставлю, даю слово. К пятну я припустил со второй крейсерской скоростью, будто мне влепил пинка разъяренный великан. Позабыл как-то, что и колено повредил, и спину. Сейчас это все не имело ни малейшего значения. Как и почему — потом разбираться будем. Юри сидела на берегу с озадаченным видом и что-то строчила в телефоне. Видимо, я как свинья Пятачок, много шума при приближении наделал, потому что она оторвалась от экрана и глянула на меня. Озадаченности на лице значительно прибавилось. — Юри! Ты живая! — просипел я, еле удерживаясь от того, чтоб ее обнять. Мало того, что это было бы неловко, так еще и после прогулки видок у меня как у твари болотной. — К-конечно, ж-живая, — ответила Юри, — а что, т-тебя этот факт у… у… удивляет? Нет, просто я счел, что ты вскрыла себе вены по неосторожности, и сбился с ног, разыскивая тут в окрестной чащобе твое остывшее тельце. Еле удержался от того, чтобы так и ответить. Но чую, после подобного признания тихоня вызовет мне психовозку. Приедет папаша Нацуки на своем автомобиле, нацепит на меня смирительную рубашку, и отправится Игорян откисать на каникулы. Интересно даже, а пиздят ли местные санитары пациентов? Надеюсь, что проверять это на своей шкуре мне не придется. Даже если живительных пендалей не раздают, галоперидолом накачиваться тоже такая себе идея.  — Куда ты… пропала? — спросил я, приземляясь рядом с ней на траву и сбрасывая пиджак. Черт с ним, с внешним видом, сейчас эта форма как раз похожа на одеяние психа, — почему не отвечаешь на звонки? — Н-никуда, — Юри отложила телефон и коснулась ладонью моего взмокшего лба, — Г-гару, ты не перегрелся? — Ну, как же, — развел я руками, — я тут битый час бегаю по округе. Вот такой крюк сделал! Встаю, а ни тебя, ни сумки на месте нет. Вот и пришлось… Юри погладила меня по волосам. — Ты т-такой милый. Не стоило переживать. П-прости, что не предупредила, просто ты з-задремал, и мне б-было совестно тебя т…т…тревожить… что-то случилось? Совестно ей было меня тревожить, видите ли. Так, пометка на будущее, Игорян. Постарайся ненавязчиво донести до Юри, что иногда излишняя деликатность УБИВАЕТ. У меня нервы ща грозят лопнуть, как струны на дешевой укулеле. Однако под легкими прикосновениями Юри потрясения прошедшего часа рассеивались и рассеивались быстро. Но не полностью — кое-что оставалось. — Ну так не мертвым же сном я задрых, как сказочная принцесса, — проворчал я, — и все-таки, где ты была? И зачем сумку взяла? Юри покраснела и принялась жать в пальцах край воротничка. Понятно, мы опять на территорию постыдных тем вышли. — С-скажем так, я слишком н-налегла на ч-чай… Надо же, со своей первой догадкой я угодил в яблочко. Никто тут не желает дать медаль начинающему детективу? (или хотя бы просто дать… хотя с этим Моника уже справилась, хихи) Обычно такие мысли вызывали определенный ажиотаж в районе брюк, однако беготня по “парку” уже высосала из меня все соки. Не хуже суккуба из какого-нибудь анимешного хентая. — …а потом п-позвонила Нацуки и битых п-полчаса ж-жаловалась мне на Монику, п-представляешь? И на т-тебя, кстати. — А мне-то за что прилетело? — не понял я. Юри пожала плечами. — Н-не могу тебе в во всех деталях историю в-воспроизвести, п-потому что, говоря начистоту, б-большую ее часть я п-пропустила мимо ушей, н-но суть в том, что Моника п-приобрела для Нацуки м-мангу в п-подарок б-б-без учета вкусовых п…п…п…предпочтений. — Я говорил ей, что так и будет! — вскричал я. Эмоции полились гребаным фонтаном, — сказано же было “Ты выбрала неправильно, топай назад в магазин и возьми какую-нибудь флаффную кавайную чушь, а не пацанский экшон с пиратами и поножовщиной!” Но нет, мы ж тут все дураки и не лечимся, в отличие от королевы клуба. Вот пусть теперь сама и наворачивает этот шедевр японской развлекательной литературы! Выпалив эту тираду на одном дыхании, я победно воздел вверх руки. Подмывало даже сделать круг почета по берегу, типа как Дуэйн “Скала” Джонсон, когда он еще морды всяким чуханам на ринге бил, а не снимался в одноклеточных блокбастерах. Но по ошарашенному лицу Юри понял, что не стоит — лишку хватил. — Д-да, н-наверное, — попыталась тихоня вернуть самообладание, — погоди, т-то есть ты действительно в этом замешан? — Ну… не то чтобы замешан, — заметил я, — скажем так, я выступил кем-то вроде шаолиньского мастера. Юри неловко кашлянула. — П-прости… не совсем понимаю твою а…аналогию. — Ну, ко мне обратились за советом. За частицей мудрости, даже можно сказать, — принялся пояснять я, — и, разумеется, я от своих щедрот не мог не отщипнуть чуток, мне не жалко. Однако совет был понят неправильно, всю суть его извратили, и в итоге вышла ху…кхм…ерунда. За которую мне теперь еще и возмездие может грозить. Юри засмеялась. — З-звучит не очень жизнеутверждающе. Тем не менее, я н-надеюсь, что ты снесешь эти т-тяготы без ропота и с-сожаления, как и п-подобает м-мастеру. — Юри, я ж не монах, — пояснил я, — напротив, как и всякий склочный дед, я только и жду возможности на кого-нибудь наорать или палкой отколотить. Она округлила глаза. — Что, и меня бы о…о…отколотил? — Тебя — никогда! — клятвенно заверил я, — если только не попытаешься стянуть втихаря мою катану или улов за день. — Можешь б-быть спокоен, — заявила моя спутница, — рыбу я не люблю. Я изобразил изумление и приложил руки к щекам как на картине Мунка. Только потом понял, что после копания в земле они у меня не очень чистые, и наверняка на роже щас останутся разводы. И если на Рэмбо такое может сойти за камуфляжную раскраску, то на костлявой, скуластой физиономии Гару… — Даже роллы? — Особенно роллы. И, е-если мне не изменяет п-память, в Шаолине п-пользуются техниками рукопашного б-боя, б-без применения оружия… Все еще находясь в притворном ужасе, я достал телефон и принялся листать список контактов. Нарочито медленно его проматывал, хотя и мотать было особо нечего — в списке раз-два и обчелся. Однако внимание привлек на отлично. — Что это т-ты делаешь? — поинтересовалась Юри и попыталась заглянуть мне через плечо. Я уворачиваться не стал. — Как что? Удаляю тебя из друзей, вот что. После таких откровений ничего наладить уже не выйдет, сорян. Последний мост догорает, смотри! Юри уперла руки в бока. — Н-ничего п-подобного, вон он стоит, в целости и сохранности! — Да нихрена! — перебил я, — смотри внимательно, реально дымит! Я не шутил — над мостом и впрямь вился сизый дымок. Любой, кто хоть раз в жизни  выбирался на природу летом или просто ошивался возле шашлычной, этот запах узнал бы без труда. На мосту. Жарили. МЯСО. Когда рот наполнился слюной, до меня дошло, что хорошо бы подбросить в топку чего-нибудь съедобного. А то одними карликовыми круассанами сыт не будешь. — Тоже перекусить захотелось? — спросила Юри. — Еще как, — признался я, — пойдем перехватим, у меня с собой только телефон, правда, даже карты нет, но вдруг шашлычник продвинутый попадется. Идею Юри поддержала, поэтому мы решили это дело не откладывать. И были вознаграждены — прямо по мосту какой-то тощий усач в белой рубахе и колпаке катил мангал на колесиках. По виду им на двоих было лет сто пятьдесят, и куски мяса на решетке впитывали в себя ВЕКОВОЙ жир. Холестерин в крови от такого обеда сделает мгновенный “stonks”. Так что, пожалуй, возьму себе не один, а два куска вырезки. Юри не отстала, а пожалуй, даже и превзошла — тоже взяла два куска, а еще сосиску и шкварок сверху добавила. Как только я все это великолепие увидел — окончательно убедился в том, что мы поладим. (а я думал, вы уже поладили. когда там обжимались на берегу) Это только разминка была, не считается. Кибершашлычник получил свою кибероплату, мы взяли одноразовые тарелки и отправились обратно. Хавать у всех на виду как-то не хотелось. — Юри, ты точно в порядке? — спросил я, когда мы устроились на прежнем месте. — М? Она дожевала кусочек мяса и вопросительно глянула на меня. — Ну… — постарался пояснить я, — у тебя все путем, в смысле? Да уж, превосходный выбор слов, Игорян, красноречие свое приоткрываешь, как эксгибиционист — плащ. У Юри с общением хреново, доходчивее говорить надо, пусть и о деликатных вещах. — Д-да, а у тебя? — мастерски она переключила фокус, конечно, — в-весь какой-то растрепанный, п-помятый, листья вон в волосах откуда-то, т-ты сейчас п-похож на д-духа леса. — Духа леса? — переспросил я. Юри мягко улыбнулась. — Именно, о-они живут в деревьях и оберегают вверенную им местность от посягательств человека. Оберегают? Хм, может, местные лешие наловчились принимать человеческий облик и в нем стращать тех, кто без уважения по лесу шарится или просто рандомных прохожих. Типа меня. Стоп, это уже попахивает магическим мышлением. Нездоровая штука, ее бы по-хорошему изжить надо еще в детстве, когда угораешь по байкам про красную руку, черную простыню и зеленые пальцы. Хорошую все ж книжку Эдуард Успенский написал…годную. (ну знаешь, когда творится такая дичь, границы возможного раздвигаются быстрее, чем ноги фанатки перед Томом Холландом) — А ты в это веришь? — спросил я, — ну, в паранормальщину всякую, фэнтезятину. Юри покачала головой. — Нет, конечно, — она поскребла вилкой донышко одноразовой тарелки, — но хотела бы верить. Если п-принять за основу то, что кроме нашего мира, ничего не существует, жизнь сразу начинает казаться… скучной. Когда ты сама по себе и и-изо дня в день п-путешествуешь разве что п-по маршруту “дом-школа-дом”, из тебя будто п-по капельке вытягивают жизнь, Г-гару. Мне рутина не д-доставляет н-неудобств, я привыкла, но… когда самым захватывающим впечатлением из реальной жизни оказывается п-поход в к-караоке с д-девочками, начинаешь желать чего-то б-большего. Я думал, что все потрясения за сегодня пережил. Но, как оказалось, ошибся. Юри в караоке? Даже представить такое страшно. Как только вселенная не схлопнулась, когда тихоня переступила порог этого заведения? — Караоке? — спросил я с осторожностью. — Д-да, — кивнула Юри, — п-поиимаю твое удивление… Проклятье, все-таки не очень я хорош, когда надо эмоции спрятать. Не бывать мне чемпионом в покере никогда, хех. — …я бы тоже не пошла туда, но Саёри т-так упрашивала, что проще было согласиться. П-при всей своей ребячливости она о-очень упорная — если что втемяшит в голову, то н-непременно добьется своего. Я сделал мысленную пометку — досье на Сайку пополнилось новой записью. Довольно неожиданной. Не слишком моя соседка тянула на целеустремленную волевую личность, однако Юри знает ее лучше меня, пусть даже по лору все наоборот.. Это надо в уме держать. Кто знает, если Саёри мучают суицидальные идеи, она вполне может и план составить, чтоб никто не помешал роскомнадзорнуться.  Многоходовочку, мать ее. — П-поначалу я не пришла от б-бара в восторг — слишком громко, слишком ярко, да еще и пришли мы в субботу, так что желающих о…о…отдохнуть было полным-полно. Но я привыкла, хоть и спела всего д..д…две п-песни. — И какие же песни ты выбрала? По правде сказать, меня не больно-то это интересовало, но для выхода на новый виток разговора превосходный вариант. К тому же позволит чуть лучше ее узнать. (как будто тебе за сегодня еще не хватило сюрпризов) Юри задумалась. — Выбрала из к-каталога. Одна б-была медленная, о-очень лиричная. “Братья п-по оружию” называется. А вторая, “Мария”, чуть побыстрее. — Никогда не слышал, — признался я, — может, споешь? Только для меня. И тут снова, как кот из известного мема, я наврал, сказал неправду. Ну, не совсем правду. Конкретно ЭТИ песни я не слышал, может, она имеет в виду что-то кардинально новое, но вот в нашем мире обе вещицы с такими названиями у меня в плейлисте болтаются. “Дайр стрэйтс” и “Блонди”. Да, уважаю батя-рок, можете в меня булыжниками кидать, хрен я откажусь от своих убеждений, е-мое. Юри смутилась. — Д-даже не знаю, Г-гару, я никогда не пела для кого-то еще… Я удивился. — Че-т не стыкуются твои слова тогда, Юри. Или у тебя в караоке приватная кабинка была? — Если честно, то да, Моника сняла нам отдельную к-комнатку, н-но дело не в этом. П-понимаешь, там… там было все п-по-другому… решиться было п-проще. Ч-черт возьми, — она всплеснула руками, — Н-нацуки выпила д-два стакана д-дайкири и спела “Я ж-жду г-героя”! П-после такого вы…вы…выступления уже ничего не стесняешься. А сейчас в…все… все иначе. Громкость голоса у нее снова ухнула вниз, и мне пришлось взять беднягу за руку, чтоб чуток приободрить. Раньше мне казалось, что общение с Юри это как беготня по минному полю, но сейчас впечатление начало меняться. Больше похоже на всякие эскорт-миссии, которые любили в нулевых пихать в экшны. Где надо следить, чтоб твой подопечный добрался целым до конца уровня и не отдал сатане душу по дороге. Никогда по этим миссиям не угорал. Но с другой стороны, и сопровождать там обычно приходилось не милых пышногрудых тянок. — Ладно, заставлять не буду, — пообещал я, — если хочешь знать, из меня вокалист вообще хреновый, этим гнусавым голосом разве что станции метро объявлять. — Вовсе нет, — спешно возразила Юри, — у тебя п-приятный голос… н-неповторимый в своем роде. Я почувствовал, как губы расходятся в улыбке. Вот вроде книжный червь, абсолютно не социальная личность, а как здорово умеет запихнуть подколку в комплимент. Это ж природный дар. Обеденный перерыв закончился, и сразу же после этого Юри предложила вернуться к “Портрету Маркова”. Я в восторге от этой идеи не остался, но возражать не стал. Ни к чему ей знать, что этот местный школьник сегодня уже в крипипасте побывал. Но переключиться на текст полностью не выходило — взгляд по строчкам вожу, а в голове только (ты гадкий, нехороший мальчишка! только все портишь) Лишь когда успокоился, смог полноценно все обдумать. Не зря я все-таки книжки читал, не просто так. Соображалку они прокачивают здорово, даже художка. Тем более мне повезло остановиться у грани, за которой начинается синдром поиска глубинного смысла. Если предположить, что в образе (тени отца Гамлета) мелкой хозяйки Трюфеля ко мне явился кто-то другой, например, новый хозяин консоли, и начал возбухать, что я ему всю малину порчу, то это… прекрасно. Как говорится, верной дорогой идете, товарищи. Вряд ли он желает мне добра, и если после моих действий у этого черта начинает полыхать пониже спины, то вариант один. Продолжать в том же духе. Вон как он настойчиво пытался меня дезориентировать, сбить с толку… даже преуспел почти, псина сутулая. Но только Юри оказалась в порядке, так что не зашла его ставка. Я теперь его сам при встрече собью. И не только с толку. (а ты уверен, что в порядке? чей тогда там был кровавый след?) Да почем мне знать, чей? Может, на том месте недавно бродяги подрались за бутылку рисовой водки, какая разница? Единственное, что имеет значение — то, что Юри живая, здоровая… и сейчас смотрит на меня. — Т-ты д-дочитал? — Что? Мы снова сближаемся. Начинает казаться, что кто-то шутки ради отмотал этот день на магнитофонной пленке и запустил ее снова. Я не против, но только с условием, что на этот раз обойдемся без крипоты.  — С-с-страницу д-дочитал, г-говорю, — пояснила Юри, — если м-мой т-темп для тебя слишком в-высок, не стесняйся, Г-гару… Рано обрадовался. Так ушел в свои мысли, аж позабыл, что мы уже минут пять торчим на последней странице главы. Даже запаса деликатности Юри не хватило, чтоб мой ступор переждать. (раскатал губу. после сегодняшнего она будет в твою сторону разве что томные взгляды кидать, брат) — Конечно, да, извини, — сказал я, — просто задумался. — О чем же? Да о том, что ты, моя хорошая, мечтаешь тут о каких-то других мирах и ни малейшего понятия не имеешь о том, что они и вправду существуют. И перед тобой сидит живое тому доказательство. Только вот мир этот совсем не волшебный и по нраву бы тебе не пришелся. Вместо магов с длинными бородами там сотрудники НИИ, вместо королей — депутаты, у которых разве что ряха пополам от жира не трескается, а вместо Робин Гуда — васян, готовый тебе башку проломить за кошелек или за просто так. Сиди лучше здесь — разочарований будет меньше. Эту пространную телегу пришлось засунуть в дальний уголок мозга, чтоб ненароком не озвучилась. — Зацепился за твои слова тут… про то, что ты сама по себе, и интересно стало… одна живешь, Юри? Она опустила глаза и принялась накручивать на палец прядь волос. В отличие от игрового спрайта, они были не полностью фиолетовые, а ближе к натуральному цвету, черному. Но отлив определенно был, на солнце как раз проявлялся. — Д-да, ж-живу. — Достойно уважения, — похвалил я, — и давно? Сам знаю, что не так-то просто быт на рельсы поставить, когда и школа наваливается, и все в таком духе. — Я п-привыкла, — она чуть покраснела, — все-таки с т….т…тринадцати лет. Я опешил. С каких еще тринадцати, если скрипт только-только запустился в начале недели? В лоре о прошлом Юри не было ни буковки сказано, я это запомнил, даже с учетом того, что по диагонали его глазами пробегал. Эт че за новости? — А-авиакатастрофа, — пояснила она. Должно быть, приняла мою заминку за желание вызнать, что произошло, — они летели с отдыха. Две недели в Италии обернулись… вот этим. — Соболезную, — сказал я. Всегда считал, что это звучит глупо и кринжово, ведь человеку от моих слов ни тепло ни холодно, но тут ничего не попишешь — так принято. — Спасибо, — ответ у Юри получился таким же пустым. Я прямо почувствовал, как нас душат эти бессмысленные формальности, — но в э-этом нет надобности. Все уже в п-прошлом. — И как ты уже столько времени сама справляешься? — задал я напрашивавшийся вопрос. Вполне логичный, на мой взгляд. Очень сложно представить, чтоб никакие вышестоящие инстанции не заинтересовались несовершеннолетней девчонкой. Должны же были, по идее, определить ее в интернат или что-то подобное. Человеку в таком возрасте не совладать с самостоятельной жизнью. — Ну, я не совсем… одна, — пояснила моя спутница, — есть тетя. Она считается о…о…опекуном. Отношения у нас б…б…более чем хорошие, но переехать к ней я н-не могу — своя семья, д-дом маленький, д-да и срываться за триста миль от родных мест н-не хочу. Она приезжает р-раз в месяц на в-выходные, и э-это местные органы вполне у…у…устраивает. Юри вздохнула и забарабанила тонкими пальцами по корешку книги. — А в остальное время я с-сама по себе, д-да. Но… Она замолчала и перевела взгляд с книжных страниц на речную гладь. По воде бежали солнечные зайчики, так и не желавшие никуда уходить. Мне тоже не хотелось никуда идти. Несмотря на то, что этот день состриг с меня лет пятнадцать жизни, я ощущал покой. Забавно. И думать не думал, что так нуждаюсь в обычном чилле. — Ты только не жалей меня, л-ладно? — попросила Юри, — я именно п-поэтому стараюсь п-пореже говорить о себе. О…обязательно кто-то начнет расспрашивать, и р-разговор непременно выльется в фестиваль ф-фальшивого сочувствия, к-которое н-ничего не значит. У меня есть м…мои к-книги, и клуб… и д…девочки… и т-ты… Меня она к этому ряду приплюсовала без особой уверенности. Словно раздумывала, а не окажусь ли я одним из лагеря сочувствующих. Но нет — из-за этого точно переживать не стоит. — И я есть, — подтвердил я, — ты не думай, так легко от меня не отделаешься. Я как коронавирус, хрен знает откуда появился и пропадать никуда не собираюсь. Юри округлила глаза. — Какой-какой вирус? Бля, совсем забыл, что в этой вселенной, похоже никто так и не придумал сожрать или трахнуть неведомую китайскую зверушку, поэтому “чума двадцать первого века” так и не родилась. Или родилась уже, просто сюда пока не доехала. (погоди-ка, а разве чумой двадцать первого века не СПИД называют) Тебе лучше знать, ты ж мое справочное бюро, хех. — Да проехали, — усмехнулся я, — это из игры. Недавно с ребятами проходили один шутер с эффектом погружения. Так погрузился, что теперь игру с реальностью путаю. Не думай об этом. Юри явно хотела продолжить разговор, но не стала — теперь ее нерешительность сыграла мне в плюс. На том все и закончилось. Когда мы в третий раз закинули невод приступили к “Портрету Маркова”, уже больше не отвлекались. А зря. Оказалось, что книжка вовсе не такая классная, как обещал автор. Начав за здравие, этот ленивый ублюдок уже к середине скатил все в банальщину. Отовсюду торчали “уши” разных произведений, поэтому человек, который в литературе шарит, сразу вкурил бы, откуда что пришло. Атмосферу создатель “Маркова” подрезал у Лавкрафта, персов — у Кинга, а страсть к крови, слизи, гнили и извращениям отсылала к Клайву Баркеру. Вдобавок весь этот салат “Оливье” приправили штампами подростковой литературы, поэтому внутри у меня к сюжету быстро все упало. Не дропал я книжицу только чтоб не обижать Юри. Ближе к вечеру мы добрались до очередного НЕОЖИДАННОГО сюжетного хода — родители героев заключили с какой-то НЕХ контракт в далеком прошлом, и теперь пришла пора платить по счетам. После этого я решил, что уже повидал слишком много сюрпризов для одного дня. И закрыл книжку. Юри, конечно, приняла это на свой счет. — Я… я т-тебя задержала, д-да? П-прости, пожалуйста… — Ничего подобного, — ответил я, — просто щас здесь и правда будет людно, а я терпеть не могу, когда вокруг народ туда-сюда снует. (ты давай не очень-то свою мизантропию выпячивай, это девкам не нравится) — Р-разделяю твои ч-чувства, — согласилась Юри, — т-тогда п-поспешим. Однако мы посидели еще пару минут, наблюдая за стайкой школотронов на противоположном берегу. Они с веселым гиканьем сооружали бумажные кораблики, поэтому я понял — до начала парусной регаты лучше свалить, а то скоро поднимется хаос. Я поднялся и протянул руку Юри. Сам еле на ногах стоял, но ей помощь нужнее, наверняка спина разламывается. Нужно обладать действительно серьезной любовью к печатному слову, чтоб на сигналы тела забить. (мне кажется, она куда больше хотела провести время с тобой) Я уже понял, да. И от осознания этого еще приятнее делается.  — И что… ты думаешь? — спросила меня Юри, когда мы уже вышли с берега. — Думаю, что зря все же не окунулся разок, — признался я, — даже не знаю, что помешало. Сплавал бы пару раз от одного берега до другого… а так прекрасно посидели, по-моему. Юри хлопнула меня по плечу. — Д-да нет же, Г-гару, я не про то! Как тебе к…к…книга? Как будто посмотрел половину видеокассетного ужастика, разбодяженного подростковой драмой. Не откровенное хрючево, но и не шедевр, на разок пойдет. Однако сказать такое все равно что пощечину Юри влепить. А я предпочел бы… продолжить знакомство с ней. Только на сей раз в более приватной обстановке. — Не откровение, но роман крепкий, захватывает. Интересно, удастся ли компании “Хартс” залатать портал в ад или Предвечные выберутся и всех сожрут. Глаза моей спутницы загорелись. — Ох, т-тебя ждет п-парочка интересностей, но обойдусь без спойлеров — всему свое время, — в ее хриплом голосе чувствовалось предвкушение, — я была бы счастлива вновь п-пережить эти моменты… — Прямо в точности те же моменты пообещать не могу, конечно, — ответил я, — но есть идея. Это, конечно, непросто, но я могу подождать и пока не притрагиваться к “Маркову”. Потом выберем день так же, как сегодня, и добьем уже книгу до конца. — Это чудесная идея, Гару, но м-мне неловко от того, что я у…у…удерживаю тебя от д-дальнейшего знакомства с романом. О, с этим проблем никаких. "Марков" валялся у меня на столе несколько дней и еще поваляется. Ты и твои подружки столько разных забот мне накидываете, что время летит быстрее японского скоростного поезда. И к тому же если для того, чтоб с этой готической принцессой потусоваться, нужно не очень хорошей литературы навернуть, то цена невелика. — Не бойся, я ж сказал, что мастер. А у нас сила воли несгибаемая. (у тебя в брюках кое-что несгибаемое возвышается, когда она рядом) Пытаясь не думать об этом, я кинул взгляд вбок, на тротуар… и малость охренел. Возле забора стояла моя старая знакомая — девчонка в футболке с Багзом Банни. С какой-то возмутительной беззаботностью она стояла и выводила мелками солнышко. Я заскрипел зубами и пожалел, что детей бить нельзя, а то втащил бы ей с правой прямо на месте. Заслужила. Я по ее милости бродил в шоковом состоянии в каких-то ебенях, чуть седым не стал! Ну ладно, от затрещины воздержусь, но высказать надо. Иначе она кого-нибудь потом в ЧВК “Рёдан” завербует, чего доброго. Надо это пресечь. — Юри, постой минутку, подожди меня, — сказал я коротко и направился к девочке. — Ты к-куда, Гару? — донеслось в спину. — Ща, одну минуту! Я постараюсь быть кратким и убедительным. Изображу коллектора, выбивающего просроченный микрозайм. — Приветик, не скучаешь? — окрикнул я девчонку. Она повернулась сначала с осторожностью, но почти сразу же узнала. — Привет! Вы уже все? — Ты уже тоже все, — злорадно пообещал я, — ща вот пойдем к твоим родителям, и я им про твои игры разума расскажу. Вангую, что потом месяц сидеть не сможешь нормально, а то и два! Предъявить сразу за дела консольные нельзя — тут посторонние люди, да и Юри услышать может. Так что сперва придется застращать без скрытых смыслов. Однако угроза не очень подействовала, хотя я старался. Все из-за Гару, его задротистым видом ввергнуть в ужас нельзя. Разве что жалость вызвать. — Мальчик, ты чего? — с недоумением переспросила девочка, — какие игры? Ты в порядке? Может, помощь позвать? — А давай, — согласился я, — идея просто супер. Вот щас соберем публику и ты при всех расскажешь, как отправила меня сегодня по парку бегать. Ты это ради прикола сделала, м? На спор? Забилась с кем-то? Тут понял, что навыки самоконтроля малость переоценил и все-таки орать начал. Это подтверждают и люди вокруг — кто-то смотрит с любопытством, некоторые шепчутся. Плевать. — Ты точно головой не стукнулся? — поинтересовалась девочка, — я в ту часть парка и не ходила сегодня вообще. Трюфель там гулять не любит, поэтому мы ушли, когда он все свои дела сделал. — Врать-то брось, — сказал я устало, — я вышел на поляну, через некоторое время из рощи появилась ты и начала нести жуткую ахинею про то, что моя подруга в беде… — Дурак, да? — покрутила собеседница пальцем у виска, — туда только взрослые ходят, потому что заблудиться можно запросто! Ты спятил, наверное! Мы и виделись-то только утром сегодня! Настороженные шепотки среди людей становятся громче, отчетливее. Такое впечатление, что я перед консилиумом подъездных бабок стою. И вот-вот удостоюсь клейма “наркоман”. Это плохо. Очень-очень плохо. Хер бы с ней, с моей репутацией, с меня любые обвинения как с гуся вода. Но у Юри может разыграться тревожка… — Не ломай комедию, — шикнул я на вредную мелкую дрянь, — ты отправила меня по кровавому следу. Я пошел туда, в самую глушь, и нихрена! Так что давай прекратим это шапито. Извинись передо мной и моей подругой за косяк, и мы в расчете. — Да что ты выдумываешь? Не могла я тебя никуда послать, придурок! — взвилась девчонка. (покажи ей клочок свитера. хоть какой-никакой, а пруф) Вот за этим только тебя и терплю. Иногда бывает польза. Я сунул руку за пазуху и извлек оттуда сегодняшнюю находку. Протянул ее девочке. — А это ты как объяснишь тогда? Тут взгляд девочки изменился. В нем появилась нерешительность и страх. Правильно, наконец-то мы приблизились к нужному результату. — Слушай, — замялась она, — мальчик, я не шучу, тебе бы к доктору сходить. Он тебе все и объяснит. Я пришел в замешательство. Вот так нервы у нее стальные. Не сдается, зараза. А потом глянул на то, что держал в ладони — и замешательство превратилось в оторопь. Потому что в руке вместо клочка шерсти из свитера лежал тонкий желтый лист.