Глава 21
Вино сентября
Остров Англси, деревня Ньюборо, 2023 Когда блинчики и сконы были съедены, а чай выпит, беседа, до сих пор вертевшаяся вокруг комплиментов стряпне миссис Шедуэлл, незаметно перетекла в другое русло. – ...И тут, представляете, открывается дверь, а на пороге – наш смотритель в чёрной шёлковой (на секундочку!) пижаме и во-от таких кроксах! Немая сцена! Картина кисти неизвестного британского сюрреалиста! – Преподобная Майкл, более не сдерживая себя, рассмеялась в голос. – Растрёпанный и хмурый мистер "я никому не рад", – вставила сидящая на полу Мюриэль, на что Азирафель неопределённо хмыкнул. Любопытный тýпик отирался неподалёку: длинные шнурки мисс Хевенли, завязанные аккуратными "равноухими" бантами, произвели на него неизгладимое впечатление, запали в тýпичью душонку и лишили бедолагу покоя. Он опасливо, бочком подкрадывался к источнику искушения, без устали крутил круглой головкой, косил хитрым блестящим глазиком, примериваясь, как бы половчее цапнуть занимательную верёвочку – в общем, охотился напропалую. Мюриэль прекрасно понимала, к чему дело идёт, а потому незаметно двигала ногу малышу навстречу. Эскапады Энтони Кроули были ненадолго забыты: все присутствующие, включая немногословного Сержанта, затаив дыхание, наблюдали за разворачивающейся драмой на охоте. Азирафель медленно присел на корточки, смахнул блокировку с айфона и приготовился снимать видео. Тýпик наконец решился атаковать: он весьма ловко нырнул вперёд, крепко вцепился клювом в блестящий эглет и принялся упрямо тянуть шнурок на себя, точно длинную водоросль из воды тащил. Бантик развязался – тýпик, потрясённый столь лёгкой победой, замер и спустя мгновение разочарованно выпустил несъедобного червячка. – Хочешь ещё? – Мюриэль повернулась к малышу другим боком, великодушно предлагая ему угоститься вторым шнурком. Азирафель тихо прыснул в кулак, сохранил видео и, недолго думая, переслал Кроули свой дебют в роли оператора научно-(не)популярной программы о жизни тýпиков. – Попрощайся с кроссами, систер, – ухмыльнулась преподобная Майкл. – Да мне не жалко... Мюриэль осторожно протянула руку, чтобы приласкать тýпика – тот не испугался, не попятился, просто застыл на миг, а потом зачем-то неистово клюнул развязанный шнурок. – Смотри-ка, Аз! – умилилась она. – Какой умничка: добить решил!.. Пленных не берёт! – Ах ты ж божечка-одноножечка... – вздохнула Трейси Шедуэлл то ли утомлённо, то ли наигранно-томно. – А мне вот до ужаса жалко, ребятоньки... – Кроссовку? – прошептала Мюриэль с недоумением. Голос она понизила лишь потому, что не хотела спугнуть подлезшего под руку тýпика, – уж больно любопытно было: даст ли птичка пёрышки погладить? – Да нет, конечно! – Миссис Шедуэлл поджала ярко накрашенные губы, явно раздражённая непонятливостью Мюриэль. – Жалко, что Тони в пижаме не застала!.. Зрелище-то, должно быть, не для слабонервных... – протянула она мечтательно и обратилась к Азирафелю: – Правда же, мой сладенький? Что за конфетка этот наш нелюдимый смотритель, так и хочется развернуть, так и хочется... откусить кусочек!.. Эх... а он ведь когда-то ко мне на массаж похаживал! Там такая спина... Вы бы видели эту спину! Объедение одно, а не спина! Трейси Шедуэлл театрально подзакатила глаза, кокетливо поправила причёску и хитро поиграла бровями, тщательно подведёнными, несмотря на ранний час. Мюриэль неприлично хрюкнула. Азирафель с Сержантом синхронно кашлянули: первый – смущённо, в тщетных попытках прогнать непрошеные воспоминания двадцатилетней давности, второй – глухо и предостерегающе. Преподобная Майкл приняла вид глубоко скучающий, словно агент Шакс – легенда британской разведки на пенсии – тут о погоде да об огородиках-клумбочках разглагольствовала, а вовсе не о своих извращённых кулинарно-гедонистских фантазиях на тему обнажённой натуры смотрителя маяка.***
Майкл Хевенли не была бы достойной слугой Господа и Короны, если бы не поспешила на помощь впавшему в смятение ангелу Восточных Врат. – Ты не собираешься в ближайшее время к нам заглянуть? – Она кивнула Азирафелю. – Я первую партию книг уж отложила. Ну... которые не совсем убитые, как ты и просил. – Да, непременно! – воодушевился Азирафель, благодарный за перемену темы. – Может быть, сегодня? Во второй половине дня? Мне только надо приготовить реагенты и расходники... – Он запнулся. "И с малышом что-то придумать..." – эту мысль Азирафель оставил невысказанной. Сколь бы ни был ему тýпичек симпатичен, всё-таки это подопечный Энтони, и тому лучше знать, как ухаживать за условно дикой птицей. К тому же... Перспектива появления пруда в саду Азирафеля смутила и слегка раздосадовала, пускай он сразу не нашёл слов, чтобы внятно выразить своё отношение к подобному самоуправству. И кстати, об Энтони. Им бы поговорить с глазу на глаз. Что Кроули задумал? Точно прочитав мысли Азирафеля, Сержант схватил лопату, немую свидетельницу безумного чаепития, и целенаправленно двинулся к распахнутой настежь двери, ведущей на терраску. Азирафель, послав Майкл, Мюриэль и Трейси Шедуэлл немного затравленный взгляд, последовал за ним.***
– Ну? Где копаем? – оперевшись на длинный черенок, с видом военачальника, обозревающего позиции, вопросил Сержант. – Ах... я вам так благодарен... за предложение... и за всё... за то, что так быстро откликнулись на просьбу Энтони... – Азирафель аккуратно обошёл лужицу чая, под лучами утреннего солнца неумолимо подсыхающую на гладком жёлтом камне. – Но, может быть, мы всё-таки повременим? Тут ведь подготовка нужна, дренаж... – Без тебя знаю, – буркнул Сержант. – Но сказано было: копать. И я пришёл – копать. – Понимаю... – Азирафель принялся заламывать руки: очень не хотелось быть невежливым, тем не менее... только раскопок в саду ему сейчас не хватало! На терраску, шурша подолом, выплыла Трейси Шедуэлл. – Ах ты боженька-держи-ноженька, какая тут у тебя благодать, зайчик! – умилённо покачала она головой и с видимым удовольствием втянула носом воздух. – Вы правы, сад просто дивный. – Азирафель исподволь глянул на миссис Шедуэлл. – Только запущен слегка... Но я уверен: со временем всё тут приведу в порядок. – Тебе не до того будет, – заметила Трейси Шедуэлл веско. – Майкл тебя сейчас работой завалит; не на днях, так раньше (как слух по деревне пойдёт) и остальные со своим антиквариатом подтянутся... Как бы под горой книжечек да прочих побрякушек тебя, зайчик мой сладкий, не погребло. – Я справлюсь, – слабо улыбнулся Азирафель, не испытывая ни малейшей уверенности в своих словах. – Не сомневаюсь. – Миссис Шедуэлл погладила его по предплечью и незаметно послала Сержанту многозначительный взгляд. – Я ж тебе про другое, лапушка, сказать пытаюсь: нельзя, чтобы на свой первый конкурс садов ты вышел... вот так... замарашкой! Это нонсенс! Неслыханно! – Она широким жестом обвела терраску, намекая заодно и на разросшийся, слегка одичавший садик, нагло подступающий к облицованным жёлтым песчаником ступеням. – Но я совершенно... Азирафель мотнул головой, силясь стряхнуть наваждение: беседа двигалась вовсе не в том направлении, которое ему было нужно! – Я не планировал... не собирался... не имел намерения участвовать! – Перебрав для верности несколько синонимов, Азирафель насупился и понадеялся (пускай наивно!), что будет услышан. – Кто б тебя спрашивал, – буркнул Сержант, однако под строгим прищуром миссис Шедуэлл смолк. – Это Ньюборо, малыш. – Трейси Шедуэлл тепло улыбнулась Азирафелю. – Мы тут все ходим строем. – Очевидно, – насилу сдерживая раздражение, кивнул Азирафель, хотя очевидного в этом разговоре не находил ровным счётом ничего. – Ты не переживай, ангел... как тебя там... на воротах, – пробасил Сержант. – Если пруд копать не к спеху, так я тебе сухие кусты выкорчую! Раз уж мы с лопатушкой здеся. Азирафель перепуганно воззрился на седобородого старика: час от часу не легче! Почему бы им всем... просто не оставить его в покое?! – Сержант имел в виду, – стремясь утолить печали несчастного владельца "Эдема", перевела Трейси Шедуэлл с военного на общечеловеческий, – что мы все с удовольствием поможем. Если подналяжем всей деревней, то тут и... делать-то нечего! Правда, друг мой? – Так точно, мэм! – Сержант, не выпуская из рук драгоценной лопаты, непроизвольно встал по стойке смирно. Трейси Шедуэлл возвела очи горе, а Азирафель разволновался пуще прежнего. Перспектива того, что на ставший дорогим его горемычному сердцу славный садик "подналягут всей деревней", повергла его в трепет и ужас. Правда, долго трепетать и ужасаться ему не пришлось. – А-аз! На́ малыша, а мы пошли!***
На пороге нарисовалась Мюриэль Хевенли, прижимающая к груди тýпика. "Смотри не придуши, мюмла ты эдакая", – съязвил про себя Азирафель, однако вслух спросил: – Какие планы, Мю? – К детективу Наттер... в смысле, к Агнес наведаться надо, – ответила Мюриэль туманно. – Взыскать карточный долг – дело чести! – донёсся из кухни голос преподобной. Мюриэль Хевенли вымученно прикрыла глаза и фыркнула. – Это она ещё о чём? – не понял Азирафель. – Да мы с Агнес поспорили тут... – Мюриэль передала Азирафелю тýпика. Малыш, на удивление, не думал сопротивляться, только напушился слегка. – Скажи-ка мне, мюмла... – Азирафель подозрительно прищурился. – Отчего у меня заранее такое чувство, будто эта история мне не понравится? – Ах ты ж зайчик наш, какой проницательный! – умилилась миссис Шедуэлл. Сержант пробубнил нечто малопонятное, однако вполне одобрительное. Ласкательные интонации в голосе милой соседушки разозлили Азирафеля почище недосказанностей Мю. Чаша ангельского терпения наконец переполнилась. Азирафель медленно перевёл дыхание: вламываются к нему в дом толпой, ведут себя так, словно он... какой-нибудь забредший в Ньюборо тýпик, опекать пытаются, обращаются покровительственно, снисходительно, как с ребёнком! Не удостоив Сержанта и его увенчанную лаврами легенды разведки спутницу даже поворота головы, Азирафель пристально взглянул на подругу. – Мю. Давай без твоих покерных фишечек. Ты не находишь, что ваша исследовательская группа уже достаточно экспериментов поставила на отдельно взятом... мне?! Говори без обиняков: есть что-то ещё, что мне следует знать?! Ты просто так с бывшей коллегой, которой пару лет назад особенную книжечку в подарок выбирала (да-да, я помню "Воронью дорогу", как и всё, что когда-либо реставрировал, и теперь мне несложно догадаться, для кого я старался!), встретиться торопишься, или мне пора опасаться очередного акта... причинения добра?! – Аз! Ну Аз же! – взмолилась Мюриэль. – Я сорок пять лет Аз, – парировал Азирафель, – и сорок два из них (считай, с раннего детства!) ненавижу, когда коверкают моё имя! – Нам, пожалуй, пора... – Миссис Шедуэлл подхватила Сержанта под руку (тот неистово пучил глаза и сжимал черенок лопаты мёртвой хваткой). – Спасибо за всё и доброго вам дня, – опустив голову и обращаясь куда-то тýпику в перья, пробормотал Азирафель. – Мы обязательно вернёмся, заинька, – заверила его Трейси Шедуэлл, – и приведём здесь всё в порядок. В словах заботливой соседушки Азирафелю Зэд Феллу почудилась угроза, и потому он счёл благоразумным промолчать.***
Они с Мюриэль остались на терраске вдвоём (не считая тýпика). В кухне гремела чашками-ложками, загружая посудомойку, преподобная. – Ну так? – Азирафель строго посмотрел на подругу. – Ты обидишься, – проговорила Мюриэль наконец. – После всего-то?! – вскинулся Азирафель. – А ты рискни. – Хорошо. – Мюриэль замялась. – Мы с Агнес поспорили... – Это я уже понял. О чём? Или на что? – перебил Азирафель: он едва сохранял самообладание. Тýпик у него на руках зашевелился. – Если коротко, то Агнес была уверена, что ты меня никогда не простишь. Или простишь не скоро, – сказала Мюриэль. – Она плохо меня знает, вернее – не знает совсем, – припечатал Азирафель. – Я надеялась на это, – призналась Мюриэль с долей робости. – Сколько поставила на Хемуля? – поинтересовался Азирафель. – На Филифьонку, если быть точнее. – Мюриэль отвела взгляд. – Я поставила два литра латте на миндальном молоке и коробку сникерсов. – Дёшево же ты оценила нашу дружбу, – произнёс Азирафель с каменным лицом и непередаваемой интонацией. – Я поставила бы на нас и миллион, – заверила его Мюриэль. – Только миллиона у Агнес нет, а мне не хотелось, чтобы она была мне должна даже по приколу. Пойми, Аз... Азирафель, наш спор начинался, как шутка... Азирафель неожиданно широко улыбнулся. – Мне приятно знать, дорогая моя, что ты не сомневаешься в нашей дружбе. Однако я считаю себя вправе стребовать с тебя сникерсы (веганский латте я всё равно не пью). – Именно на это я и рассчитывала, – знающе ухмыльнулась Мюриэль. – Я ж помню, какие твои любимые шоколадки. – Она подмигнула Азирафелю. Тот подмигнул подруге в ответ: – В следующий раз ставь на нас что-нибудь посущественней. Хоть подзаработаем малость.***
Проводив Мюриэль и Майкл, хозяин "Эдема" позволил себе наконец выдохнуть. Останки барона Арчера отправились в помойное ведро. Морщась и превозмогая тошноту (уж больно ароматны были свидетельства тýпичьего стресса), Азирафель открыл окно в гостиной, отодвинул диван, скатал ковёр и, кряхтя, вытащил тяжеленный рулон за дверь: о судьбе несчастного ему предстоит подумать позже. – Как считаешь, дружок, не пора ли нам заглянуть к твоему папе? – спросил Азирафель тýпика. Малыш, естественно, ответом его не удостоил – вместо этого пернатый с наслаждением вонзил оранжевый клювик в сдобный скон. – Это уж пусть останется между нами, – погрозил птице пальцем Азирафель. – И не вздумай сдать меня!***
Азирафель нырнул в растоптанные конверсы, прокатил велосипед через прихожую и кухню, аккурат к внутренней двери, оттуда – на терраску и вниз по ступенькам – в сад. Поразмыслив, он вернулся в дом за полотенцем. – Располагайся. – Азирафель подсадил тýпика в застеленную мягким корзинку. – Пора и нам съездить в гости. Нанесём, так сказать, ответный визит... без приглашения.***
Налегая на педали, Азирафель неспешно катил вдоль сáмой кромки моря на запад. Влажный песок приятно скрипел под хорошо накачанными, упругими шинами. Светило солнце. День обещал быть погожим и ещё по-летнему тёплым. Тýпик дремал в корзинке или притворялся – Азирафеля это устраивало, ибо ничто не отвлекало его от тайного диалога, который он вёл сам с собой... или с одним из своих наименее отвратительных демонов. Маяк приближался неумолимо. Азирафель притормозил и, сняв очки (нелюбимые, запасные – любимые он несколькими днями ранее потерял), потёр переносицу, затем вновь продолжил путь. У каменных ступеней он спешился, осторожно придерживая свой старый велик за руль. – Ну что, дружок, рискнём? – обратился Азирафель к тýпику, хотя на деле пытался подбодрить себя, придать себе смелости. Прижимая завёрнутую в полотенце птичку к груди, Азирафель, чуть задыхаясь, бегом поднялся на долгий пролёт и остановился у двери. – Энтони! – Он трижды стукнул по дереву, вкладывая в свой жест всю доступную ему на тот момент смелость. – Ты здесь? Энтони! Я привёз твоего питомца! К тому, сколь резко и неожиданно распахнётся дверь, Азирафель готов не был... На пороге стоял Энтони Кроули – босой, но уже не растрёпанный и не в пижаме: длинные волосы собраны в гладкий хвост, тёмно-зелёное худи неопределённого размера скрывает росчерки антрацита, индиго и графита на загорелой коже... Да и шёлковые шаровары смотритель успел сменить на вытертые на коленях джинсы-скинни. Азирафель непроизвольно сглотнул и вдруг опомнился: сам-то он переодеться забыл! Прикатил как был – в серых хлопчатобумажных штанах и растянутой домашней футболке... Даже причесаться не догадался. – Анг... Азирафель? – выдохнул Кроули потрясённо. – Ты видео посмотрел? – спросил Азирафель, сам не понимая зачем. – Какое видео? – изумился Кроули, однако тут же отступил в дом. – Проходи. Азирафель, насилу смиряя жадность взгляда и любопытство, заозирался по сторонам: просторная прихожая-холл, переходящая в рабочий кабинет и гостиную. Дерево и камень; очень много дерева – массивные балки под потолком, тёмные навощённые доски пола, широкие рамы и спорящая с ними неистовостью грубая кладка стен – промеж асимметричных камней-кирпичей плотный слой светлой замазки; приземистая мебель – пара книжных полок (тома, тома, тома, расставленные по цвету – от чёрного до светло-зелёного), письменный стол на толстых ножках-лапах, заваленный бумагами, – посередине лэптоп, в углу примостился принтер, а подле стола – чуть отодвинутое кресло-трон с высокой спинкой – кричащая, насыщенно-малиновая, почти фламинговая бархатистая обивка. ...И ни картин, ни фотографий, ни сувенирных мелочей, которыми – помимо воли – всякий обрастает за годы жизни на земле. У дальней стены – очаг за кованой решёткой; напротив – просторный кожаный диван. И свечи – свечи повсюду! – на широком подоконнике, на каминной полке, на стеклянном столике подле дивана. Почти средневековье, четырнадцатый век, если не принимать во внимание кажущиеся инородными редкие чудеса техники... – У тебя очень... уютно, – сподобился наконец Азирафель, возвращая Кроули дежурный комплимент. – Можно отпустить его? Он чуть приподнял сонного, пригревшегося в полотенце тýпика. – Be my guest. – Кроули сделал шаг в сторону. – Мелкий тут ещё не был.***
Под нечитаемым взглядом хозяина дома Азирафель опустился на колени и освободил малыша из махрового плена. Тýпик неуклюже шлёпнул перепончатыми лапками об пол и остался недвижим. – Хочешь вина? – предложил Кроули. – Энтони! – воскликнул Азирафель скандализированно. – Ещё и девяти утра нет! – Ну да... – Кроули не выглядел впечатлённым. – Но ведь где-нибудь на планете уже перевалило за шесть вечера. Так что всё в порядке. Азирафель неопределённо хмыкнул, что хозяин дома расценил как согласие.***
Они сидели бок о бок на широком кожаном диване, потягивая шабли со льдом и глядя в окно, деревянными решётками расчерченное на идеальные квадраты. Снаружи перекатывались, едва различимо шумя, ленивые волны. – Я, наверное, должен извиниться, – выговорил Кроули после долгого молчания, – за то, как поспешно сбежал. – Наверное, – отозвался Азирафель и, помедлив, прибавил: – Не так страшно то, что ты сбежал, походя охамив мою лучшую подругу, как то, дорогой мой, что прислал Сержанта с лопатой. – Лопата была лишней? – ухмыльнулся Кроули. – Несомненно, – согласился Азирафель. Энтони Кроули пожал плечами. – Могу ли я быть с тобой откровенен? – вперив взгляд в асимметричное пятно копоти над очагом, спросил Азирафель. – Естественно. – Кроули отпил из бокала. – Тогда выскажусь прямо, без прикрас, без перифраз и прочих эвфемизмов. – Азирафель пригубил вина и поставил бокал на низкий столик. – Мне претит, что все относятся ко мне, как к заплутавшему несмышлёнышу, не способному обустроить собственную жизнь, собственный быт... Азирафель резко перевёл дыхание и продолжил: – Я наберусь смелости... обязательно наберусь... и скажу остальным: не нужно, пожалуйста!.. Понимаю, что все здесь руководствуются моим благом, но мне не хотелось бы, чтобы они – и ты, дорогой мой, не обессудь! – принимали решения за меня. – Прости, – отозвался Кроули отрешённо. – Прости?! – вскричал Азирафель. – И это всё, что ты изволишь мне ответить? – А что я должен сделать?! – вопросил Кроули с толикой несвоевременной иронии. – Сплясать перед тобой покаянный танец?! – Это было бы, по меньшей мере, занимательно. Азирафель скосил взгляд на своего визави и позволил себе не прогонять с губ улыбку. – Не дождёшься! – парировал Кроули, пряча усмешку за краем бокала. – Ладно, давай серьёзно. – Азирафель выпрямился, ища взглядом тýпика. Малыш самозабвенно выклёвывал нечто невидимое, застрявшее, по его птичьему разумению, между дров в чугунной поленнице. – Ну... давай серьёзно, коли не шутишь. – Кроули поставил опустевший бокал на пол – льдинки звонко ударились друг о друга и хором звякнули о тонкое стекло. – Ты был не прав, – выговорил Азирафель медленно, – в первую очередь, по отношению к девушкам. – К девушкам? К де-еву-ушкам, ангел? – передразнил его Кроули. – Ты не о тех ли "девушках", одна из которых набожная убийца со стажем, а вторая – та, кого ты на днях последними словами клял? – Это не имеет отношения к делу, – выговорил Азирафель строго. – А что имеет?! – не унимался Кроули. – Твоя неправота. – Азирафель упрямо стоял на своём. – Мне было неловко... – Они вломились в твой дом на рассвете! – Как и ты, дорогой мой. – Повернувшись к Кроули, Азирафель ласково улыбнулся. – Но я ведь тебя не шпынял. – Ей-кто-нибудь, где ты таких слов набрался?! – делано изумился Кроули, всё ещё надеясь увести разговор в сторону. – Из словаря почерпнул, – ответил Азирафель как ни в чём не бывало. – Понял... понял. – Кроули с силой провёл рукой по лицу, словно срывая нечто липкое (возможно, маску?). – Признаю: я переборщил... – Как и с прудиком для малыша, – заботливо договорил за него Азирафель. – Конечно... раз твой тýпичек повадился в "Эдем", я – в целом – не против... Но стоило бы со мной сначала посоветоваться, а потом уж Сержанта на раскопки призывать. Извини за прямоту, Энтони, но мне совершенно не нравится, когда мне отказывают в праве (за тавтологию извини тоже) на отказ. – Мне показалось, он у тебя теперь останется... – проговорил Кроули с нескрываемой печалью. – Кто?! – поддел его Азирафель. – Не Сержант ли? Боюсь, – он хмыкнул, – миссис Шедуэлл станет возражать. – Я мелкого имел в виду, ты же сам поди понял, – отозвался Кроули брюзгливо. – И с чего ты взял? – спросил Азирафель с искренним любопытством. – Вон... посмотри на него. Малыш по тебе соскучился! Азирафель поднялся с дивана, отцепил тýпика от сучковатого полена и водрузил Кроули на колени. – Ты скучал по папе, да, маленький? Ты рад, что я привёз тебя домой? – засюсюкал он над птицей. – Ничего он не скучал! Они не умеют! – вскричал Кроули с напускным раздражением, однако осторожно (впервые!) погладил птичку по круглой головке. Тупик издал смешной икающий звук и знатно напушился. – Как изволите видеть, профессор, – произнёс Азирафель с апломбом, – ваша теория разваливается на глазах. Малыш не просто по вам стосковался, он вас обожает. И нет повода для ревности. – Ревность не мой порок, за мной другие грехи водятся, – отозвался Кроули, отдавая себе отчёт в том, что лукавит, как и в том, что ангел его раскусил. – Как скажешь, дорогой мой, – покладисто согласился Азирафель. – Мир? – предложил Кроули. – Естественно. Я с тобой и не ссорился. – Азирафель дружески похлопал Кроули по руке. – Ещё вина? – Не откажусь. Ведь что может быть веселее, чем появиться пред очи работодателя в пижаме и на рогах? – Тогда подержи мелкого. – Кроули сгрузил тýпика Азирафелю в объятия и, стараясь не задеть ногой бокал, встал. – Мы с ним потом тебя проводим. – Это ещё зачем? – почти возмутился Азирафель. – Не готов отказать себе в редком удовольствии, – бросил Кроули через плечо, направляясь на аудиенцию к холодильнику. – Когда ещё представится шанс увидеть реставратора на рогах? – При здешнем укладе... – отводя глаза, возразил Азирафель вполголоса, – боюсь, что не раз. – Круто! – восхитился Кроули откуда-то из кухни. Тупик споро спрыгнул с колен Азирафеля и затоптался по дивану: в домике смотрителя малышу нравилось определённо больше, чем на маяке.