Моё милое дитя

Час спустя Эмма проснулась. Инид все еще была в ванной — она простояла на полу душевой как минимум двадцать минут, думая о Уэнсдей и о том, что произошло на озере. У блондинки было так много вопросов. Кем они были сейчас? Они будут вместе? Действительно ли Уэнсдей испытывала к ней чувства? Все эти вопросы беспокоили ее разум. Увидев, что ее мать все еще в ванной, Эмма встала с кровати и вышла из комнаты. Она пересекла коридор и постучала в дверь спальни Уэнсдей. «Войдите», — услышала она с другой стороны деревянной двери. Итак, Эмма открыла её и вошла в комнату. «А, это ты», — Уэнсдей слегка улыбнулась. «Все в порядке? Я думала, ты спишь». Эмма закрыла за собой дверь. Брюнетка сидела за столом, ее пальцы тряслись над клавишами. Прямо сейчас у нее не было никакого вдохновения. «Я только что проснулась», — ответила Эмма, забираясь на кровать. «Я в порядке!» «Хорошо... Где Инид?» «Все еще в ванной. Что ты делаешь?» «Пытаюсь писать. Но вдохновение пропало», — вздохнула она. «Обычно такого не происходит. У меня осталось всего несколько недель, если я хочу победить Мэри Шелли». «Кто такая Мэри Шелли?» «Писательница. Тебе стоит прочитать ее книгу 'Франкенштейн', я уверена, она тебе понравится». «Ты не могла бы прочитать мне её перед сном?» «Я бы с радостью. Но я не уверена, что твоя мать позволит мне прочитать её тебе перед сном». «Почему? О чем она?» «Франкенштейн рассказывает историю Виктора Франкенштейна, молодого ученого, который создал разумное существо в ходе неортодоксального научного эксперимента. Она интересная». Эмма улыбнулась. «Звучит весело!» «Тебе что-то нужно было?» «Нет...» Уэнсдей повернула голову к блондинке. «Скажи мне.» Эмма вздохнула и несколько секунд колебалась, прежде чем начать говорить. «Ты будешь моей мамой?» Уэнсдей замерла. Она, конечно, совсем этого не ожидала . «Почему ты спрашиваешь меня об этом?» «Потому что вы с мамой поцеловались... Значит ли это, что ты тоже будешь моей мамой?» «Это не так, маленький монстр». «Почему? Ты любишь маму, не так ли? Так ты можешь быть моей мамой?» «Эмма...» Уэнсдей не знала, что сказать. Она подумала о том, как сказать что-нибудь, не заставляя Эмму плакать или грустить. «Я не могу быть твоей мамой, Эмма», - тихо ответила она. «Но почему? Вы с мамой поцеловались. Итак, вы двое влюблены. Так что ты можешь быть моей мамой!» Брюнетка слегка покраснела при воспоминании об их поцелуе. «Это не так, Эмма…» Эмма надулась. Уэнсдей ненавидела видеть ее такой, но сейчас она действительно не знала, что сказать. Они молчали с минуту, глаза блондинки наполнились слезами. Когда она собиралась выйти из комнаты, Уэнсдей остановила ее. «Подожди», — вздохнула она. Эмма повернула к ней голову. «Я поговорю об этом с Инид, хорошо?» Эмма улыбнулась и побежала к Уэнсдей, крепко обнимая ее. «Да! Спасибо, спасибо, спасибо!» Когда она обняла ее в ответ, Уэнсдей услышала, как кто-то постучал в дверь. «Входите», — сказала она. Инид вошла в жуткую спальню в новой одежде и с мокрыми волосами. «Ах, слава Богу, она здесь», — вздохнула она с облегчением. «Когда я вышла из ванной, я увидела, что ее нет на кровати. Я немного испугалась.» Она нервно рассмеялась, войдя в спальню и закрыв за собой дверь. «Не волнуйся. Как я уже много раз говорила тебе, Эмма в этом доме в безопасности. Она не спала, поэтому пришла сюда». «О. Да, да… Я просто немного испугалась. Ничего необычного». Инид старалась избегать взгляда брюнетки. «И вообще, о чем вы говорили? Почему Эм плачет??» Уэнсдей собиралась ответить, но Эмма прервала ее. «Ничего! Не волнуйся, мамочка! Уэнсдей как раз читала мне сказку, и было грустно!» Инид не поверила этому, но отпустила это. «Хорошо...» «Теперь нам нужно спуститься вниз. Ужин скоро будет готов». «Да. Да, конечно, окей». Инид взяла Эмму на руки. «Ты устала?» «Немного», - ответила маленькая блондинка, положив голову на плечо матери и обняв ее руками за шею. «Ты хочешь поспать после ужина?» Эмма кивнула. «Хорошо. Я прочту тебе сказку перед сном?» «Я хочу, чтобы Уэнсдей прочитала мне Франкенштейна», — пробормотала она. «Франкенштейн?» Инид нахмурилась, глядя на свою соседку по комнате. «Не смотри на меня так. Это не я выбирала, это сделала Эмма». «Я не буду бояться, обещаю», — хихикнула Эмма. Блондинка вздохнула. «Я не несу ответственности, если тебе приснятся кошмары». «Франкенштейн - не страшная книга», — добавила Уэнсдей. «Моя мама впервые прочитала мне ее, когда мне было три года». «Да, но Эмма не такая, как ты». «Она не так уж отличается от меня, как ты, возможно, поняла». «Хм. Если ей приснятся кошмары, она сегодня спит с тобой». «Ладно.» «Я голодна», — заскулила Эмма. «Можем ли мы поесть?» «Да, конечно, детка. Давай спустимся вниз». Три девушки спустились вниз. Мортиша, Гомес, Пагсли и Пуберт сидели за обеденным столом и готовились к еде. Инид села. Уэнсдей сидела слева от нее, Эмма справа, а родители Уэнсдей перед ними. Ларч быстро принес ужин, не давая Эмме мяса. «Итак, вы повеселились на озере?» Гомес улыбнулся. «Да!» Эмма рассмеялась. «Вода была тёплая, было так весело! Мы устроили водную битву! Ох, и мама и Уэнсдей поцеловались!» Обе девушки замерли. Они обе совсем не ожидали, что Эмма скажет это. Все за столом казались удивленными, кроме Мортиши, на лице которой играла улыбка. Ранее она видела их у озера и точно знала, что произошло. «Я знал это», — ухмыльнулся Пагсли сестре, которая посмотрела на него мертвым взглядом. Инид опустила голову, разрезая еду Эммы на мелкие кусочки. Ее щеки покраснели, и она была очень смущена. Честно говоря, ее даже не волновало, что Эмма сказала это в присутствии Мортиши и Гомеса. Ей просто было очень неловко, потому что Уэнсдей сидела рядом с ней, а они до сих пор об этом не говорили. В конце концов им придется это сделать . Ужин прошел быстро; после этого никто не говорил о поцелуе. Затем Инид вернулась наверх, чтобы уложить Эмму спать, так как она очень устала после дня, проведенного на озере. «Спокойной ночи, детка», - улыбнулась она, целуя голову дочери. Когда она это сделала, в дверях появилась Уэнсдей. «Инид», сказала она. Блондинка повернула к ней голову. «Моя мать просит твоего присутствия». Инид подняла бровь. «Зачем?» «Я не знаю. Она мне не сказала». «Ладно…» — Она вытерла потные руки о юбку и встала с пола. «Мне пора, детка. Позови меня или кому-нибудь еще, если тебе что-нибудь понадобится, хорошо?» Она кивнула. «Может Уэнсдей прочитать мне рассказ?» «Хм. Да, но помни, — она посмотрела на свою соседку по комнате, — если из-за тебя ей приснятся кошмары, ты будешь с ней спать. Я бы хотела хорошо выспаться после всего, что произошло за последние несколько дней. " «Конечно. Хочешь, я почитаю тебе Франкенштейна, маленькое чудовище?» «Да!» Инид закатила глаза, проходя мимо Уэнсдей, с улыбкой на лице. Она была так рада видеть, что эти двое так хорошо общаются и ладят. Как только блондинка вышла из спальни, Уэнсдей вернулась к себе за книгой. Затем она вернулась и легла рядом с Эммой. «Я не уверена, что ты поймёшь все слова и термины, используемые в этой книге». «Я умная!» «Я знаю, что да, но они довольно сложные». «Тогда ты сможешь объяснить мне их, чтобы я была умнее, как и ты!» Уэнсдей слегка улыбнулась и начала читать. «Санкт-Петербург, 11 декабря 17 года. Вы обрадуетесь, узнав, что никакая катастрофа не сопровождала начало предприятия, к которому вы относились с такими дурными предчувствиями». Эмма нежно положила голову на плечо Уэнсдей, а девушка продолжала читать. «Я прибыл сюда вчера, и моя первая задача — заверить мою дорогую сестру в моем благополучии и повысить уверенность в успехе моего предприятия». Тем временем Инид присоединилась к Мортише внизу. Собиралась ли она поговорить с ней о поцелуе между ней и ее дочерью? «Инид, дорогая», — улыбнулась женщина, увидев блондинку. «Привет… эээ, почему вы хотели меня видеть?» «У меня есть немного свободного времени, хочешь продолжить урок игры на пианино? Я могу научить тебя основам, особенно той песне, над которой мы работали ранее». «Ох… э-э, да, почему бы и нет! Хотя я действительно не хочу вас беспокоить. Вы уверены, что все в порядке?» «Конечно, дорогая.» Блондинка последовала за Матриархом Аддамс в музыкальную комнату. Они обе сели за пианино. «Итак», - начала брюнетка. «Ты и Уэнсдей?» Инид снова замерла. Черт . Мортиша усмехнулась, увидев испуганное выражение лица Инид. «Не волнуйся. Я рада за вас двоих. Итак, вы вместе?» «Э-э... нет, нет, э-э...» «Инид, дыши. Я не кусаюсь». «Я знаю, просто... Вы мама Уэнсдей. Это странно». «Не стесняйся говорить со мной обо всем, что хочешь. Даже если речь идет о Уэнсдей». «Хм... да, ладно. Э-э, мы... мы особо об этом не говорили. Что произошло на озере». «Но ты любишь ее, не так ли? Я уверена, что это чувство взаимно. Она с тобой другая». Инид кивнула. «Я... я люблю ее. Хотя она странная и жуткая, и она любит острые ножи. Но я не знаю. Я не знаю, почему я это чувствую». «Юная любовь», — улыбнулась Мортиша. «Вам двоим следует поговорить об этом. Где она сейчас?» Она закатила глаза: «Она читает Эмме Франкенштейна. Эм просто без ума от нее. И это первый раз, когда я вижу Уэнсдей такой… нежной с ребенком». «Я знаю. Удивительно, правда? Обычно она любит пугать детей до смерти. Буквально ». Инид усмехнулась. «Это похоже на неё. Ну что, начнем?» «О, да. Конечно. Итак, основы…» Через час Инид вернулась в свою спальню. Мортиша научила ее основам игры на пианино, затем они снова вместе поработали над Paint It Black. Инид начала справляться немного лучше. Когда блондинка снова вошла в свою спальню, она увидела Уэнсдей, лежащую на кровати, а Эмму, спящую рядом с ней. «Ох… ты все еще здесь», — нервно пробормотала блондинка, закрывая за собой дверь. «Она уснула. Я не хотела ее будить». «Я полагаю, ей понравилась эта история?» «Да. Должна сказать, меня впечатляют все сложные слова, которые она знает.» «Хм. Да, она довольно умная. Как я уже говорила тебе, из-за СДВГ ей трудно концентрироваться на уроках, поэтому я обычно учу ее кое-чему сама. Или иногда она делает это сама; ей нравится учиться». «Впечатляет. Чего хотела моя мать?» «Ничего важного.» «Ничего важного, но ты пробыла с ней целый час». Инид вздохнула. «Пожалуйста, я не хочу об этом говорить, ладно? Ничего плохого, обещаю. Твоя мама невероятно милая». «Проживи с ней семнадцать лет и поверь мне, она не покажется тебе такой милой». «Она не может быть хуже моей матери», — грустно пробормотала более высокая девочка. Уэнсдей попыталась отодвинуться от Эммы, не разбудив ее, а затем встала с кровати. «Мы можем поговорить?» «О-о чем?» Брюнетка посмотрела на нее тяжелым взглядом. «Ох... об этом». «Да. Об этом». Уэнсдей взяла Инид за руку и потащила ее в спальню, чтобы дать Эмме поспать. Она закрыла за ними дверь. «Итак...» - пробормотал блондинка. «Итак … нам нужно поговорить о том, что произошло». «Да, знаю.» «Почему ты меня поцеловала?» Инид повернулась к Уэнсдей. «Поцеловала тебя? Это ты меня поцеловала, Уэнсдей!» «То же самое. Ты собиралась поцеловать меня, если бы я не сделала это первой, верно?» «Ну, возможно, но…» «Никаких 'но.'» «Ладно, ну, э-э… ты об этом хотела поговорить?» «Конечно. Почему бы и нет?» Инид колебалась несколько секунд. «Потому что я сломлена? Мне семнадцать, у меня больше нет семьи, и у меня есть пятилетняя дочь. Зачем кому-то нужна такая, как я?» «Ну, я не кто-нибудь, как ты можешь заметить». «Ты хочешь сказать, что хотела бы… быть со мной?» Уэнсдей кивнула. «Я ценю тебя. Очень… К сожалению, я была проклята проклятием Аддамсов. Оно заставляет нас влюбляться… сильно». «Ух ты… Я этого не ожидала», — нервно рассмеялась Инид. «Ты мне уже давно нравишься. Но в свой первый день в Неверморе ты сказала мне, что никогда не влюбишься… так что я подумала, ну, что ж, я тебе не нравлюсь». «Да. Действительно. Кстати, раньше… когда Эмма была в моей комнате, она спросила меня, могу ли я быть ее мамой.» «Оу, это самая милая вещь на свете!» «Подожди, правда? Ты не злишься? Или что?» «Конечно нет, с чего бы мне злиться?» «Потому что мы не вместе. Пока … И это многое значит». «Ну, если тебя это устраивает… Я не против. Наоборот. Эмма выросла со мной, у меня не было абсолютно никакого примера отца — или другого родительского примера. Я думаю, было бы хорошо, если бы у нее был ещё какой нибудь пример, если тебя это устраивает». «Я бы с удовольствием. Но я также хотела бы ухаживать за тобой». Инид подняла бровь. "Что это значит?" «Я полагаю, на твоём языке это будет означать настоящее свидание». «Ты имеешь в виду свидание? Ты хочешь пригласить меня на свидание?» «Да, хочу. Только ты и я. Завтра». Улыбка Инид стала шире от волнения. «Боже мой, не могу дождаться! Это потрясающе, Уэнс! Так романтично! Что мы будем делать??» «Конечно, это будет сюрприз. Ну, может быть, ты захочешь… остаться?» «Остаться...?» «И посмотреть фильм. Или поговорить. Все, что хочешь». «Ой, ты такая милая! Но я вернусь к Эмме прямо сейчас, на случай, если она проснется. Но ты можешь присоединиться, если хочешь?» Уэнсдей кивнула, когда Инид хихикнула, взяла ее за руку и потащила в спальню. Они лежали по бокам Эммы. «Ты хочешь остаться на эту ночь?» — прошептала Инид. «Если тебя это не беспокоит.» «Конечно, нет, глупая! Ну, спокойной ночи! Я буду спать, я чертовски устала». Уэнсдей улыбнулась. «Спокойной ночи, Cara Mia».