***
Через пару месяцев после дня рождения выяснилось, что не так уж сильно жизнь и поменялась с наступлением восемнадцати лет. Хотя экзамены, конечно, вселенная могла бы милостиво отменить, но не стала. В остальном же всё было, прям как у Симы Крупицыной из книжки Кассиля, «очень обыкновенно». Немного динамичности бытию, конечно, придавали параллели с разными песнями, но прям точечные попадания случались редко. И хотя сегодня такое точечное попадание и случилось, Дине было совсем невесело. Как там пелось? Таблетки от аллергии подъедены, это совпало (хотя хрен его знает, какие там в песне таблетки). Марки… Ну марок нет, но не страшно, в остальном-то попадание! В холодильнике пусто, только пол-литра батиной водки на стенке, и родители на дачу смылись. И Орбит имелся: одна пастилка во рту, семь других в пачке в кармане. А в руке телефон, а в телефоне фотография бывшей одноклассницы. Дина не виделась с ней лет пять с тех пор, как её перевели в другую школу, но вялую переписку они продолжали поддерживать. И вот сейчас на полузаброшенный ВК пришло уведомление о сторис. А в сторис — фотка той самой бывшей одноклассницы в белом платье с каким-то грубоватого вида мужчиной под ручку. «Какого чёрта? Мы ж ровесницы, почему она замуж вышла? А, блин, нам же уже обеим есть восемнадцать… Но всё равно от этого не легче.» Чтобы не зацикливаться на грустных мыслях, Дина решила всё-таки сходить в магазин. Но даже там они её настигли в момент, когда она закидывала в тележку пачку маршмеллоу для костра. «Вот мои ровесницы, оказывается, замуж выходят, а я зажигалкой зефирки жарю… Я думала, буду о таком страдать лет в двадцать пять, а тут вон как.» Сразу же для успокоения совести в тележку отправился как минимум килограмм полезной еды и мешочек ирисок. — Карта, наличные? — Безнал… Дина приложила кошелёк, ожидая, что аппарат запищит, но он почему-то молчал. Потрясла кошельком — всё ещё ноль реакции. Только тогда Дина открыла его и увидела, что поверх карты лежал тот самый золотой билет, который ей подарили подружки и про который она не вспоминала с мая. При осознании этого стало немного стыдно. Дина спешно оплатила покупки и пошла домой, всё разглядывая карточку и гадая, пойти или не пойти в XXX Shop. «С одной стороны, я запросто могу передумать на полпути обратно, и это будет некрасиво. С другой, девчонки приехать могут только завтра, Софы так вообще ещё больше недели в стране не будет, а упиваться собственной тоской как-то не комильфо… В интернете опять что-нибудь увижу, из-за чего впаду в уныние… Надо кинуть монетку. Орёл — пойду, решка — забью и подожду девочек.» Дина порылась в кошельке и вытащила погнутый рубль. Кое-как подкинула, но не поймала нормально: он упал ей на кончик ботинка. Пришлось наклониться, чтобы посмотреть. Орёл. Поднять монетку было сложно: пакет на землю поставить было противно, а растяжка у Дины была никакая. Наконец рубль снова оказался в кармане, и она пошла домой. Продукты быстро перекочевали в холодильник, после чего Дина взяла большой рюкзак и направилась в сторону магазина с клонами. «Только попробую. Главное вспомнить, кто там классный и относительно безопасный… Софа вроде говорила, что с Мифом салоны можно устраивать, а Женя над чем-то смеялась. Может, с него и начать? Чтобы была стабильная компания, с которой есть о чём поговорить.» Дальше размышлять не получилось, потому что карты начали сбоить, и всю мысленную силу пришлось направлять на то, чтобы перестать петлять за гаражами. К магазину Дина пришла порядком уставшая, да ещё и футболка отвратительно липла к телу: непривычная жара сводила Дину с ума. «Наверное, москвичи приехали и притащили с собой свою погоду… Ебучая сковородка, а не улица!» Одним движением руки Дина ввела код, после чего медленно прошлась по тёмному коридору, медленно остывая. Голова, тем не менее, всё ещё немного болела. В магазине снова никого не было. Только за стойкой стояла какая-то девушка (другая, не та, которую Дина видела за этой кассой раньше) и смотрела в телефон. — Эм… Здравствуйте… Девушка оторвалась от телефона и растерянно глянула на Дину, словно удивляясь, откуда здесь взялся человек. Только сейчас Дина поняла, что забыла сказать, что она с золотой карточкой, но кассирше, судя по всему, было всё равно. — Заказывать будете? — судя по её голосу, она то ли тоже помирала от жары даже в этом подземелье, то ли отвлеклась из-за Дины от слишком интересного поста. — Д-да, можно я возьму MC Мифа из… из категории B? «Господи, как же это мерзко звучит! И как Окси согласился на такое вообще…?» — Срок? — Две недели, — это время было абсолютно с потолка, Дина даже не знала, зачем клон ей так надолго, но дело было сделано. Девушка отошла от стойки, не выпуская телефон из руки, и зашла в дверцу, которую Дина даже сначала и не заметила. Через три минуты она вернулась со здоровенным резиновым чехлом зеркально-серебристого цвета и таким же серебристым пакетом в руке. Чехол был размером аккурат с Динин походный рюкзак. «Как я это понесу-то, Господи?!» Цена, оказывается, для VIP-посетителей на всё была одинаковая, стоило просто приложить карту и не беспокоиться. — Инструкции найдёте на упаковке питательного раствора. Не переохлаждайте объект, иначе заморозится, раствора у вас только на одно употребление. Для связи на чехле написан наш номер телефона. Ровно через две недели сдайте обратно. И снова уткнулась в телефон. Дина только пробормотала «спасибо», взяла ужасно мокрый чехол, кое-как запихнула его в рюкзак (пакетик с раствором не поместился, пришлось нести его в руках) и вышла. Только оказавшись на улице, Дина поняла, насколько тяжёлым стал рюкзак. «Что ж, если я сдюжу, это будет подвиг… Интересно, а Софа всегда такси вызывает, когда приходит сюда?» На полпути она не выдержала и села в автобус, заняв сразу оба сиденья: одно для себя, второе для рюкзака. Видимо, Дина так тяжело дышала, что большинство пассажиров дружно решили, что она умирает, и даже бабушки с не менее тяжёлыми сумками и женщины на высоких каблуках решили не подходить и не просить уступить место. Короткой передышки хватило, чтобы от остановки до дома Дина почти не думала о своей ноющей спине. Сильнее усталости была странная неловкость. «Я несу в рюкзаке человека. Настоящего, живого. Никогда не думала, что мне придётся это делать…» К счастью, парадная и лифт были пусты, так что вопросов никто не задавал, и Дина смогла посидеть в лифте, слегка приобняв рюкзак. — Ещё повезло, что тут не нассано. Ничего, мы почти пришли… Я тебя разморожу, и оба отдохнём… Главное спину не сорвать… Господи, почему я разговариваю с чехлом?! Вытащу из чехла и буду разговаривать. В квартиру Дина рюкзак уже еле втаскивала. Быстро ополоснув руки и лицо, она посмотрела на упаковку питательного раствора. Однако буквы и цифры всё время расплывались. «…Растворяйте порошок в пропорциях… Перед разморозкой вскройте чехол, чтобы в него проникал воздух… Поместите чехол в тёплую воду и растворите в ней порошок…» Цифры Дина никак не могла разглядеть и решила, что ничего страшного не будет, если она просто высыплет порошок в воду и размешает. Сначала она заметалась в поисках таза, но потом вспомнила, что таз со свежевынутым бельём стоит возле сушилки. Тогда она вынула уже подтаявший чехол и потащила в ванну. Там она заткнула пробку и стала набирать тёплую воду (правда, потом по пару на зеркале поняла, что переборщила и включила горячую), после чего начала смешивать порошок в пластиковом ведре для мытья полов. После того, как комков не осталось, а вода в ведре стала тёмно-коричневой, Дина вылила его в ванну и выключила кран, после чего осторожно расстегнула чехол сверху и вышла. Сначала нужно было развесить бельё, благо его было не очень много. И только после этого Дина рухнула на кровать и заглянула в телефон. За то время, что она шла в магазин и обратно, в её панель уведомлений набежало много спама, а заодно и несколько сообщений из общего с подругами чата «ПМХ» (никто точно не помнил, что значит эта аббревиатура — то ли «помоги мне, Христос», то ли «питерские мелкие хулиганки», то ли что-то ещё в таком духе, так что это название уже было как «Посторонним В» из мультика про Винни-Пуха). Женя Немуродшоева: дин, приветик, мы с анюсей к тебе заскочим часа в четыре, ты не против? Аняревуар: Без Софи? Женя Немуродшоева: софи можно по видеосвязи. дин, как идея? Диночка: Да, конечно, приходите. У меня, кстати, сюрприз ;) Тут неожиданно в ванной раздался глухой стук и протяжное «АЙ, БЛЯ-Я-Я-ЯТЬ». Дина подняла голову в изумлении. Это был не голос подростка. Очень осторожно она положила телефон в карман и на цыпочках направилась в сторону ванной. «Я только на минуточку… Может, ему там помощь какая-то нужна…» Так тихо, как только могла, Дина приоткрыла дверь и заглянула внутрь. И тут же, не сдержавшись, громко ойкнула. Одного взгляда ей хватило, чтобы понять: что-то не так. Первое, что бросилось в глаза: очень короткие волосы. Полная противоположность длинным кудряшкам Мифа, про которые так мечтательно рассказывала Аня и которые были на всех фотках той эпохи. Татуировки на шее не было, на ладонях тоже. Он сидел в ванной, сжавшись в комок и потирал висок (скорее всего, ударился о выступающий бортик, поэтому и выругался). Стоило Дине выдать своё присутствие, как он резко вскинул голову и словно впился в неё глазами. Та поспешила опустить взгляд и стала искать чехол. — Я-я-я не смотрю, я не смотрю… — Да по тебе видно. Так боишься, что ли? — раздался довольно нахальный голос. — Я просто не хочу в твоё личное пространство влезать… — пробормотала Дина, чуть ли не ползая по мокрому полу. — Ага, сейчас не хочешь, а потом постоянно будешь. Купила, а теперь блеешь, что не будешь в пространство лезть. Не ври с самого начала, а. — Знаешь что… — Дина уже хотела поднять голову и ответить что-нибудь колкое, но в последний момент прикусила губу и продолжила искать. «Только бы не пришлось к нему голому в воду лезть… У него ещё и голос такой, как начнёт пререкаться… Вдох, выдох, не поддавайся.» К счастью, чехол лежал на полу, и с него на кафель стекала вода. Дина схватила его и выбежала из ванной с нечеловеческой скоростью, даже дверь не закрыла нормально. Вытерев его одеялом, Дина с ужасом вчиталась в надпись: «ЛОНДОН ОБРАЗЕЦ 2004-2008 (уточняется) КАТЕГОРИЯ C» Даже категория «C» Дину не очень удивила. Пальцы уже сами набирали номер, написанный мелким шрифтом внизу чехла. Услышав холодное «алло», Дина затараторила: — Добрый день, беспокоит VIP-клиентка, мне перепутали… — Чехол уже вскрыли? — перебили её. — Да, но… — Тогда ждите окончания срока, открытые товары досрочному возврату не подлежат. Всего доброго. Короткие гудки. Дина со стеклянными глазами положила телефон в карман и тяжело вздохнула. — Пиздец… И что мне теперь делать? Первая мысль оказалась на удивление крысиной. Их же нельзя переохлаждать, чтобы не замёрзли… Вот ему и стоит быстро на голову ведро холодной воды вылить, чтобы даже не успел понять, что происходит, засунуть в мешок, убрать в холодильник и две недели потерпеть, а потом вернуть. И заодно спросить у той кассирши, какого хера она это сделала. Ведро было на кухне. Набирая воду, Дина выкрутила в кухонной раковине кран так, что вода полилась не просто холодная, а ледяная. Очень тихо, чтобы не выдать себя и не расплескать, Дина направилась к ванной… и замерла у самого порога. Дверь была чуть приоткрыта, и из щели был слышен взволнованный шёпот. — Это всё правда… Меня забрали… Меня наконец-то забрали… Шептал тот же самый голос, который пять минут назад чуть ли не послал Дину по матери. Она так и застыла с ведром в руке. Может, ей показалось? — Жаль, о чём говорила, не слышно. Придётся идти на контакт... Нет, это правда он. Причём говорящий таким дрожащим голосом, что казалось — ещё минута, и он просто расплачется. Дина с отвращением посмотрела на ведро. «Нельзя с ним так. Видимо, этот «категория C» из тех, кто любит маски носить не снимая. Попробую ему одежду поискать…» И всё же пока Дина рылась в ящиках отцовского комода, эта интонация всё ещё не выходила у неё из головы. «Судя по всему, не забирали его очень долго. И вот он радуется, что его забрали, а я тут его ледяным душем окатить решила… Тоже мне гостеприимство.» Но тут появилась новая проблема: если футболку можно было бы в теории чуть подзатянуть или вообще окрестить оверсайзом, то со штанами так сделать не получилось бы точно. А всё из-за того, что парень из чехла был намного, намного худее Дининого отца. И даже те вещи, которые тот носил в молодости (и которые не выкидывались по неизвестным причинам) всё равно выглядели великоватыми. «Ладно, пока обойдётся семейниками и футболкой, а там уж решу.» Одной рукой Дина напечатала Ане сообщение «если ты ещё дома, попроси своего брата одолжить его джинсы», второй взяла одежду и так быстро, как только могла, забежала в ванную, положила стопку на стиральную машину и со словами «что есть, то есть» снова выбежала. Ей не хотелось ни смотреть на парня «категории C», ни тем более говорить с ним то ли из иррационального страха, то ли из смущения. «Ничего, девочки сейчас придут и спасут меня…» На часах было без пятнадцати четыре. «Это же невероятно долго! Аня, Женя, помогите, я его боюсь…» И вот дверь ванной как будто приоткрылась... Из кармана раздалось спасительное мелодичное пиликанье. На экране высветилось «Анюся». — Алло? — Дина старалась говорить как можно спокойнее, хотя была готова расцеловать Аню за этот звонок. — Привет, я тут еду за Женей в общагу, скажи, а зачем тебе понадобились мальчишечьи джинсы? — Эм… ну… тут такое дело… у меня тут в ванной голый мужчина, а батина одежда ему великовата… — Ты что, скачала Тиндер? — Да какой Тиндер! Я просто в лавку с клонами зашла! — Ого, ты всё же пользуешься нашей картой! Кого взяла? — Хотела Мифа, но тут… — чуть понизив голос, сказала Дина, молясь, чтобы «категория C» её не услышала. — Ну джинсы моего брата ему точно не подходят! — Так я и сказала «но»! Объясню на месте! — Окей… Так, Женю вижу, сейчас мы сядем на автобус и будем уже минут через двадцать, жди! И положила трубку. — Ты с кем там разговариваешь? Дина вздрогнула и обернулась. Парень (Мирон? «Категория C»? Лондон? Как его называть вообще?!) стоял, облокотившись о стену и слегка насмешливо смотрел на девушку. — С подружками. Они приедут скоро, так что пока лучше не отсвечивай… — тихо сказала она, убирая телефон в карман и смотря краем глаза на собеседника. Тот только фыркнул и повёл плечами. — Зачем купила тогда, спрашивается? — Да что ты заладил со своим «купила», «купила»? Может, подружек я летом редко вижу и мне одиноко? — А что ж ты тогда в ванной смотрела как чужая? — Растерялась я. Штанов для тебя пока нет, кстати, поэтому и прошу особо не отсвечивать. — Как будто это кого-то из твоих подружек напугает. Я бы скорее рассчитывал на обратный эффект, — после этих слов он ещё сильнее облокотился на стену и исподлобья глянул на Дину. Та поджала губы. — Слушай, хватить пошлить, а! — А то что? В угол поставишь? Погрозишь пальчиком? Я уже дрожу и от страха покрываюсь чёрным налётом! Чтобы подавить желание кинуться на него с воплями, Дина просто накрыла лицо ладонью. — Долго хоть фразу придумывал? — Всё то время, что в мешке лежал. Уж поверь, его у меня было много. «Прям сборник «Учимся хамить красиво» с авторскими доработками… Не хватает только про ширинку и стоматолога для полного комбо.» Однако ни про ширинку, ни про стоматолога он говорить не собирался. Так что, наверное, у него действительно был другой источник вдохновения. — Я по-человечески прошу… — даже голос у Дины стал какой-то вялый. — Ну что ты так трясёшься, честное слово? — Вообще-то… Вообще-то скоро приедут мои родители, и если они застанут тебя в квартире, ещё и в таком виде, хуй я им докажу, что ты меня не ебал. «Ну вот. Теперь я скатываюсь в это киношное уродство.» Судя по его выражению лица, в голове Дининого собеседника промелькнула ровно та же самая мысль. — А ты разве стала бы этого стесняться? Тут же как раз раздался звонок, и Дина метнулась к двери. Замок открылся буквально на секундочку, после чего в прихожей образовался визжащий обнимающийся комок. Точнее, визжали и обнимались только Дина с Женькой, Аня просто смотрела на них с шуточной снисходительной улыбкой. Когда визг прекратился, Аня спокойно подошла и приобняла Дину. — Привет-привет. Я смотрю, ты подстриглась? — Ну да. Кошу под Амели Пулен, — улыбнулась Дина и чуть тряхнула волосами. — Ну тебе подходит, у тебя даже цвет волос и глаз как у неё... В полку карешек прибыло! — усмехнулась Женька, взлохматив ладонью собственную причёску. — Ну а теперь сюрприз показывай, а то я изъелась вся. Дина мгновенно помрачнела и тихонечко рассказала подругам, как сходила в магазин и как ей перепутали чехол. — Что это за «категория C» и Лондон, ума не приложу, но он кусается, — заключила она, слегка косясь в сторону коридора и молясь, чтобы лёгкий на помине не подслушивал. Аня слегка наморщила нос, как она это обычно делала, когда думала, а затем сказала: — Лондон, значит? — Ага… — Пошли к тебе в комнату, я там на планшете покажу инфу, какую смогу найти. — А, точно, ты ж у нас хранительница материалов… Пошли! Девушки тихонечко прошли по коридору в сторону Дининой комнаты и так же бесшумно скрылись в ней. Всё это время, пока дверь не отделила её от остальной квартиры, Дина краем глаза увидела, как Лондон скрылся в родительской спальне. Аня мгновенно вытащила планшет из сумки и стала что-то в нём печатать. — У тебя что на чехле было написано? — спросила она, не отрываясь от экрана. — Лондон, категория C, 2004-2008, уточняется… Как-то так вроде. — Ну если 2008, значит, это моя остановочка, — протянула Женька с мечтательной улыбкой. — VGB же с 2011 года… — Нет, с 2008! — Аня, помоги, у тебя же лента времени! Та только улыбнулась. — С 2008 у нас Optik Russia, что-то среднее между Лондоном и Окси из VGB. Хотя псевдоним уже появился. И показала подругам картинку на планшете со стрелочкой и кучей цифр и подписей. — Тэкс, смотрите. С 2004 по 2005 тут есть аккаунт на hip-hop.ru, как раз под ником Лондон, в 2006 диагноз «маниакально-депрессивный психоз», в 2007 тишина, а в 2008 уже Optik Russia. Странно, что они не уточнили конкретный год, тут же уйма событий просто… А может, этим просто нормально никто не занимался. — Скорее всего, — хмыкнула Женька. — Мы с Диной вон вообще про эту ипостась впервые услышали. — И как он на этом аккаунте общался? — Дина чуть наклонилась к Аниному планшету, но та ловко выключила экран. — Я лучше тебе в личку скриншоты скину, а то если буду зачитывать вслух, у тебя цветы на подоконнике завянут. — Так у меня же кактус! — Вот именно, Дин. Вот именно. Девочки, конечно, посмеялись, но Динины плечи заметно сникли. «Ну уж если от его письменной речи кактусы вянут, то от устной, наверное, особо чувствительные умирают на месте, а у тех, кто покрепче, уши сворачиваются в трубочку и отшелушиваются… Так я с ним не то что подружиться, просто переговорить не смогу.» Зато Женька улыбалась вовсю. — Вот это по-нашему, вот такое я люблю! Слушай, Дин, если уж тебе уже так грустно, давай махнёмся! — Махнёмся? Чем? — Ну ты поедешь ко мне в общагу, а я у тебя тут с ним побуду! Ты ж говорила, что всегда хотела пожить как настоящая студентка, ну вот попробуешь! Ты только добирайся туда до часу ночи, и всё будет ок. Коменда сварливая, но её всегда можно всякой сдобой задобрить… Вот она ест сдобу, особенно самодельную, и добреет, или если ты с ней поболтаешь чуток… — А тебе точно будет тут норм? Ещё и с этим… — Дина боязливо покосилась в сторону двери. — Да всё отлично будет! Только сразу предупреждаю, там людей особо нет, июль, сама понимаешь… Дина кивнула. — Ну так я и не буду там весь день торчать… Уговор, значит. — Уговор. Женька шуточно потрясла Динину руку. — Ну а теперь… Звоните по видео Софе, будем травить байки! Следующие три (или даже четыре?) часа пролетели как три минуты, и Дина почти не вспоминала про сидящего где-то в коридоре или в гостиной парня из чехла. Только один раз она вышла в туалет, параллельно положила на диван джинсы, которые принесла Аня, мысленно сделав пометку «пару дней эти, потом куплю». Потом Женя отвезла Дину к своей общаге, представила комендантше и оставила, пообещав звонить. «Как будто оставляю ей кота… Ну, может, он и кот, только царапучий.» Несмотря на то, что в разговор с этим несчастным клоном Дина вступила ровно два раза, создавалось ощущение, что этих перебранок была тысяча. И даже слова были не самые обидные, гораздо больше задевал именно голос и интонация. «Создан для баттлов, конечно… Если такой интонацией даже осыпать человека комплиментами, он будет чувствовать себя сволочью до конца жизни.» Даже с наступлением темноты Дина не включала в комнате свет. Конечно, без обилия людей не было той романтики, о которой рассказывала Женька и анонимы с Пикабу. Зато Дина совершенно точно поняла, почему Женька летом, как сказала Софа, «не отлипает» от клона из XXX Shop. «Интересно, а если бы я жила в этой пустой общаге, я бы и от того, который мне достался, не отлипала?.. Может, даже смогла бы от безысходности с ним подружиться. А как с ним вообще общаться надо? В школе вроде такие были, но говорить с ними даже было необязательно: сами приходили и сами давали пизды…» Кровать заскрипела, когда Дина перевернулась на другой бок. Экран смартфона резко ослепил, но уже через две минуты глаза привыкли. В ожидании видеозвонка Дина видела в нём своё лицо, чуть отливающее синим. Софа взяла трубку довольно быстро: — Привет, чего ты зво… Ой, Дин, где это ты? Ты у Жени ночуешь? — Мы махнулись ночлежками. Она у меня в квартире, я у неё в общаге. — Ой, а чего так? — Софа чуть нахмурилась. Дина закатила глаза и рассказала всё Софе. — А ты звонила в магазин? — Первым же делом! Сказали, что надо ждать окончания срока, и бросили трубку. Я думала его заморозить, но… — Но он отбился? — Нет… Я просто не смогла. Подошла к ванной, а он там лепечет, что его наконец-то забрали, и так жалко его стало. Может, конечно, это была манипуляция, чтобы я почувствовала себя свиньёй, но он вроде не слышал, как я подошла. Софино выражение лица снова изменилось. — Ну если уж ты его пожалела и не заморозила, то и общаться ты с ним сможешь! — Куда там, — хмыкнула Дина, положив телефон на подушку. — Мне с ним даже в одном помещении находиться боязно, как видишь. — Как-как? Противно? — Нет, боязно, Соф. Я просто ненавижу с кем-то ссориться, а он, видимо, только перепалками общаться и умеет. — Откуда такие выводы? Ты же всего два раза с ним говорила! — Я боюсь! Дина почувствовала, как на глаза выступают слёзы, и наклонила голову, чтобы их вытереть. — Чего ты боишься, солнце? «Что мне придётся общаться как с теми бугаями из школы, которые не умели спокойным голосом говорить и не знали ни одного ласкового слова. Что мне придётся опять фильтровать базар, чтобы не дай бог не рассердить. Что я снова не смогу говорить спокойно и чувствовать себя спокойно наедине с другим человеком. Что я опять разозлюсь и сделаю ужасное...» — Да хуй его знает, честно. Просто чего-то. Последовало молчание. Все всё понимали, но никто ничего прямо не говорил. Собственно, к такому состоянию ни Дине, ни Софе было не привыкать, оно витало вокруг них всю их жизнь. — Ну ты пока можешь про этого Лондона почитать. Из Аниных скриншотов, просто из сети, про него наверняка есть хоть какая-то информация. Можно сказать, так ты его и узнаешь лучше. Начни пока с этого, а там уж придумаешь, как выстраивать общение. — А заодно научусь летать, избавлю мир от войн и изобрету маховик времени, — невесело фыркнула в ответ Дина. Однако Софа улыбнулась. — Вот ты зря в себя не веришь. — В любом случае сейчас с ним Женька, она от таких, как он, кайф ловит. И волки целы, и козы сыты. — А, ну так тоже хорошо. Но ты на всякий случай почитай, тебе его точно придётся возвращать самой. — Почитаю. Спасибо, Софи, ты лучшая. — Всегда рада помочь. Нажав на кнопку завершения вызова, Дина устроилась поудобнее на подушке и стала листать скриншоты, которых Аня наприсылала ей в личку. На середине глаза начали слипаться, пальцы тяжелеть, а текст куда-то уплывать… Проснулась Дина поздно. Из-за толстых штор свет в комнату почти не проникал, но по тоненькой яркой полоске на полу было видно, как он стремится заполнить собой весь свет. По сравнению с этим жёлтым светом экран телефона был синим-синим, только с какими-то белыми полосками… А, так это же уведомления. Сообщение от мамы, разные телеграм-каналы, семь сообщений от Женьки… Стоп, семь сообщений от Женьки? Она же обычно звонит, а не пишет! Дина села на подушку и набрала Женьке. Та взяла трубку только на второй раз. — Дина, спаси меня! Я не справляюсь! — Чего? — спросонья Дина даже не расслышала. — Приезжай скорее, я во дворе с пакетом продуктов стою и заходить в квартиру не хочу. — Ой-ой… Слушай, оставь продукты консьержке и чеши ко мне, я в твоих дворах заблужусь как нефиг делать. — Ох… Ну ладно, еду. Ты пока спускайся. — Дай хоть собраться сначала, я только проснулась… — Только проснулась? Сейчас почти два! — Всю ночь читала Анины скриншоты и офигевала. В трубке раздался тяжёлый вздох. — Ладно. Еду. Сиги захвати из тумбочки только. И бросила трубку. Дина только вздохнула: спокойная жизнь в общаге, очевидно, накрылась медным тазом. «Нахер я вообще в этот магазин пошла… Пока что это приносит мне одни неприятности.» Женька приехала спустя полчаса и сразу же попросила сигареты. Присев на скамейку, Дина отдала пачку. Только после долгой затяжки Женька наконец посмотрела на Дину более-менее осознанно. — Будешь? — Жень, я ж не курю. — Странно. После встречи с твоим недоразумением хочется только встать у окна и закурить. — А что он? — А он ничего! То истерит как младенец, то орёт, то при попытке завязать контакт начинает крыть матом меня и весь женский род. Ну последнее ладно, я к нему привыкла, всё-таки баттлы смотрю, но эти бесконечные вопли… В итоге нервы сдали, и я вышла под рандомным предлогом. Женька виновато глянула на Дину. — Ты прости, что так тебя подвожу. Просто когда я соглашалась, я думала, что он просто острый на язык… — Да ничего. Тут из нас никто не оказался готов. Какое-то время подруги молчали. Женька просто курила, подолгу затягиваясь и медленно выдыхая дым, а Дина сидела, опустив голову на руки и упершись локтями в колени. «Что ж, эти две недели точно не будут спокойными… И раз уж Женька не справляется, Аня точно не поможет, она гораздо восприимчивее к оскорблениям. Получается, рассчитывать надо только на себя. Что ж мне с ним делать…» Дина достала телефон и стала разглядывать составленную Аней ленту времени. «Аккаунт на hip-hop.ru… Пробел в создании треков… Маниакально-депрессивный психоз… Стоп! Аня что-то про него говорила…» Дина тут же открыла браузер и забила «маниакальный депрессивный психоз», однако почему-то стали выпадать только статьи про биполярное расстройство. — Что это ты гуглишь? Место у реки, куда можно спустить труп? — Что-то не так. Я гуглю какой-то там психоз, а мне только про биполярку предлагают. — Так это ж старое название биполярки, Дин. Сейчас её уже так не называют. Это как раньше умственную отсталость разной степени называли дебильностью, имбецильностью и чем-то третьим, не помню уже… Дина удивлённо глянула на Женьку. — А ты откуда столько об этом знаешь? — Софи просветила. Она в целом в этой теме шарит, можешь у неё спросить. Сообщение Дина набрала быстро, и почти так же быстро получила ответ. Точнее, два pdf-файла и приписку «читай, там про БАР всё есть». Очень неуверенно встала со скамейки. — Что ж… Спасибо за посильную помощь и ночь в общаге. Похоже, мне надо встретиться с ним лицом к лицу. — Удачи… — прохрипела Женька со слабой улыбкой. Дина лишь вздохнула и направилась в сторону автобусов. Вышла на несколько остановок раньше, зашла за энергетиком: и позавтракать, и для храбрости. После выпитой банки и правда стало лучше, и Дина гораздо увереннее зашагала к дому. По пути к квартире забрала продукты у консьержки и потом одной рукой искала в кармане ключи. Однако стоило ей переступить через порог, как из-за угла раздался делано усталый голос: — Кого ещё из этих девиц сегодня принесла нелёгкая… — Это я, — сквозь зубы прошипела Дина, при этом достаточно громко, чтобы он это услышал, но тут же прикусила язык. «Так, веди себя дружелюбно!» Дина очень медленно разулась и прошла в кухню. Он сидел именно там: нога на ногу, к столу боком, взгляд прямо в глаза. «Провоцирует. Так, всё как учили — не поддавайся, веди себя спокойно, и всё будет тип-топ.» — Так, давай познакомимся нормально. Мне тебя по имени называть или… Или по бейджику на чехле? — Как хочешь, — небрежно бросил он уже знакомой интонацией. Дескать, ты же меня за деньги купила, так что называй как угодно. Дина подавила желание нахамить ему в ответ и присела напротив. — Хорошо, тогда ты будешь Лондон. А я Дина. Не Диана, не Динара и не Дездемона. — А почему не Дездемона? Боишься, что задушу? Дина тяжело вздохнула. — В общем, на ближайшие тринадцать дней здесь теперь твой дом, так что ходи где хочешь и делай что хочешь. Только не лезь в холодильник, иначе замёрзнешь, а питательного раствора у меня нет больше. Ну и срач убирай за собой сам. — Какие ещё требования, дражайшая фифа? — Не перебивай, дослушай сначала. Еду будешь брать на плите, если остынет, разогреешь. На улицу я бы тебе тоже не рекомендовала соваться, там ветер. — Так лето же! — На всякий случай. А то вернётся к нам наша нормальная погода, ты застынешь посреди улицы и станешь скульптурной приманкой для туристов, как пёс Гаврюша или Чижик-пыжик. Настала очередь Лондона вздыхать и закатывать глаза. — Ладно, уговорила. Не боишься, что я буду тебя шантажировать тем, что замёрзну? «Ой, да кому ты нужен вообще со своим шантажом.» — Я бы тебя сейчас подколола, но совесть у меня ещё есть. А ещё я всё же попробую с тобой подружиться. — Подружиться? Со мной? Это, наверное, из дружеских побуждений ты пыталась отдать меня кому-то из подружек, как вещь? — на его лице появилась крайне нелюбезная улыбка, но Дина уже потихонечку начинала входить в раж «красивого хамства», точь-в-точь как в старших классах. — Ну что сразу как вещь? Скорее как капризное дитя, от которого устала первая няня. — Я тебе ещё припомню эти слова, — огрызнулся Лондон. — Можешь начинать. Дина уже почти вышла из кухни, но в последний момент обернулась. — И кстати, можешь пользоваться компом, я не запаролила. Только если будешь смотреть порнуху, будь добр, после всего почисть историю или сразу смотри в режиме инкогнито. А то мне потом сто лет чистить таргетированную рекламу. Сразу же отправилась прямо к себе в комнату. «Вроде всё… Осталось только как-то ужиться с ним.» И села читать про биполярное расстройство.***
— Интересно, и что такой интеллигентной девчушке понадобилось там, где берут людей напрокат? Дина высунулась из комнаты с заранее перекошенным от раздражения лицом. — Это я-то интеллигентная?! Ты ещё не видел мои фотки в тринадцать и мой шкаф… — Да? А это тогда что? — Лондон кивнул на полку, заставленную дряхлеющими советскими томами и немного теми, что посвежее. — Если ты не интеллигентная девчушка, то откуда у тебя столько книг? Или барышня стесняется своих предпочтений, простите великодушно? — Это у моей мамы столько книг. — Классная у тебя мама, однако, — если бы не интонация, как из ютубовских скетчей с юмором ниже пояса, Дина бы только вежливо улыбнулась, но сейчас она бросила в его сторону недовольный взгляд и продолжила: — Книги родительские. А я читаю другое. Если хочешь, бери, только потом клади на место. Лондон закатил глаза. — Ты как воспитательница в детсаду, никак не могущая найти работу. Это унизительно, не находишь? В первую очередь для тебя Вдох, выдох, не поддаваться, вдох, выдох… Придумать спокойный ответ не получилось, так что Дина просто ушла к себе. Убедившись, что за дверью слышно только перелистывание страниц, она достала телефон и нашла в списке контактов имя… — Алло, Наташ? Как дела? Да я нормально, экзамены сдала, скоро вон документы на журфак подавать буду… Слушай, у меня к тебе вопрос как к специалисту… Ну вот допустим, у человека биполярка, а ко врачу обратиться возможности нет, что делать? На том конце трубки было долгое молчание, после чего собеседница Дины наконец изрекла: — Солнышко, я бы рада помочь, но как это нет возможности обратиться к врачу? Тут всё решит только индивидуальный набор медикаментов… — Ну не получается, Наташ, — Дина прошептала это таким тоном, каким обычно говорят о вещах, за одни мысли о которых дают восемь лет тюрьмы. — А как ты напоролась на человека с биполяркой, который не может сходить ко врачу? Дина прикусила язык. Трепаться про то, что у неё дома клон Оксимирона (да ещё и из того времени, когда она сама пешком под стол ходила!), не хотелось совсем, врать радости тоже было мало. «Надо было Софе позвонить…» — Ну ладно, не хочешь, не отвечай, — до того, как Дина сказала хоть что-то, вздохнула Наташа. — Ну попробуй с ним говорить, проводить время и во время смены всяких фаз помогать, успокаивать. А ещё главное помни, что если он начнёт на тебя кричать или ругаться, что это из-за болезни. Попробуй представить, что это не твой собеседник, а его недуг с тобой говорит, и не обижайся. Люди со всякими заболеваниями, насколько мне известно, потом сами не рады тому, что творили в маниакальных фазах. — Спасибо, попробую… — Но лучше всё же отведи его ко врачу! — успела сказать Наташа прежде, чем Дина бросила трубку. Разговор с ней почти ничего не дал. — «Не обижайся, когда он будет на тебя кричать или ругаться»… Легко сказать! От одной мысли, что Лондон начнёт выплёскивать злость на неё, в Дининой груди что-то болезненно сжималось, а в голове, как аварийный буёк, выстреливало желание забраться под стол и переждать бурю в укрытии. — Опять с кем-то втихаря болтаешь по телефону? — в дверном проёме показалась голова Лондона, и Дина даже вздрогнула. «Лёгок на помине.» — Да. Ты что, на каждый мой звонок будешь дёргаться? — Буду. Просто у меня лёгкое ощущение, что ты перемываешь мне кости со всеми, до кого дотянулась твоя телефонная книжка. Вдох, выдох, не поддаваться… Иначе будет как в школе… Вдох, выдох. — Рассказываю всем, какой ты замечательный и как мне с тобой повезло. Лондон только смерил её острым взглядом: рассерженным и как будто где-то в глубине… грустным? — И кто тебя научил так подло врать? — как будто упавшим голосом проговорил он. — Это называется «сарказм», гений, — так же устало ответила Дина. — Вспомни кого-нибудь из тех, кто тебя брал раньше, они наверняка только через него с тобой и общались. От Дины не укрылось, что губы Лондона дрогнули, словно он собирался сказать ей ещё что-нибудь колкое, но после её слов он резко мотнул головой и отвернулся. «Чёрт, опять ему что-то не так…» — Лондон...? У кл… у вас же сохраняются воспоминания от тех, с кем вы проводили время, да? — Ты нормальная вообще? Я откуда это должен знать? — теперь голос Лондона стал ещё жутче, словно он вытягивал из себя слова силой. — Ну тебя же брали раньше? Или ты ничего не помнишь? Даже договорив, Дина сначала не поняла, что сказала что-то неправильное или обидное. Потому, когда Лондон подошёл к ней вплотную, она удивилась, увидев выражение его лица. Железная маска, сквозь которую ощутимо пытались пробиться то ли удивление, то ли возмущение, то ли и то, и другое. А что в глазах…? Слёзы? — Нет, Дина. Меня не забирали никогда. А затем резко встал и вышел из комнаты быстрым шагом. Дина только посмотрела ему вслед, но не смогла ничего сказать: в горле как будто запершило, и все слова улетели куда-то вниз, проглоченные. До конца дня Дина больше не видела Лондона в квартире. Может, он специально от неё прятался, а может, просто совпало так. Только под вечер, уже ложась спать, Дина увидела его на диване в гостиной. Он спал прямо в одежде, положив руки под голову и словно бы не дыша. Дина чуть наклонилась и увидела, что его пальцы были сомкнуты в замок. Почему-то именно в этот момент её настигло осознание ситуации. «Как же долго длилось твоё «никогда»?» В груди заскреблась большая и неуютная жалость к Лондону. Совсем как тогда, когда она услышала в ванной его шёпот, только сильнее и… осознаннее, что ли? В следующую минуту Дина уже укрывала его своим одеялом и подкладывала под его голову подушку. Когда она уже была готова выпрямиться и уйти, ей на какое-то мгновение показалось, что можно было бы сделать что-то ещё, только вот что… Но эта мысль быстро исчезла, и Дина ушла к себе. Укрываясь пустым пододеяльником и почти засыпая, она всё размышляла, что «ещё» она могла бы сделать.***
— …А теперь к насущному. Как там твой сумрачный юноша? — Уже пятый день я с ним сижу, а он всё смотрит букой. Стоит подойти и заговорить, сразу же огрызается. Наверное, видит, что мне его жалко, и закрывается от этого только сильнее, — Дина вздохнула и откусила от булки ещё кусочек, размазав крем по носу. Аня только пожала плечами. — Здесь, к сожалению, я уже не советчица. — Да я понимаю, что ты не советчица, я просто пожаловаться пытаюсь. Софу грузить этим не хочу, ей там с кучей пересадок на самолёте домой надо… Женя уже посидела с ним и до сих пор ходит и трясётся… Глухой смешок. — Ну жалуйся. Раз уж придумать мы ничего пока не можем… Дина вытерла крем с носа бумажным пакетом и глянула на подругу. — Может, не стоило пытаться к нему пробиться? Жил он в своей скорлупе, ну и пусть живёт дальше… — Ну если ты его пожалела и не единожды, значит, тебе до него как минимум есть дело. А что он в скорлупе… Так ты такой же была, когда мы с девчонками с тобой на концерте BM познакомились! Помнишь, как Софа тебя на прогулки водила и разрешала посмеяться и поплакать в голос? А как Женя тебя учила со злостью справляться? Или наши общие посиделки под музыку и книжки? Дина отвела взгляд. До сих пор ей было неловко за ту терапию, которую ей провели девочки (а как её им компенсировать, она не представляла). Но от мысли, что сейчас ей проще общаться благодаря им, становилось легче. — У меня же были вы… — А у него есть ты! Вытаскивать его из кокона совсем необязательно, но ты можешь просто пообщаться с ним по-приятельски до того, как отнесёшь его обратно. И нервы друг другу не будете трепать, и удовольствие получите. Дина усмехнулась. — Ну удовольствие это уже громко сказано. Он от каждого прикосновения чуть ли не шипит, как вампир под солнечным светом. — А зачем ты его трогаешь? — Аня теперь посмотрела на Дину круглыми глазами, словно говоря «вот уж от тебя не ожидала». — Чаще случайно. Одеяло поправила и нечаянно провела по плечу. Или вплотную около плиты стоим, и я, чтобы что-то достать, ближе к нему прижимаюсь. Или… Да что угодно, в общем! Я даже не специально это делаю, а он всё равно так дёргается, словно я его током бью каждый раз. — В этом ты не виновата уж точно! Просто вспомни, какой он и что я про него тебе скидывала, и всё встанет на свои места. Аня подмигнула Дине, отчего та вдвойне почувствовала себя неловко. — После этих двух недель мне поступить на психфак с нуля будет как нефиг делать… — Ну с психфаком не разгоняйся, да и к тому же журфаку ты нужнее. Но я точно знаю одно: после этих двух недель тебе будет море по колено. — Спасибо, Анют. Что бы я без вас троих делала… «До сих пор была бы такой же, как Лондон,» — Дина ответила себе сама, но вслух ничего не сказала. Через два часа тёплой прогулки она уже шла домой с улыбкой и каким-то тревожным предчувствием. Ещё и туча надвигалась на город, причём стремительно ползла по небу прямо за Диной, так что ближе к середине пути она уже просто играла с ней в догонялки. И в итоге почти победила: прямо у самой парадной хлынул ливень, но Дина успела забежать внутрь, только волосы были чуть-чуть сыроваты. Стоило зайти в квартиру, как тревожное чувство только усилилось. В коридоре стояла звенящая тишина, так что Дина максимально тихо разулась и чуть ли не на цыпочках прошла в квартиру. Позвать Лондона почему-то было страшно. К счастью, он никуда не убежал: Дина увидела его сидящим на диване в окружении разбросанных книг. Он сидел, уткнувшись лицом в колени, но ничего не было слышно, да и плечи у него не тряслись. В комнате было холодно. Даже для привыкшей к вечным дождям и ветру Дине. Она повернула голову и увидела, что окно было распахнуто. Внутри как будто что-то оборвалось. На цыпочках она пробежала мимо Лондона к подоконнику, но стоило ей закрыть окно с едва слышным хлопком, как Лондон вскинул голову и посмотрел прямо на неё. — Что… А, это ты. Тебя долго не было. — Извини. Тебе было одиноко? Он не ответил: вздёрнутый уголок губ и сникшие плечи ответили за него. Дина только вздохнула и, подойдя к дивану, стала собирать книги. — Тебе нельзя переохлаждаться, ты что, забыл? — она старалась говорить как можно ласковее, хотя на самом деле ей хотелось схватить его за плечи, встряхнуть как следует и наорать так, чтобы у него и мысли не было впредь так её пугать. — Да я за несколько минут до твоего прихода открыл, ничего ещё не случилось. — Так ты специально, что ли? — Дина подняла глаза на Лондона, ожидая получить очередную порцию едких колкостей, но вместо этого увидела только поджатые губы и прищуренные глаза. — А что, если так? Дина встала с колен и протянула руку к ладони Лондона. Уж и неясно, из-за чего они были как лёд, только Дина сразу же стала растирать их. — Ну зачем ты это сделал… У меня ж раствора больше нет, я бы не разморозила тебя обратно… — А что ты так кудахчешь, будто тебе не всё равно, заинька умильная? Можешь не прикидываться, я всё равно всё вижу. Тут уже никакие «вдох-выдох» помочь не смогли бы даже в теории. Дина просто с силой сжала его руки и злобно посмотрела прямо Лондону в глаза. — Потому что мне правда не всё равно. На языке так и вертелось оскорбление, но Дина не знала, какое из них лучше, поэтому просто оборвала фразу, сжав запястья Лондона ещё сильнее. — Вижу, маленькая Амели записалась мне в персональные сиделки… Ещё и злится, когда я правду говорю, вы посмотрите. Дина сжала губы, чтобы не начать кричать или плакать. Просто потому что видела, что сам Лондон сейчас тоже на грани. — Зачем ты говоришь мне такие вещи? «Судя по всему, его сейчас правда кроет… Как там эта фаза называется — мания или депрессия? Или и то, и другое разом? А так бывает вообще?» Лондон смерил её убийственным взглядом, а затем резко вырвал руки из Дининой хватки. — Вот ты думаешь, что когда я в чехле замороженный, я не слышу и не чувствую ничего? А я всё чувствую! И каждый разговор слышу, и никто там не называет меня по имени. Да что уж там — многие даже не знают, что я существую, прям как ты. И всё ходят мимо, ходят… Иногда берут, но на кассе кто-то любезно кашляет и говорит «мне не это, я просила кого-то там другого», и снова меня тащат в холодильник. И снова ходят мимо, мимо… Когда меня всё же вынесли на улицу, думал, вместе с чехлом растаю. Ещё и помню такое «ничего, мы почти пришли, отдохнём скоро»… А потом хлоп, и выясняется, что я и тебе не был нужен. Но ты у нас вся такая миленькая и правильная, поэтому и тащишь меня на шее хуй пойми зачем. Я ж даже куколок глиняных тебе не делаю, если помнишь такую историю про свою тёзку… Но всё равно раз за разом ты продолжаешь делать вид, что искренне заботишься. Скорее всего, ради самоуспокоения, дескать, я вся такая ответственная, я не брошу… Угадал, Диночка? Всё то время, что он говорил, Дина непрерывно смотрела в лицо Лондона, кусая губы и часто моргая, чтобы слёзы не полились. Было уже совершенно очевидно, что вместо него с ней говорил его недуг, и Дина изо всех сил старалась это себе напомнить, как её учила Наташа, но получалось с трудом. Да и сама Дина как будто стала маленькой-маленькой, как шесть лет назад… Эта тихая истерика отчего-то пугала её больше криков и ругани (а больше криков и ругани Дина вообще-то не боялась ничего). Не отрывая от Лондона взгляда, она села рядом с ним на диван. Ещё некоторое время между ними висело молчание. «Так вот как себя чувствовал в конце фильма тот усатый из «Служебного романа»…» — Кое в чём ты прав. Я правда сначала думала, что взяла не тебя. Но это не значит, что ты меня тяготишь или что-то типа того… «Ну вообще с тобой тяжело реально, но сейчас нам надо успокоиться. Хотя всё правда не так плохо, как могло бы быть.» Лондон всё ещё смотрел на неё с приподнятой бровью, словно иронически кивая — «да-да, конечно, охотно верю». И Дина решилась на отчаянный шаг: протянула руку к нему и мягко провела ладонью по его волосам. — Я не представляю, что ты сейчас чувствуешь и что ты чувствовал раньше. Но я правда хочу и готова помочь. Лондон вначале отшатнулся от Дининой ладони как от чумной, словно проверяя, что она сделает. Но руку она не убрала, только чуть перевернула ладонью кверху. «Я готова помочь. А дальше выбор уже только за тобой.» Ещё секунду Лондон смотрел то на Дину, то на её ладонь, а затем осторожно пододвинулся к ней ближе и слегка наклонил голову. После первого едва ощутимого прикосновения Дина всё же придвинулась к нему ещё ближе (так что между ними остались считаные сантиметры) и продолжила гладить по волосам. Лондон не плакал навзрыд, не кричал, не лез обниматься. Просто сидел и смотрел стеклянным взглядом на вторую Динину ладонь, так же осторожно поглаживающую его руку, и иногда с его щёк падали тяжёлые слёзы. Неизвестно, сколько они так просидели, время просто застыло и перестало течь, как вода в промёрзших трубах. Только в определённый момент Дина почувствовала, что Лондон стал глубже и легче дышать, хотя его плечи всё ещё были каменными. «Отпускает, значит.» — Ты как? Может, принести чего? Он не отреагировал, и Дина уже хотела сама встать, чтобы налить воды или даже какого-нибудь лёгкого успокоительного, но Лондон вдруг резко поднял голову. — Не уходи. — Тогда пошли вместе. Уже на кухне они по очереди капали настойку пустырника в чай и молча пили из одной чашки. То и дело Дина протягивала ладонь к его спине и держала так минуту или две, но Лондон уже не отодвигался и не смотрел на неё убийственным взглядом. И что самое удивительное — он тоже периодически накрывал её руку своей, только не отпускал дольше. «Вот и поговорили.»***
«Самые спокойные три дня за всё время, что Лондон живёт в моей квартире…» Если бы Дина сказала это вслух, она бы точно постучала трижды по столу и ещё столько же раз сплюнула через плечо: уж очень нереальным и зыбким казалось ей это спокойствие. Было сложно наслаждаться им, не вздрагивая от каждого звука падения предмета, но так хотелось… Да и в целом к этому всё располагало: Лондон не только почти перестал огрызаться, но ещё Дина больше не видела его срывов. Конечно, это не значило, что их больше не было, но всё равно было радостно. Причём и за себя, и за него… — …ты слушаешь меня вообще? Ну дела, стоит на минуту отвернуться, как девчонка в себя уходит! Дина вздрогнула и улыбнулась. — Да уж… Весь день что-то сегодня засыпаю. Прости, пожалуйста. «А вообще так заснуть было бы вообще не проблема… Ещё и рядом такой человек… Голову на плечо...» — Слушай, а я вот всё замечаю, что стоит мне что-то сказать или пошутить, как ты начинаешь груд… плечами двигать и дышать как астматик в рядовом хоррор-муви. Это у тебя непроизвольно или как? Сонливость как рукой сняло. Дина мгновенно выпрямилась и посмотрела на Лондона испуганными глазами. «Спалилась. Что ж, ладно, попробую сказать.» — Ты не будешь обижаться, если я скажу правду? — Боже, я только это и прошу! Думаешь, сам стану обижаться? Однако Дина видела: он может обидеться, и очень сильно. Нужно было снова прощупывать почву. — У меня кое-какие проблемки со злостью. И с другими негативными… кхм, имеются. Молчание. Значит, он ждал больше подробностей. «Сгорел сарай, гори и хата, чего уж там…» — Мама с детства говорила: «Нужно сдерживаться, реагируй на всё спокойно»… Я правда пыталась, не надо так на меня смотреть! Но всё равно периодически хотелось в школе либо разреветься, либо отпиздить всех как следует, чаще второе. Ну в началке ещё терпимо, там хотя бы приструнить хулиганов могут, но в шестом я перешла в другую школу, и там были какие-то уёбки из девятого, на которых управы не было ни у кого. Все только советовали держаться от них подальше. А они вдруг стали шпынять меня: то на перемене портфель в окно вытряхнут, то лицом в кашу окунут, то один держит, а другой режет волосы и одежду, то ещё чего похуже. Долго терпела, а потом… потом, ну… Дина замялась и умоляюще посмотрела на Лондона, словно говоря «я не хочу договаривать, пожалуйста, догадайся сам». Но тот лишь молчал, только уголок его губ немного неестественно дёргался. «Надо договорить.» — В общем, в один момент терпение лопнуло, и я с кулаками полезла. И всё успокоиться не могла, хотела, чтобы прямо все их ебальники в крови были, чтобы им было всё больнее и больнее с каждой секундой. В меня как будто бес вселился… Один, который потрусливее был, быстро отполз и просто смотрел, как я лупцевала второго, потом у него веко дёргалось и голос осип. А второй был злее, он в основном всё и делал… До конца дня в медпункте торчал, я ему едва глаз не выколола циркулем. Родителей вызвали, из школы грозились исключить, пугали полицией. Не дошло. Дина остановилась, чтобы перевести дыхание и хлебнуть чаю. Лондон всё ещё смотрел прямо на неё, хотя краем глаза Дина видела, что его ладонь медленно-медленно ползёт к её. — А потом я поняла, почему мама постоянно мне говорила, что надо сдерживаться… Как только меня снова привели в класс, я сразу же поняла, что меня всё боятся и этот страх не пройдёт никогда. И не любил меня после этой драки в школе никто. Как же можно любить психованную маньячку? До самого выпуска одна была и тоже начала себя бояться. А потом с Анютой, Женькой и Софой познакомилась на конц… На мероприятии, короче. Ну они и научили меня успокаиваться. Вдох-выдох, вдох-выдох, и на какое-то время отпускает. Плохо работает, конечно, но ничего другого у меня нет. В общем, вот. Знаю, тебе не нравится, что я на тебя злюсь и успокаиваю себя, но… — Дина, я не ослышался? Ты чуть не выколола глаз старшекласснику? — Ну, в общем, да, — буркнула Дина. Вспоминать его корчащееся от боли лицо было одновременно страшно и приятно, но крик… Как и следовавшие за ним крики родителей и учителей… Дома и в школе… Именно с этой поры Дина и боялась громкой ругани. — В шестом классе??? — Ага. Снова повисло неприятное молчание. В голове Дины похоронным эхом отзывались её собственные слова: «Как можно любить психованную маньячку?». «Только если эта психованная маньячка — твоя дочь… Иначе никак.» На Лондона даже не было нужно поднимать глаза, чтобы понять: он думает о том же самом. Неясно лишь, только ли про Дину он думает или… — Я всю жизнь мечтал поступить так, как ты. — Что?! — Дина вздрогнула и едва не подавилась собственной слюной. — Ну в драки лезть приходилось чаще, всё-таки я мужчина, — при этих словах Лондон слегка улыбнулся, но что в движении губ, что в глазах сквозила горечь. — Но в двенадцать я вот так старшаков избить не мог, хотя хотел страшно. «Наверное, воспоминания настоящего Мирона пробиваются.» — Это совсем не повод для гордости. Меня чуть не поставили на учёт детской комнаты милиции, — Динин голос свернулся в колючий клубок и встал в горле, царапая до невидимой крови. — И тем не менее на твоём месте я бы поступил точно так же. — И не грустил бы потом кучу лет от того, что из-за этой драки ты теперь навсегда один? Снова тишина. Только на своей руке Дина почувствовала неожиданно успокаивающее тепло чужой ладони. — Не привыкать. И снова сквозящая в каждом звуке и движении печаль. — Ну зачем ты эту историю рассказала, я теперь буду тебе всё время завидовать и злобно вспоминать отрочество. Дина только вздохнула. — Прости… Я просто соскучилась по этому ощущению. Давно его у меня не было, вроде только когда девочкам это рассказывала, это сколько там лет назад… — Какому ощущению? — Удовольствию от сказанной правды. После этой фразы тишина наступила окончательно. Дина просто лежала головой на чужом плече, совершенно не думая о том, как это по-дурацки и инфантильно, вяло сжимала ладонь Лондона и смотрела то на стол, то в окно, то на пальцы. А от мысли, что рядом с ней сейчас такой человек, становилось всё спокойнее и спокойнее. На душе стало капельку полегче, совсем капелюшечку, а сознание снова начало стекать куда-то вниз, в чёрную сосущую пустоту. Когда Дина проснулась, ей показалось, что что-то не так. Под боком было что-то непривычно твёрдое, руки затекли, но её голова при этом была на подушке, а сверху лежало одеяло. Стоило ей чуть приподнять голову, как стало ясно: она, укутанная одеялом, лежит прямо на кухонном столе. «Почему? А, да… Я же вчера за столом уснула… Только я вроде на стуле сидела.» Впрочем, сложить два и два оказалось несложно. А стоило Дине осознать ситуацию, как на щеках тут же появился румянец, а пальцы одеревенели. «Это что же получается, он меня поднял, замотал в одеяло и прям на стол положил? Изобретательно, конечно…» Лондона Дина нашла сидящим, согнув колени, под полкой и читающим. Он не мог не слышать её шагов, но при этом на её «доброе утро» только помахал рукой, даже не поднимая головы. «Неужели избегает?..» Дина подошла к Лондону и аккуратно тронула его за плечо. — Что-то не так? Только на одну секунду он поднял голову, но этой секунды было достаточно, чтобы Дина поняла: это никак не связано с тем, что она ему вчера рассказала. Только вот в чём проблема, понять она не успела: Лондон снова уткнулся в книгу, бросив лишь: — Переоденься. — Что, прости? — Дина посмотрела на свою домашнюю футболку, в которой и заснула. Её край слегка сполз вниз, из-за чего было немного видно грудь, но в целом всё выглядело вполне приемлемо. Однако Лондон был непоколебим. — Переоденься, — всё таким же ровным голосом повторил он. — Тебя раньше моя одежда не смущала, — обиженно пробормотала Дина, натягивая футболку чуть выше. В этот раз он ничего не ответил, только колени прижал ближе и сильнее наклонил голову. Что-то совершенно точно было не так, только Дина совсем не могла понять что. В попытке снова заговорить с ним она потянулась к нему ладонью, но он резко отодвинулся, только уже не обжигаясь, а будто боясь обжечься. Думать о причинах было страшно. Страшно понять правду, страшно не понять правду и додумать то, чего на самом деле нет, страшно не понять и не придумать ничего… Поэтому Дина до середины дня кругом обходила Лондона, иногда смотря на него глазами побитой собаки и надеясь перехватить взгляд. От мрачных мыслей отвлекло сообщение в чате. Писала Софа. Совушка: Прилетела! Чемоданы кинула дома на откуп родителей, еду на наше обычное место, кто когда может? Аняревуар: Ого, поздравляю! У меня смена в три кончается, могу в полчетвёртого. Женя, Дина, вы? Женя Немуродшоева: не напоминай мне о моём тунеядстве пж. а вообще могу хоть сейчас. «Ну вот и будет повод отвлечься!» Дина быстро написала сообщение типа «уже выдвигаюсь, там пока Аню подождём и купим пожевать что-нибудь». Уже собравшись выходить из квартиры, она бросила через плечо: — Я на вечерок выйду. Не скучай без меня. — Не могу обещать, — Дина даже вздрогнула: настолько она не ожидала, что Лондон ответит. — А? Но под потолком снова расползлась тишина. Дина грустно пожала плечами и закрыла за собой входную дверь. — Софи-и-и-и-и! Софа долго качала подругу в объятиях, ласково улыбаясь. — Да не так уж долго меня не было, мы ж даже по видео созванивались… — Так одно дело видео, а другое вживую! Давай пока девчонок подождём, и ты расскажешь, как там покаталась… Ждать, к счастью, пришлось недолго, Женька с Аней подошли почти одновременно, причём Женька усиленно пыталась накормить Аню вторым куриным кишом: один надкусанный уже был у неё в руке. После череды объятий полился рассказ. Правда, в основном он был не про поездку по близким к России странам, а про полёт домой с кучей пересадок «за тридцать с чем-то тысяч». — …Ну и в Беларусь я по Жениной просьбе заехала, накупила ку-учу всего. Там на рынке была девочка Алиса, мы про Мирона поговорили, и ещё она научила меня забавному картофельному привороту, только при условии, что картошка должна быть беларусской, — Софа усмехнулась. — Если понадобится, пишите. — Ты лучше сразу в чат его напиши, — улыбнулась Дина. — На всякий пожарный. «Если не пойму до конца дня, что с Лондоном, попрошу у Софы картошку и сварю… Так, стоп, зачем мне это, она ж приворотная! О чём я вообще думаю…?» На мгновение Дина отвернулась от подруг, чтобы завязать шнурок, и вдруг увидела сидящего на асфальте лисёнка. На секунду она подумала, что ей показалось, и пару раз моргнула. «Что лиса забыла в парке на берегу Финского залива?!» Однако лисёнок никуда не исчез. Он всё сидел на асфальте и неотрывно смотрел на Дину. У него был такой нежный, жалобный и одновременно просящий взгляд, что у неё невольно перехватило дыхание, а пальцы, сжимающие шнурок, разжались. — Девочки… Тихонечко обернитесь, пожалуйста, и скажите, что вы тоже это видите… — прошептала Дина. Софа оглянулась и ойкнула, Женька вскинула брови, а Аня начала подходить к зверьку. — Тоже вижу. Лисонька, хочешь хлебушка? — она отломила кусок от своего киша и протянула лисёнку. Тот принюхался и неожиданно прошёл мимо Аниной руки к Дининому ботинку. И всё смотрел этим взглядом, от которого тряслись руки. — Какой же ты… — Дина присела к нему и протянула ладонь. Лисёнок не стал о неё тереться, но навострил ушки, будто ждал какой-нибудь истории. — Если бы на меня так смотрел человек, я бы ему душу отдала, клянусь, девчонки… Женька тихонечко засмеялась. — Не бросайся такими словами, а то напорешься на сумрачного демона, и придётся реально отдавать. — Людвиг, вот ты где! Подруги одновременно вскинули головы. К ним неслась какая-то женщина, размахивая поводком и крича на весь парк: «Людвиг, Людвиг я здесь!». — Кажется, мы приласкали чью-то собачку… — шепнула Женька. А тем временем женщина подбежала к ним и подхватила лисёнка на руки. — Слава Буддам, девочки, что вы придержали его, а то он так и норовит убежать! — А это собака или лис…? — осторожно поинтересовалась Аня, указывая взглядом на рыжий комочек в руках незнакомки. — Да лис, лис, настоящий. Спасибо вам, девочки! Никто даже слова вымолвить не успел, как она снова убежала куда-то в сторону набережной. С минуту все четверо молчали, а потом разразились громким смехом. Уже под конец вечера, когда все темы для разговоров закончились, а молчать было немного неловко, подруги начали по очереди проверять телефоны и искать, чем бы занять себя или всю компанию. Но когда телефон достала Софа, она так громко охнула, что к ней разом подскочили Женька с Диной. — Что там? — Погодите, я сейчас разберусь, фейк это или нет… Минуту все четверо стояли в напряжённом молчании, пока Софа не дала телефон им в руки. — Если это правда, то происходит что-то очень нехорошее. Дина глянула на экран. Под логотипом «Медиазоны» жирным шрифтом был написан пугающий заголовок «Куда пропал Оксимирон после волны протестов?». И дальше пошла чистая буквенная паника: дескать, после второй административки Мирон исчез с радаров, все его вещи на месте, но все знакомые только руками разводят, а информации, где он может быть, никакой. В общем, как сквозь землю провалился. Вторила ей и статья «Medialeaks», в которой уже было много скриншотов паникующих и строящих теории пользователей Твиттера, ну и заголовок у неё был чуть более расслабленный и располагающий к смеху, хотя смеяться не хотелось совсем. — Пошли погуглим, мало ли это такая странная шутка… — осипшим голосом предложила Женька. Дрожащими пальцами Софа стала искать любые новости на эту тему. Почти все более-менее приближенные к рэпу издания и телеграм-каналы все были в пересказах этой новости (и как всегда, «The Flow» отличились своим ну ни капельки не предвзятым слогом). Какое-то время подруги сидели в молчании, пока снова не заговорила Женька: — Значит, Мирон пропал. — Значит, пропал… — таким же подавленным тоном ответила Аня. — И его наверняка кто-нибудь да выставит трусом… — тихонечко сказала Софа. — Да уже в двух каналах выставили. И Дима Шокк наверняка уже строчит пост на эту тему, — невесело пошутила Дина. И снова гнетущая пауза. — А давайте мы его найдём, — от Софы слышать что-то подобное было странно (обычно подобными безумными идеями в компании фонтанировала Женька), поэтому все обернулись на неё. — И как ты предлагаешь нам это сделать? — Дина провела рукой по воздуху, показывая по очереди на себя и подруг. — Мы же обычные фанатки… — Не обычные. У нас есть хранительница всей информации про Мирона… — кивок на Аню. — У нас есть будущая звезда российской журналистики, — кивок на Дину. — И у нас есть генератор самых неожиданных и дерзких решений, — кивок на Женьку. — Так что мы хотя бы теоретически его найдём. — А себя-то ты что эпитетами не наградила? — Аня приобняла Софу за плечи и улыбнулась. — Ты наше спокойствие и самая трезвая голова, так что мы будем его искать с тобой. И не смей шутить про роль лекаря-пекаря-аптекаря, это вообще не так. Дина и Женя закивали и обняли Софу ещё с двух сторон. — Чат ПМХ берётся за новое летнее расследование, получается? — Получается, да. Обычно во время летнего расследования девочки собирались в жилплощади одной из девочек по очереди и большую часть времени проводили там. В Дининой квартире все жили в прошлый раз, и по кругу должна была настать очередь Ани, но тут Дина вспомнила, что вообще-то она в квартире не одна… А от одной мысли, что она его бросит хоть с предупреждением, хоть без, сердце отчего-то начинало щемить. Сразу в голове возникали картинки, как он сидит один в начинающей холодеть квартире, грея руки о работающий компьютер или даже не грея, как в тот раз, когда он нарочно сел под открытым окном… Нет, Дина не могла так с ним поступить. И никогда не смогла бы. — Девочки, а давайте я из дома буду инфу искать и потом к вам приходить? Вопрос прозвучал как-то слишком отчаянно, как будто от этого зависело слишком многое. Но подруги закивали, мол, хорошо, тогда все так будем делать, а посиделки в штаб-квартире устроим следующим летом. Аня только глянула с немного странной улыбкой, но Дина решила не обращать на это внимания. Вернулась домой она уже в начале двенадцатого. Лондон вполне тихо сидел на диване и что-то смотрел в её компьютере. На мгновение Дина залюбовалась им и подумала, что синеватый отблеск монитора в глазах делает его каким-то особенно неземным, но быстро себя одёрнула. Переодевшись в пижаму, она подсела к Лондону на диван и приобняла за плечи, заодно увидев, что на экране был какой-то текст. Внешне Лондон никак не отреагировал, но краем глаза Дина заметила, что он облегчённо и даже как будто нежно улыбнулся.***
— Три дня… Три ебучих дня непрерывного сидения за компами! Это урок информатики или что, хуё-моё! Послали бы куда-нибудь, да пускай даже за пивом! — Женька даже поджала губы и топнула, как капризная принцесса, только с её внешним видом это выглядело ужасно смешно. — Жень, мы почти у цели… — прошептала Аня, листая то один, то другой документ в Word с нервным прищуром. Сидящая рядом с Аней Дина пребывала в таком же подвешенном состоянии. Мысль действительно была где-то близко, казалось, ещё чуть-чуть, и пазл сложится, но он всё никак не складывался. — Что у вас уже есть? — Софа наклонилась к Дининому ноутбуку и заглянула в монитор. — Да то же, что и вчера. Версии две: либо он уехал по поддельным документам, и тогда мы в жизни этого не поймём, либо его внутри страны куда-то спрятали. — А почему он не мог уехать по своим? Дина ткнула в экран с цифрами и красными подчёркиваниями: — Мы через «Розыск-Магистраль» посмотрели по его фамилии-имени-отчеству и дате рождения любые билеты на выезд из страны или хотя бы из города примерно на ту дату, когда он мог пропасть, судя по новостям. Не нашли ничего. Значит, он либо никуда не уезжал, либо уехал по поддельным документам, и вот их я не вычислю, потому что имя и дата рождения там могут быть абсолютно любые. А судя по тому, что в сеть не просочилась ни одна запись с камер из аэропортов или вокзалов, где его узнали и решили раззвонить на весь интернет, я больше склоняюсь к тому, что он не уезжал. Ну или ему подобрали гениальную маскировку, так что с камер с разрешением в 360 пикселей ничего не видно. Софа только ласково улыбнулась. — Я же говорю, ты у нас будущее российской журналистики. — Ну тогда нашей журналистике пизда, — буркнула Дина, пролистывая таблицы и выделяя всё новые ячейки красным цветом. — Ань, как со внутренними делами успехи? — Хреново пока. Зацепок минимум, ни в одной соцсети ни одной весточки… — Ой, а раньше он был такой активный, мы прям не знали, куда деться от его постов! — фыркнула Женька, откусывая одну из плюшек из лежащей на столе тарелки. — Я говорю про соцсети его команды, — спокойно ответила Аня, не отрываясь от планшета. — В любом случае эта тишина меня уже убивает. Ну не мог же Мирон в самом деле сквозь землю провалиться! В последние пару дней эта фраза звучала всё чаще: настолько бесследным казалось его исчезновение. Дина прикусила губу, слегка сдирая кожицу. «И мы даже не профессиональные журналистки или не полицейские, у нас ни допусков, ни ордеров… Мы можем только в интернетике сидеть да по улицам и магазинам шлындрать!» Магазинам… Интересно, а он мог бы в каком-нибудь случайном продуктовом спрятаться под полкой или в сломанном автомате из-под напитков? Или не в сломанном, и теперь дрожит от холода… Холод… Магазины… — Аня, Софа, Женя, кто-нибудь из вас знает, как именно работает заморозка клонов в магазине? — Это-то тут при чём? — Женька глянула на Дину как на идиотку. — Нужно. Вы знаете? Повисла тяжёлая тишина. Неожиданно Аня подняла голову и с круглыми глазами похлопала Дину по плечу. — Девчонки, кажется, у нас новая теория. Надо расспросить сотрудников магазина, как они замораживают клонов. Женька сразу же вскочила из-за стола. — О, чур я еду, чур я! — И я с тобой. На всякий случай, — Софа хихикнула, протянув Женьке ещё одну плюшку. — Если выясните, позвоните оттуда и скажите, а мы уж составим и вам передадим. — Жамётано, — с набитым ртом кивнула Женька. Уже когда они вышли из квартиры, Аня показала Дине записи. — Почему ты подумала про клонов? Краем глаза Дина заметила движение в коридоре, но подумала, что показалось. — Ну так, случайно вспомнила кое-что, а что? — Если моя мысль подтвердится, у нас будет полноценная рабочая теория. Даже если это сумасшествие. — Да какая мысль-то? — Дина даже со скрипом придвинула стул ближе к Аниному. Аня бросила резкий взгляд на зашторенные окна и перешла на полушёпот, который был ещё слышнее, чем обычная речь: — Они запросто могли спрятать его внутри страны среди его копий. Осталось только выяснить, можно ли физически так сделать с обычным человеком, не с клоном. Время ожидания тянулось долго: править в имеющихся материалах было нечего, есть не хотелось, так что Дина с Аней просто около сорока минут смотрели забавное видео через один наушник, пока второй телефон не зажужжал. — Меня слышно? — сквозь небольшие помехи послышался Женькин шёпот. Очевидно, она дожидалась Софу в подвале. — Слышно, слышно, ну так что? — Продавщица какая-то дёрганая попалась. Я у неё любопытствовать начала, а она сначала такая «мы не имеем права, это конфиденциально», а потом Софи вмешалась и уболтала. Короче, да, обычных людей в теории тоже можно в их морозильные камеры запхать. Вам подробно надо или так норм? — Этого достаточно. Я вас обожаю, разведчицы, — подала голос Дина. На том конце провода послышался смех. — Я просто рада любому движовому движу. Ну всё, целую. Софе, кстати, муж звонит и домой зовёт, так что её не ждите. Стоило Женьке бросить трубку, как Аня тут же кинулась обнимать Дину. — Работает! Теория работает! — Так какая теория? — А вот сейчас мы её и доведём до ума. Аня открыла в телефоне галерею и показала фотографию страницы со столбиками. — Смотри. Если моя мысль верна, и человека можно заморозить так же, как его клонов, то его могли спрятать в полусекретном отделе магазина его же мерча… — Или он сам решил спрятаться. — Ну это уже судить не нам, я всё же склоняюсь к тому, что это была не его идея, он же тогда в самое пекло полез. В общем, он может быть сейчас в свободной ячейке магазина, если это правда. Только вот в какой? Дина глянула на список. «Если бы мне надо было что-то спрятать, и желательно надолго, куда бы я это положила?» — Может, если думать, что его заморозили, он на месте кого-то из клонов? — Вот я тоже об этом думала, плюс ещё таких, о которых особо никто из посетителей магазина париться не будет… — Категория C! — Дина аж подпрыгнула на стуле от осознания. — Его вполне могут спрятать на место кого-нибудь из категории C. А то там ценители и на Мифа, и на Окси, и на Яновича, и на всех из A и B, один Лондон никому не нужен, поэтому на его месте спрятать логичнее всего, пока он, скажем так, не на позиции. Только Дина это сказала, как до её слуха донеслось сдавленное шипение откуда-то из коридора, а потом оттуда же раздалось частое и довольно громкое дыхание. Правда, его тут же перекрыл радостный Анин визг: — Дина-а-а, спасибо! Я и думать забыла про эту категорию! Надо срочно записать… Если пазл сложится, это будет настоящая победа! Правда, дописать Аня не успела, на её телефон пришло уведомление «БЕГИ БЕГОМ ОПОЗДАЕШЬ». — Смена. Ты уж прости, доведём до ума завтра-послезавтра. — Ничего, оно никуда не убежит. Беги работай, удачи тебе! Стоило Дине закрыть за Аней дверь, как она услышала за плечом медленные саркастичные аплодисменты, звучавшие в полной тишине как маленькие выстрелы. — Как же много можно узнать из разговоров женщины с её подружками, я прямо диву даюсь. Молодец, Дина, ничего не скажешь. Отдам тебе должное, ты очень классно умеешь врать. — Врать?! — Дина резко развернулась и быстрым шагом подошла к Лондону. «Он услышал мои слова и что-то не так понял… Боже-боже-боже, хоть бы не ссора…» Однако по его выражению глаз и поджатым губам стало ясно: скандала не избежать. — Да, это именно так и называется. Конечно, у меня были подозрения, но где-то там, в глубине души, и то последние шесть дней я почти об этом не думал, а стоило бы. Всё-таки ты на самом деле очень жестокая… — Да о чём ты говоришь, в конце концов? — Дина сама не заметила, как повысила голос. Её сердце колотилось как бешеное, а к глазам стали подступать слёзы. «Я не хочу с ним ссориться. Я не смогу с ним поссориться. Его нужно обнимать, а не кричать на него…» — О твоих словах. «На всех них есть любители, один Лондон никому не нужен,» — Лондон показал пальцами кавычки, глядя на Дину с настоящей ненавистью, отчего у той сердце просто обливалось кровью. — Мало того, что я всё-таки вещь, так ещё и никому не нужен. Спасибо, что открыла мне глаза сейчас, а не послезавтра, а то… — Ты вообще меня не понял! Я не о нас с тобой говорила? — А о ком ты ещё могла говорить? Кроме тебя, обо мне толком и не знает никто... Получается, ты всё это время меня обманывала. Дина даже не знала, чего в ней сейчас больше: злости или обиды. Было ясно, что фразы вроде «это не то, что ты думаешь» вообще не помогут, только разозлят Лондона сильнее. И в то же время она видела в его глазах вселенскую грусть, которую тот тщетно пытался скрыть. Ту же самую грусть, что скреблась у неё в груди и под веками. — Лондон, я всё говорила искренне… — Дина протянула к нему руку, но Лондон отшатнулся от неё, совсем как в первые дни. — А ты можешь мне доказать это? Не можешь. Вот и получается, что всё, что ты мне говоришь — очередная пустота. Просто чтобы я заткнулся, успокоился и перестал тебя дёргать. Так ведь? От его взгляда Дине стало не по себе. Она задыхалась одновременно от возмущения и бессилия, едва держась, чтобы не заплакать. — После всего, что было, ты по-прежнему мне не веришь?.. — хотелось сказать это надрывно, на грани истерики, но вышел только шёпот. — А как я теперь могу тебе доверять, когда ты за спиной говоришь обо мне такие вещи? — Ты меня вообще не понял… — Вот только не надо оправдываться! Ты либо будь со мной честной и искренней во всём, либо избегай до победного конца, благо осталось немного. И в таком случае не пытайся даже меня успокаивать или говорить, что тебе не жалко потраченного времени и нервов. Мне тогда хотя бы не так… Лондон резко замолчал и отшагнул назад, глядя с вызовом в глаза Дине. Она изо всех сил пыталась убрать подступающие слёзы. Тут у неё в голове как будто что-то щёлкнуло. — Доказательства хочешь, значит? Будут тебе доказательства! Дина в последний раз моргнула, чтобы слёзы точно бесконтрольно не полились, шагнула вперёд и заключила лицо Лондона в ладони. — Ты совершенно прав. За то время, что ты здесь, ты совершенно меня вымотал. И успокаивать тебя правда трудно. Но это не значит, что ты для меня неважен. Ты интересный, несмотря на своих дебильных тараканов в голове, а когда не плюёшься злым сарказмом, ещё и очень умный. Ты прав: я заебалась ловить твоих тараканов, но отдавать тебя обратно мне всё равно будет тяжело. А вспоминать тебя после этого я буду с улыбкой. Всё то время, что Дина говорила, она смотрела Лондону прямо в глаза, уже не обращая внимания на свои слёзы. И судя по тому, что его взгляд немного изменился, она всё делала правильно. «Держи свои доказательства. Не только словами, но и делом.» Эта мысль промелькнула за секунду, после чего Дина немного наклонилась вперёд и коротко, но крепко поцеловала его в уголок губ. Как только она отстранилась и снова поймала взгляд Лондона, ставший грустнее и испуганнее, стало понятно, что сделала она неуместную глупость. — Извини за это. И если тебе неприятно, можешь продолжать страдать один. Я больше тебя вообще не трону и ничего не скажу. Только сейчас она почувствовала, что глаза, щёки и даже ворот у неё катастрофически мокрые. Дина тяжело вздохнула и нехотя убрала руки от лица Лондона. Однако отойти у неё не получилось: неожиданно Лондон схватил её за запястье и притянул к себе ближе. — Хватит плакать. Ничего страшного не происходит. — Нет, происходит! Как я, по-твоему, должна реагировать на то, что человек мне не доверяет?! Радоваться, что будет легче от него избавиться? Ну нет, поздновато уже для этого, он за это время мне нужен стал! — Правда? Слышать от него что-то настолько боязливое и тихое было очень непривычно. Настолько, что Дина даже усомнилась, что всё это реально. Однако она твёрдо кивнула и подняла глаза. И в то же мгновение она почувствовала его ладони на своих щеках, а её лицо словно обожгло. Дина даже отреагировать никак не успела, как Лондон прижался своими губами к её. Сердце заметалось где-то между рёбер то ли от неожиданности, то ли от радости. А Лондон всё держал Дину за щёки и целовал, целовал, целовал, словно пытался сказать ей что-то совершенно невыразимое. И как только Дина так же пылко ответила ему, приобняв ладонью за затылок, он прижал её к стене и как будто облегчённо выдохнул. — Спасибо, что сказала правду, — прошептал он, отстранившись. — Я бы не стала тебе врать. Ни за что. После этих слов Дина просто осторожно обняла его. Однако через мгновение Лондон вцепился в неё в ответ так крепко, что у неё даже легонько хрустнула спина. А стоило Дине приподнять голову, их губы снова сошлись, в этот раз совершенно прицельно и правильно, изгиб в изгиб, как детали пазла. Больше не было тихих попыток достучаться или немых криков о помощи, только бесконечное спокойствие и уверенность в том, что всё идёт так, как должно.***
Утром, однако, случилось что-то вроде похмелья. Первой мыслью после пробуждения было: «Что, блять, вчера вообще произошло?» То, что она успела привязаться к Лондону, вообще-то было очевидно ещё до вчерашнего дня: с ним она боялась поссориться больше, чем с подругами или родителями. Но чтобы прям вот так… «Он же не совсем человек… Ну то есть он человек, которого буквально запечатали во времени, в котором он таким был! И вообще мне завтра его надо морозить и уносить обратно! Как я теперь буду это делать?» Дина на автомате прикоснулась к губам кончиками пальцев. Было совсем неясно, в чём дело: то ли в ней играет то, что последний раз кто-то не по-семейному целовал её триста лет назад (ну или пять, но ощущалось всё равно как триста), то ли она правда настолько привязалась к этому сумрачному, но факт оставался фактом — ей понравилось и до безумия хотелось ещё. И от этой мысли было очень тревожно. День тянулся ужасно медленно ещё и потому, что Лондон на Дину почти не смотрел. Только один раз окинул её взглядом, как-то слишком долго задержав его на рисунке на футболке, и быстро отвернулся. Даже на улице Дина не могла ничем заняться. Попробовала написать нормальный текст для расследования — ничего не шло, предложения не клеились. Проверила, нет ли какой-нибудь информации из вуза — тоже пустота, только даты начала подачи документов, до которых было очень далеко. Написала о своих мыслях в чат ПМХ, но онлайн была только Женька, которая написала только «ой цветёт калина в поле у ручья». В итоге Дина решила просто убить время, слоняясь по паркам и соря деньгами. Но каждый раз, когда она напарывалась на целующуюся парочку, её мысли возвращались к Лондону, а ноги становились деревянными. Ближе к ночи Дина долго не могла уснуть. Она ворочалась, стягивала и натягивала одеяло, моргала и крутила глазами, чтобы они быстрее устали, но тщетно. В голове были только мысли про Лондона. «Это как трактовать-то? Просто всплеск гормонов? Или мы двое ёбнутых, которые плохо умеют общаться с людьми? Или просто благодарность такая…? Хотя вряд ли Лондон стал бы так выражать благодарность. Или это всё просто была фаза мании, и сейчас он сам не рад…?» Захотелось отвлечься. Самый простой способ — пойти на кухню водички попить. Дина встала с кровати, взяла телефон, включила на нём фонарик и пошла, зачем-то вытянув вперёд руку. На кухне уже можно было включить свет, так что телефон отправился в карман пижамных шорт. Однако стоило Дине сделать первый глоток, как она услышала за спиной: — Ага, тоже не спишь, значит. И едва не подавилась. — Кха… Да что ж ты… Кха… Делаешь… — Такая нежная, что даже подойти нельзя. Кашляла Дина недолго, после чего с напускной злостью посмотрела на Лондона. — А ты почему не спишь? — Да так… Мысли. — И у меня мысли. Ну пошли тогда думать вдвоём. Одно нажатие на выключатель — и света в кухне как не бывало. Через минуту Лондон с Диной уже сидели в темноте на диване в гостиной. — О чём ты думал? — тихо спросила Дина. Хотя в квартире больше никого не было, ей казалось, что громко говорить в темноте странно. — Ни о чём, чем тебе стоило бы забивать голову. Оставь там место для мыслишек полегче, — усмехнулся Лондон в своей обычной манере. Дина лишь вздохнула и положила голову на спинку дивана. — А я думала о том, что произошло вчера вечером. Её глаза уже привыкли к темноте, поэтому она смогла ясно увидеть, что Лондон вздрогнул и повернул голову в её сторону. — И что надумала? — Да ничего. Одни вопросы надумала. Например, что это для тебя значило? — А что должно было? Всё понятно. Обычный импульсивный поступок во время фазы мании. От досады Дина отвернулась от Лондона и втянула голову в плечи. — Ну что ты сразу дуешься? Ты что, успела надумать, что это любовь навеки? — Я что, по-твоему, совсем дура? Какая ещё любовь навеки? — Дина подняла на него усталые глаза. «О небо, зачем, а главное, нахуя ты мне послало этот покоцанный комочек чувств в каменной скорлупе?» Во тьме раздался тихий и как будто немного печальный вздох. — Тогда почему ты первая поцеловала меня? — А ты вообще в курсе, что любовь бывает разная? — Дина даже вспылила. — Я тебе сказала, что ты мне нужен, и подкрепила слова делом. — Нужен? Я? «Мы так и будем общаться одними вопросами, видимо…» — Могу повторить. Да, нужен. И ни от слов, ни от поцелуя я не отказываюсь. И даже добавлю: ты красивый. — Особенно в полной темноте, да-да. Дина только тяжело вздохнула, отползла по дивану чуть-чуть подальше и включила торшер, стоящий за спинкой. Часть комнаты тут же оказалась освещена. — И ещё раз. На свету ты тоже красивый. — Да знаю я, что я неотразим. Можешь выключать. Щёлк! Комната снова погрузилась во мрак. Минуту царило молчание, после чего Дина неуверенно сказала: — Ну что я чувствую, я и сама знаю. А вот что чувствуешь ты? Лондон не ответил, но Дина заметила, что он двинулся к ней чуть ближе. — Скажи, я тебе нужна? Ты считаешь меня…? Она не договорила: Лондон придвинулся к ней близко-близко, так что они оказались почти вплотную. — Да, я считаю тебя красивой, — шепнул Лондон почти что Дине на ухо. — И да, ты мне нужна. Причём гораздо, гораздо больше, чем я тебе, уверяю. — Ты серьёзно? — Дина тоже перешла на шёпот. — Абсолютно. Думаешь, я не замечаю всех тех мелочей, которые для меня делаешь, хотя могла бы забить и просто избегать? Да я за каждую из них хватаюсь! Ты только не возомни о себе слишком много… Но Дина этого уже не слышала. Она просто протянула ладонь к щеке Лондона и легонечко погладила её. «Бедный мой… Что же ты не говоришь ни о чём?» Буквально запястьем Дина почувствовала, как участилось его дыхание. Очень медленно и осторожно она наклонилась к нему и так мягко, как только могла, можно сказать, почти невесомо прикоснулась губами к его кончику носа. — Давай поговорим иначе, — еле слышно прошептала она. А уже в следующее мгновение они уже прижались друг к другу, не в силах оторваться. Лондон так резко протянул Дину за шею, так отчаянно впился в её губы, что ей осталось только вскинуть руки в первую секунду от неожиданности и уже потом крепко обнять его, давая понять «я тут, я принимаю тебя, ты мне нужен». И всё же Дине казалось, что они всё ещё слишком друг от друга далеко, и это было слишком неправильно… Вынырнув всего на пару секунд из этого тёплого полусна, Дина вдруг осознала, что сидит у Лондона на коленях и водит пальцами по его шее, плечам и груди, а он, сам уже без футболки, торопливо стаскивает с неё пижамную кофту. Вскоре получилось и прижаться кожей к коже, чтобы уж точно стать одним тёплым целым и никогда не разъединяться. Всё вокруг было по-прежнему как в тумане, и Дина потянулась за поцелуем. Снова почувствовав губы Лондона на своих, она чуть навалилась вперёд и осторожно провела языком по его губам. Кто-то из них приглушённо застонал (скорее всего, он, но пойди пойми), после чего Лондон сплёл свой язык с её. И всё равно этого было так мало-мало-мало. Динины ладони оказались на его бёдрах, после чего Лондон слегка подался вперёд и уже сам потянулся туда рукой. Туман на мгновение спал и… — Постой… Подожди… Пока не надо… — Как это не надо? — его голос уже немного охрип. — Ты ведь тоже хочешь, я это чувствую… Как ни странно, Лондон говорил правду: Дина сидела прямо у него на бёдрах и буквально тёрлась о его промежность в предвкушении. Но как только ситуация стала ей ясна, она мгновенно спрыгнула, отодвинулась от него и стала спешно натягивать кофту. — Ты прав. И всё равно не надо. Откуда-то сзади раздался разочарованный стон. — Что это у тебя за тараканы в башке, а? Типа до свадьбы нельзя? Ну так я бы женился… — Я не об этом… — одевшись, Дина сжалась в комочек и еле-еле затряслась. — Если всё произойдёт сейчас… Я отпустить тебя не смогу. — А зачем тебе меня отпускать, если не хочешь? — Потому что рано или поздно всё вскроется, и тебя точно заберут обратно. А кар… А я снова принести тебя сюда уже не смогу. Как итог всё будет как раньше, только хуже. Дина почувствовала, как Лондон слегка её приобнял, и судя по всему, он не собирался ничего делать. Через некоторое время даже получилось расслабиться и облокотиться о его плечо. — Ты всё равно с таким аккуратнее. А то меня в себя влюбишь нечаянно и… И Дина поняла, что не стоит заканчивать это предложение. До того, как уснуть, она всё лежала на его плече и чуть не плакала. Иногда её взгляд скользил куда-то вниз, и хотя в темноте особо ничего не было видно, в Дининой голове то и дело мелькала очень странная мысль передумать и снова поцеловать Лондона, или даже опуститься на колени… Но когда её удалось загнать подальше, уже начали слипаться глаза.***
— Значит, это всё, да? Дина невольно вздрогнула и выронила чехол из рук. Обернулась. Лондон стоял в проходе ванной, облокотившись о дверной косяк. Конечно, это должно было выглядеть нахально, для того даже и руки скрестил на груди, но всё равно было ощущение, что ноги у него дрожали, а спина гнулась под одному ему известной тяжестью, да так, что если отодвинуть опору, он попросту бы рухнул. — Сам-то как думаешь? — Дина краем глаза глянула в зеркало над раковиной и увидела, как же сильно у неё сникли плечи. — Ну что ж, тогда делай, что хотела. Он подошёл чуть ближе и с горькой обречённой улыбкой раскинул руки. Если бы Дина видела его первый день, она бы решила, что это просто такая наглая самоуверенность — дескать, валяй, всё равно ничего мне не сделаешь, дурында, у тебя здесь нет власти. Но сейчас она понимала, что всё-таки это впечатление было бы самую чуточку правдивым. «Я правда не могу сама это сделать. И не хочу.» Так что она просто шагнула вперёд и крепко обняла его. Лондон как-то очень рвано вдохнул, Дина даже почувствовала, как заходила его грудная клетка. «Странный ты… Целоваться всегда рад, а объятий боишься.» Правда, через долгие-долгие пару мгновений его ладонь оказалась на Динином затылке, а вторая на спине, между лопаток. — Как же я всё-таки рад, что попал именно к тебе. После этих слов Дина поняла, что если сейчас же не отстранится, Лондон почувствует, что у неё давным-давно в глазах стоят слёзы. — Лондон… Я тебя обязательно снова заберу… Очень скоро… Устрою гнездо из одеял, чтобы не простыл, больше одного не брошу ни за что… Откуда-то сверху раздался смех. — Дин, тебя не слышно. «Ну конечно, я ж прям в твою футболку говорю.» Дина чуть запрокинула голову и уже хотела повторить всё чётче, но не смогла: Лондон мгновенно схватил её обеими ладонями за лицо и прижался к нему губами. И именно в этот момент Дине хотелось обмякнуть в его руках, как девчонки в романтических мюзиклах… Впрочем, поцелуй был недолгим. Лондон довольно быстро отстранился и шагнул назад, но Дина успела заметить, какими затуманенными были его глаза… «Может, он правда…?» Но додумать мысль она себе не позволила, просто сунула ему в руки чехол и буркнула «читай давай, у меня нет сил этого делать». Инструкции правда путались в голове, руки дрожали и становились ватными, а больше всего хотелось просто выйти с ним из ванной за руку и захлопнуть дверь. «Нельзя. Иначе я точно больше не смогу с ним увидеться, а так хоть какая-то надежда…» Оцепенение спало только тогда, когда Дина уже была на улице и строчила Ане в телефон «отношу его обратно, хочу реветь». Попытки вспомнить, как именно она его замораживала, провалились. «Но всё точно вроде было по инструкции… Я просто старалась на него не смотреть, вот и всё.» Телефон зажужжал. — Почему это ты реветь хочешь? — Анин голос в трубке звучал очень настороженно и в то же время напористо. — Я девчонкам ещё не рассказывала… Кажется, моя крыша поехала вслед за Лондоновой. Объяснение получилось ужасно сбивчивым, междометий было больше, чем обычных слов, и в итоге Дина сдалась и сказала: — Короче, видимо, я втрескалась. В трубке последовало долгое трескучее молчание. — Втрескалась? В Лондона из чехла? — Сама в ахуе, — мрачно ответила Дина. — Ну в любом случае это окажется несерьёзно, я просто всё перепутала, просто мой последний поцелуй был пранком или… — А ты хотела бы с ним встречаться? — Что? — Ответь себе на вопрос, хотелось ли бы тебе с ним встречаться. Отсюда уже и будем плясать. Дина даже остановилась. «А ведь верно…» Первой мыслью было: «Нет, конечно, он всё-таки немного ёбнутый, да и я его в чехле сейчас тащу!». Так стоило бы ответить маме (разумеется, смягчив лексикон и умолчав пару фактов), и мама похвалила бы за «работающие мозги» и «умение взглянуть правде в глаза». Но Дина не могла железно ответить «нет». «А когда люди друг о друге заботятся и в перерывах целуются и не только, это считается за отношения?» — Ну насчёт встречаться не знаю… Но мне точно хотелось бы быть с ним подольше. Мы наконец более или менее научились разговаривать, он уже не огрызается на меня. О нём заботиться нужно, понимаешь? И никогда не бросать ни одного в квартире, ни замороженного в холодильнике. А то, как он обнимал меня… «Про поцелуи лучше не надо. Конечно, уже случалось пару раз, но так я ещё ни разу себя не чувствовала… И продолжать ни разу не хотелось, а тут такое.» В трубке раздался смех. — А у тебя в детстве, случайно, не «Красавица и Чудовище» был любимый мультик? — Ну вообще мне «Анастасия» больше нравилась, а что? — Да так, просто подшутить хотела. Знаешь, ситуация правда сложная, поэтому поведу себя как бабка-гадалка и посоветую слушать своё сердце, а там время покажет. Если будет очень тяжело, позвони, я подъеду, у меня сегодня нет работы… — Спасибо, Анют. Ты прелесть. После того, как Дина бросила трубку, идти оставалось недолго. Правда, каждый шаг давался с трудом, а тяжеленный рюкзак усложнял ходьбу ещё сильнее. По подвальной лестнице Дина чуть ли не сползала. У самой двери в магазин она присела на корточки и крепко обняла рюкзак. — Не говорю «прощай», а говорю «до свидания». Я обязательно тебя заберу, мой хороший, — хотя она и сказала это шёпотом, под потолком коридора запело эхо «хороший…хороший…хороший». За стойкой была та же девушка, которая две недели назад отдала ей чехол с Лондоном. Только теперь телефона в её руках не было, да и сама она взглянула на Дину с испугом, стоило той переступить порог. Только сейчас Дина заметила её бейджик с надписью «Юлия Синицына», забавную оверсайз-футболку и нарисованное на щеке сердечко — ярко-алое, в тон волосам. — Здравствуйте, я тут вернуть хотела… «Должна. Не хотела.» — Ой, это же Вы брали чехол из категории C? — Юлия чуть ли не подпрыгнула. — Да, я. Сегодня две недели истекли, так что… — Мы не можем его принять, у нас небольшая накладочка, — испуг в голосе Юлии стал слышнее. — Как это? — Дина опустила рюкзак на пол и уже хотела размять спину, но замерла. — Его ячейка… кхм… временно недоступна. А поскольку он у нас в единственном экземпляре, деть его пока некуда… Сначала в голове закрутились шестерёнки. Недоступная ячейка, некуда деть… Теории про спрятанного в магазине настоящего Мирона… «Аня, ты всё-таки была права…» — Скажите, пожалуйста, мне чисто уточнить… — Дина подошла к кассе, достала телефон, ткнула в статью «Медиазоны» о пропаже Оксимирона и повернула экраном к Юлии. — А ваша накладочка с этой новостью не связана? «Блять, наглость поистине второе счастье!» — Это конфиденциальная информация, я не имею права её разглашать, — теперь Юлия ещё и побледнела. «Значит, да. Ане так и передам, продолжим в этом направлении копать, надо же детали выяснить…» — А что мне с чехлом делать? — Дина задала этот вопрос чисто из вежливости, хотя сама была готова визжать от радости. — Вы можете продолжать держать его у себя, если есть такая возможность, или за наш счёт он может пожить в мотеле под Вашим наблюдением. — Хорошо, тогда у меня! Только долго ли мне его так…? Да и раствора у меня нет… Юлия даже оживилась: видимо, обрадовалась, что не пришлось объяснять причины «накладочки». — Раствор мы Вам выдадим, а чехол Вы можете оставить на примерно ещё две недели. За день-два до необходимого возвращения товара мы Вам позвоним, оставьте номер телефона… По дороге обратно Дина крепко обнимала рюкзак, давила широченную улыбку и строчила сообщения Ане одно радостнее другого. Полчаса в этот раз тянулись невероятно долго: каждые две минуты Дина вскидывала голову и смотрела на часы. Наконец ленивая стрелка кое-как переползла вниз, и девушка стрелой кинулась в ванную, на всякий случай убрала волосы за уши и наклонилась над ванной. Какой-то короткий миг Дина просто любовалась его лицом, неподвижно лежащим в уже начинающей светлеть коричневатой воде. Но вскоре его ресницы дрогнули, а лицо слегка сморщилось словно в недоумении. И ровно в тот момент, когда Лондон открыл глаза, Дина с улыбкой наклонилась чуть ниже так, чтобы волосы касались поверхности воды и шепнула: — И снова здравствуй, хороший мой. Реакция оказалась моментальной: Лондон попытался двинуться куда-то и со всей дури ударился головой о бортик ванной. Дина не выдержала и прыснула, а он вначале посмотрел на неё уже привычным злобным взглядом: — Ты охуела так пугать?! Нет бы подождать секунду! И только через мгновение он сначала удивлённо посмотрел на безудержно смеющуюся Дину, потом оглядел ванную и собственные руки. — Стой… Ты же собиралась меня обратно отнести! — А получилось туда и обратно, как у Бильбо… — Дина с улыбкой, уже слегка успокоившись, подошла к бортику ванной. — У них накладочка небольшая случилась. Буду тебя терпеть ещё недели две как минимум и с трепетом ждать их звонка, чтобы они поскорее забрали тебя, моё большеглазое наказание. И снова смешок. — А что ты, кстати, спрашиваешь? Кто мне говорил, что он всё слышит и чувствует сквозь заморозку? — Я там наполовину растаял у них, поэтому и слышал, — буркнул Лондон в ответ, хотя Дина и знала, что это неправда. Но понять, почему он соврал, не составляло труда. — В любом случае, ещё минимум две недели тебе придётся быть здесь и терпеть херачащих по батареям соседей и этот ужасно неудобный диван. Секунду Лондон просто изучающе смотрел на лучащееся восторгом лицо Дины, а затем чуть приподнялся и прикоснулся к её шее. Дина же, почувствовав его мокрые пальцы над воротником футболки, моментально покрылась мурашками. Но стоило Лондону слегка потянуть её к себе и чуть наклонить голову вправо, руки девушки предательски заскользили по бортику, и она ужаснейшим образом завалилась набок, ударившись плечом о кафельную стену. Трепет пропал мгновенно, а сама Дина жутко на себя разозлилась. — Не лучшее место, как видишь… Одежда на старом месте, вылезай скорее… И стараясь не смотреть на Лондона, она выбежала из ванной. Руки почему-то дрожали, а в горле пересохло. Чтобы хоть чем-то себя отвлечь, Дина зашла к себе в комнату, достала телефон и сразу же увидела сообщение от Ани: «Ну как ты? Норм всё?» Едва попадая в буквы, Дина написала ответ: «Уже проснулся, скоро из ванной вылезет.» Через секунду после отправки появился значок, что сообщение прочитано, а вскоре появился и ответ. Аняревуар: Ого… И как повёл себя? Снова обзывался? Диночка: Не. Обнять хотел вроде Аняревуар: Ничего себе. Тогда не мешаю ;) Сразу же за этим сообщением последовал подмигивающий смайлик и три сердечка, а Аня вышла из сети. Дина только улыбнулась телефону и глубоко вдохнула. — Вот и думай теперь, что она имела в виду… Но когда Дина ставила телефон обратно на зарядку, она ощутила чужие руки у себя на талии и вздрогнула. — Квиты, — тихо сказала она, слегка поворачивая голову назад. Лондон у неё за спиной лишь усмехнулся и прижал Дину к себе чуть ближе. — А тут тебя всё устраивает? Не навернёшься? И словно продолжая вопрос, его ладонь стала медленно опускаться с талии на бедро, а вторая подниматься к шее. — Не навернусь, если не уронишь. Медленно выпустив телефон из ладони, Дина протянула руку чуть назад и прикоснулась к голове Лондона так, чтобы мочь повернуться. А уже через мгновение подалась немного вперёд и прижалась своими губами к его. Лондон негромко выдохнул и ответил ей с такой горячностью, что Дина даже пошатнулась. Однако в этот раз она не упала, Лондон держал её крепко. Дина буквально утонула в этом водовороте ощущений, в пылких касаниях его языка, его ладоней на шее и бедре, чувства, как в груди что-то неистово дрожит… И от этого только хотелось продолжить это, оказаться к нему ещё ближе. И ещё. Чтобы не осталось расстояния между ними вообще. Движимая этим, она поднырнула под его руками, прижалась к нему грудью и крепко его обняла. Ей даже не было жалко, что ради этого пришлось разорвать поцелуй, ведь теперь она стояла с Лондоном лицом к лицу и смотрела ему в глаза. В этих глазах она видела огонь и в то же время нежность, которые не видела до этого ни у кого из людей, отчего внутри всё дрожало ещё сильнее, а дышать становилось труднее. «Кому я там клялась, что если на меня так посмотрит человек, я ему душу отдам…? Громкое всё же было заявление, но вот честно, не жалко вообще, пусть берёт. Особенно зная, как ему нужна душа рядышком.» И прямо как в тот раз Дина заключила его лицо в ладони и провела большими пальцами по скулам. Лондон улыбнулся ей краем губ и повторил за ней. А уже почувствовав тепло рук друг друга на щеках, они одновременно двинулись друг другу навстречу и слились в страстном голодном поцелуе. В этот раз Лондон сразу же просунул ей в рот язык, а его руки принялись бродить по Дининым изгибам. «Ну и пускай. Ни душу тебе не жалко, ни тело. Всё твоё, всё забирай.» И словно услышав её мысли, Лондон на мгновение оторвался от неё, чтобы прошептать: — Я же… Могу считать, что теперь я твой? Дина только наклонила голову и ответила таким же шёпотом: — Ты не собственность и никогда ей не был. — А если по-другому? Дина лишь глубоко вдохнула и кивнула ресницами. — Как хочешь. Лондон же вместо ответа немного наклонился и прильнул к её шее. После этого Дина окончательно потеряла голову. Она подпрыгнула, обхватив его ногами, и вцепилась в него так, будто это он был её последней надеждой на что-то светлое, а не наоборот. На своей спине Дина почувствовала руки Лондона, самыми кончиками пальцев залезшие ей под футболку. Над её ухом раздался шёпот: — Дин… Ты мне веришь? — Конечно, верю, Лондон. И не боюсь. Всё равно ничего интимнее твоих слёз я уже не увижу. Судя по улыбке, огоньку в глазах и пальцам, оказавшимся на Динином позвоночнике, он понял.