Отчаяние. Именно это отразилось на лице Моники, когда она узнала о смерти своей дочери. След, который никогда не сотрётся, не исчезнет, как бы не хотелось. А напоминанием всегда будут служить соседи, что сейчас, каждый раз, когда видят несчастную мать, позволяют себе сочувственные взгляды и перешёптывания между собой. Неужели нельзя просто никак не реагировать?
Эмити проходит на кухню, что только вчера для живших здесь напоминало только о положительных моментах. В этом месте отображалось тепло, любовь между матерью и дочерью, хранившееся столько лет. И в один момент все рушится, оставляя ровным счётом ничего. Ни кухня, не сам дом не несут в себе тепла. В стенах застыл вопль. Крик, полный отчаяния. Крик человека, которого схватили, вытащили всё живое и кинули обратно, дабы "жить".
А ведь все началось куда раньше. С незнакомки. Такой приветливой и, казалось бы, добродушной и честной. Но именно она посеяла корень боли в этой семье. Эмити ведь могла тогда ее перехватить. И бедная, наивная Сьюзан продолжила бы свою жизнь. Продолжала бы дышать, говорить. А теперь.. это невозможно. Холодные фиолетовые губы больше не разомкнутся, из них не выйдет ничего, чтобы напоминало хоть какой-то звук. Голос её навсегда будет запечатлен в стенках сознания несчастной матери. И сколько бы она не пересматривала, не переслушивала сохранившиеся видео, настанет день, когда она его забудет. Настоящий голос. Тогда вместе с голосом своей дочери уйдет из неё и любое напоминание о прошлой себе.
Кухня наполняется плачем. Моника О'хара сгибается пополам, хватаясь за грудь так, будто её ломает изнутри. Над ней нависает опечаленная Лилит. Та понимает, что никак не поможет несчастной матери, потому максимальное, что она может себе позволить, это положить руку на плечо женщины.
- Как это произошло?
- Я.. я не.. знаю! - хрипит О'хара сквозь слезы.
Эмити глубоко вдыхает и заходит к ним. Женщины моментально поворачиваются к ней. Губы Эмити приоткрываются, а глаза распахиваются. На них застывают.. слёзы.
- Миссис О'хара.. мне так жаль.. - с правого глаза стекает слеза.
Лилит стоит в ступоре, а её руки забавно болтаются вдоль туловища.
Эмити умылась? Намокла под дождем? Что это за вода на её лице? Это ведь не могут быть слёзы. Это невозможно. Такого просто не может быть!
- Ты не виновата, Эмити.. - Моника подходит к девушке, обнимая и утыкаясь лицом в её плечо.
- Мне очень жаль.
Эмити поднимает взгляд на тётю. Всё былое сочувствие и печаль на лице как рукой сняло.
"Сучка" - только и пролетело в голове Лилит.
Вот уже Эмити провожает едва стоящую Монику в морг. Лилит отлучилась по работе и должна была приехать с минуты на минуту.
- Миссис О'хара, вы уверены, что вам стоит?..
- Да! Я должна!
Эмити лишь понимающе кивнула головой. Да уж, её изначальный план поразвлекаться с глупой девчонкой привел к такому. Что может быть лучше! Это куда интереснее, чем планировалось.
Они подходят к железной двери, на которой весит надпись: "морг".
Кажется, все тучи собрались вокруг этого здания. Они тёмные, мрачные, расстилаются как чёрный рваный плащ. Плащ самой смерти.
Будто, вот-вот и появится воронка, что заберёт очередную душу к себе.
Эмити дёргает правый уголок губ вверх на этой странной, но вдохновляющей мысли.
Свет ламп падает на тёмные стены и на лица людей, находящихся в помещении, так, что кожа кажется слишком бледной, как будто они и сами мертвецы.
Моника склоняется над посиневшим, располовиненным трупом дочери, истошно плача.
- Миссис О'хара.. - проходит по стенам голос работника, что держит её за плечи, чтобы та не кинулась на тело когда-то живой Сьюзан.
Эмити же стоит в стороне, оглядывая всё, что находится в помещении. Её пустили сюда по просьбе самой Моники.
Сама О'хара будто не слышит того, что ей пытаются донести работники морга. Она сгибается пополам, держась за сердце. Её выводят в коридор, необдуманно оставляя Эмити и тело Сьюзан одних.
Блайт ещё слышит истошный плач главы семейства О'хара и множество успокаивающих голосов.
Усмехаясь своим мыслям, Эмити подходит к столу, на котором лежит её "подруга". Вот что смерть делает с людьми. Они твердеют и холодеют, становясь безжизненными камнями. А может ли живой человек быть таким? Наверное, но только изнутри. Кажется, такие люди, как Эмити, и все встречающиеся на её пути - некие подобные противоположности.
Эмити, так же как и все, живая снаружи, но каменная, холодная.. мёртвая внутри. А те, кто ей встречаются, будь они серьёзные, весёлые, грустные.. какие угодно снаружи. В мыслях Эмити они.. такие живые. Из них золотистыми струйками исходит жизнь. Какая бы проблема не была, они все.. живые. Та же Моника. На её лице нет ни капли счастья. У неё нет надежды, нет смысла. Она полна отчаяния, но для Эмити.. она самая что не наесть живая. Есть нечто будоражащее в этой женщине сейчас и её отчаяние, боль такие прекрасные. Сейчас лицо Моники по настоящему прекрасно.
Эмити наклоняется над трупом. Пальцы тянутся к холодной каменной щеке. Губы Блайт приоткрываются, и она выдаёт:
- Насколько же можно оставаться "живой" будучи мёртвой. - взгляд падает на чужие потрескавшиеся сине-фиолетовые губы. Эмити наклоняется, раздвигая их, захватывая нижнюю губу. Водит по ней языком, а после нагло проходит в полость рта. Длинная упругая мышца скользит по внутренней стороне чужих щёк, зубам, а после входит настолько глубоко в глотку, насколько возможно. Если бы Сьюзан была жива, то у неё давно бы сработал рвотный рефлекс.
Через минуту Эмити отрывается, убирая рукой дорожку собственных слюней.
Взгляд невольно падает на нижнюю часть тела трупа. Задумавшись, Эмити посасывает внутреннюю сторону своей щеки. Пальцами тянется к нижней одежде трупа, стягивая её ровно чуть ниже колен. Открывается вид на интимную часть тела, что Эмити уже доводилось видеть. Пальцы проходят вдоль промежности, уже не имеющей того "сока", что и раньше. Эмити возвращает руку, поднося сухие пальцы ко рту, облизывая. Такова на вкус смерть?
- Интересно.. - Эмити наклоняется над нижней частью тела. Разумеется, выше ничего нет. Язык проходит по холодным половым губам, раздвигая их с чуть большей трудностью, чем раньше. Скользит вдоль, уделяя время входу и клитору. На втором проворный язык пытается протолкнуться внутрь, но после останавливается, продолжая движения, что и до этого. Свободная рука Эмити тянется к своим брюкам, расстёгивая ремень. Она заходит под намокшее бельё. Собирает пальцами скопившуюся влагу, а после грубо вталкивает в себя два пальца, не обращая внимания на характерную боль. Язык движется в интенсивности с пальцами.
Эмити отдаленно слышит появившийся новый голос из-за двери. Лилит.
- Да, я сейчас же заберу свою пле.. - женщина открывает железную дверь. Перед её глазами предстает нечто. Глаза полны страха, удивления и отвращения вместе.
Эмити отрывается от промежности мертвой Сьюзан, нагло ухмыляется, при этом облизываясь. Выглядит она точно вампир высасывающий кровь из своей жертвы.
Так же как и открылась, дверь резко захлопывается.
- Она скоро выйдет.. успокоится только. - Лилит пыталась сохранить уверенность в своем голосе. - Плачет.
...
*Настоящее*
- Вот так и оказалась здесь. - как ни в чём не бывало рассказывает Эмити, не двигая ни единой мышцой на лице.
Все последующие вопросы, даже касающиеся Августа, моментально вылетели из головы Луз. Она сжимает волосы между пальцев, будто в попытках вытащить через них всё услышанное.
Она всегда знала, что такие люди существуют. Монстры. Чудовища. Но она бы никогда не подумала, что когда-то с кем-то из них пересечётся или тем-более будут делить одну палату.
- Позволь и мне задать тебе вопрос. - как гром прозвучал голос Эмити в ушах Луз.
- Нет.
