Что слышит Алекс Блэкберри в нирване

      Декабрь 1998 года.       Оливер глубоко вдохнул носом и шумно выдохнул через рот.       — Ааа… — протянул он, закрыв глаза. — Какой же чистый здесь воздух…       — Как же я счастлива, что мы выбрались сюда, — обняла мужа за торс Оливия и прижалась щекой к его плечу.       — Просто замечательно, — еле слышно процедил Алекс, ведь его уже порядком заебал семейный отдых на тупом горнолыжном курорте.       Семья Блэкберри вот уже как несколько дней пребывала в одной из частных бревенчатых резиденций центра зимнего отдыха «Теллурида», что в штате Колорадо. Там они отметили и день рождения Лизи и Нины, и Рождество. Да вот только никто из них ни разу за это время не поднимался на гору, дабы сделать то, зачем в принципе нормальные люди посещают подобные места, то бишь покататься на лыжах, сноуборде и прочей ерунде.       Но все же спустя несколько дней Оливера осенило, зачем они сюда приехали. Он собрал всю семью и заявил, что завтра, прямо с самого утра они отправятся на верх самой большой трассы, дабы спуститься оттуда на лыжах и как следует повеселиться.       — А там, наверху, есть кафе? Я проголодался, — пробурчал Макс, поправляя на голове бесформенную огромную шапку.       — Ну мы же только поели, Макс, хватит, — потрепал его по плечу Оливер. — Мы будем заниматься активным отдыхом, набивать желудок сейчас ни к чему…       — Ооо, — слишком тяжело вздохнул Макс, строя из себя страдальца.       — А там будет очень высоко, да? — поинтересовалась Лизи, потирая друг о друга пушистыми варежками. — У нас же получится съехать на лыжах нормально? Мы никуда не врежемся? Все же ни разу на них не катались…       — Все будет хорошо, душа моя, с вами же рядом будет папа, — мягко сказала Оливия, кутаясь в красный шерстяной шарф.       — Да что эти лыжи? Можете, как я, взять сноуборд, рыбки, — обратился к дочерям Оливер.       — Какой еще сноуборд, кукла? — нахмурившись, посмотрела на него Оливия. — Это ерунда какая-то. Это не серьезно. Что скажут о тебе люди? Увидят тебя на сноуборде и все! Никто не захочет с тобой ни одной сделки заключать! Мало того, что ты в этом, так еще и сноуборд! — указала она на комбинезон расцветки Гавайев, что красовался на Оливере.       — Дорогая, ну прекращай уже! — возразил тот. — Дай ты мне хотя бы на отдыхе расслабиться! Дай побыть собой и заняться тем, чем я действительно хочу! У меня отпуск, а значит ни о каких сделках, ни о каком бизнесе и речи быть не может!       — Но… — начала было Оливия, подняв указательный палец.       — Я все сказал. Хватит. Пожалуйста, хватит, — мягко, но убедительно сказал Оливер, опустив со лба на глаза лыжные очки.       — Хорошо, — поджала губы Оливия.       Алекс усмехнулся, довольный тем, как хоть и немного, но все же отец смог поставить ее на место.       — О, а вот и подъемник, — приметил Оливер гондолу, приближающуюся к ним. — Ну что, все готовы? — весело обратился он к семье.       — Да! — весело вскрикнула Оливия, вскинув руки.       Лизи также поддержала отца веселым возгласом, готовясь уже как следует повеселиться на вершине.       — Пап, а он не упадет, когда мы будем подниматься? — спросила Нина, с недоверием покосившись на кабинку подъемника, а затем на тросы, по которой та ехала.       — Ну конечно же, зайка, — похлопал ее по голубой шапке с помпоном Оливер. — Это очень надежная конструкция, и каждый день она поднимает тысячи людей!       — А если подует сильный ветер? Он упадет? — продолжила Нина, нервно покусывая губы.       — Не облизывай, обветришься, — хлопнула ее по плечу Оливия.       — Конечно же он не упадет, — поспешил заверить Оливер. — Ну я же уже сказал, это очень надежная конструкция! Зайка, ну поверь ж ты мне! Я ж архитектор-строитель! Сто раз такие штуки перевидал и все нормально, — понес он какую-то хуйню, дабы успокоить дочь.       А в это время кабинка уже остановилась у платформы, и Оливер открыл стеклянную дверцу.       — Давайте, заходите, ну же! — весело поторопил он семью. — Едем навстречу приключениям!       Вскоре все погрузились в гондолу, и та медленно стала подниматься. Из колонки, прикрепленной у потолка, тихо играла рождественская музыка.       — Ой, кажется, вижу на вершине какой-то ресторан, — подбежал к стеклу Макс и прильнул к нему носом. — Мам, смотри! Это же ресторан! — дернул он за рукав куртки Оливию и стал тыкать пальцем.       — Я не знаю, душа моя, — пожала плечами Оливия, любуясь заснеженным горным пейзажем.       — Пап, а как ты думаешь, на чем мне сначала лучше попробовать покататься? На лыжах или на сноуборде? — спросила Лизи.       — К чему душа больше лежит, зайка, — похлопал ее по помпону на шапке Оливер. — Но лучше определиться раз и навсегда. Ведь между лыжниками и бордерами вот уже не одно десятилетие идет «холодная» война.       — Почему? — округлила глаза Лизи.       — Потому что лыжники ненавидят сноубордистов, а сноубордисты — лыжников, — пояснил Оливер.       — Но за что? — не унималась удивляться Лизи.       — Ну… Сноубордисты считают, что лыжники слишком надменные и пафосные, — с ухмылкой взглянул на жену Оливер.       — Ну а лыжники считают сноубордистов просто бестолковыми выпендрежниками, — съехидничала Оливия. — Они и катаются лишь для того, чтобы посветить своими глупыми яркими тряпками, а на деле же не надо много ума, чтобы научиться кататься на борде. То ли дело лыжи! Там главное мастерство и техника! — слегка согнулась она в полуприсяде, свела колени, прижала локти к бокам и принялась двигать туловищем из стороны в сторону, как бы изображая невъебенную лыжницу, объезжающую препятствия.       — Да-да, ну конечно! — подкатил глаза Оливер. — А еще главное, показать всем свой статус! Да и неужто ты хочешь сказать, милая, что у сноубордистов нет техники?       Оливер расставил ноги пошире и развел руки в стороны.       — Передний кант, задний кант, — покачался он взад-вперед, будто маневрируя на доске.       От всех этих движений Оливии и Оливера кабинка ощутимо затряслась.       — Блин… И что же мне выбрать? — почесала макушку Лизи. — Нина, а ты на чем хочешь больше покататься?       — Не знаю… — выдавила Нина, вцепившись в поручень, прикрепленный по всему периметру гондолы изнутри.       — А ты, Алекс? — пихнула Лизи брата в бок.       — Ой ды… — отмахнулся тот. — Как по мне, так лыжи это для стариков. Так что скорее сноуборд.       — Дай пять, детка! — радостно подпрыгнул Оливер и протянул ладонь сыну.       Тот сперва строго на него посмотрел, а затем все же хлопнул по ладони, дабы показаться милым.       — Ну конечно, куда вам до лыж! — подкатила глаза Оливия. — Ведь лыжи — это для настоящих аристократов.       — Ага, я и говорю, для стариков, — покачала головой Алекс, и они с Оливером дружно рассмеялись.       Лизи дюже тяжело вздохнула, запутавшись еще сильнее. Что же выбрать! Модный и молодежный борд? Или роскошные и элегантные лыжи?       — О, а вон там я точно вижу какое-то бистро! — побежал на другую сторону кабинки Макс.       Гондола слегка накренилась.       — Ой-ой-ой… — запищала Нина, зажмурившись, и вцепилась в поручень обеими руками.       — Это просто сортир, Макс, — подкатил глаза Алекс, взглянув туда, куда указывал брат.       — Если есть сортир, значит должно быть и кафе! — поднял толстый указательный палец Макс.       — Куклы! Смотрите скорее! Что это там? — затыкала пальцем в стекло Оливия.       Алекс, Лизи и Оливер повернули головы, а Макс побежал скорее посмотреть, на что показывала мать. Вдруг какая-то закусочная?       — Кажется, это просто какой-то мусор, дорогая? — прищурился Оливер, рассматривая нечто средь еловых зарослей.       — Да? А я думала сова, — присмотрелась получше Оливия, протерев стекло рукавичкой.       — Эх… — шумно вздохнул Макс, а его желудок слишком громко заурчал. — А сов можно есть? — спросил он хуйню, погладив себя по животу.       — Звезда моя, что ты придумал? — вытаращилась на него Оливия.       — Ну а что? Совы же — они птицы? Как и курицы, — развел пышными ручонками в стороны Макс. — Если их пожарить во фритюре, а если еще и с карри…       Алекс прыснул со смеху, а остальные уставились на Макса в недоумении.       — Не глупи, Макс, — похлопал его по плечу Оливер. — Сов мы есть не будем. И вообще, мы едем кататься и веселиться, а не набивать животы.       Макс опустил уголки губ и поплелся на другую сторону кабинки, дабы помечтать там о поджаристом совином крылышке. Гондола снова со скрипом наклонилась.       — Мама… — выдохнула Нина, метая испуганный взгляд по кабинке.       — Душа моя? — обернулась к ней Оливия. — Что с тобой? — взволнованно округлила она глаза.       Побледневшая до неузнаваемости Нина обняла двумя руками поручень, а ее ноги едва не подкашивались.       — Все в порядке? — спросила Оливия.       Но Нина не ответила, а лишь тяжело и быстро задышала.       — Эй, ты чего? — подскочила к ней Лизи.       — Малышка? — подошел и Алекс. Присел на корточки и попытался заглянуть в глаза.       — Так высоко… — пробормотала Нина, косясь за стекло.       Вдруг тихая мелодия песни про звенящие колокольчики прервалась. Никто и не придал этому значения, полностью переключив внимание на Нину, лоб которой покрылся мелкими капельками пота, она продолжала часто дышать и всю ее охватила дрожь. Но тут из динамиков снова заиграла музыка — скрипучий гитарный риф и позвякивание тарелок барабанной установки.       — Что за?.. — охуел Алекс, признав совсем недавно вышедший новый трек Мисфитс — «Scream».       — О-о-о… О-о-о… — застонал из динамиков Майкл Грейвс. — О-о-о!       — Ну, котенок, ну ты чего? — мило заговорил Оливер. — Нечего бояться, я же сказал, что конструкция очень надежная. Мы уже поднялись почти до середины, осталось немного.       — Крик! — продолжали Мисфитс, подливая масла в огонь.       Кто и зачем включил данную композицию — непонятно. Скорее всего работники местной радиостанции заебались днями напролет слушать одни лишь рождественские песни, а может вдобавок еще и залили глаза прямо на рабочем месте, вот и решили разнообразить плейлист.       — Почему тогда тут все так скрипит и качается? — заткнула уши ладонями Нина и зажмурилась.       — Это норма! — отмахнулся Оливер. — Вот, смотри — все очень крепко, ничего не обвалится! — продолжил он и запрыгал на месте, отчего вся кабинка затряслась.       Нина охуевше смотрела на него, оцепенев от ужаса. Схватилась одной рукой за руку Лизи, второй — за плечо Алекса, и жадно вдыхала воздух ртом.       — Холод пробегает по твоей спине, проникает в мозг, — пояснили за ее состояние Мисфитс. — Леденящее прикосновение страха…       — Нина, не волнуйся, все хорошо, мы не упадем, — погладила ее по щеке Лизи.       — Конечно не упадем, — подхватил Алекс, переглянувшись с Лизи. — Сколько раз в день эта кабинка поднимается туда-сюда, и никто никуда не упал.       — Это сводит меня с ума, хоть ты и пытаешься бороться, — продолжил Майкл Грейвс, как бы намекая, что все попытки успокоить — тщетны. — Вырванный из тишины, где ты прятался…       — Душа моя, не беспокойся, мы все с тобой, все будет в порядке, — ласково заговорила Оливия.       — Пока не закричишь, пока не закричишь… — не желали успокаиваться Мисфитс.       — Мама, мама! Смотри, я вижу Макдональдс! Это точно он, сомнений нет! — не обращая никакого внимания на происходящее, закричал Макс и снова бросился к стеклу.       Гондола закачалась пуще прежнего.       — Нина, а помнишь мы в Париже поднимались на Эйфелеву башню? Ты ведь там совсем не боялась, — продолжила утешать сестру Лизи.       — Да, а там было куда выше, чем мы сейчас находимся, — посмотрел за стекло Алекс, оценивая высоту. — А под нами сейчас всего-то — метров тридцать, а может даже меньше.       — Я не могу дышать… — простонала Нина, хлопая ртом, словно рыба. — Здесь кончается воздух…       — Ну что ты, звезда моя! — улыбнулась Оливия. — Такого быть не может. Здесь полно воздуха, — медленно и глубоко втянула она воздух носом. — Просто смотри на меня и делай как я. Вдооох… И выыыдох…       Нина попыталась повторить, но вместо этого хватала воздух ртом.       — Я не могу… Не могу… Я не знаю, как дышать. Я забыла… — скрестила ладони на груди прямо под шеей Нина.       — Кукла, ну сделай же ты хоть что-то! — озлобленно обернулась Оливия на мужа.       — Что? — непонимающе развел руки в стороны Оливер.       — Отвлеки как-нибудь! Не видишь — кукле страшно? — фыркнула Оливия и снова повернулась к Нине, наглаживая ее по щекам.       — Ну ладно… — пожал плечами Оливер и призадумался на пару секунд.       — Холод пробегает по твоей спине, — приступили Мисфитс ко второму куплету, что был в точности как первый, но не являлся им. — Проникает в мозг…       — Рыбка, смотри! — замахал руками Оливер, привлекая внимание дочери.       Нина подняла ошалевший взгляд на отца, а тот не придумал ничего лучше, чем станцевать. Согнул руки в локтях, бодро задвигал ими, а ногами принялся поочередно крутить по полу, изображая некое подобие твиста.       — Леденящее прикосновение страха, — подбадривали его Мисфитс. — Это сводит меня с ума…       Кабинка затряслась пуще прежнего.       — Как дышать? — истерически прохрипела Нина, глотая воздух. — Я умираю! Умираю! У меня руки онемели! — вытянула она трясущиеся ладони.       — Кукла, ты идиот? — рявкнула Оливия на мужа, что уже во всю скакал, вскидывая ноги ввысь. — Душа моя! Прошу, постарайся успокоиться, — снова нежно заговорила она с дочерью. Взяла ее руки и стянула с них рукавички. Зажала ее ладони между своих и притянула к губам. — Ох, какие ледяные, — открыла она рот и стала дышать теплым воздухом, пытаясь согреть ее пальцы.       — Пап, да хватит уже! — возмущенно процедил Алекс, строго посмотрев на отца. — Ты только хуже делаешь!       — Ой, ну простите, — остановился Оливер, обиженно скрестив руки на груди.       — А вон там, смотрите — дымок идет! — не унимался голодать Макс, в который раз побежав на другую сторону кабинки. — Наверняка там жарят барбекю! Ох, вот бы барашка, вот бы барашка… — бредил он, истекая слюной.       — Кукла, усядься уже! — сделала замечание сыну Оливия.       Макс опустил уголки губ и поплелся к лавочке. Раздосадовано фыркнул и грузно плюхнулся на сиденье, отчего гондола вновь задрожала.       — Малышка, а хочешь, когда вернемся обратно в домик, нарисуем с тобой комикс про все это? — ляпнул Алекс первое, что пришло в голову. — Помнишь, как мы с тобой рисовали? Про лягушку, рыбку и кусок жира? Устроим им новое приключение, м?       — Ой, да! Будет смешно! — подхватила Лизи, толком не понимая, о чем речь.       — Да, сейчас тебе кажется, что страшно, а потом станет смешно, как лягушка испугалась, думая, что тупой кусок жира сломает веревочный мостик, через который они шли в свой замок… — продолжил сочинять на ходу Алекс.       — Да, будем все вместе рисовать и хохотать, — поддержала его Лизи.       Но Нина не слышала ни сестру, ни брата.       — Я не могу дышать… — лишь прохрипела она, схватившись за шарф, повязанный под капюшон куртки.       — Давай-ка его ослабим, душа моя, — быстро развязала шарф Оливия, стянула его с шеи Нины и отбросила в сторону. Затем разлепила липучки капюшона и расстегнула молнию куртки до половины.       — О, зайка, а посмотри-ка вон туда, — придумал Оливер, как можно еще отвлечь дочь. — Глянь, лыжник мчится по склону. А за ним сноубордист!       Он постучал по стеклу и повернул голову Нины в ту сторону, чтобы она взглянула.       Нина округлившимися от ужаса глазами уставилась на склон.       — Я ставлю на сноубордиста! — щелкнул в пальцы Оливер и сосредоточенно прищурился, наблюдая за развернувшейся на склоне гонкой. — Ну же, давай, парень! Уделай его! — вскинул он кулаки над головой, когда сноубордист нарочито пошел на таран.       Его доска проехалась прямо по лыжам соперника, переломав их к хуям. Лыжник кубарем полетел через сноубордиста, а тот в свою очередь тоже закувыркался по склону. Оба летели прямо в пропасть, провоцируя ко всему прочему еще и схождение лавины, тут же накрывающей их клубами снега. Первым спуск прекратил лыжник, врезавшийся в забор, сверху его завалило огромными комьями снега. Сноубордист же пролетел еще пару десятков метров и спикировал с обрыва прямо в пропасть.       — О-оу… — присвистнул Оливер, навскидку оценив, что скорее всего никому из двоих выжить не удалось. Ну или при самом лучшем раскладе останутся до конца дней прикованы к больничным койкам. Но все это не точно, может все в порядке, все обойдется, и никто не пострадает. — Это вам всем, детки, урок! Что нельзя заниматься такими вот опасными делами, особенно когда ты новичок!       — Не могу дождаться, чтобы услышать твой… Не могу дождаться, чтобы услышать твой… — вопили на всю кабинку Мисфитс, как бы насмехаясь над сложившейся ситуацией. — Крик! Не могу дождаться, чтобы услышать твой… Не могу дождаться, чтобы услышать твой… Крик! Крик! Крик!       — Ааа! — заорала Нина, замахав руками и ногами и отпихивая всех окруживших ее от себя.       — Ну все! Все! Тише, душа моя! Тише! — кинулась к ней Оливия, силком схватила и прижала к себе. — Все хорошо! Мама с тобой! Ничего не бойся! — стала она раскачивать брыкающуюся дочь, нараспев шепча ей на ухо.       Вскоре Нина затихла, уткнувшись в грудь матери. Лизи и Алекс тоже продолжали ее утешать, поглаживая то по спине, то по голове и рассказывая всякие нелепицы. Оливер подошел к ним, и двумя руками обнял всю семью, как бы показывая, что он их надежная защита и опора. В стороне остался лишь Макс, то и дело зыркающий по сторонам в поисках хоть какой-нибудь харчевни.       Наконец, спустя еще пару минут, подъемник достиг вершины. Двери открылись, и все поспешили покинуть кабинку. Едва Нина оказалась снаружи и почувствовала под ногами надежную опору, она тут же глубоко втянула носом воздух, которого так не хватало там, в кабинке, протяжно выдохнула, а затем с неким облегчением разрыдалась, рухнув на колени прямо в снег. Загребла пригоршню снега и приложила к щекам, пытаясь унять жар, охвативший все тело в приступе панической атаки. После стянула с себя шапку и провела снежным комочком себе по лбу, после чего сунула оставшийся снег себе в рот, дабы смочить пересохшее горло.       — Ну как ты, малышка? — опустился рядом с ней на колени Алекс, приобняв за плечи.       — Я думала, что умру, — всхлипывала Нина.       — Я так за тебя испугалась, — не стерпела и заплакала и Лизи, крепко обняв сестру.       — Ох, звезда моя, — вздыхала Оливия, бегая вокруг дочери и пытаясь нацепить на нее обратно шапку и шарф. — Что же это такое? Что же такое?       — Ну перенервничала, бывает, — пытался успокоить всех Оливер и свести всю ситуацию на нет. — А я ведь говорил, что все будет в порядке. Видишь, зайка, никто никуда не упал, все очень надежно и безопасно.       — Угу… — не очень-то уверенно кивнула Нина, бросив взгляд на удаляющуюся гондолу, что разворачивалась, чтобы отправиться обратно вниз. От одного вида этой конструкции ее передернуло, а по спине побежали мурашки.       — Ну что, ай-да кататься? — махнул головой Оливер на пункт проката снаряжения.       Лизи, Алекс и Оливия стали неуверенно переглядываться, ожидая, что скажет на это Нина. Но каждый уже понимал, что ответ тут может быть только один.       — Нет! — замотала головой Нина. — Нет! Нет! Нет! Ни за что! Не поеду! — испуганно обернулась она в сторону того склона, куда улетели лыжник и сноубордист.       — Все, все, никто тебя не будет заставлять, не надо бояться, — взяла ее за плечи Оливия и повернула к себе, опасаясь, что дочь снова впадет в истерику.       — Я тогда тоже не буду, а то что же Нина одна будет скучать, пока мы веселимся, — заявила Лизи. — Мы с ней просто поиграем в снежки, слепим снеговика. Да, Нина?       — Угу, — благодарно улыбнулась та.       — И я не буду. Вместе что-нибудь клевое слепим, — присоединился и Алекс. — Можно даже воплотить наш комикс в снежных фигурах. Как тебе идея, малышка? — легонько щелкнул он ее по носу.       — Угу, — еще сильнее заулыбалась Нина.       — Ладно, я так понимаю, все катания на сегодня отменяются, — вздохнул Оливер, уперев руки в бока.       — Да, пожалуй, лучше отложить это дело, — сочувственно взглянула на него Оливия.       — Ну что, тогда все на подъемник и едем обратно? — весело воскликнул Оливер.       Все охуевше уставились на него, открыв рты.       — Кукла? Ты в своем уме? — возмутилась Оливия.       — Да шучу я, шучу, — рассмеялся Оливер. — Пойду узнаю, как нам еще можно отсюда спуститься в таком случае.       Оливер развернулся и зашагал по сугробам в сторону пункта проката.       — Может пока пойдем что-нибудь скушаем? — вставился Макс, широко улыбнувшись. Взял мать за руку и как бы ненавязчиво потянул ее в сторону кафе, что приметил неподалеку.       — Ну хорошо, пойдемте. Выпьем какао и съедим чего-нибудь сладенького, чтобы поднять всем настроение, — кивнула Оливия и пошла за сыном, поманив остальных детей ладонью следовать за ними. — Звезда моя, мы, если что, там! — крикнула она Оливеру вдогонку, указав на кафе.       Оливер, не оборачиваясь, поднял руку и сложил пальцы кольцом, и уже через несколько секунд скрылся в дверях ближайшего проката.       Оливия с детьми расположились в кафе и ждали, когда же Оливер вернется с вестями. Официант быстро принес каждому по большой кружке какао с зефирками и целую кучу всяких рождественских сластей. Дети тут же принялись угощаться, непринужденно болтая о том о сем. Лишь Нина была до сих пор слегка потерянная, но тоже как могла старалась веселиться.       Вдруг двери кафе распахнулись и внутрь ввалился…       — Хо-хо-хо!       — Санта! — завизжала Лизи, подскочив на месте. — Нина, смотри! Санта!       — Ого! — восхищенно округлила глаза та.       Алекс посмотрел на Санту и усмехнулся, приметив штаны комбинезона гавайской расцветки, торчащие из-под его красной длинной шубы.       — А он точно настоящий? — мнительно прищурился Макс, вглядываясь в лицо Санты, скрывающееся за пышной накладной бородой.       — Конечно, настоящий, звезда моя! — весело защебетала Оливия.       Санта, придерживая большой накладной живот, двинулся прямо к их столику.       — Ой, он идет прямо к нам! — взволновано запищала Лизи.       — Ну что, детишки! Кто из вас как вел себя в прошлом году? — басово заговорил Санта, поправляя пушистую опушку на шапке.       — Хорошо! Мы себя очень хорошо вели! — закричала Лизи.       — Слушались родителей? — продолжил Санта.       — Да! — хором воскликнули сестры, с восторгом глядя на старика-волшебника.       — А ты, детка? — потрепал Алекса по кудрям Санта.       — Лучше всех, — натянул улыбку Алекс.       — И ты, дружок? — обратился Санта к Максу.       — А вы точно Санта? — прищурился тот.       — Конечно, это я! Хо-хо-хо! — рассмеялся мистер Клаус, нарочито сотрясая живот руками.       — А что ты подарил мне на Рождество? — решил провести проверку Макс.       — Хм… Дай-ка вспомнить… — артистично призадумался Санта, почесывая бороду. — Вас ведь так много, всех так и не упомнишь… Но все же я припоминаю… Кажется, Лего-кухню… Огромный такой набор, из которого можно собрать кухню в натуральную величину, — обвел он руками пространство вокруг себя.       — Ладно, кажется, ты и впрямь настоящий, — кивнул Макс.       — Так что, кукла Клаус, ты принес нам еще подарков? — игриво взглянула Оливия на Санту.       — Лучше! — пробасил тот. — Хо-хо-хо! Для вас, самых лучших детей на всей планете, у Санты особый подарок! — указал он за окно.       Все повернули головы, и увидели на улице, прямо у входа в кафе, припаркованные сани, запряженные девятью оленями.       — Ааа! — восторженно заверещала Лизи, захлопав в ладоши. — Нина, смотри! Вон Рудольф! — стала тыкать она пальцем в стекло, указывая на первого оленя в упряжке, на носу которого был прицеплен красный клоунский нос на резинке.       Остальные олени тоже были дюже празднично наряжены. Кто в шарфике, кто с бантом на шее, кто с красивым кулоном в виде снежинки или с колокольчиком на атласной ленте. Сани и вовсе были деревянными с аккуратными резными узорами, а внутри сиденья были обиты мягкой красной тканью, в точности как та, из которой пошит костюм Санты.       — А ну, скорее все в сани! — закричал Санта, задорно вскинув кулак над головой. — Прокачу вас с ветерком до самого вашего домика!       Лизи тут же подскочила и стала торопливо одеваться. За ней поднялись и остальные. Лишь Нина не спешила, с недоверием глядя то на сани, то на склон, ведущий вниз к их дому.       — Ну а ты чего ждешь, милая зайка? — ласково спросил ее Санта, склонившись и погладив ее по волосам.       — А они точно безопасные? — осторожно спросила Нина, жалобно взглянув на Санту.       — Хо-хо-хо! Конечно безопасные! Они же волшебные! — нарисовал радугу над головой Клаус. — Как и мои олени! Как и я сам — волшебник!       Нина громко сглотнула и стала нерешительно собираться.       Через пару минут все уселись в сани, а Санта занял место кучера.       — Ой, а папа? — вдруг опомнилась Лизи.       Подскочила с места и обернулась в сторону проката, куда ушел Оливер.       Санта, Оливия и Алекс переглянулись.       — Надо его подождать, а то как же он доберется? — поежилась Нина, представив как Оливеру в одиночестве придется спускаться на этом жутком подъемнике.       Оливия многозначительно взглянула на Санту, как бы намекая, чтобы тот что-то придумал.       — Эм… Хо-хо-хо… — призадумался Санта, незадачливо дергая себя за бороду. — А ваш папа меня подменяет, пока я отлучился, чтобы вас подвезти. Руководит эльфами, а то эти дурачки там понаделают делов без меня…       — Но ты потом его привезешь тоже? — спросила Лизи.       — Конееечно! — протянул Санта и взялся за вожжи. — Ну что, помчали? А ну, парень, не напоешь нам песенку? — обратился он к Алексу, улыбнувшись. — Слыхал, ты хорошо поешь…       Алекс строго уставился на Санту, а затем подкатил глаза и цокнул.       — Давай, а мы подхватим, — стоял на своем клаусовском Санта.       — Колокольчики звенят, колокольчики звенят… — нехотя затянул Алекс.       — Колокольчики звенят на всем пути, — подхватили остальные.       Санта дернул за вожжи, и оленья упряжка, потащив за собой сани и вовсю зазвенев колокольчиками, помчалась вниз по склону.       — Ааа! — завизжала Нина, зажмурившись и схватив за руки Лизи и Алекса. Те крепко сжали ее ладони своими и запели как можно громче и веселей. — Ааа! — продолжала верещать Нина, но уже, кажется, не от страха, а от радости.       Целый день семейство Блэкберри гуляло по курортному городку, посещая всякие развлекательные мероприятия, покупая в сувенирных лавках всякий ненужный хлам, а также не забыв отужинать в местном ресторанчике.       Вернулись они в арендованный бревенчатый домик поздним вечером — уставшие, но весьма довольные и счастливые.       — Сейчас разожгу в гостиной камин, сварю какао, а потом предлагаю всеми вместе засесть поиграть в Монополию, — предложил Оливер, как только все зашли в дом. — Как идея? — хлопнул он в ладоши.       — Отлично, душа моя! — благостно улыбнулась Оливия. — Ты сегодня просто в ударе!       — Такой вот я! — воскликнул Оливер, расставив ладони в стороны.       — А я, пожалуй, закажу каких-нибудь вкусностей и бутылочку «красного», — пошла Оливия в сторону телефона. — Нет, лучше сразу две!       — А можно пойти и поиграть на улице? — спросила Нина, подойдя к витражной двери, ведущий на задний двор и прислонившись к ней носом.       — Рыбка, ты что, не слышишь, что мы придумали на этот вечер? — упер руки в бока Оливер. — Да и вообще, нагулялись же уже! Давай-ка лучше в Монополию! — сжал он ладонь в кулак и задорно махнул ею.       — Ммм, но я хочу построить что-нибудь из снега, — обернулась к отцу Нина, сведя брови.       — Класс! Я бы тоже поиграла в снегу! — поддержала идею сестры Лизи.       — Зайка, ты-то куда? — стоял на своем уютном Оливер. — Ну ведь договорились же, ну! Зачем все переигрывать?       — Милый, да пускай идут, — приобняла его за торс Оливия, положив голову мужу на плечо. — Отпуск же, сам сказал. Пусть все занимаются тем, чем хотят! А мы-то с тобой посидим, выпьем, поболтаем о том, о сем…       — Ну лааадно, — улыбнулся Оливер, закатив глаза. — Так и быть — уговорила.       «Пойду посмотрю телек… Тупой курорт, даже заняться нечем вечером. Нужно было брать с собой гитару…» — подумал Алекс и стал снимать с себя верхнюю одежду.       — Алекс, а ты что, не пойдешь? — удивленно посмотрела на него Нина, захлопав ресницами.       — Вообще-то нет, не собирался, — дернул плечом он.       — Ну блииин, а я хотела пойти всеми вместе… — опустила уголки губ ниже некуда Нина. — Пошли с нами, будет весело!       — Да-да, пошли, Алекс! — захлопала в ладоши Лизи, которой хотелось, чтоб сестра чувствовала себя максимально комфортно и весело, после случившегося сегодня на подъемнике. Ничто и никто не должны ее расстраивать сегодня!       — И ты обещал построить из снега всех наших персонажей! — не унималась Нина.       — Ну, раз обещал, то как же не исполнить, — кивнул Алекс, что также как и Лизи хотел создать уютный вечер сестре, а там, заодно, и сам повеселится. Все лучше, чем лупиться в телек, смотря тупые сериалы.       — И ты, Макс, пойдем на улицу, — предложила Лизи.       — Зачем это? — подозрительно сощурился тот.       — Поиграть, — пожала плечами Нина. — Порезвиться в снегу.       — А там будет кухня? — скрестил руки на груди тот. — Или выйдет как с этим курортом? Сказали же, что кухня есть, а на деле — нет! — недовольно взглянул он на родителей.       — Да к черту эти кухни, — отмахнулась Оливия.       Оливер же не сказал ничего, уже ползая подле камина и пытаясь его разжечь.       — Можешь сам построить ее, — предложила Лизи. — А мы, если надо, то поможем.       — А она долго продержится? Чтоб не было потом такого, что я весь вечер буду строить, а с утра проснусь, захочу поиграть, а она растает! — растопался уггами Макс.       — Конечно не растает, тут же холодно, — воскликнула Нина. — Пошли, Макс, всеми вместе!       — Да ладно, что ты ломаешься? — пихнул его в пухлое плечо Алекс.       — Ну ладно, пойдемте, — наконец, согласился Макс.       — Ура! — хором завизжали сестры и выбежали на улицу.       Там сразу же все дружно принялись помогать строить Максу снежную кухню, а заодно и снежных персонажей, как и обещал Алекс.       — Какой странный предмет, — упер руки в бока Макс, осматривая снежный ком, олицетворяющий кусок жира.       — Это не предмет, это ж сказочный ты! — пихнула его в бок Нина.       — Блять, — шикнул Алекс на сестру, не желая выслушивать толстые возмущения брата.       — Упс, — оскалилась Лизи.       — Я? — ткнул себя пальцем в грудь Макс. — Что-то не похоже, — сел он на колени у снежной скульптуры жира и стал что-то долепливать. — Вот, так совсем другое дело, — спустя минуту поднялся он, отряхивая варежки от снега.       Все взглянули на снежный жир и заметили, что Макс утолщил его раза в два.       — А то какой-то хилый, совсем, не похож на меня. А теперь вот — сытый! — промолол хуйню Макс.       Лизи весело рассмеялась над самоиронией Макса, наклонилась, зачерпнула снег и бросила в брата.       — Эй! — возмутился тот, отряхивая с ебала снег.       Нина, улыбнувшись с происходящего, быстро слепила снежок и также кинула в Макса. Обе сестры залились звонким смехом и побежали в сторону, как бы предлагая Максу догнать их.       — Ну держитесь! — пробормотал он, шустро перебирая толстыми ножками за ними. — Только попробуйте своими игрищами разрушить мне кухню!       Алекс улыбнулся, наблюдая за весельем сестер и брата. Сложил руки вместе и поднес ко рту. Дыхнул на них, дабы согреть, и потер друг о друга.       Он хотел уже было пойти в дом, но не тут-то было. Вдруг ему в голову справа прилетел снежок.       — Какого?.. — возмущенно повернулся он.       — Чтоб не расслаблялся! — весело пизданула Нина, помахав ему рукой.       — Ну, пиздец вам, — усмехнулся Алекс и наклонился, дабы слепить снежок.       Так и стали играть в снежки братья против сестер.       — Какие же они у нас классные, милые куклы, — благостно вздохнула Оливия, наблюдая за всей этой картиной через огромное витражное окно.       Приуютилась в плюшевом пледе и пригубила «красного».       — Такие дружные, — довольно кивнул Оливер, обняв жену и положив ее голову себе на плечо. Сам же уткнулся носом ей в макушку и поцеловал.       — Все же не понятно, что это такое было сегодня на подъемнике с куклой? — нахмурилась Оливия. — Может, по приезде домой, стоит показать ее врачу?       — Ммм… Зачем? — удивился Оливер.       — Ну не знаю, — пожала она плечами. — Эти страхи… Наверное, нужно как-то избавляться от них?       — Все дети чего-то боятся, — надел на себя личину мудреца Оливер. — Но ведь это не значит, что из-за таких мелочей нужно каждый раз вести ребенка к психологу. Кто ж тогда из такого вырастет? Беспомощный неудачник, не способный самостоятельно, без обращения к врачу, справиться со своими страхами и переживаниями?       — Ты прав, дорогой, — согласилась Оливия. — Просто наша звезда испугалась высоты. С кем не бывает?       — Вот именно, — еще раз поцеловал ее в макушку Оливер.       — А еще замкнутое пространство. Все дети этого боятся. Я тоже боялась. И ничего, проходит с возрастом.       — Зато ты посмотри, как этот случай всех их сблизил, — указал Оливер за окно, где сестры визжали от смеха, когда Макс повалил их в снег, а Алекс в шутку закидывал им за вороты курток снег.       — И детка наконец-то вбился в колею. Ты посмотри, каким стал спокойным, прилежным… Контактным! — умиленно взглянул на Алекса Оливер.       — Хорошо, что отдали его в этот лагерь, где он нашел чистый путь, — трижды перекрестилась Оливия, взялась за цепочку с крестиком, что висела на шее, и поцеловала его.       — Страшно представить, что было бы, не прими мы это решение, — болезненно нахмурился Оливер. — А все ты, дорогая, ты это придумала. Какая же ты у нас молодец!       — Молодец тут ты! — повернула к нему голову Оливия, вытянула шею и поцеловала в кончик носа. — Как все классно придумал с этим костюмом Санты, с оленьей упряжкой! Затейник!       — Все для вас, для моей семьи. Для кого же мне еще стараться, как не для моих любимых? — уголком губ улыбнулся Оливер и покосился в сторону окна. Все в порядке, дети так увлечены игрой, что, кажется, теперь их не скоро загонишь в дом. — Кстати, милая, — томно пробормотал он, подняв руку выше и переместив с талии на грудь. — Тот костюм Санты… Я не сдал его обратно… — прошептал он ей на ухо.       — Оу? Оооу, — протянула Оливия. — Но ведь дети…       — А что дети? Дети все! Часа два их тут не жди, — отмахнулся в сторону окна Оливер.       Не дожидаясь ответа жены, вскочил с дивана и закинул ее себе на плечо.       — Ай! Что ты делаешь? — засмеялась Оливия.       — Видел, у тебя есть прелестное красное белье! Не хочешь переодеться и стать миссис Санта? — пизданул хуйню Оливер, уверенно шагая в сторону спальни.