Что слышит Алекс Блэкберри в нирване

      Февраль 1994 года.       — Алекс! Алекс! А можешь нарисовать моей кукле еще одну сумочку? — хлопала в ладоши Лизи, подпрыгивая на диване.       — Нет! Сначала он дорисует шляпку для моей! А потом еще и кабриолет! — вскрикнула Нина, скрестив руки на груди.       — Эй, почему тебе столько? Давай по очереди! — недовольно воскликнула Лизи.       — Так, малышки, не нужно ругаться, я все и всем нарисую, — попытался осадить сестер Алекс, что лежал животом на полу и рисовал всевозможные аксессуары для бумажных кукол.       — Почему она лезет без очереди? — возмутилась Лизи. — Сумку рисовать быстрее, чем машину!       — Но он нарисовал для твоей два платья подряд! Теперь моя очередь! — запищала Нина.       — Малышки, пожалуйста, давайте вы не будете спорить, — строго посмотрел на них Алекс. — Иначе вообще ничего и никому не стану рисовать, — угрожающе отстранил он карандаш от листа бумаги.       — Ладно, нарисуй после шляпки сумку для куклы Лизи, — отмахнулась Нина. — Но после — машину и домик для моей! — выставила она указательный палец на Алекса.       — Эй! Так вообще не честно! Он будет рисовать тебе все это целый день, а потом еще и ночь! Устанет и проспит весь следующий день, а потом уйдет в школу! — всплеснула руками Лизи. — Так до меня очередь не дойдет никогда!       — Мама говорит, что я — младше! А значит мне надо уступать! — понесла детский бред Нина.       — Так все, достаточно! — прикрикнул на них Алекс. — Мне не нравится, что вы ругаетесь, малышки. Я рисую вам, чтобы вы радовались и играли, а не ссорились.       — Но ты нарисовал ей больше! Так нечестно! — взвизгнула Нина.       — Я прошу рисовать маленькое, а ты — большое! Так тоже нечестно! — запищала и Лизи.       — Поступим так, — выставил карандаш на Нину Алекс. — Сейчас нарисую тебе шляпку, а потом еще что-то маленькое, чтоб было поровну. И после вы пойдете поиграть во что-то еще. Потом я отдохну и буду рисовать еще всякое для ваших кукол. Но только строго по очереди, чтоб больше никто никуда не влез! И строго одинакового размера.       — Ну вооот, — тяжело вздохнула Лизи, опустив уголки губ. — Из-за тебя он не хочет больше нам рисовать, и моя кукла останется с одной сумочкой, — обиженно покосилась она на сестру.       — А из-за тебя моя останется без машины! Зато твоя будет с этими дурацкими платьями! — надула губы Нина.       — Ну все, это уже не смешно, малышки, — укоризненно помотал головой Алекс, отложил карандаш и поднялся с пола. — Давайте сделаем перерыв и займемся чем-нибудь еще.       — Но мы хотим, чтоб ты нам рисовал! — требовательно воскликнула Лизи, стукнув кулачком по дивану.       — Алекс, пожалуйста, порисуй еще, — свела брови домиком Нина, дюже жалобно взглянув на него. — У тебя так классно выходит! У нас так не получится никогда-никогда!       — Я же сказал, мы сделаем перерыв, а потом продолжим, — важно заявил Алекс, строя из себя строгого старшего брата. — Вы должны меня слушаться, а иначе, я уйду к себе, а с вами будет сидеть Оливия или Рэндел. Или и вовсе — Макс! Думаете, будет так же классно с ними, а?       Сестры замолчали и синхронно отрицательно помотали головами.       — Мне уйти, или сделаем перерыв? — спросил Алекс, указав большим пальцем через плечо.       — Чем тогда займемся? Покушаем? — мило спросила Лизи.       — Или пойдем поиграть на задний двор? — радостно воскликнула Нина.       — Есть идея получше! — поднял указательный палец Алекс. — Будем строить шалаш из подушек и одеял!       — Ура! — захлопали в ладоши сестры, запрыгав на месте.       — В спальне родителей, — хитро улыбнулся он. — Устроим там кавардак…       Девочки, радостно визжа и совсем позабыв про свои обиды друг на друга, сломя голову побежали в сторону полукруглой лестницы.       — Аккуратнее, малышки! — весело прикрикнул им вслед Алекс, махнув ладонью. — Еще навернетесь с нее… — сказал он под нос и последовал за ними.       Ворвавшись в родительскую спальню, Лизи и Нина забрались на кровать и стали прыгать по ней почем зря. Затем схватили подушки и принялись драться ими, заливаясь смехом.       — Да ну куда вы их схватили, — подошел к ним Алекс и забрал подушки. — Они чуть меньше вас! Для вас это тяжело. Но не для меня, — не унимался он строить из себя авторитета. — Сейчас я вам в два счета построю самый классный шалаш!       Нарочито устраивая бардак в родительской комнате, Алекс приступил к строительству. Сестры то и дело лезли, предлагая свою помощь, но он с деланым видом заявлял, что это занятие для взрослых, и давал им всякие глупые мелкие задания, дабы еще больше показать свою значимость.       — Вааау! Какой он получился классный! — воскликнула Нина, сложив руки у груди.       — Какая красота, Алекс! Ты такой крутой! Сделал такой шалаш! — восхищалась Лизи.       — Ой, ды… — отмахнулся Алекс, наслаждаясь похвалой. — Лучше, чем отец бы построил. Хотя он строитель-архитектор! Ну что, малышки? Полезли внутрь? — отодвинул он одеяло-дверь.       И сестры хотели было забраться в шалаш, как с улицы послышалась веселая мелодия автомобильного клаксона.       — А? — хором воскликнули Нина и Лизи, обернувшись к окну, что выходило на передний двор особняка.       Подбежали к нему, встали на цыпочки и выглянули. Хмурясь, за ними встал и Алекс, уставившись на кованые ворота перед домом. Прямо перед ними стоял фургон, обтянутый серо-бежевым плюшем. На крыше красовались огромные кошачьи уши, из решетки радиатора торчали длинные пластиковые усы, а двухметровая выхлопная труба была закручена на подобие хвоста и также обтянута плюшем.       — Деда! Деда приехал! — радостно запищали сестры и побежали встречать Юрия.       — Вот, блять, — тяжело вздохнул Алекс, уверенный в том, что с ним приехала и миссис Сарандон, отношения с которой не то что не заладились — кажется, Алекс и Сьюзи ненавидели друг друга!       Хотел было пойти к себе в комнату, закрыться там и притвориться спящим, дабы не встречаться с этой надменной французской сукой, как вдруг остановился.       «Если он приехал сюда на этой тачке, то с ним, наверняка, там куча кошек. Может, какой-то концерт приехал давать в Штаты… Может, суки с ним и нет?» — пораскинул мозгами Алекс и тоже поспешил на улицу, ибо в отличие от Сьюзен — уважал Куклачева! А еще больше ему нравились кошки, которые водились у Юрия в бессметном количестве.       Выбежал из дома и встал на подъездной дорожке. Юрий продолжал настойчиво давить на клаксон, требуя немедленно открыть автоматические ворота.       Но вот незадача! Его никто не слышал! Оливия вот уже как несколько часов назад придремала в гостиной, предварительно залив глаза «красным». Рэндел заперся в домике у бассейна на все засовы, ибо страсть как боялся звука клаксона фургона Куклачева. Макс поставил пластиковые пироги в игрушечную духовку и никак не мог отлучиться от таймера, дабы те не пригорели. Впрочем, никто из них никак бы и не помог Юрию заехать к дому. Все дело в том, что один экземпляр пульта для ворот сестры еще на прошлой неделе утопили в пенной ванне, второй — Оливер, которого, к слову, не было дома, забрал с собой. Ну а код от замка и вовсе позабыли все! А Рэндел все никак не мог с ним справиться и перепрограммировать!       Посему, заехать на подъездную дорожку не представлялось возможным. По крайней мере, так считали все. Все, кроме Юрия. Его не на шутку взбесил тот факт, что никто не хочет открывать перед ним ворота! Где же русский радушный прием, которому он обучал дочь с младых лет? Почему внуки просто стоят и смотрят на все это безобразие как истуканы и не хотят открывать деду ворота? И где вообще чертов зять?!       — Какие-то все они грустные, — мотнул головой Юрий. — Дети, посторонись! — крикнул он, высунувшись из окна.       Развернул фургон задом к воротам и отъехал немного вперед. Переключил передачу на заднюю и зажал тормоз. Фургон забуксовал, громко визжа покрышками, из-под которых повалили клубы пыли и дыма. Мгновение, и фургон на всех парах покатил к воротам.       — Ой-ой, что он придумал?! — взволнованно залепетала Лизи.       — Что дед хочет? — вскрикнула Нина.       — Отойдите! — схватил их за руки Алекс и отпрыгнул в сторону.       По улице раздался скрежет сминающегося железа. Ворота с грохотом слетели с петель, по ним проехали колеса фургона, и тот, наконец, остановился перед входными дверьми особняка.       — Господи, что здесь происходит?! — выбежала из дома Оливия, потирая опухшие ото сна, ну или вина, глаза. — Кукла? Отец? Что ты творишь?!       — Та-дам! А вот и мы! Не ждали?! — выбрался из кабины Юрий, поправляя на голове бархатный фиолетовый цилиндр.       Наклонился к водительскому сидению и дернул за небольшой рычажок.       Задние двери-решетки фургона-переноски раскрылись, и оттуда выбежали с полсотни испуганных кошек. Громко завывая на всю округу, ринулись кто куда. Несколько кошек взобрались на пальмы, несколько забежало в дом, а кто-то и вовсе продолжал метаться из стороны в сторону не зная, куда себя деть.       — Ну же, кисоньки мои, ш-ш-ш, успокойтесь, — выставил ладони Юрий, пытаясь успокоить кошек.       — Кисы! Кисы! — радостно заверещали сестры и стали бегать за ними, еще больше пугая.       Алекс же улыбнулся уголком губ, наблюдая за этой картиной.       Черная кошка, продолжая паниковать после ебанутой остановки фургона, побежала к Оливии, вцепилась в ее платье когтями и стала по ней взбираться.       — Ах! Больная! Уймись! — заверещала Оливия, пытаясь отцепить ее от себя.       — Хватит паники, успокойтесь. Мы приехали, — продолжал успокаивать своих кисок Куклачев, залезая в фургон-переноску, дабы проверить все ли вышли.       — Пап, что ты устроил? Ты выломал нам ворота! — завозмущалась Оливия, наконец, отцепив от себя кошку и отбросив ее в сторону. — Знаешь во сколько нам теперь обойдется все это починить?       — Я ничего не устраивал, Ольга, — обернулся он к ней из кузова. — Надо было открывать, когда я сигналил! Почему меня никто не встретил? Я же высылал вам на прошлой неделе письмо, что заеду к вам в ближайшее время!       — Письмо? — непонимающе похлопала глазами Оливия. — Их, разве, кто-то еще пишет?       — Я пишу, — кивнул Куклачев. — И не мои проблемы, что ты не залезаешь в почтовый ящик. В следующий раз будешь бдительней.       — Иди сюда, — поймал одну из кошек Алекс, взял на руки и стал гладить переносицу. Та поначалу заметно нервничала, но быстро успокоилась и заурчала. Готов был заурчать и Алекс, почувствовав от нее нешуточный уют.       — Так что ты здесь делаешь? Где мама? — стала накидывать вопросы Оливия. — И кто теперь оплатит нам разбитые ворота?       — Логично, что твой муж и оплатит. Тоже будет для него уроком. Чтоб в следующий раз следил за бытом своей жены, — развел ладони в стороны Юрий и полез вглубь фургона. — А я приехал на чреду шоу-представлений в Вегасе, а после них вот сразу к вам… Мать же твоя дома — в Париже.       «Есть!» — мысленно воскликнул Алекс.       — Кукла, и надолго ты к нам? — поинтересовалась Оливия. — Девочки, аккуратнее с ними, они могут вас поцарапать! — крикнула она дочерям, что продолжали бегать и пытаться поймать хотя бы одну обескураженную кошку.       — На пару дней, — раздался голос Куклачева из глубины фургона. — Ооо, малыш, а ты чего не выходишь, все сидишь тут? Проголодался? Сейчас мы тебя покормим…       Через несколько секунд Юрий показался в проеме, держа на руках полуторамесячного котенка и кормя его молоком из детской бутылочки. Спрыгнул и пошел по направлению дочери и внуков.       — Ой, а кто это? Кто это? — залепетали сестры, ринувшись к деду. — Покажи!       Алекс же, продолжая почесывать кошку за ухом, состроил до невозможности умиленное лицо и двинулся к Юрию.       — Какой хорошенький! — тянула руки к котенку Лизи.       — А можно его подержать? Можно? Можно? — запищала Нина, вцепившись деду в запястье.       — Осторожно! Он же совсем кроха! Вы можете сделать ему больно! — поднял котенка над головой Куклачев.       — А мне можно? — спросил Алекс.       — Ох, ну только очень осторожно, Алеша! — обвел его взглядом Юрий, оценивая, насколько ласков Алекс с той кошкой, что до сих пор держал на руках. — Иди-ка ко мне, Ольга, — взял он ее из рук Алекса и усадил себе на плечо, после чего осторожно передал ему котенка.       — Кукла, ты что — назвал кошку в честь меня? — прищурилась Оливия, недоверчиво поглядывая на кошку, что взгромоздилась Куклачеву на макушку.       — Нет, это тебя я назвал в честь Ольги — одной из моих первых прим, — пояснил за кличку Юрий. — А это — Ольга Третья, — похлопал он кошку по спине.       Алекс же не слушал уже этих бредней. Аккуратно прижал котенка к себе и опустил взгляд. Тот вцепился в футболку острыми коготками и тыкался носом ему в грудь.       — Привет, — улыбнулся Алекс и погладил его между ушек двумя пальцами.       — Мяу! — пропищал в ответ котенок.       — Ты такой миленький, — прислонился носом к его крохотному влажному носику Алекс.       Тонкие усы и брови пощекотали ему лицо, и Алекс зажмурился от удовольствия. Котенок же все пытался карабкаться по футболке, желая найти себе наиболее уютное и безопасное пристанище. Добрался и уткнулся мордочкой в подмышку, вцепился зубами в край рукава и принялся его жевать, думая, что сможет добыть немного молока. Для пущего эффекта стал еще и топтаться передними лапками Алексу по руке, впивая тонкие острые коготки в кожу. Но тот был до того умилен, что даже и не чувствовал боли. Осторожно опустился и уселся на газон по-турецки, продолжая наглаживать и рассматривать котенка.       Тот был до того мал, что буквально помещался в двух его ладонях. Светлая шерстка с серыми полосками, что образовывали на лбу букву «М», была до того мягка и по-котеночьи пушиста, что Алексу казалось, будто он гладит маленькое облако. А если запустить пальцы поглубже, то чувствовались тоненькие хрупкие косточки. Алекс взял его переднюю лапку и взглянул на кожаные пыльно-розовые подушечки. Тот тут же выпустил коготки и обхватил ими его палец. Навострил уши и завилял хвостом, что был еще короток и имел форму конуса.       — Ах! Ты хочешь поиграть? — воскликнул Алекс, когда котенок вцепился ему в палец не на шутку острыми зубками.       — Смотри, кукла! Осторожнее! Он тебя всего поцарапает! — предостерегла Оливия.       Алекс лишь бросил на нее взгляд исподлобья и опустил котенка в траву. Сорвал травинку подлиннее и стал водить ею перед его носом. Глаза того вмиг округлились, а зрачки расширились. Он притаился в траве, виляя задом, а затем слишком нелепо напрыгнул передними лапками на травинку. Алекс выдернул ее из-под коготков и повел вокруг себя. Котенок за ней. Алекс резко сменил направление, и тот, не успев среагировать, завалился на бок. Но тут же вскочил и помчался дальше за добычей. Алекс дернул рукой вверх, и котенок взмыл за травинкой в глупом прыжке, расставив все четыре лапы и пальцы на них в стороны. Алекс прыснул и, когда котенок плюхнулся в траву, стал быстро-быстро водить травинкой вокруг него. Тот, слово маленькая юла, закружился на месте. Пробежав несколько кругов, остановился и, покачивая головой и собрав глаза в кучу, снова упал на бок.       — А можно и нам? Мы тоже хотим поиграть с ним! — завизжали сестры, уже сорвав себе с ближайшей пальмы по листу, и наперевес с ними рванули к котенку.       Тот, не ожидая такой напасти, подскочил на месте, выгнул спину дугой, а хвост вопросительный знаком, прижал уши и боком стал напрыгивать на Лизи и Нину.       — Ой-ой! Он злится! Не надо! — залепетала Оливия.       — Он просто испугался! — взял котенка на руки Алекс и прижал к себе. — Зачем вы так кричите, малышки? Он же еще совсем ребенок и боится такого шума.       Но котенка было уже не остановить. Он так разрезвился, так разыгрался, что уже не разбирая, кто его там напугал, взял да вцепился в руку Алекса зубами и когтями, а задними лапами принялся драть его руку.       — Ну все! Хватит! — замотала руками Оливия. — Еще не хватало, чтоб он выцарапал тебе глаза! — понесла она бред, превратившись в сову-наседку.       — Дед, а откуда он у тебя? — спросил Алекс, проигнорировав Оливию. — Такой маленький. Он что, уже выступает в твоих шоу? — отцепил он котенка от руки и принялся гладить, пытаясь успокоить.       — Да нет, нет конечно. Рано ему, — отмахнулся Юрий. — Я подобрал его в Вегасе после выступления. Кто-то подкинул его прямо на порог кошачьей гримерки. Наверняка понадеялись, что я его подберу. Суки!       — Бедняжка… — опустил уголки губа Алекс.       Прислонился носом к шерстке между ушей и понюхал. Ох, до чего же прекрасно она пахла. То ли скошенной травой, подсушенной на солнце, то ли мягким теплым пледом из мохера, то ли хлопковой простыней, только что отглаженной утюгом. Алекс точно не понял, что это был за запах, но совершенно ясно и навсегда уяснил для себя, что это и есть запах уюта.       — И теперь он будет выступать в твоем цирке? — спросил он.       — Ну а куда ж ему еще деваться? — пожал плечами Юрий. — Скоро приступим с ним к тренировкам и репетициям. Будем подбирать ему роль в шоу. Ох, даже не знаю, куда бы его там впихнуть. У меня обычно как? Один артист уходит на пенсию, тогда ему на смену приходит другой. А тут так не запланировано вышло. Придется менять программу… Ох…       Котенок к этому времени успокоился на руках и замурчал. Алекс вытянул ноги и положил его спиной себе на колени, подсунув ему под бока ладони. Тот вытянул передние лапки над головой, а задние раскинул в стороны, подставляя круглый животик для ласки. Алекс вынул одну руку и стал почесывать. Лизи и Нина побросали свои пальмы и уселись рядом, подперев головы руками и любуясь котенком.       — Он такой классный, — не унимался умиляться Алекс. — Мне кажется он совсем не хочет выступать в цирке. Ему было бы здорово в доме, где, когда хочешь, можно поиграть, когда хочешь — поспать.       — Ну, что ж поделать, — развел руками Куклачев.       — Мм… А может я мог бы оставить его себе? — поднял взгляд на деда Алекса, сведя брови домиком.       — Ох, Алеша! Да пожалуйста! — махнул на него двумя руками Юрий. — Это было бы очень кстати. И мне программу переделывать не пришлось бы, да и кот оказался бы в хороших руках. Ты, я смотрю, мог бы стать хорошим хозяином ему.       — Это мальчик, да? — поинтересовался Алекс.       — Мальчик, — кивнул Куклачев. — Был бы он хотя бы девочкой, я бы еще подумал над тем, чтобы готовить Ольгу к пенсии. А мужские роли у меня все заняты сейчас. Так что бери, дарю!       — Кукла! — влезла в разговор Оливия. — Но это не шутки! Это же живое существо, а не игрушка! Ты знаешь, что о нем надо заботиться? Убирать, играть, кормить, причесывать? — стала загибать она пальцы.       — Конечно, знаю! — строго посмотрел на нее Алекс.       — Но ты ведь не будешь всего этого делать! — не унималась беспокоиться Оливия. — Это все ляжет на наши с отцом плечи!       — А точнее на плечи Рэндела, — съязвил Алекс. — Легло бы, если бы всем этим не стал заниматься я! — добавил он.       — Но ты не будешь! Ты еще слишком мал, звезда моя! — скрестила руки на груди Оливия.       — Буду! — уверенно заявил Алекс.       — Нет, не будешь! Все дети так говорят, что будут, а на деле поиграются неделю, две… А когда животное вырастает, то и вовсе становится не нужно! — стояла на своем ответственном Оливия. — Всегда так и бывает! И что дальше? Выкинуть его? Поступить как те люди, что подкинули его на порог гримерки? — указала она на котенка, что к тому моменту уже задремал.       — Я — не все дети! И у меня так не будет! И конечно я его не выкину! — тихонько хлопнул по траве Алекс, дабы не разбудить котенка, но при этом показать свое возмущение Оливии.       Та же лишь скрестила руки на груди и нахмурилась. Тогда Алекс решил сменить тактику.       — Ну я правда буду о нем заботиться, — мило улыбнулся он, посмотрев Оливии в глаза. — Честно-честно буду все-все делать! И кормить, и убирать, и играть, и чесать… Правда!       — Ольга! Послушай сына, вижу — он не обманывает, — положил ладонь на плечо дочери Юрий.       Оливия нахмурилась пуще прежнего, но теперь уже не строго, а с сомнением.       — Ну пожалуйста! Я прошу! — сложил Алекс ладони у груди, решив показаться максимально милым. — Я буду самый счастливый, если ты разрешишь. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, мам!       Силы сопротивляться у Оливии кончились — только она услышала заветное «мам».       — Ладно, душа моя! — улыбнулась она и подняла глаза к небу. — Раз ты так хочешь, то оставляй.       — Спасибо! — беззвучно похлопал в ладоши Алекс, заерзав на месте. Тут же наклонился к котенку и принялся его целовать. Чмокнул в пузико, в мокрый нос, в букву «М» на лбу и в каждую лапку.       — Ура! — завизжали сестры, подскочили на ноги, взялись за руки и принялись на радостях кружиться.       — Тихо вы, малышки! — шикнул на них Алекс. — Спит же!       Весь день Алекс провозился с котенком. Перво-наперво отнес его в свою комнату и показал новое жилище. Уложил на подушку и терпеливо ждал, когда тот соизволит выспаться. Затем Юрий целый час кряду показывал, как кормить из бутылочки, а также рассказывал всякие кошачьи хитрости и азы правильного ухода. К вечеру вернулся Оливер, и Алекс, познакомив его с котенком, тут же заставил ехать в зоомагазин, дабы накупить разного хлама: лоток, кучу разных элитных кормов и целый арсенал игрушек, что выбрал сам котенок, коего Алекс конечно же взял с собой. Ибо как оставить такого кроху одного?       К вечеру от этих кошиных хлопот Алекс не на шутку утомился. И вслед за усталостью не заставила себя ждать и боль, что сковала голову словно тяжелая цепь.       Алекс выпил таблетку и включил музыку, дабы отвлечься. Сделал потише и улегся в кровать, в надежде, что боль скоро утихнет. Повернулся на бок, подложил ладони под щеку и стал наблюдать за котенком, что уселся на подоконник и принялся умываться.       Так Алекс пролежал минут десять, но боль даже и не думала проходить, а напротив — даже усиливалась.       — Мм… — тихо промычал он, закрыв глаза и положив на них еще и ладонь, дабы создать максимальную темноту. Боль волнами перетекала от затылка ко лбу и пульсировала в висках. Алекс закусил губу и сдавленно застонал.       Из колонки доносился тихий гитарный риф. Тут Алекс почувствовал, как котенок спрыгнул с подоконника, взобрался ему на бок и стал наминать его лапами. Затем осторожно покрался выше.       — Люцифер Сэм, сиамский кот, — зазвучали первые строки песни Pink Floyd. — Всегда сидит рядом с тобой.       Алекс, не открывая глаз, поднял ладонь и потянулся к котенку. Провел вдоль всей спины и пропустил хвост между пальцев.       — Всегда рядом, — продолжал Сид Баррет. — Этот кот — нечто необъяснимое.       Котенок уже подобрался к самому лицу и принялся обнюхивать, шевеля усами и тыкаясь мокрым носом там и тут. Алекс улыбнулся и стал почесывать его по шее. Тот задрал мордочку и задвигал головой, подставляя то одну, то другую сторону.       — Люцифер выходит в море, — продолжал Сид, неумолимо сходя с ума. — Станет котом-пижоном, станет корабельным котом.       — Как же мне тебя назвать? — прошептал Алекс, а котенок потерся боком о его лоб.       — Где-нибудь, когда-нибудь. Этот кот — нечто необъяснимое…       Потоптавшись по волосам Алекса еще пару секунд, котенок зевнул и плюхнулся на подушку, прильнув маленьким тельцем к его макушке.       — Под вечер крадется, как сыплющийся песок, сворачивается клубочком на земле, — не унимался мистер Баррет. — Он отыщется, когда ты будешь поблизости. Этот кот — нечто необъяснимое.       Вскоре песня стихла, а затем сменилась следующей, а после кончилась и та, за ней еще и еще. Алекс все лежал с закрытыми глазами, ощущая на голове приятное мягкое тепло, и боялся даже шевельнуться, дабы не потревожить сон котенка. Боль постепенно слабела, и вскоре прошла совсем. Алекс хотел было наконец открыть глаза, но те уже не желали открываться, захотелось спать.       «Этот кот — нечто необъяснимое…» — подумал Алекс и провалился в сон.