Моё милое дитя

На следующий день Инид проснулась одна в своей постели. Конечно, Уэнсдей спала в своей спальне, но Эмма делила ее с матерью. Однако Инид не волновалась. Она знала, что Эмма в безопасности и что она, вероятно, была с Уэнсдей, поскольку брюнетка сказала, что будет учить ее испанскому каждый день. Поэтому она встала и нашла время, чтобы сходить в душ. В зеркале она увидела, что на ее лице играет глупая широкая улыбка. Она была очень рада, что они наконец-то вместе. Инид знала, что у Уэнсдей никогда не было романтических отношений, поэтому она была очень неопытной. Впрочем, ее это не смущало, так как она сама была неопытна, особенно с девушкой. Когда она была готова, она спустилась вниз. Эмма играла с Пубертом в гостиной, а Уэнсдей присматривала за ними, читая книгу на диване. Брюнетка закрыла книгу, как только услышала приближение Инид и повернулась к ней. «Привет, Инид. Хорошо спала?» Она улыбнулась, немного покраснев, и села на диван рядом с ней. «Хорошо. Но я скучала по тебе в постели». Уэнсдей не ответила. Но на ее лице была едва заметная улыбка. «Я тоже скучала по тебе», — наконец, пробормотала она через несколько секунд. «Эмма давно проснулась?» «В шесть утра. Она пришла в мою спальню, когда проснулась, чтобы не разбудить тебя». «Вы занимались испанским?» Она кивнула. «Она быстро учится. Этот ребенок потрясающий». «Я знаю», - улыбнулась Инид, глядя на Эмму, играющую на полу с младшим братом своей девушки. Девушки... казалось странным называть ее так, но Инид была более чем счастлива сделать это. «Итак, что мы будем делать сегодня?» — спросила она, положив голову на плечо своей девушки. «Я не знаю. Есть ли что-нибудь, что ты хотела бы сделать?» «Я тоже не знаю. Я устала». «Хотя ты спала достаточно долго.» «Я знаю... но я все еще уставшая. Физически и морально». «Может быть, ты… хочешь поговорить об этом?» Блондинка покачала головой. «Нет. Не сегодня». «Хорошо. Как хочешь, Cara Mia». Инид улыбнулась. «Мне нравится, когда ты используешь прозвища». «Ненавижу это. Это заставляет меня походить на моих родителей». »Это плохо?» «Да. Я не такая, как они, и не хочу быть такой». «Мне нравятся твои родители. Они хорошо ко мне относятся». Уэнсдей не ответила. Она гладила волосы блондинки правой рукой, наблюдая, как Эмма и Пуберт играют вместе. «Мы могли бы поехать в город», — предложила брюнетка. «Вы останетесь здесь надолго, вам обеим нужно больше одежды». «Нет, все в порядке. Не волнуйся об этом». «Не будь глупой. В любом случае у тебя нет выбора». «Уилла... ты уже купила мне столько вещей, включая телефон. Это чертовски дорого; я не могу просить тебя купить нам что-нибудь еще». «Я не спрашивала у тебя. Я не даю тебе выбора». Она усмехнулась. «Почему ты такая упрямая?» «Потому что я Аддамс». «Хм. Правда. Обещаю, что верну тебе деньги, как только найду работу». Уэнсдей села на диване и посмотрела на свою девушку. «О чем вообще ты говоришь?» «Я постараюсь найти работу после школы в Иерихоне, чтобы позволить себе квартиру там для нас с Эммой. Позволь мне напомнить тебе, что нам некуда идти». «Инид, ты не собираешься работать после школы. Эмма могла бы остаться здесь с моими родителями, или я куплю тебе квартиру». «Нет и нет. Я не могу позволить твоим родителям заботиться о ней... То есть, я им доверяю, конечно, всем сердцем, но уход за ребенком - это большой труд. Я не могу сделать так, тем более, что они меня почти не знают. А квартира еще дороже, Уэнсдей!» «Как я уже много раз говорила тебе раньше, у моей семьи много денег. Пожалуйста, они могли бы даже купить Невермор, если бы захотели. На самом деле это не проблема, и я сделаю все, что в моих силах, чтобы сделать тебя и Эмму счастливыми." «Ух ты… Все еще странно видеть тебя мягкой. Я скучаю по твоим угрозам». «Не упоминай об этом. Я не хочу быть мягкой, но я не могу поступить с тобой иначе». «Оууу», — с ухмылкой усмехнулась Инид. — «Ты такая милая, ты знаешь это?» «Назови меня милой еще раз, и я…» Блондинка прервала ее, спрашивая игривым голосом. «Что ты сделаешь? А? Скажи мне, что ты сделаешь, детка.» «Я... я буду...» «Да? Я слушаю.» «Я позволю тебе называть меня милой, потому что у тебя есть все права…» Инид ухмыльнулась. «Я так и думала. Посмотри, какой мягкой я тебя сделала…» «Замолчи.» «Заставь меня.» Теперь они сидели лицом друг к другу на диване. На лице Инид появилась улыбка, а у Уэнсдей было свое обычное стоическое выражение. Но на этот раз она моргала. Часто. Уэнсдей приняла вызов с мягкой ухмылкой, когда ее лицо приблизилось к лицу блондинки. Но прежде чем их губы смогли коснуться друг друга, их снова прервали. «Мама!» Эмма хихикнула, прыгнув на руки матери. «Можем ли мы пойти к озеру? Может ли Пуберт пойти с нами?» «Ого, успокойся», — усмехнулась молодая мать. — «Что ты думаешь, Уэнс?» «Как хочешь. Мы должны поехать за покупками, чтобы пойти к озеру во второй половине дня». «Хм. Я устала, мне не очень-то хочется сегодня идти на озеро», — вздохнула блондинка. «Может быть завтра?» Эмма заскулила. «Пагсли может пойти с нами. Пожалуйста, мамочка». Инид посмотрела на свою соседку по комнате. «Пагсли позаботится о ней. Не волнуйся». «Ну, ладно, тогда. Если он согласен пойти с тобой, то я не понимаю, почему ты не можешь пойти.» «Дааа! Пойдём, Пуберт, мы его спросим!» Через секунду Эмма исчезла вместе с младшим Аддамсом. «Ну, я вижу, они действительно ладят», — усмехнулась Инид с улыбкой. «Я рада. У Эммы никогда раньше не было друга ее возраста; я рада видеть, как она общается с ним». «Я тоже счастлива. Она выглядит очень счастливой». «Да. Я никогда раньше не видел ее такой счастливой». Уэнсдей кивнула. «Ну... тогда у нас будет немного времени сегодня днем. Что мы делали до того, как Эмма нас прервала?» Она ухмыльнулась. «Мы собирались позавтракать, потому что я чертовски голодна». «Что? Нет, нет, нет. Это не…» Брюнетку прервали мягкие губы, коснувшиеся ее губ. «Теперь мы можем позавтракать», — засмеялась Инид. «Поторопись, я умираю с голоду». «Ты более голодная, чем обычно». «После всего, что произошло недавно, у меня пропал аппетит. Но сейчас я чувствую себя намного лучше». «Я рада.» Затем две девушки вместе позавтракали. Ну, поела только Энид, поскольку Уэнсдей уже завтракала ранее с Эммой, ее братьями и родителями. Когда они закончили, Уэнсдей проводила Инид в ее спальню, и они сели на кровать. Инид вздохнула. «В чем дело?» «Хочешь полный список?» - грустно пошутила она. «Мне нравится проводить здесь время и все такое, но у меня сейчас так много вещей, о которых нужно подумать. Мне нужно найти новую школу для Эммы, если возможно, квартиру в Иерихоне, чтобы жить вместе, возможно, еще и няню. Ух», - вздохнула она. Снова. «Тебе не следует обо всем этом думать». «Я знаю, но мне нужно. Что, если моя мать попытается получить опеку над Эммой, а? Она сможет это сделать. Я знаю, что она сможет». «Даже если она это сделает, она не выиграет. Не она мать Эммы, а ты. И ты хорошо о ней заботишься». «А мне семнадцать. Она могла бы сказать, что я слишком молода, чтобы как следует о ней заботиться, и что я безответственная. Черт возьми, я взяла ее и буквально сбежала из дома. Она могла использовать это против меня, против нас." Уэнсдей взяла руку блондинки в свою. «Я не позволю этому случиться. Обещаю. Знаешь... мое предложение все еще в силе». «Ты все еще не убиваешь моих родителей, Уэнс». «Почему? Ты ненавидишь их, они ненавидят тебя. Они могут только навредить тебе и Эмме». «Я знаю, но... люди будут знать, что это ты. Что, если тебя арестуют? Или еще хуже? И все это из-за меня. Я не могу этого допустить». Уэнсдей усмехнулась. «Извини? Ты меня недооцениваешь, Инид. Могу ли я напомнить тебе, что я убила человека из мотеля? Моя семья знает, как прятать тела». «Не напоминай мне. Никогда.» «Мне очень жаль. Я не хотела…» «Давай прекратим об этом говорить, ладно?» «Конечно. Мне очень жаль…» «Стоп. Все в порядке, ладно? Нам нужно подготовиться и пойти за покупками. Если ты все еще хочешь». «Конечно, хочу. Я уже готова, ты хочешь, чтобы я помогла Эмме?» «Ты уверена, что тебя это не беспокоит?» Она слегка улыбнулась. «Конечно, нет. Ты знаешь, как сильно я люблю Эмму, всегда приятно проводить с ней время». «Я знаю,» — Инид тоже улыбнулась. «Можешь искупать её?» «Конечно. С тобой все будет в порядке?» «Да. Не волнуйся обо мне, я в порядке». Уэнсдей посмотрела на нее с выражением, явно говорящим: 'Я тебе не верю', но она ничего не сказала. "Хорошо..." Она ждала. Она хотела попросить прощальный поцелуй, но брюнетка была слишком упряма, чтобы сказать это, поэтому промолчала. К счастью, Инид поняла, она закатила глаза и нежно поцеловала девушку в губы. «Знаешь, все, что тебе нужно сделать, это сказать, хочешь ли ты поцеловать. Или просто поцелуй меня, глупая». «Хм. Я пойду сейчас. Увидимся позже, Cara Mia». Пять минут спустя Уэнсдей была в своей ванной комнате с Эммой. «Куда мы идем?» — спросила маленькая блондинка. «За покупками. Вам с мамой нужно больше одежды и других вещей». «Даа! Можем ли мы купить новое платье, подобное тому, которое ты купила мне тогда?» «Конечно, если ты хочешь.» «Да, я не могу дождаться!» Эмма сняла одежду и вошла в воду. «Уэнсдей?» «Хм?» «Ты с мамой наконец вместе?» Уэнсдей немного покраснела. «Да, мы вместе». Эмма улыбнулась. «Я счастлива. Я люблю тебя. Могу ли я называть тебя мамой теперь, когда ты и мама вместе?» «...Да, можешь, если хочешь». Пока брюнетка помогала Эмме принимать ванну, Инид сидела на полу в ванной и плакала. Сейчас она была перегружена множеством вещей; ей нужно было так много думать, и она больше не могла с этим справляться. Поэтому она сделала то, что обычно делает, когда чувствует себя так. Она взяла лезвие бритвы и начала приближать его к левому запястью. Инид ненавидела это делать. Она попыталась остановиться, но не смогла. Боль, которую она чувствовала, действительно помогла ей справиться со своими эмоциями. Она знала, что это плохо (конечно, знала), особенно из-за Эммы, поэтому старалась не заходить слишком глубоко. Ровно настолько, чтобы почувствовать боль, но недостаточно, чтобы она потеряла сознание или того хуже . Поэтому блондинка взяла лезвие и начала делать несколько порезов на левом запястье, стараясь не делать это слишком глубоко. Боль, которую она чувствовала, заставила ее забыть обо всех своих текущих проблемах: о том, что произошло в мотеле; о том, что будет дальше. «Черт», — выругалась она, осознав, что сделала глубокий порез. Слишком глубокий. Затем она остановилась и взяла что-то, чтобы продезинфицировать порезы и остановить кровотечение. «Мне очень жаль», — тихо всхлипнула она, думая об Эмме и Уэнсдей, пока она прижимала компресс к порезам. Она не собиралась заходить так глубоко. К счастью, кровь быстро остановилась. После того, как все новые порезы были продезинфицированы, Инид взяла несколько розовых, белых и оранжевых браслетов, чтобы спрятать их, как она обычно делает, когда поранится. Как только ее слезы высохли, она поднялась с пола, чувствуя легкое головокружение. Впервые она потеряла при этом столько крови. «Ух ты», — пробормотала она, держась за раковину. Через минуту головокружение прошло, и она вышла из ванной, чувствуя себя лучше. Членовредительство, конечно, было очень плохим способом преодоления трудностей, но это было единственное, что помогло ей на некоторое время забыть о своих проблемах. Это было именно то, что ей сейчас было нужно, хотя благодаря Уэнсдей ее счастье начало возвращаться. Говоря о девочке Аддамс, она вышла из спальни вместе с Эммой. Блондинка теперь была одета в черную футболку и розовые шорты; ее волосы были все еще мокрыми. «Малыш!» Инид улыбнулась. «Ты в этом так красиво выглядишь. Черный цвет тебе очень идет!» «Я знаю! Я сказала mamá, что хочу черный топ! Но я хотела еще и что-нибудь розовое, потому что я люблю розовый. Но я также люблю черный. Я не знала, что выбрать, поэтому надела оба!» Инид замерла при этом имени, взглянув на Уэнсдей, которая просто мягко улыбнулась ей. «Ну что, теперь можем идти?» — спросила Эмма. «Я хочу пойти по магазинам и съесть мороженое!» Маленькая девочка не дала матери времени ответить. Она побежала вниз, оставив двух девушек вместе. «Это что-то новенькое», — с улыбкой заметила Инид. «Это так. Она спросила меня в ванной, можно ли ей называть меня так. Надеюсь, тебя не беспокоит то, что я ответила 'да', как ты сказала мне, что в прошлый раз все было в порядке…» «О, да, да, все в порядке! Более чем в порядке. Это так чертовски мило. К тому же, она говорит это по-испански, верно?» Брюнетка кивнула. «С тобой все в порядке?» «Да, конечно. Эмма, называющая тебя мамой, - это самая милая вещь на свете, правда! Я так рада, что она видит в тебе еще одну материнскую фигуру. Надеюсь, тебя это не беспокоит." «Конечно, нет. Я уже сказала тебе, что меня это устраивает, пока ты согласна. Хотя ты выглядишь по-другому. Что-то случилось?» «Нет! Со мной все в порядке, Уэнс. Я очень рада пойти с тобой по магазинам! Ну что, пойдем? Эмма тоже взволнована». «Хм… Да. Хорошо. Я скажу родителям, что мы уезжаем, и попрошу Ларча отвезти нас». Инид кивнула с фальшивой улыбкой и последовала за своей девушкой вниз. «Я не думала, что у тебя есть браслеты», — заметили Аддамсы. «Это что-то новое?» «О, ну, и да, и нет. Просто у меня недавно не было возможности надеть их, но я хотела сделать это сейчас. Ты знала, что это цвета лесбийского флага?» «Я нет. Это действительно... ты . Это твои цвета, они тебе идут». Блондинка улыбнулась и поцеловала девушку в щеку. Все они быстро уже были в машине, готовые отправиться за покупками.