Забытое чувство, или Штиль на душе

Гию вошёл в квартиру, бросил ключи на тумбочку возле входа, после чего снял рюкзак и плюхнулся на стоящее рядом кресло. Приезд домой его не особо радовал, однако и грусти из-за окончания поездки он не испытывал. В конце концов, постоянно находиться среди людей для Томиоки было тяжело. А сейчас можно наконец-то расслабиться, спокойно пообедать, никуда не торопясь, затем отправиться в пекарню... Да, он определённо соскучился по Танджиро и Незуко, хотя признавать этого не хотел. Заварив свою любимую лапшу, Гию уселся на подоконник. То ли дневной город не так завораживал его, как ночной, то ли он уже привык к чьей-то компании, но буквально через несколько минут его захватила скука. Как будто чего-то не хватало. – Здравствуйте, Гию-сан! Как прошла поездка? – Танджиро поприветствовал его из-за прилавка. – Привет. Нормально, – Томиока вспомнил, что Кочо говорила о том, что её сестра гостила у Камадо эти дни. – А как твоя гостья? – Ого, что это с вами случилось? – Танджиро выглядел удивлённо. – Не понимаю тебя. – Ну... как бы это сказать... вы только не обижайтесь... но обычно Вы к чужим делам безразличны. Блин, я не это хотел сказать, я к тому что... – Ясно, – пожалуй, Гию и сам удивился своему вопросу. Он не чувствовал, что сделал что-то особенное, скорее наоборот, естественное, однако если так задуматься, то до этого естественным ему казалось совсем другое поведение... – Вы ни поймите неправильно, я ничего против Вас такого не имею!, – парень улыбнулся. – И, отвечая на Ваш вопрос, всё прошло замечательно! Сначала мы... Танджиро пустился в долгие рассказы о событиях прошедших дней, начиная от того, как они играли в настолки, заканчивая походом в кино. Томиока тоже пытался что-то рассказать, но выходило плохо, он постоянно сбивался, терял мысль и в итоге сдался, решив просто слушать. Подошли к концу каникулы, и началась вторая четверть. Гию продолжал держаться в стороне ото всех, хотя теперь ничего против нахождения рядом с этими "всеми" он ничего не имел. Ренгоку и Обанай часто говорили с ним, Муичиро после случая на ярмарке проникся к нему симпатией, и даже Санеми перестал его ненавидеть. Да, неприязнь оставалась, но теперь он просто предпочитал его игнорировать, без оскорблений и издевательств. И обоих такой расклад полностью устраивал. С Кочо они продолжали сидеть за одной партой, помогать друг другу на тестах и контрольных, подкалывать на переменах, при чём теперь иногда и сам Томиока мог ответить на шутку шуткой. Дни летели незаметно, оценки выходили достаточно хорошие, сестра, находившаяся на втором месяце беременности, прислала положительные результаты обследований, а Сабито написал, что приедет сразу после Нового года. Всё было хорошо. Слишком хорошо. – Эй, Томиока! - Гию зашёл на школьный двор достаточно рано, чтобы идти спокойно, не боясь опоздать к уроку. Сегодня утром выпал снег и теперь приятно хрустел под ногами. Со всех ног со стороны стадиона к нему летел Игуро. – Привет. Что-то случилось? – друг выглядел испуганно. – Да. Скорее. По дороге объясню. Не сказав больше ничего, Обанай побежал назад. Томиока бросился за ним. Отчего-то в животе завязался узел беспокойства. – Какая-то драка возле стадиона. Там сейчас пол школы. Ты знаешь парня с фамилией Камадо? Гию чуть не остановился на месте. Камадо? При чём тут какая-то драка и Танджиро? – Да. – Не поладил со старшеклассником. – Странно. – Прости? – Не похоже на него. – Я так понял, не в нём дело. Этот одиннадцатиклассник – отморозок настоящий. Сам сейчас увидишь. Они приблизились к месту происшествия, которое уже окружила толпа школьников. Пробившись сквозь неё, Томиока увидел следующую картину. Танджиро лежал на земле в мятой одежде, под глазом красовался синяк. Рядом с ним орал какой-то желтоволосый юноша, видимо, его одноклассник. Ещё один парень с расстёгнутой рубашкой и почти женским лицом пытался помочь Камадо встать. Гию хотел приблизиться к нему, но его остановил Обанай, указав на человека, находящегося чуть в стороне. Достаточно высокий, с бледной кожей и в экстравагантной одежде, он стоял спиной к Танджиро, направив взгляд на Ренгоку, Гёмея и Санеми, выступивших чуть вперёд из толпы. Рядом на земле сидел Доума, схватившись за лицо, по которому текла кровь. – За что, Мудзан-сама? – похоже, у блондина был сломан нос. – За то, что вмешался, – холодно ответил юноша. – Ты его знаешь? – Ренгоку обратился к Доуме, пока тот пытался остановить кровотечение. – Ага. Он мой бывший сосед, но сейчас студент педагогического. – Так он не из школы? – Не-а. – Прекращайте болтать, – тот, кого назвали Мудзаном, сделал к ним шаг. – Вас всех это дело не касается. – Ты просто приходишь и избиваешь кого-то, почему же мы не можем вмешаться? – Это было вовсе не просто так. Дресс код учебного заведения не предусматривает наличие серёжек, – парень указал пальцем на мочку уха. – А поскольку обычного замечания не хватило, пришлось применить силу. – А ты вообще кто, чтобы кому-то указывать? – Шинадзугава начал повышать голос. – Ох, прошу прощения, не представился. Кибуцуджи Мудзан, прохожу практику в вашей школе, так что у кого-то из вас я буду вести некоторые предметы до конца этой четверти. Гию застал на месте, Санеми тихо выругался, остальные выглядели подавленно. Новый преподаватель явно не обещал быть добрым и понимающим. – Так что прошу, расходитесь на уроки. – Какова вероятность того, что он попадётся нашему классу? – спросил Шинадзугава у Гёмея. – Ну... Если не учитывать начальные классы, то приблизительно один к семи, но по закону подлости... – Тогда пофиг, врежу ему как следует, – с этими словами он бросился на Мудзана. – Санеми, стой! – Обанай хотел было его остановить, но было поздно. Одна подножка с последующим ударом в солнечное сплетение, и Шинадзугава уже лежал на земле, пытаясь восстановить дыхание. – Ты меня не услышал? Я сказал идти на урок. – Тварь... – процедил Санеми сквозь зубы. – А ну повтори, – голос Кибуцуджи стал в несколько раз жёстче. – Это ты меня не услышал. Я сказал... – Мудзан! Голос раздался из-за толпы, и через несколько секунд на арене появился ещё один юноша. Он имел очень длинные волосы и родимое пятно на лице – Ни на минуту тебя оставить нельзя. – Почему же? Я просто знакомлюсь с нашими учениками, – хотя Мудзан и сохранил спокойствие, было видно, что появление этого человека его не обрадовало. – Это не знакомство, а избиение. – Вы все просто слишком мягки. Уж будь добр не лезть в мою систему воспитания. – Ладно, раз ты понимаешь только язык силы, то буду говорить на нём. Проваливай. – Надо же, как мы заговорили. Неужели великий Ёриичи до такого опустится? – Просто корректирую систему воспитания. Твоего воспитания. – Ахах, а ты реально быстро учишься. Ладно, на первый раз прощены, – обратился он к Камадо и Санеми, после чего покинул место происшествия, заставив школьников расступаться перед ним. Гию подбежал к Танджиро. Тот уже оправился от удара, и сейчас прикрывал рукой синяк. – Приложи, – Томиока достал из рюкзака воду и потянул её парню. – А, Гию-сан. Спасибо. – Сильно болит? – Да нет, не особо. – Иди в мед кабинет. – Я в порядке, не надо... – Пойдём. Я провожу. – Ладно... Спасибо. Гию бросил последний взгляд на сцену боевых действий. Доума с поддержкой Ренгоку тоже направлялся в мед пункт. А тот парень (кажется, Ёриичи) помогал Санеми восстановить дыхание. – Вот это мы попали... – пробормотал Томиока. – Что, Гию-сан? – Ничего, всё в порядке. "Надеюсь", – добавил он мысленно.