Пресечь поэзию

***

− «Старина-детектив с Бейкер-стрит, С хромоногим врачом он сидит. В небольшой потасовке Их отделали ловко И порезали доктора. Словно бисквит». Лестрейд остановился и резко обернулся. Он смерил группу констеблей устрашающим взглядом. − Кто это сказал? Молодые люди − а всё это были молодые люди под хмельком − замерли. Некоторые из них опустили глаза. Никто из них ничего не произнёс. Инспектор подошёл ближе, в каждом его шаге сквозила угроза. Вокруг паба появились ещё несколько инспекторов и старших констеблей. Некоторые просто смотрели на него с тревогой и любопытством, явно не понимая, что происходит. Несколько других выглядели почти такими же сердитыми, как Лестрейд. − Я задал вам вопрос, мужчины. Кто это сказал? Констебль Риверс, я знаю, что это были не вы, если только здешнее пиво не достаточно крепкое, чтобы вернуть вас к тому состоянию, в котором вы были до того, как бросили камни. Вы мне скажите − кто произнёс эту гнилую требуху? Констебль Риверс был почти на фут выше инспектора Лестрейда и весил вдвое больше, чем тот, кто был поменьше ростом, но его обычно глубокий бас дрожал от нервов, как у подростка, которым он, должно быть, когда-то был. − Мне очень жаль, сэр. Я не... не обратил внимания. − О, правда? − тон Лестрейда был язвительным. − Вы прекрасный полицейский. Полдюжины подозреваемых за столом, и вы не можете назвать виновного, несмотря на то, что находитесь в пределах досягаемости локтя от всех остальных. − Его яростный взгляд прошёлся по остальным мужчинам. − Остальные из вас такие же неумелые? − Это был просто глупый лимерик, − пробормотал один мужчина в свой стакан. − У нас было что-то вроде соревнования. Это было просто ради забавы. − Ах. Значит, это были вы, не так ли, Роджерс? − Лестрейду удалось нависнуть над этим человеком, несмотря на его относительно невысокий рост. − Вы находите ранение гражданского достаточно забавным, чтобы превращать его в какую-то чепуху? Скажите мне, инспектор Джонс, что делал доктор Уотсон, когда его ударили ножом? − Доктор Уотсон был ранен, когда лечил − и защищал − констебля Уайта. − Лицо Джонса побагровело, а глаза горели презрением. По всему залу те, кто до этого не понимал, что происходит, ощетинились, когда поняли. Лестрейд кивнул. − Да, это верно. Хендрикс собирался напасть на Уайта вместе с любым другим полицейским, к которому он мог бы приставить нож. Доктор Уотсон прихрамывает из-за службы в Майванде, но с его инстинктами и храбростью всё в порядке. Он защищал своего пациента, как защищал других бесчисленное количество раз. На этот раз он потерял много крови, чтобы сохранить жизнь одному из наших. Или, как вы бы сказали, «И порезали доктора. Словно бисквит»... − Его взгляд задержался на группе. Все, кроме Роджерса, выглядели искренне пристыженными за себя. Роджерс выглядел обиженным и наполовину вызывающим. Глаза инспектора сузились. − Сержант Вандерпол. Я полагаю, Роджерс − один из ваших? − Это так. − Дородный сержант ответил достаточно стоически, но внимательные наблюдатели могли заметить, как напряглась его челюсть. − Возможно, вы захотите посоветовать ему, насколько разумно искать другое направление работы. Куда-нибудь за пределы Лондона, если у него есть хоть капля здравого смысла. − Вы можете быть уверены, что я так и сделаю. − Взгляд, который сержант бросил на Роджерса, ясно указывал на то, что это был не единственный разговор, который ему предстояло провести с этим человеком. − Что касается остальных из вас, то вам не мешало бы поговорить со своими собственными сержантами и более опытными людьми в вашей смене. Очевидно, вам ещё многое предстоит узнать о своих обязанностях и реальности жизни полицейского в Лондоне. Особенно когда речь заходит о защите общества − и работе с Шерлоком Холмсом.