Моё милое дитя

Через несколько минут у Инид начала кружиться голова. «Вау...» У нее начала кружиться голова. Она споткнулась, но удержалась на стойке. «Что происходит…» — пробормотала она. «Не волнуйся об этом,» - ухмыльнулся Парень. «Тебе следует прилечь ненадолго. Давай». «Нет… Пожалуйста, не надо» — пробормотала блондинка, чувствуя все большее головокружение. Парень повел ее в пустую спальню, запер за собой дверь и уложил почти потерявшую сознание девушку на кровать. «Пожалуйста, не надо», — закричала она. «Только не снова, пожалуйста!» «Шшш, это скоро закончится». Он забрался на кровать и начал раздевать девушку. Инид знала, что произойдет. Снова. Она попыталась сопротивляться, но у нее слишком кружилась голова. В чае, который она пила, вероятно, было какое-то лекарство. Она тоже подумала о том, чтобы закричать, но рядом никого не было. Мотель находился где то в лесу. Поэтому она просто ждала, пока все закончится. Примерно через десять минут Инид начала чувствовать, что головокружение становится меньше, поскольку действие препарата в ее организме начало исчезать — вероятно, из-за ее способностей оборотня. На этот раз она собиралась дать отпор. Она нашла в себе немного сил, чтобы вытащить свои разноцветные когти и как можно сильнее поцарапала лицо Парня. «Какого черта!» — закричал он от боли, отступая назад, держась за израненное лицо. «Ты, сука!» Инид подбежала к нему и поцарапала ему живот, в результате чего он упал на землю. Он истекал кровью. Сильно. Она воспользовалась возможностью, чтобы снова одеться, и быстро побежала в свою комнату. Эмма спала с Вещью на своей стороне. «Эм!» — кричала она, подбегая к дочери. «Давай, вставай. Нам нужно идти. Сейчас!» Эмма ворчала. «Почему?» «Потому что мы не можем здесь оставаться! Давай!» Она помогла ей одеть пальто и положить ноутбук обратно в сумку. Вещь запрыгнул в сумку Эммы, когда Инид отдала его дочери. Затем она взяла ее за руку и побежала. На улице все еще шел дождь; Гром продолжал грохотать, а молнии сверкали в небе. «Куда мы идем?» — спросила Эмма со слезами на глазах. Бедная девочка боялась грозы. «Я не знаю… П-просто беги, ладно?» «Я не могу! Я боюсь», — закричала она. Инид остановилась и глубоко вздохнула. Она тоже плакала, но, к счастью, ее слезы были смешаны с дождем, поэтому Эмма их не видела. Затем Инид взяла дочь на руки и снова побежала. Она не знала, куда идет. У нее был адрес Уэнсдей, но ее телефон был разряжен, поэтому она не знала, куда идти. А из-за нынешнего шторма такси вызвать было некуда. И, если честно, после того, что только что произошло, Инид больше никому не доверяла. Поэтому она побежала. Она побежала к дороге с Эммой на руках как можно быстрее, стараясь не обращать внимания на боль в нижней части тела. Через несколько минут бега она заметила телефонную будку. «Да!» — воскликнула она, входя в неё. Она поставила Эмму обратно на землю, взяла монету и вставила ее в телефон. «В-вещь, у тебя есть номер Уэнсдей?» «У нее нет телефона , но у меня есть номер домашнего телефона», — ответила рука. Он дал ей номер телефона поместья Аддамс, и Инид быстро позвонила. «Алло?» она услышала незнакомый мужской голос, вероятно, дворецкого. «П-пожалуйста, мне нужно поговорить с Уэнсдей. С-скажите ей, что это Инид, и это чрезвычайная ситуация!» Примерно через минуту она услышала знакомый голос. «Инид?» «Уэнсдей!» «Что случилось? С тобой все в порядке?» «Н-Нет! Пожалуйста, мне нужна помощь! Я в Филадельфии с Эммой и Вещью. П-пожалуйста, забери нас отсюда! М-мы находимся рядом с мотелем в глуши, я в телефонной будке. П-Пожалуйста, поторопись!» «Ладно, ладно,» — спокойно сказала Уэнсдей с паникой в ​​голосе. «Что происходит? Ты в безопасности?» «Н-нет, это не так! Он... он идёт сюда! Пожалуйста, поторопись! Я не знаю, где мы находимся!» «Хорошо, послушай меня. Сделай глубокий вдох, ладно? Я скоро буду там, обещаю, но мне нужно, чтобы ты успокоилась. Можешь сказать мне, кто идет?» «П-парень из мотеля! Он… он…» — закричала она. «Пожалуйста, поторопитесь. Я боюсь », — пробормотала она. «Мне нужно, чтобы ты оставалась там, где стоишь, хорошо? Не двигайся. Закрой дверь телефонной будки и подожди. Мы едем, хорошо?» «Л-ладно… Поторопись», — всхлипнула блондинка. «Я сделаю это, обещаю. Я сейчас положу трубку, ладно?» Инид кивнула, хотя знала, что другая девушка ее не видит. Затем Уэнсдей повесила трубку. Инид все еще рыдала, сидя на полу у телефонной будки. Она взяла на руки Эмму, которая тоже плакала. Она была напугана, так напугана . Инид не хотелось падать духом и плакать. Она хотела оставаться сильной ради Эммы; она не хотела напугать ее больше, чем уже напугала. Но все это... это было для нее слишком. Ей было всего семнадцать, и она была в ужасе. Она больше не знала, что делать, кроме как прижимать к себе дочь и плакать. Тем временем Уэнсдей одевалась и побежала вниз. «Отец!» - кричала она. Гомес и Мортиша сидели в гостиной и читали у камина. Увидев обеспокоенное выражение лица дочери, мужчина тут же встал. «Что происходит?» «Инид. Она звонила. Она в Филадельфии с Эммой; они ждут в телефонной будке. Она сказала мне, что какой-то парень пытался их обидеть. Нам нужно ехать, сейчас же» . Гомес быстро согласился. Примерно через пять минут они уже были в машине с Ларчем. «Ты не можешь ехать быстрее!?» – со вздохом спросила Уэнсдей. Гроза все еще продолжалась, и дождь не прекращался. «Ты знаешь где они?» спросил Гомес обеспокоенным голосом. «Я думаю, да. Рядом с аэропортом есть только один мотель и только одна телефонная будка во всем районе». Конечно, Аддамсы не остались без... инструментов. Уэнсдей не знала, что этот парень сделал с Инид, но она знала, что он заплатит за все, что с ней сделал. Тем временем Инид все еще сидела на полу телефонной будки, крепко обнимая дочь. Они обе плакали от ужаса. Эмма из-за бури и криков матери, а Инид из-за случившегося и сложившейся ситуации. Она боялась, что парень вернется за ней. Она не знала, был ли он без сознания или бежал за ней. Ей удалось причинить ему боль, но она знала, что этого, вероятно, будет недостаточно, чтобы остановить его. Они не знали, как долго они оставались в таком состоянии. Но через некоторое время они увидели мужчину, бегущего к телефонной будке. Это был Норман. «Нет! Уходи!» - воскликнула блондинка, пытаясь держать дверь закрытой. К счастью, Аддамсы прибыли в то же время. Уэнсдей быстро вышла из машины и ударила парня по лицу. Он сделал несколько шагов назад и попытался ударить и ее, но Гомес остановил его. Пока ее отец разбирался с мужчиной, Уэнсдей добралась до Инид и Эммы. Блондинка открыла дверь и, плача, упала на руки соседки. «Ты здесь», — всхлипнула она. «Я обещала тебе, что сделаю это. Все в порядке, успокойся. Я здесь, хорошо? Он больше не причинит тебе вреда». Инид кивнула. Затем Уэнсдей взяла Эмму на руки и крепко прижала ее к себе. «Я скучала по тебе, маленький монстр». «Я тоже скучала по тебе» — пробормотала маленькая блондинка в шею девушки. Через минуту она поставила ее обратно на землю и повела двух девушек к машине. «Оставайся здесь и жди меня». Инид схватила ее за руку, когда она собиралась закрыть дверь. «Подожди! К-куда ты идешь?» «Мне нужно разобраться с этим человеком. Он причинил тебе боль?» Блондинка кивнула. «Оставайся здесь. Я скоро вернусь, не волнуйся». Затем Уэнсдей закрыла дверь и подошла к отцу, который все еще бил Нормана. «Отец, остановись», — сказала она. Он перестал его бить. Лицо мальчика было всё в синяках и крови. Уэнсдей стояла перед ним. «Что, черт возьми, ты с ней сделал?» Норман рассмеялся. «Знаешь, давно у меня в мотеле не было девушки. Блондинки — мои любимые!» Кровь девушки вскипела, а глаза потемнели. «Отец, пожалуйста, дай мне мой нож.» Гомес кивнул и дал ей длинный острый нож. «Ты пожалеешь об этом», — сказала она Норману, но мальчик снова засмеялся. «Что ты собираешься делать? Зарезать меня?» Уэнсдей улыбнулась. Но это была не та улыбка, которая была у нее, когда она была с Эммой. Нет, на этот раз это была убийственная улыбка. «Если ты предлагаешь…» она ухмыльнулась, а затем ударила Нормана ножом в живот. О чем он думал? Спрашивать Уэнсдей Аддамс, собирается ли она ударить его ножом? Этот парень, вероятно, был склонен к суициду и действительно недооценил девушку. Итак, Норман упал на землю. «И что? Ты думал, что я не собираюсь этого делать? Тогда ты меня совсем не знаешь.» Девушка Аддамс вонзила нож глубже в живот мужчины. Она знала, что не затронула ни одного важного органа, но ей хотелось хоть немного сохранить ему жизнь. Затем она повернула нож, который все еще был в животе Нормана, от чего он закричал от боли. «Тебе никогда не следовало прикасаться к ней», — сказала она ему. "Ты психичка!" Норман закричал от боли, кровь капала из его живота. Уэнсдей снова ухмыльнулась. «Я знаю. Люди постоянно мне это говорят. И знаешь что? Они правы. Я сумасшедшая. Я бессердечный монстр, который не боится пролить немного крови. Но ты тоже знаешь, кто я такая. Аддамс. И Аддамсы не позволяют людям причинять вред своей семье». «Пошла ты! Тебе это не сойдет с рук!» «Ты тоже не сделаешь. Ты никогда не должен был причинять ей боль… Никогда» . «Мне очень жаль! Пожалуйста, прекрати!» «Ты остановился, когда она тебя просила? Я сомневаюсь в этом. О, поверь мне, ты за это заплатишь. Я бы хотела пытать тебя, пока ты не будешь умолять меня о смерти, но Инид и Эмма нуждаются во мне. Ты должен быть счастлив; смерть будет быстрой. Намного быстрее и менее болезненной, чем я хотела». Уэнсдей вытащил нож из живота и перерезала ему горло. Кровь брызнула ей на лицо; на ее удовлетворенную улыбку. Это был первый раз, когда Уэнсдей кого-то убила. Самое большое, что она когда-либо делала, — это заставила некоторых людей кровоточить, но все они были еще живы. Но на этот раз... На этот раз этот человек преследовал не того человека. Ему никогда не следовало нападать на Инид, никогда . Уэнсдей нужно было заставить его заплатить. Она знала, что должна убить его. Убить кого-то было приятно. Вид трупа Нормана, падающего на землю с перерезанным горлом, заставил ее чувствовать себя так хорошо, так удовлетворенно. Ухмылка с ее лица не исчезла. Это была та же самая ухмылка, которая была у нее во время Вороньего бала, когда красная краска обрызгала всех. Но на этот раз... на этот раз это была настоящая кровь, и это было очень приятно. Гомес наблюдал, как это делает его дочь. Он почти остановил ее — она была еще подростком, ведь ей не обязательно было совершать убийство в столь юном возрасте. Семья Аддамсов была известна своими жуткими вещами, но не убийствами. Обычно они избегали этого; но иногда это было необходимо. Он знал, что у Уэнсдей была веская причина убить парня, и смотрел на нее только с мягкой и гордой улыбкой. Но Уэнсдей не остановилась. Она взяла нож обратно и нанесла удар по трупу Нормана. Снова, снова и снова, хотя он был уже мертв. «Уэнсдей», — предупредил Гомес, приближаясь к ней. «Хватит. Теперь он мертв, ты сделала то, что должна была сделать. Ты нужна Инид». Темные глаза Уэнсдей медленно погасли, когда она подумала о блондинке-оборотне. Она уронила нож на землю и посмотрела на свои окровавленные руки. У нее была кровь по всему лицу и телу, но, к счастью, дождь все еще шел. «Я позабочусь о теле», — заявил Гомес. «Иди домой с девочками, я скоро вернусь». «Х-хорошо...» У нее не хватило сил не согласиться с отцом. К тому же, она была нужна Инид и Эмме. Ей нужно было утешить их, дать им понять, что они больше не одни и что она никогда больше не позволит никому причинить им боль. Итак, брюнетка вернулась к машине. Сильный дождь уже смыл с нее почти всю кровь. Она вошла в машину и обнаружила Эмму, свернувшуюся калачиком возле Инид. «Ч-что случилось?» — спросила Инид дрожащим голосом. «Я... позаботилась о нем . Пожалуйста, не волнуйся об этом, ладно? С тобой все в порядке?» Она пожала плечами. «Я не знаю. Мне холодно, я голодная и устала… и я напугана, я не знаю, что мне делать!» она продолжала рыдать. «Не волнуйся об этом. Моя мама сейчас помогает бабушке готовить вкусную еду для тебя и Эммы. Потом ты сможешь немного поспать». Инид кивнула, прижимая дочь ближе. «Ларч? Можешь ехать обратно в поместье.» «Твой отец не придет?» блондинка нахмурилась. «Нет, он... заботится о нем ». «Ты...» — Инид не произнесла остальную часть предложения из-за Эммы. Она не хотела, чтобы она это слышала. Но Уэнсдей поняла, что она имела в виду, и просто кивнула. «Ты убила его?» Пробормотала Эмма. Брюнетка посмотрела на свою соседку по комнате, не зная, что сказать. «Все в порядке», продолжила Эмма. «Он это заслужил. Он обидел маму». Никто ничего не сказал. Ларч поехал обратно в поместье Аддамсов, пока Гомес заботился о Нормане. Он притащил тело мужчины обратно в мотель и начал лить бензин повсюду, в том числе и на его труп. Затем он вышел, зажег спичку и бросил ее на землю, поджег мотель. Благодаря этому огонь уничтожил бы труп Нормана. По крайней мере, достаточно, чтобы заставить людей думать, что он сгорел заживо случайно. Когда они наконец прибыли в поместье Аддамс, Ларч остановил машину. Инид посмотрела на большой особняк через окно. «Ух ты. Я знала, что у тебя большой дом, но не могла себе представить… такого» Девушки вышли из машины. Эмма уснула во время поездки и теперь мирно отдыхала в объятиях Уэнсдей. «И это только дом», — ответила она. «Ты видишь этот лес? Он принадлежит моей семье». Дождь прекратился, но на улице все еще было холодно. Инид вздрогнула. «Нам следует пойти в дом, прежде чем ты замерзнешь насмерть». Блондинка кивнула. Они подошли к двери и вошли в дом. Мортиша подошла к ним. «Ты вернулась. Инид, милая, ты в порядке?» «Теперь мне лучше», - грустно улыбнулась она. «Еще раз спасибо, что позволили нам остаться здесь». «Конечно. Уэнсдей, где твой отец?» «Он позаботится о теле. Скоро должен вернуться». «Ох… Хорошо… Ужин почти готов. Уэнсдей, ты покажешь девочкам их комнату?» Уэнсдей кивнула и повела Инид наверх. Эмма все еще спала у нее на руках, положив голову на плечо. «Кажется, она измотана», — заметила она. «Я знаю. Хотя она сегодня много спала». Уэнсдей открыла дверь. Это была большая спальня с двуспальной кроватью посередине. Простыни были черными с небольшим розовым одеялом сверху. «Розовый?» Инид нахмурилась. «Перед уходом я попросила брата добавить немного цвета. Я думала, тебе будет лучше с любимыми цветами». «Ух ты… Спасибо, правда. Но откуда у тебя розовое одеяло?» «Помнишь, я говорила тебе, что мой брат Пуберт заболел, когда был моложе, и любил все красочное? Ну, его спальня была полна красок. Мы сохранили некоторые из его вещей». Инид улыбнулась. «Спасибо.»Она посмотрела на свою соседку по комнате. «Можешь положить ее на кровать, она не проснется. Она крепко спит. Кстати, где твои братья?» Уэнсдей кивнула и положила девочку на кровать, накрыв ее розовым одеялом. «Они спят. Если хочешь, можешь принять душ. Я спущусь вниз, чтобы поговорить с мамой». «Ладно…» — Инид заколебалась, глядя на спящую дочь. «Не волнуйся о ней. Она здесь в безопасности. Вы обе в безопасности». «Спасибо... за все. Не знаю, что бы я делала без тебя». «Пожалуйста.» Инид подошла ближе к брюнетке. «Могу ли я еще раз тебя обнять? Пожалуйста?» Уэнсдей даже не колебалась. «Конечно.» Инид улыбнулась и обняла свою лучшую подругу. «У тебя кровь на волосах». Она ничего не сказала. Они подержали друг друга с минуту, затем Инид пошла в ванную, чтобы принять душ. Тем временем Уэнсдей спустилась вниз. Ее мать была в гостиной. «С ними все в порядке?» — спросила Мортиша, когда увидела, как она входит в комнату. «Я не знаю. Эмма еще спит, но я думаю, с ней все будет в порядке. Но Инид… я не знаю. Для нее это очень много; я еще не знаю точно, что случилось, что она ушла. Сан-Франциско так внезапно, но, наверное, случилось что то плохое». «Я рада, что они обе теперь в безопасности. Что именно… случилось? С твоим отцом?» «Парень из мотеля пытался причинить вред Инид. Я ударила его ножом и перерезала ему горло. Отец сказал, что позаботится о трупе». Глаза Мортиши расширились. «Ты убила его?» «Да, я это сделала. Он причинил боль Инид. Он заслужил смерть». «Я никогда не видела, чтобы ты так заботилась о ком-то, кто не из твоей семьи…» «Инид другая. И Эмма очень милая. Но она любит жуткие вещи, понимаешь? Я купила ей черное платье в антикварном магазине в Иерихоне после родительского дня. Она любит черное». «Ты... купила ей платье?» Мортиша была потрясена еще больше, чем раньше. Она никогда не видела, чтобы ее дочь была так осторожна с кем-нибудь; особенно с кем-то, кто не был Аддамсом. «Я вижу, проклятие настигло тебя», ухмыльнулась мать. «Ерунда. Мы с Инид просто друзья». «Я никогда не говорила обратного. Но то, как ты смотришь на нее… Точно так же твой отец смотрел на меня, когда мы встретились. Ты любишь ее, не так ли?» Уэнсдей посмотрела на мать мертвым взглядом. «Я не люблю ее». «Я не глупая, Уэнсдей. Ты позволяешь ей обнимать тебя и заботишься о ней и ее сестре больше, чем о ком-либо. Я не думаю, что ты слепая. Ты просто не хочешь признаться себе, что проклятие настигло тебя." Уэнсдей хотела перечить матери, но не смогла. В глубине души она знала, что права. «Сейчас я приму душ», — она сменила тему. «Я все еще в крови». Она проигнорировала слова матери и снова поднялась наверх. После душа она вернулась в спальню Инид. Девушка все еще была в душе. «Инид? С тобой все в порядке?» «Да, да, не волнуйся!» «Хорошо...» Она волновалась за свою соседку по комнате, поэтому села на кровать и стала ждать. Ей хотелось убедиться, что с ней все в порядке и она не одна. Вещь спал рядом с Эммой, которая начала двигаться. Голубые глаза быстро встретились с карими. «Хорошо спала?» брюнетка грустно улыбнулась. «Угу. Где мама?» «Она в ванной, принимает душ. Она скоро должна вернуться. С тобой все в порядке?» «Да... с мамой все в порядке?» «Я не знаю. Но я позабочусь о том, чтобы она была в порядке, хорошо? Вы обе здесь в безопасности. Я не позволю ничему случиться с вами снова». «Я люблю тебя», — пробормотала Эмма, положив голову на ноги Уэнсдей. «Я тоже тебя люблю, маленькое чудовище. Ты голодна?» «Да, вполне.» «Не волнуйся, внизу тебя ждет вкусный ужин». «Есть овощи?» Уэнсдей кивнула, улыбка на ее лице обнажила ямочки на щеках. «Только что из сада». «Какие овощи?» «Много разных, я уверена, тебе понравится. Моя бабушка отлично готовит». «Она не заставит меня есть мясо?» Уэнсдей снова нахмурилась. «Конечно, нет. Тебе не обязательно есть то, чего ты не хочешь, ладно?» Блондинка кивнула. «Хорошо. Итак… ты убила плохого человека?» «Я...» «Все в порядке. Можешь сказать это, я не боюсь». «Сомневаюсь, что твоей маме понравится, чтобы я говорила с тобой об этих вещах». «Но сейчас ее здесь нет», — ухмыльнулась Эмма. Она вздохнула. «Да, я убила его. Мне нужно было убедиться, что он никогда больше не причинит вреда ей или любой другой девушке». «Он это заслужил. Он обидел маму». «Ты знаешь, что случилось?» Блондинка покачала головой. «Я смотрела Скуби-Ду в номере мотеля с Вещью, когда мама вышла, чтобы пообедать с парнем. А потом я заснула. А проснулась, когда она вернулась и сказала мне, чтобы я вставала и быстро уходила». «Ладно, ладно. Ты была по-настоящему смелой, ты это знаешь?» Эмма пожала плечами. «Мне было страшно. Ненавижу грозы…» «Ты была храброй, маленький монстр. Бояться – это нормально, каждый чего-то боится». "Даже ты?" «Даже я». "Чего ты боишься?" Она боялась потерять Инид и Эмму. Она боялась остаться одна, как и сказала Гуди. Она очень многого боялась, хотя все думали, что она ничего не боится. Когда она собиралась ответить, Инид вышла из ванной. На ней была розовая футболка и серые шорты. Эмма выпрямилась на кровати. «Мама!» «Привет, детка»,— улыбнулась Инид, хотя было ясно, что она плакала. Щеки ее были влажными, глаза красными. «Ты наконец-то проснулась», продолжила она. «Ты плакала...» «Что? О нет, у меня щеки мокрые из-за душа!» она фальшиво рассмеялась. «Не волнуйся обо мне, дорогая.» Конечно, они обе знали, что она лжет. «Нам следует спуститься вниз», — прервала её Уэнсдей. «Ужин готов, и я уверена, что вы двое умираете от голода. Верно, маленький монстр?» Она кивнула и посмотрела на мать. «Понесёшь меня?» «Прости, детка, у меня сейчас нет сил нести тебя…» «Иди сюда», — сказал Уэнсдей. «Я могу нести тебя». Она снова взяла девочку на руки, и все трое пошли вниз. Они сели за стол. Гомес тоже был там. Он сидел рядом с Мортишей, а перед ними сидели три девушки. «Отец, ты вернулся». «Я вернулась, моя маленькая мученица!» «Ты сделал… это?» Мужчина кивнул и включил телевизор. 'Сегодня вечером в Филадельфии сгорел мотель, в огне погиб его владелец. Полиция исключила поджог, заявив, что причиной пожара стала утечка газа.' «Как ты сделал это?» — спросила Инид дрожащим голосом. Гомес подмигнул. «Секрет Аддамса». После ужина Инид и Эмма вернулись в свою комнату. «Спокойной ночи», — сказала Инид Уэнсдей. «Спокойной ночи. Если тебе что-нибудь понадобится… моя спальня прямо перед твоей». Блондинка улыбнулась. Эмма тоже пожелала Уэнсдей спокойной ночи и последовала за матерью в спальню. Спустя два часа они все еще не спали. Эмма прижалась к матери и вздохнула. «Мама, я не могу уснуть». Инид тоже вздохнула. «Я тоже не могу уснуть». «А что, если бабушка нас найдет?» «Я же говорила тебе, дорогая, она не найдет нас здесь. А даже если и найдет, Уэнсдей не позволит ей причинить нам вред». «Можем ли мы поспать сегодня с Уэнсдей? Чтобы она могла защитить нас». «Она, наверное, спит. Не стоит ее беспокоить…» «Но я боюсь…» Блондинка снова вздохнула. «Хорошо... Давай, вставай». Две девушки вышли из своей комнаты и постучали в дверь Уэнсдей. Через несколько секунд она открыла её. «Эй…» — пробормотала Инид. «Ты не спишь?» «Ты тоже нет». «Мы не можем уснуть... Эмма хотела поспать с тобой». «Потому что, ты сможешь защитить нас», — добавила Эмма. Уэнсдей отошла от двери, чтобы девушки могли войти в ее спальню. «Спасибо» — пробормотала Инид. Спальня Уэнсдей была такой же большой, как та, в которой остановились Инид и Эмма. В ней тоже есть собственная ванная комната и большая двуспальная кровать посередине. С правой стороны стоял стол с печатной машинкой, а в углу комнаты стояла виолончель. Брюнетка легла на кровати и посмотрела на девушек. «Вы идёте?» «Ты уверена, что тебя не беспокоит, что мы остаемся с тобой...?» "Конечно, нет." Эмма вскочила на кровать и тут же свернулась калачиком, прижимаясь к Уэнсдей. Инид легла рядом с ними, оставив между ними расстояние. «Спокойной ночи» — пробормотала Эмма. Через несколько минут она наконец уснула. «Не могу поверить, что она наконец-то заснула», — тихо хихикнула Инид. «В чем твой секрет, Аддамс?» Брюнетка слегка улыбнулась. «Ей нужно было знать, что она в безопасности». «Спасибо... за все, что ты сделала для нас сегодня». «Хм. Инид, если ты... если ты хочешь поговорить о том, что произошло, ты можешь. Почему ты так внезапно уехала из Калифорнии?» Инид вздохнула. «У меня не было выбора. Моя мама, она… она, черт возьми, хотела отдать Эмму на усыновление», — усмехнулась она. «Мы ушли, когда все уснули. Мы не могли остаться еще на один день: ее 'будущие родители' должны были приехать сегодня». Глаза Уэнсдей расширились. «Что она сделала?» «Да, я знаю. Моя реакция тоже была такой же. Она хотела, чтобы меня повязали с сыном их друзей, и сказала, что он не захочет меня, если у меня все еще будет Эмма. Не могу поверить, что она это сделала…» «Она хотела, чтобы ты вышла за кого нибудь замуж? После того, что произошло?» Блондинка кивнула. «Я ненавижу ее, Уилла. Я так ее ненавижу. И мой отец… он ничего не сделал против этого. Он позволил ей сделать это с Эм. Со мной». «Мое предложение все еще в силе». «Ты все еще не можешь убить моих родителей, Уэнс». «Почему? Ты их ненавидишь. Они ужасно относятся к тебе и Эмме». «Я знаю, но… я не знаю», — вздохнула Инид. «Я ненавижу их всем сердцем, но они все равно мои родители». «Как хочешь. Но если они снова попытаются причинить вред вам двоим, я не могу обещать, что не причиню им вреда. Сильно». Блондинка улыбнулась. «Почему ты делаешь все это для нас? Тебе не обязательно. Мы не твоя проблема». «Ты не проблема, Инид. Ты моя подруга. А Эмма…» Она вздохнула. «Она самый милый ребенок, которого я когда-либо встречала. Я никогда раньше не чувствовала этого, и это ужасно». «Кто знал, что у Уэнсдей Аддамс есть чувства», — ухмыльнулась Инид. «Инид…» — сказал Уэнсдей более серьезным голосом после минуты молчания. «Что произошло в мотеле?» «Когда мы вышли из аэропорта, начался шторм, и таксист сказал нам, что не может поехать к твоему дому, так как ему нужно скоро быть дома. Поэтому мы остановились в мотеле. Норман сказал, что приготовит ужин.. ...Когда я вышла за ним, он предложил мне чаю пока мы ждем ужин. И я была настолько глупа, что согласилась..." На глазах блондинки появились слезы, когда Уэнсдей взяла ее за руку. «Он...» «Да. Но он не... закончил. Минут десять у меня кружилась голова, но потом... на этот раз я сопротивлялась. Я поцарапала его и вернулась в комнату, чтобы забрать Эмму и уйти». «Я горжусь тобой. Ты отлично справилась, Инид. Этот ужасный человек больше не сможет причинить тебе боль». Она усмехнулась. «Я не могу поверить, что ты убила его». «Я думала, ты испугаешься.» «Тебя?» Она кивнула. «Какого черта мне бояться тебя?» «Потому что я кого-то убила? Я ударила его ножом, Инид. Без колебаний. Потом я перерезала ему горло и... мне это понравилось . Мне понравилось убивать его». «Он был гребаным насильником, Уэнсдей. Кто знает, на скольких девушек он бы напал. Ты убила преступника, ты сделала добро. Благодаря тебе он больше никому не сможет причинить вреда». «Но мне понравилось его убивать. Мне понравилось видеть, как на меня брызгает кровь, мне понравилось все это». Инид рассмеялась. «Ни хрена, Шерлок. Ты Уэнсдей Аддамс, конечно, тебе понравилось. Я даже не удивлена и не напугана. Ты нас спасла, с чего мне тебя бояться?» «Я... я не знаю». «Я доверяю тебе больше, чем кому-либо на этой планете, идиотка. Я доверяю тебе своего ребенка; я знаю, что ты никогда не причинишь нам вреда». «Хорошо. Мне нужно, чтобы ты знала, что я никогда не причиню вреда тебе или Эмме». «Я это уже знаю. Втайне ты мягкий человек». Уэнсдей закатила глаза. «Уже поздно. Тебе пора поспать». «Я уже пробовала, но не могу уснуть». «Попробуй еще раз. Я здесь, с тобой не может случиться ничего плохого». Инид улыбнулась. «Спасибо...» Ей удалось заснуть через несколько минут, как и Эмме. Она не осознавала, что ее руку все еще держит Уэнсдей.