Не отрывай свои крылья

Гермиона долго привыкала к Аду и участвовала в его создании наравне со всеми, кто был низвергнут вместе с Люцифером. Его она считала по-настоящему хорошим ангелом, который стоял за свои слова и мысли горой, мечтая о лучшем в Раю. Жалко, что не вышло. Бог прогневался и ввергнул всех бунтующих в пучины тёмной бездны. Люцифер первым же делом постарался помочь своим друзьям и ей привыкнуть к новой жизни и устоям. И все они, хоть и с трудом, но привыкли. Девушка точно знала, кому она могла в этой дыре доверять даже потаённые секреты. К примеру, Гарри Поттер и Рональд Уизли были её друзьями. И если первый стал им ещё в Раю, то со вторым Гермиона познакомилась только благодаря лохматому брюнету. Они правда сдружились и считали друг друга настоящей семьёй. Родители Гарри остались в Раю, а почти вся семья Рона была в Аду. С ними шатенка тоже познакомилась и свою настоящую личность не смогла скрыть только по той причине, что о ней рассказал Поттер, который после очень долго приносил ей извинения и почти месяц доставлял ей всё новые и новые книги, свитки, газеты и многое другое из того, из чего она могла узнать информацию. Гермиона была теперь не Херувимом, который был заступником Небесного Отца, разумным созданием, распространителем знания, изваяние мудрости. По сути своей, она не потеряла всё это, просто теперь подчинялась она другому, Люциферу, и была теперь его защитником, оставаясь разумным существом, распространяя свои знания на округу и являясь изваянием мудрости в Аду. Девушка стала Архиватором — хранителем знаний и мудрости и охотником за информацией любого рода и масти. Её природное любопытство, что было, по словам бывшего Серафима, даже острее и сильнее, чем у других её братьев и сестёр, помогало ей находить то, что ей нужно в считанные секунды, минуты, часы, недели. Люцифер не просто так дал ей должность главного библиотекаря в Адском Архиве. Она понимала, что превращаясь в демона, будучи поглощаемой злой энергией и пороками людского народа, зная их жизни, девушка начинала сходить с ума. Одно из её ликов приняло удар на себя полностью, из-за чего Гермионе теперь было непросто сдерживать себя в некоторых моментах. Шатенка стала замечать это далеко не сразу, а первый раз, слава Люциферу, произошёл именно на глазах у правителя Ада. Тот и помог ей обуздать её сумасшедшую сторону. Вот только избавиться от неё они не смогли. Так одним из ликов бывшего Херувима стало Безумие, что просыпалось в ней тогда, когда шатенка переставала следить за собой и уставала от работы в Архиве. Вторым изменением был Гнев, что захватил второе лицо. Девушка злилась, впадала в бешенство, которое могло сопровождаться Безумием. Это по-настоящему было страшно для неё, но не для грешников, что прибывали в Ад без перерывов. Некоторые из них были самоубийцы, у большинства из которых были светлые души. Это и злило Гермиону. На Верховных Судах им даже слова не давали сказать, сразу отправляли к ним, в Ад. К ней на службу. Паршиво, да и только. Сказать нечего. Только злоба изнутри пожирала, переходя в отдельную личность, которую шатенка предпочитала иногда показывать, чтобы не терять авторитет перед слишком наглыми грешниками, что возомнили из себя невесть что. Её предпоследнее лицо поглотило в себя то отчаяние, одиночество и тоску, что она испытывала с самого дня Падения. Оно стало, как выражается современная ребятня с Земли, скидывая на неё свои беды, Депрессией. И тут ей снова помог Люцифер, считая себя виновным в том, что происходит с её личностью. Он винил себя в том, что девушка буквально на глазах разрывалась, превращаясь из начитанного и маленького Херувима в нестабильного демона с, казалось бы, безобидным прозвищем «Архиватор». А оно ведь было дано не просто из-за места работы демонессы. Бывший ангел заслужила его в то время, когда Безумие захватило над ней верх. Только от Повелителя она узнала, что многих грешников убила с помощью всего лишь нескольких книг и голоса. Не такое должен уметь Херувим, пускай и бывший. Ад её полностью поменял. Однако… — Человечность, — маленькие лапки Мини прикоснулись к щекам Гермионы, когда она прекратила читать ему и малышу сказку в своей комнате. — Госпожа… Человек. — Я бы сказала, что последний мой лик не изменился, Мин, — девушка осторожно отняла от своих щёк мягкие лапки, аккуратными движениями пальцев поглаживая подушечки на пальчиках мармозетки. — Я всё такая же любопытная, всё также стремлюсь к знаниям и всё также желаю дарить их другим. Как сейчас тебе, к примеру, — шатенка спустила малыша со своих колен и вытянула ноги, потягиваясь и зевая. То, что она бессмертна и ей даже не обязательно питаться, ведь новые знания — это и есть её пища, — совсем не отменяли того факта, что она могла чувствовать усталость. Решением этого был сон, который она лишь иногда соблюдала, когда слишком долго работала над бумагами в Архиве. — Твоя мама что-то не спешит, Мини. Видимо, твоего отца и Муна разнимает. Снова. Гермиона поглаживала мохнатый красный шарик у себя на ногах и посматривала на ангельское дитя в наколдованной собой же кроватке-качалке, что сейчас совсем тихо и плавно покачивалась из стороны в сторону, убаюкивая малыша. Девушка сидела на ковре, упираясь спиной в борт своей кровати, и смотрела на стрелки настенных часов, которые, будто издеваясь над хозяйкой комнаты, совсем не спешили приближать тот час, когда её напарник обычно свободен от своих дерьмовых ангельских делишек. Демонесса нахмурилась, осторожно встала, уложила Мини к себе на кровать и села за рабочий стол, уже оттуда сверля крестообразными зрачками часы. Безумие внутри неё стремилось ворваться на территорию Рая и устроить там настоящую резню, Гнев был намерен вытолкнуть желание наорать на Малфоя благим матом в первые ряды, а Депрессия снова напоминала, что блондин — ангел, которому доверять не стоило. Ведь возможным был и тот вариант, что мужчина расскажет своим, что Адское отребье могло само своровать ребёнка из Рая. — Пустослов, — тихо произнесла девушка, притягивая с кровати свой сотовый, чтобы всё же попытать удачу и связаться с одним из Господств. Она вообще не понимала, как так вышло, что к ней, что была, пожалуй, знаменита и в Раю почти также, как у себя «дома», приставили почти триста лет назад новенького, что только-только получил чин «Господства». Это было уму не постижимо. И она больше злилась из-за того, что этот мальчишка слишком уж быстро поднялся по должности, когда она впахивала несколько тысячелетий, чтобы добиться звания своей мечты. Она была создана Богом, но как один из Ангелов, коим быть у девушки не получалось так, как нужно было бы. Знания, информация и учения привлекали её куда больше, нежели обычные поручения. Тогда она и познакомилась с Люцифером, который помог ей, научил и поддержал. — Что же… — Гермиона встала и пошла к выходу из комнаты, понимая, что с Малфоем она будет разговаривать как Безумие. Тихо закрыв за собой дверь и пройдя в дальний холл, через который можно было пройти в её личную библиотеку, шатенка стала искать в списках контактов номер блондина. Найдя его под именем «Крылатое блядство», она поморщилась, вспомнив, что писала его так в личине Гнева. — Итак, — она нажала на номер когтистым тонким пальцем, пока чёрная полоса на её лице изменялась на какое-то ужасающее подобие улыбки Чеширского кота, что покрывала весь низ её лица, а зрачки совсем скрылись в чёрной склере, — да начнётся шоу! Голос её снова поменялся. Всё такой же многоголосый, но теперь в нём были те самые ужасающие любую душу нотки сумасшествия, игривости и веселья, коим и было её Безумие во плоти. Гудки в телефоне были прерваны немного уставшим мужским голосом, что своей бархатностью, возможно, многих привлёк на небесах: — Архиватор? Что нужно? — Дорогу-у-уша! — заговорила Гермиона, тряся плечами и заправляя волосы пальцами назад, чтобы они не прикрывали ей глаза. На ней уже не было той рубашки, которая скрывала от детишек её испоганенное шрамами тело, только топ и брюки с высокой посадкой. Одним из своих копыт она начала отбивать незатейливый ритм. — Хорёчек мой ненаглядный, при-и-иве-э-эти-и-ик! Как поживаешь, пернатое ты ебало? Уже натрахался с бумажками? Понима-а-аю! — Грейнджер, ближе к делу! — раздалось с того конца, пока сама Гермиона давила в себе издевательский смех. Безумие давно не выходило наружу, а сам Малфой ни разу не видел её Депрессии или Человечности, как недавно назвал её последнее лицо Мини. Только Безумие и Гнев были знакомы этому Господству. — Да что же ты так зли-и-ишься? — почти пропела шатенка, не мешая себе наслаждаться раздражением в голосе напарника. Она с лёгкостью залезла на высокий стол и легла на него, по-прежнему держа телефон у уха. — Я, видите ли, позвонила ему, переживаю за ебальник его, спрашиваю, как потрахушки с бумажками, а он!.. Скупердяй ты на эмоции, Дракоша! А-ха-ха-ха! Гермиона немного жалела, что не догадалась позвонить по видеозвонку блондину, чтобы лучше видеть его лицо с эмоциями. Она точно знала, что своими словами вгоняла аристократически бледного Малфоя в краску, что была не лучше той же крови, в которой были перепачканы её руки с начала создания Рая. — Ты потрахайся с кем-нибудь живым, а! Легче станет, поверь! — она ещё больше добавила масла в огонь, нажав на кнопку громкой связи. — По крайней мере, от своих друзей это слышу постоянно! — Вот ты и… занимайся любовью с ними, а ко мне с телефонными звонками во время работы не лезь! Будь так добра, пожалуйста! — раздражённое шипение Малфоя шатенка буквально ощущала, когда положила телефон себе на грудь и запрокинула руки за голову. — Дорого-о-ой мой, не к тому-у-у ты с таки-и-ими просьбами обращаешься, — пропела она, скалясь в потолок своей зубастой бело-чёрной улыбкой. — Со-о-овсем не тот адрес, дорогуша! Где ж твоя пернатая задница пропадает, что ты никак не можешь её найти, аж ко мне в гости заглядывая?! — Я кладу трубку. — Даже а-а-ангельца не заберёшь? — спросила его девушка, думая над реакцией мужчины на его лице. — А ещё ангелом называешься! Еба-а-ать, ха-ха! — О ком ты говоришь?.. — теперь Гермиона слышала в бархатном голосе неверие и настороженность. — Ваше ебанутое отребье у меня в гостях, Драко-о-оша-Тоша. Бесики притащили с пограничной террито-о-ории. Если не ваше, то могу забра-а-ать. Будет чем… — Если договоришь фразу, следующая наша встреча начнётся с твоей проткнутой моим мечом груди. — Хо-хо! Каки-и-ие мы не-ервные! — только и сказала Грейнджер, ни капли не испугавшись угрозы Малфоя. Он её не пугал, лишь злил и доводил её Безумие до головокружительного возбуждения своей сдачей нервов. Эта её личность с бешеной радостью праздновала победу в такие моменты. — А-а-аж возбуждает, не находи-и-ишь? Ха?! ********** — Драко, ты чего?.. — мулат недалеко от блондина поднялся со своего места, с волнением смотря на явно злящегося друга. По некоторым репликам он уже догадался, что Малфою звонила его напарница со стороны Ада. Мужчина только искоса глянул на Блэйза, схватил карандаш и бумагу, быстро что-то начеркал и сунул под нос подоспевшему шатену. Тот, быстро пройдясь кареглазым взглядом по ней, в шоке уставился на мрачнеющего с каждой сказанной демонессой репликой ангела. Он только губами его спросил: «Серьёзно?..» В ответ получил реплику из телефона: — А ты как думаешь, Блэ-э-эйзи-и? — Драко?! — шёпотом воскликнул шатен, испуганно глядя на сотовый в руках друга. — Грейнджер, чтобы сегодня вечером вернула его, когда встретимся. — А кому-у-у? Тебе, что ли? Ты отец? — посыпался поток вопросов от Архиватора, а блондин слегка растерялся, не ожидая от неё такого. — Отдам только родителям, дорогой. Скажем та-а-ак, в чужие руки и себя не отдам, и малыша. О-о-о, его особенно, уж больно ми-и-ил! — Ты!.. — Малфой, заруби себе на носике, что ты мне не указ, — многоголосый тон теперь уже не пел в трубку. Гермиона шипела на него, словно дикая кошка, которой наступили на хвост сразу несколько раз подряд. — Войну начать вы даже не подумаете, силёнок с прошлой ещё не поднабралось, а вот у нас с лихвой. Ты прекрасно это знаешь, прелесть моя. В твоих же интересах быть паинькой и найти придурочных перепихонцев на раз этого дитятки. — Иначе что?.. — спросил уже Забини, когда Малфой нажал на громкую связь, сжимая телефон в пальцах. — Иначе я не думаю, что ребёнок здесь вообще выживет, Забини, — теперь Грейнджер говорила спокойно, но всё также многоголосно. Она всегда так говорила, сколько себя помнил Драко с того дня, как они впервые встретились. — Вы, ангелы, должны понимать, как адская энергетика влияет на взрослых ангелов. А тут новорождённый малыш. Планочка поднимается на несколько уровней вверх, ебаньки мои хорошие. Попытайтесь найти родителей и пусть будет Суд. — Ты совсем, что ли?! — теперь в разговор троицы вмешался третий ангел, с неприязнью смотря на телефон в руках друга. — У тебя нет права созывать Верховный Суд! — Оно есть, как у не менее значимого лица в Аду, Пар-кин-сон, хи-хи! — голос шатенки вновь приобрёл те игривые нотки, что были в начале разговора с Драко. — Люциферу я ничего не рассказала, хотя он и сам, наверняка, уже в курсе. Прослежу за вашим ангелочком, пока вы решаете проблему. Бывай, Дракоша! — Что? Стой! — воскликнул блондин, но на том конце уже были слышны гудки. — Упаси Господь, как же ты с ней работаешь?.. — прошипела Пэнси, вспоминая все те разы, когда она вообще видела этого проклятого демона. То был первый день её работы с Драко Малфоем, одним из Господств, чьей задачей было учить владеть чувствами, укрощать греховные вожделения, порабощать плоть духу, господствовать над своей волей и побеждать искушения. Всё это мужчина выполнял со своими братьями и сёстрами. Сама Пэнси была на чин ниже, Силой. Они творят чудеса и благословляют угодников Господа, только тех, кто достоин этого, чтобы и они могли творить чудеса, — исцелять всякие болезни в своём мире и предвещать будущее. Паркинсон нравилась её работа, а ещё нравилось как усердно выполнял свои задачи Драко. В Раю он считался одним из самых ответственных и достойных ангелов, на которого стоило равняться всем другим. И Пэнси старалась, правда. В тот день Малфою нужно было связаться с демоном, который был его напарником по Земным делам. Пэнси присутствовала при разговоре, от которого у неё по спине ходуном бегали мурашки, а в груди от слов демонессы всё сдавливало в прочный узел. ********** — Грейнджер, ты должна дать слово, что ничего не сотворишь, пока я не прибуду на место встречи. Впервые Паркинсон услышала в голосе Драко неприкрытое волнение, а его широкие плечи, что так привлекали её, были напряжены так, словно мужчина держал на них слишком тяжёлый для него груз. И такой он был почти с начала беседы с кем-то по телефону. Брюнетка не знала, что это за девушка на конце трубки у блондина, но уже начинала её недолюбливать. Как она только смела противоречить словам одного из Господств?! — Слу-у-ушай, дорогой мой, — от этого обращения ангела с чином Силы передёрнуло, а её руки сами собой сдавили бумаги, которые Малфой должен был ей подписать, — если я что-то и съебашу, то в э-этом-м точно будешь винова-а-ат ты-ы-ы, ха-ха! Ты ведь не уследил… Многоголосый и зловещий тон девушки у телефона совсем не нравился брюнетке. Она смерила старшего ангела взглядом своих карих глаз и поразилась тому, что его лицо выражало только напряжённость момента. Гнева, шока или ещё чего-нибудь не было. мужчина был предельно сосредоточен на разговоре и речи демонессы. Он даже не отреагировал, когда это адское существо обратилось к нему «дорогой». Будучи ещё на Земле Пэнси слышала это слово в романтических фильмах, где любящие друг друга люди, любовно сверкая глазами, называли друг друга «дорогой» или «дорогая». Ещё было даже «любовь моя», «зайка», «любимый» и тому подобные выражения как в кино, так и в жизни. Да даже родители девушки не стеснялись при ней показывать, как они друг друга любят. И продолжали это делать даже здесь, в Раю. — «Как она смеет так называть Драко?!» — внутри брюнетки всё кипело, пока она слушала разговор ангела и демона. — «Она ему никто! Всего лишь низшее адское существо, без прав на очищение!» — Если ты что-то вытворишь, то на Земле может начаться война между этими странами! — Драко, кажется, пытался образумить собеседницу. Он уже начинал злиться. Его платиновые волосы взмылись вверх, ангельские крылья встрепенулись у него за спиной, а чистые серо-голубые глаза засверкали золотом. Паркинсон впервые видела его таким негодующим. — Будет много погибших! И многие могут попасть в Ад! — И что-о-о? — раздалось напевно из трубки, а Пэнси уже почувствовала, что и она скоро взорвётся. Вот только не так сдержанно, как Драко. — Это не моя проблема будет, Дракоша-Тоша. Лишь твоя, потому что ты не уследил и не справился со своей задачей, как один из Господств. У меня нет желания ждать тебя, поэтому просто советую потрахаться с бумажками как можно быстрее и попиздовать на основную работу! — Не указывай мне, Грейнджер. — А я и не указываю. Говорю же, что советую. А слушаться моего совета или нет — дело уже твоë, пернатая задница. С этими словами их беседа закончилась, а брюнетка до сих пор давила в себе желание увидеть эту демонессу и посмотреть, кто из них сильнее. Она была слишком наглой по отношению к Драко и даже флиртовала с ним! Где такое видано?! — Мистер Малфой! — воскликнула она, когда блондин начал складывать бумаги в стопки и класть их себе на стол. Его повседневная одежда в виде белого официального костюма сменилась на рабочую форму, что отличалась лишь золотистым плащом с вышитым на нём серебристыми нитями нимбом в круге. — А как же дела? — она не на шутку стала переживать, когда ангел даже не ответил ей, что обычно делал, если она задавала ему вопросы. — Я потом с ними разберусь, оставь на столе, пожалуйста, — ранее серо-голубые глаза сейчас до сих пор светились золотым светом, а сам мужчина хмурился всё больше, иногда посматривая на свои белые наручные часы. — Я должен успеть, пока Грейнджер точно не наломала дров. — Вы так слушаетесь её?.. — Пэнси стало до жути обидно, что какой-то демон всего несколькими словами смог заставить ангела из Господств бросить работу и мчаться разрешать проблему только потому, что демонессе может стать скучно его ждать. — Это же… — Я не слушаюсь её, — спокойно ответил брюнетке блондин, поправив волосы, чтобы они не топорщились в стороны снова. Нельзя было показывать, как слова шатенки ему не понравились, она ведь только этого и добивается. — Я взвешиваю варианты решений проблемы и выбираю наилучший. В данный момент мне нужно спешить на встречу с Архиватором. — Может быть, мне с вами? — Даже не думай! — тревожность на бледном лице Драко напугала Паркинсон. — У тебя нет ничего, чтобы смогло хоть как-то навредить Грейнджер. И я это отлично знаю, — мрачно изрёк он, понизив свой бархатный голос. — Просто сиди тут, хорошо? Блэйз скоро придёт, а я вернусь через несколько часов и мы продолжим работу все вместе, ладно? Спасибо, — он улыбнулся ей, когда она кивнула, и пошёл к выходу. ********** — Она и вправду настолько сильная, что позволяет такую наглость по отношению к тебе? — с раздражением спросила Малфоя кареглазая, за что получила слегка удивлённый взгляд шатена. — Ты вообще пытался хоть раз доказать ей, что она не главная на ваших миссиях и что она не должна их вообще начинать, если тебя нет?! — С Архиватором это не работает, Пэнси, — с грустью произнёс Драко и покачал головой, пребывая в своих мыслях. Единственное, пожалуй, что было плюсом в демонессе, — это неспособность врать. Да, она была демоном, высшим причём, но никогда не позволяла врать как ей, так и самой себе. Это было её нерушимым правилом, которого она придерживалась абсолютно со всеми, кого он только не встречал рядом с ней. И с людьми, с которыми им по долгу службы приходилось иногда общаться в мире Живых, и с ангелами, что порой сопровождали его, и с демонами, которые выполняли её поручения, изредка появляясь из неоткуда прямо во время их парных заданий. А ещё его до жути пугала и настораживала её вечная улыбка на лице. От неё несло полнейшим безумием, от ощущения которого кровь в венах застывала сама собой, а Драко начинала накрывать паника. Он даже до сих пор не мог понять происхождение этой «улыбки». Ему казалось, что Архиватору при человеческой жизни просто разрезали рот, поглумившись над жертвой и убив. Да и убили её, видимо из-за того, что она творила при прежней жизни. А вот эта своеобразная улыбка Чеширского кота осталась напоминанием в Аду. Когда Грейнджер начинала смеяться, что она часто делала при нём, Драко непроизвольно и не нарочно смотрел на её губы, коих, видимо, не было и в помине. Будто бы всю нижнюю часть женского лица выжгли, а на месте остались только зубы, которые в адском воплощении превратились из человеческих в животные клыки на чёрном фоне. Когда мужчина впервые встретился с девушкой, он еле смог побороть желание вытащить меч и атаковать. Даже характер и вечно весёлое настроение Архиватора Ада его пугали. Всё это создавало перед ним картину неконтролируемого и сумасшедшего демона, способного сотворить всё, что только ему заблагорассудится. Гермиона Грейнджер, хозяйка Адского Архива, была полным представлением безумия и нескончаемой тёмной энергии. И сейчас она позвонила ему с новостью о том, что её слуги нашли ребёнка из Рая. Маленького ангелочка, который находился у неё в руках. От одной мысли об этом у Драко в груди всё сводило в огромный узел из противоречий и страха за жизнь младенца. Хотя он был уверен, что демонесса не навредит ему. По крайней, пока Малфой не найдёт его родителей. — Я их точно найду, Грейнджер. Просто подожди немного, — тихо произнёс мужчина, быстро продвигаясь по коридорам в Ангельский Архив, где он мог узнать про ангелов, которые были недавно созданы или рождены.