Моё милое дитя

Несколько часов спустя Инид отдыхала в постели Уэнсдей с Эммой. Ее первая трансформация была для нее очень утомительной — ее кости все еще болели, хотя это произошло несколько часов назад. Пока две блондинки отдыхали, Уэнсдей была внизу с Пагсли, объясняя своей семье, что именно произошло. «Ты говоришь мне, что Инид, твоя яркая девушка, которая и мухи не обидит, убила этого человека в одиночку?» — спросила Мортиша. "Да. Видели бы вы ее... Она разорвала его тело на части так, что от нему больше ничего не осталось. Это было чрезвычайно приятно видеть. Я согласна сказать, что она и мухи не обидит, но, полагаю, ее материнские инстинкты взяли над ней вверх." Гомес хлопнул в ладоши. «Невероятно! Так она наконец трансформировалась?» «Да. Эмма тоже. Я имею в виду, она не превратилась в оборотня — она еще слишком маленькая для полной трансформации — но у неё появились зубы и когти, а это значит, что она тоже оборотень. Инид не была не уверена в этом». «Кстати, как она? И как Эмма?» — спросила Мортиша. «Устали, но с ними все в порядке. Они отдыхают — все это было очень утомительно для них обеих». «А как Инид? Я имею в виду, она кого-то убила…» — добавил Гомес. «Я думаю… с ней все будет в порядке. Инид чувствовала бы себя виноватой, если бы даже случайно причинила кому-то вред, но этот человек это заслужил. Она это знает. Он причинил боль ей и Эмме, и она заставила его заплатить за это». После короткого разговора Уэнсдей вернулась наверх, чтобы проверить девочек. Войдя в спальню, она обнаружила, что они свернулись калачиком друг против друга; Эмма спала, а Инид — нет. Она тихо села на край кровати рядом с Инид. «Ты в порядке?» — спросила она, заправляя прядь своих светлых волос за ухо. «Теперь, когда она здесь, да. Спасибо за все, что ты для нас сделала, Уэнс…» «Все для вас двоих. Ты спала?» Инид вздохнула. «Нет. Пока нет. Я хочу, но я... Я боюсь, что, если я засну, она исчезнет, ​​когда я проснусь. Я не могу потерять ее снова, Уилла». «И ты этого не сделаешь. Он мертв, теперь вы обе в безопасности». Она мягко кивнула. «Ты можешь остаться?» «Конечно.» Уэнсдей сняла туфли и легла рядом с Инид под одеяла. «Поспи немного. Я буду бодрствовать и следить, чтобы с Эммой все было в порядке, если это тебя успокоит». «Хорошо... Спасибо. Я люблю тебя». Уэнсдей замерла. Это был первый раз, когда Инид сказала, что любит ее. Возможно, для нее это не так уж много значит, но для брюнетки это значило очень много. Любовь. Это была странная вещь, не так ли? Уэнсдей никогда не думала, что когда-нибудь влюбится. Для нее любовь была чем-то глупым и отвратительным. Пока она не встретила Инид. «Я... я тоже тебя люблю», — пробормотала она, обнимая блондинку сзади. Пять недель спустя. Инид сидела на полу в ванной и плакала, когда услышала, как кто-то стучит в дверь. «Инид? Инид, ты здесь?» Это была Уэнсдей. Инид глубоко вздохнула. «Д-да». «С тобой все в порядке? Что случилось? Могу я войти?» Инид не ответила. Через минуту Уэнсдей решила войти в комнату. «Инид, что случилось?» Она села рядом с ней, взяв ее за руки. «Я просто в стрессе и перегружена. Через два дня школа снова начнется, а я до сих пор не нашла для нас решения. Где мы будем жить? Мне все еще нужно найти работу после уроков и новую школу для Эммы. Я обещала ей, что мы больше не будем разлучаться». «Что, черт возьми, ты имеешь в виду? Ты собираешься жить здесь. Ты Аддамс, Инид, и Эмма тоже. Это поместье тоже твое». «А как насчет Эм? Она не может оставаться здесь, пока я в Неверморе. Я не могу позволить твоим родителям позаботиться о ней. Я имею в виду, конечно, я им доверяю, но я не могу просто позволить им справиться со всем». Это не их работа». «О, пожалуйста, они были бы счастливы позаботиться о ней. Они любят ее. через несколько улиц отсюда». «Но мы снова расстанемся…» «Ты сможешь видеть ее каждые выходные. Всего несколько часов отделяют поместье от Невермора». Инид грустно кивнула, слезы текли по ее щекам, когда она нервно теребила манжеты рукавов свитера. «Что случилось?» — спросил ворон. «Ничего… Не волнуйся об этом». Когда Инид встала и собиралась выйти из ванной, Уэнсдей схватила ее за запястье. «Ой!» Инид болезненно застонала. «Что случилось? Я причинила тебе боль?» «Н-нет… Все в порядке. Ничего страшного». Уэнсдей слегка вздрогнула, когда она спросила. «Инид... Инид, покажи мне свое запястье». «Зачем? Я только что сказала тебе, что со мной все в порядке!» «Затем, покажи мне.» Инид вздохнула. Она никогда не говорила с Уэнсдей о членовредительстве. Хотя она не делала этого уже несколько недель, у нее все еще были шрамы, а самые глубокие порезы все еще немного болели. Через несколько секунд она решила показать их Уэнсдей. Она была ее девушкой, и она не хотела ей лгать. Поэтому она закатала рукав, и Уэнсдей ахнула. «Давненько я этого не делала», — пробормотала Инид. «Я обещаю. Это старые порезы». «Ты... Ты поранилась. И я так и не поняла...» «Я хорошо умею скрывать их. Моя мама никогда не догадывалась. Хотя я сомневаюсь, что она будет обращать на это внимание», — усмехнулась она. «Но я обещаю, что не делала ничего нового уже несколько недель». «Тогда почему тебе все еще больно? И почему ты не рассказала мне о них раньше?» «Они глубже, чем другие. Для их заживления требуется больше времени… Мне жаль, что я не сказала тебе, Уилла. Правда. Я никогда не хотела скрывать что-то от тебя, но я… мне было стыдно. И я не хотела быть для тебя обузой». «Инид Синклер, послушай меня…» Она прервала ее. «Фу, нет. Никогда больше не называй меня так. Я не хочу больше никогда слышать эту фамилию». Уэнсдей ухмыльнулась. «Хорошо, тогда Энид Аддамс, послушай меня.» Инид покраснела. «Ты никогда не будешь для меня обузой. Никогда, слышишь? Тебе нечего стыдиться. Всего, что ты пережила, было достаточно, и я понимаю, что тебе нужно было чем-то помочь. Но, пожалуйста, пообещай мне, что ты никогда не будешь делать это снова, Инид, обещай мне. Или, если ты почувствуешь необходимость, поговори со мной... Я знаю, что я не лучшая в этом, но ты можешь поговорить со мной, и я выслушаю». Она кивнула, и слеза скатилась по ее щеке. Она быстро обняла Уэнсдей. «Я люблю тебя», - тихо пробормотала она затем. «Я... я тоже тебя люблю.» Они обнимаются несколько минут. Инид перестала плакать, положив голову на плечо девушки. «Могу я еще раз увидеть твои запястья, Инид?» Слегка пожав плечами, блондинка кивнула и застенчиво показала Уэнсдей свои запястья. «Неудивительно, почему они не заживают... Кажется, они заражены. Ты, я полагаю, их не продезинфицировала?» «Не совсем...» «Хорошо. Я сделаю это сейчас, пока не стало хуже». Брюнетка достала из шкафа бутылку антибиотического спирта и вылила немного на салфетку. «Может быть, будет немного больно…» «Я могу с этим справиться.» «Я уверена, что ты сможешь». Затем Уэнсдей аккуратно продезинфицировала порезы Инид, прежде чем перевязать ей запястья бинтом. «Готово. Завтра я продезинфицирую их повторно, чтобы убедиться, что они зажили правильно, и сменю повязку. Старайся не мочить ее и не прикасаться к ней слишком сильно, чтобы она не натирала порезы». Она кивнула. «Ты умеешь это делать, не так ли?» «Конечно. Когда мы были моложе, я помогала Пагсли с порезами от ножей, топоров, ожогами и многим другим. Мы Аддамсы, чего ты ожидала?» Инид слегка усмехнулась. «Ничего. Я знаю тебя, Уилла. Ты моя маленькая чудачка». «А ты мой маленький волк. Настоящий, милый, плохой волк». Она ухмыльнулась. Но затем ее голос снова стал серьезным. «Но, Инид, серьезно... Если ты когда-нибудь почувствуешь потребность причинить себе вред, пожалуйста, поговори со мной. Тебе не нужно много говорить, я пойму и не буду тебя осуждать. Ты это знаешь». «Я знаю... Я скажу тебе, если это когда-нибудь повторится. Обещаю». «Хорошо. Нам пора спуститься вниз, ты так не думаешь? Я могу испечь тебе твое любимое печенье. Уверена, Эмме будет приятно испечь его вместе со мной, пока ты отдыхаешь перед любимым телешоу. Как ты думаешь?" «Я думаю, что это потрясающая идея и что я тебя не заслуживаю». «Ты права. Ты заслуживаешь мир. Теперь, пожалуйста, расслабься и перестань беспокоиться об Эмме и о том, что будет дальше. Я найду решение, обещаю». Инид кивнула с мягкой улыбкой на лице, прежде чем быстро поцеловать ее. Два дня спустя Инид была возле поместья Аддамсов, крепко обнимая Эмму, пока Ларч складывал сумки девушки в машину. На данный момент их решение заключалось в том, что Эмма останется с Аддамсами, а Инид и Уэнсдей вернутся в Невермор. «Я хочу пойти с тобой», - плакала Эмма. «Пожалуйста, не уходи больше». Инид тоже плакала. «Мне очень жаль. У меня нет выбора. Мы будем видеться каждые выходные, ладно? Обещаю…» «Ты обещал, что мы больше не будем разлучаться! Ты солгала!» «Я не…» Она вздохнула. «Это лучшее решение, детка. Тебе нужно остаться здесь». «Но я не хочу! Я хочу пойти с тобой, ты обещала!» «Мне жаль...» Уэнсдей пошла обнимать Эмму следующей. Она нежно гладила её волосы, пока она плакала ей в шею. «Скоро увидимся, маленький монстр. Раньше, чем ты думаешь. У меня есть решение, хорошо? Моим родителям просто нужно позаботиться об этом». Эмма кивнула. «Я тебя люблю.» «Я тоже тебя люблю.» После этого Уэнсдей переглянулась со своими родителями, а затем они с Инид пошли к машине. «Я позвоню тебе сегодня вечером, ладно?» - сказала Инид Эмме. Эмма, которая теперь была на руках Пагсли, грустно кивнула ему в шею, махнув на прощание матери. Мортиша улыбнулась. «Удачной дороги, девочки». После этого две девушки сели в машину. Инид плакала, глядя в окно. «Ты скоро ее увидишь», — успокаивала ее Уэнсдей, взяв ее руку в свою. Но Инид оттолкнула ее, ничего не сказав. В тот вечер Инид попыталась позвонить Эмме, когда они вернулись в общежитие. Но Мортиша сказала ей, что она уже спит и устала плакать. Инид легла спать в слезах. Эмма была права: она обещала и солгала. Она ненавидела видеть, как ее дочь плачет, особенно когда ее не было рядом, чтобы успокоить ее и сказать, что все будет хорошо. Когда Инид уснула, Уэнсдей позвонила матери по хрустальному шару. «Ты уже сделала это?» — спросила брюнетка. Мортиша счастливо кивнула. «Да. Я говорила с Ларисой». «Прекрасно. Пожалуйста, поговори об этом с Эммой теперь, когда мы в этом уверены, чтобы она наконец могла перестать плакать». «Она все еще спит. Я скажу ей завтра, не волнуйся об этом». «Прекрасно... Спасибо за то, что вы с отцом сделали. Это очень много значит для Инид... следовательно, это много значит и для меня». «Все для тебя и твоей любимой, мой маленький скорпион». На следующий день во второй половине дня студенты Невермора собрались снаружи в пятиугольнике. Директриса Уимс собирался о чем-то с ними поговорить. «Я рада сообщить, что кто-то сделал... очень щедрое пожертвование в пользу Невермора. Благодаря этому мы сможем построить больше классных комнат и комнат, чтобы принять больше студентов. Теперь Невермор будет принимать детей от шести лет до восемнадцати. " Послышалось несколько вздохов, прежде чем все начали аплодировать. Инид уставилась на директрису Уимс с открытым ртом. «Эмме скоро исполнится шесть лет… Это значит, что она тоже может поехать в Невермор, и мы больше никогда не разлучимся!» «Браво, Шерлок», — ухмыльнулась Уэнсдей. «Я думала, это поможет тебе почувствовать себя лучше». «Что ты имеешь в виду?» «Инид, Cara Mia, я люблю тебя, но иногда ты бываешь такой глупой. Как ты думаешь, кто сделал такое пожертвование?» Глаза Инид расширились. «Твои родители сделали это?» «Они сделали. Я разговаривала с мамой несколько дней назад. Она сказала мне, что у нее есть идея. Затем она поговорила с Уимс — она сказала ей, что пожертвует такую ​​сумму, только если она сделает что-то для школы, чтобы принять детей." «Боже мой... Боже мой, Боже мой, Боже мой!» «Инид. Дыши». «Да! Да! Боже мой! Я не могу поверить, что ты это сделала! Я не могу поверить, что твои родители сделали это! Сколько они пожертвовали?» «Я не уверена. Несколько миллионов». Увидев лицо Инид, Уэнсдей добавила: «Я не шучу, когда говорю, что моя семья богатая. Эмма сможет остаться в Неверморе, начиная со следующего семестра. Они построят новые классы, новое здание, где дети смогут учиться. спать и наймут персонал». «Как они собираются справляться с таким количеством детей? И такими маленькими! Потребуется много новых людей, которые будут присматривать за ними и все такое!» «К счастью, у них есть много денег для этого». «Школа-интернат для детей… Ух ты. Для детей-изгоев! Эм могла бы узнать об оборотнях!» «Действительно.» «О, мое золото. Я так тебя люблю, Уэнс!» «Я люблю тебя больше. О, и моя дорогая мама также спросила Уимс, можем ли мы обе заниматься онлайн до конца семестра. Я попросила ее упомянуть, что твое психическое здоровье довольно плохое и что тебе нужно проводить время со своей дочерью. Сегодня вечером мы сможем вернуться в поместье.» Инид снова обняла Уэнсдей, прежде чем поцеловать ее на площадке, на глазах у всех. «Я не могу поверить, что ты это сделала… Огромное тебе спасибо». «Конечно. Я знаю, что сейчас, после всего, что произошло недавно, тебе нужно некоторое время побыть рядом с Эммой». Вечером Инид и Уэнсдей вернулись в поместье, и Эмма побежала обнимать их, как только увидела, что они выходят из Кадиллака. В следующем семестре Эмма поехала в Невермор и начала изучать силы и историю оборотней; ее также научили контролировать себя. Теперь Инид могла видеть ее каждый день, а также и Уэнсдей. Инид не могла мечтать о лучшей жизни. Хотя у нее больше не было семьи, ей удалось найти человека, готового любить ее. Возможно, она больше не Синклер, но теперь она была Аддамс. Конец.