Акт творения

      Я поднимаю глаза от самопишущих табличек и словно заколдованный смотрю в зеркало, что висит в кабинете. Оно притягивает мое внимание, заставляя останавливать на себе взгляд по нескольку дюжин раз на дню, проверяя, не появится ли вновь знакомое до последней черточки лицо.       Ты всматриваешься в меня из зеркальной глади, изучающе, пристально, словно тоже хочешь запомнить каждую черту моего лица, каждую складку на лоохи, каждое движение. Я встаю, машу рукой в сторону двери – старая привычка колдовать, подтверждая волю жестом. Повожу плечами, избавляясь от маски, расслабляясь, позволяя наконец себе быть собой. Наедине с тобой я не хочу кривляться, не хочу терять ни капли внимания, ни крупицы силы на поддержание иллюзии. Светлая бровь взмывает вверх, и ты хохочешь, закинув голову, прикрыв веки, зарываясь пальцами в волосы на затылке. И мне хочется смеяться вместе с тобой.       Ты совсем недавно открыл глаза, такие переменчивые, непостоянные, беспокойные и внимательные. И теперь часто смеешься, то едва заметно, одним уголком рта, то во весь голос, которого я не слышу.       Я любуюсь тобой. Длинными тонкими пальцами, восхитительными, идеальными руками, как будто созданными для магии. Скольжу взглядом вверх, по ключицам, линии подбородка, скулам. Я не знаю, каким будет твой характер, но чувствую: все удалось, долгие тяжелые усилия были не напрасны.       Ты вновь серьезен, взгляд прозрачных глаз пронизывает насквозь, словно испытывает на прочность. Манишь меня к себе жестом, и я подхожу, послушный воле Вершителя, твоей воле. Там, за зеркальной гладью, ты одного со мной роста, и я прижимаюсь лбом к холодному стеклу, касаюсь пальцами твоих пальцев, почти чувствую твою кожу. Ты что-то шепчешь, но я не слышу, не могу прочесть по губам, словно мне незнаком язык.       Дышу, собирая магию, пропуская сквозь себя тугой мощный поток. Сила льется полноводной рекой, кажется, Сердце Мира прямо здесь, в моем кабинете, оно радо питать тебя собой, словно ты – его возлюбленное дитя. Волны магии омывают тело, щекочут кожу, сперва совсем легко, едва заметно, потом все сильнее, нарастая, ширясь, заливая удовольствием. Я поднимаю голову и смотрю на тебя. В твоих глазах вызов и любопытство, и немой вопрос: на что ты готов, колдун? На все. И я кладу вторую руку на зеркало, поток усиливается, втекает в него, переполняя меня, купая в сладкой боли, и я дышу, покорно отдаваясь ей, раскрываясь до самого дна, упиваясь острым наслаждением, отдавая всего себя – тебе и магии. И получаю в ответ бескрайнее блаженство, радость созидания, чистый восторг воплощенного замысла.       Я теряю счет времени, меня словно нет, есть только рвущаяся сила, которая пользуется мной, как инструментом, чтобы создать тебя – свою новую любимую игрушку. Я едва держусь на ногах, когда ты размыкаешь пальцы, исчезая, растворяясь в зеркале, успевая лишь бросить на меня взгляд, полный благодарности и обещания.       Мягкий кеттарийский ковер обнимает спину, я смотрю в потолок, не в силах подняться. Дыхание выравнивается, разум заполняет привычное спокойствие. Волевым усилием встаю, извлекаю из ящика стола керамическую бутылочку и делаю несколько глотков. Восхитительный вкус немного восстанавливает силы, и я снова натягиваю привычную маску, бросаю взгляд в зеркало – уже совершенно обычное – чтобы увидеть в нем Господина Почтеннейшего Начальника. Ни к чему пугать молодых коллег и городское население.       Удивленный возница опасливо кивает, направляя амобилер в сторону респектабельного Левобережья. За что я благодарен Смутным Временам, так это за состояние своего счета в Канцелярии Больших Денег и домашнего сейфа. Спасение мира – это конечно здорово, но личной выгоды никто не отменял.       Почтенный Кимпа встречает меня на пороге, на лице вышколенного дворецкого привычное спокойствие, но я чую его нешуточное удивление.       – В вашей спальне спит юноша, сэр Халли. Прикажете подать на ужин какое-то определенное вино?       Кимпа – тактичнейший из слуг, и его мысленное «старый ты развратник, Джуффин» почти заставляет меня расхохотаться. Иногда привычка мимоходом читать мысли окружающих требует нечеловеческих усилий для самоконтроля.       – С ужином пока подождем. Ступайте, Кимпа, я пришлю зов.       Предвкушение, ожидание чуда бурлит во мне, и я, несмотря на усталость, Темным Путем шагаю в спальню и замираю на пороге, зачарованный всполохами магии, клубящейся в комнате.       Я смотрю на разметавшегося среди подушек юношу, и сам почти не верю, что ты реален. Живой, настоящий, еще недавно виденный мной лишь в темноте под закрытыми веками, ты лежишь теперь в моей постели, в непривычной одежде из иного мира. Пожалуй, единственное, на что она похожа, это на странные наряды кочевников Пустых Земель.       А что, отличная идея.       Я оплетаю спальню сложным коконом заклинаний, защитных и сигнальных, чтобы не пропустить пробуждение, и неожиданно чувствую тонкую незримую нить, что тянется от меня к тебе, связывает нас накрепко. Точно такая же уходит от меня к сэру Шурфу. Ну надо же. Связь наставник – ученик. Без ритуала, без четкого волеизъявления. Ты доверяешь мне безоглядно, безоговорочно, даже почти не зная лично, помня лишь обрывочные сны, которые я придумал для тебя.       За ужином рассказываю своему дворецкому завиральную легенду о появлении в спальне незнакомца.       – Мой старинный приятель, сбежавший из Ехо в самом начале Смутных Времен, подобрал на границе Пустых Земель мальчишку, из кочевников. Обучал помаленьку, привязался к нему, как к сыну. А вчера прислал мне зов, будучи уже при смерти, да я не успел. Только и оставалось, что забрать парня с собой. Он был так расстроен гибелью наставника, что пришлось наложить заклятие долгого сна. Приглядите за ним, когда проснется. Пусть переоденется во что-то приличное, поест. Имейте в виду, он совершенно ничего не знает о наших правилах поведения, но парень вроде неглуп, думаю, быстро освоится.       Кимпа степенно кивает, и я отправляюсь в гостевую спальню. Мне срочно нужно увидеться с Махи.       Тело звенит радостью и восторгом, хочется нырнуть в Хумгат, найти какой-нибудь безлюдный мир и бегать там, пока сердце не выпрыгнет из грудной клетки. Но нельзя, сейчас – особенно. Едва голова касается подушки и передо мной раскрывается рабочее пространство сновидения, я даю себе волю – бегаю по просторному пустому залу, кувыркаюсь под потолком, разве что не кричу от восторга. Но стоит рядом появиться Махи, и я успокаиваюсь, подхожу к нему, устраиваясь в кресле напротив.       – У меня получилось.       – Я и не сомневался. – Он поднимает тяжелый взгляд. – Есть древние существа, которые используют нас для того, чтобы воплотиться среди живых. Они таятся в темноте небытия и только выжидают момента, когда очередной неофит, вообразивший себя могущественным колдуном — совсем как ты, Джуф, — рискнет воплотить в жизнь самый дерзновенный из замыслов. Будь осторожен со своим мальчиком. – Его глаза светлеют, и он усмехается. – Ах да, не забудь прислать его ко мне для знакомства. Ужасно интересно, что же такое у тебя получилось.       С этим он исчезает, а я просыпаюсь.       Следующие три дня я хожу, едва касаясь ногами земли. Вникаю в оставленные на Кофу дела Тайного Сыска, ловлю на себе взгляды сэра Шурфа, в которых сквозит удивление, что в его случае равносильно крайней степени изумления.       Предвкушение, радость скорой встречи переполняют меня, мешают сосредоточиться. Привычное ровное спокойствие, результат идеальной дисциплины сознания, рассыпается на части, погребенное эйфорией, вызванной твоим появлением. Я не захожу в спальню, дышу на счет, как в детстве, напоминаю себе, для чего на самом деле я тебя создал. Твержу, что предназначение важнее привязанности, вновь и вновь предостерегаю себя, не желая в третий раз прикипеть сердцем к тому, с кем так скоро придется расстаться.       Вечером третьего дня связь оживает, удивление, радость, восторг, испуг и паника одновременно почти сносят меня, натягивая незримую нить. Срочных дел нет, и я запираюсь в кабинете, чтобы сосредоточится и огородить часть сознания, которая впредь будет присматривать за тобой. Пожалуй, с Шурфом было гораздо проще. Несмотря на безумие, его эмоции не обрушивались на меня шквалом. Долгие полдюжины минут я трачу на то, чтобы восстановить внутренний покой, я и забыл, когда это давалось мне так тяжело.       Собираю в своем кабинете Малое Тайное Сыскное Войско. Мой собственный маленький Орден. Мелифаро и Меламори устраивают привычный балаган, Лонли-Локли изображает статую, Кофа взирает на все это с насмешливым одобрением.       Объявление о скором расширении нашего скромного состава коллеги встречают настороженным удивлением. А уж известие о том, что новичок – варвар из Пустых Земель, и вовсе добавляет во взгляды Кофы и Шурфа здоровую порцию скептицизма. Они явно прикидывают, не сошел ли я с ума, и не пора ли волочь меня в Приют Безумных, и мое избыточно-радостное настроение последних дней лишь больше убеждает их в этом. Я мысленно усмехаюсь. Посмотрим, как вы сможете устоять перед чарами этого мальчика. Я не смог.       Оставив коллег обсуждать прекрасные новости, выхожу из кабинета. Кимпа уже ожидает меня, как всегда молчаливо восседая за рычагом амобилера.       – Ваш гость проснулся, сэр Халли. Я сделал все, как вы приказывали.       – Отлично!       Дальше мы едем молча. Предвкушение нарастает во мне, звенит, пробивая все маски и барьеры, сбивая дыхание. Я иду, вдыхая и выдыхая запахи цветущего сада, восстанавливая внутреннее равновесие, уверив наконец себя в том, что ты просто мой новый ученик.       Прикрываю глаза рукой и говорю, в полной мере чувствуя точность формулировки:       – Вижу тебя как наяву, сэр Макс.       В твоих глазах узнавание и шок, они меняются с ярко-зеленых, под цвет листвы того куста, под которым ты лежал, на светло-серые, так похожие на те, что я вижу в зеркале. Ты робко улыбаешься, одаривая меня взглядом, полным восхищения.       – Здравствуйте, Джуффин.       И я пропадаю.