Часть 1
28 августа 2023 г. в 19:31
Они делают это каждый год, и каждый раз, на протяжении последних четырех лет, ей удавалось избежать праздничного приема, ссылаясь на занятость, командировки и работу. С момента вступления в должность временного генерального директора в организации, занимающейся безопасностью, Беатрис предоставляла все социальные взаимодействия Лилит, предпочитая заниматься договорами в своем кабинете. На её взгляд, это было более продуктивное времяпровождение, чем делать вид, что все здесь присутствующие ей интересны или хотя бы в половину полезнее, чем документы на столе. Те, по крайней мере, обеспечивали стабильность компании, которую отец успешно поставил под удар.
— Беатрис, дорогая, как Филипп? — спросила женщина, проходя мимо под руку с каким-то мужчиной вдвое младше неё, явно не её муж и не сын. Глядя на бежевое платье и короткую стрижку, Беатрис сравнила миссис Кроу с пародией на английскую королеву и в очередной раз задалась вопросом, как много людей посвящены в случившееся.
— Он в порядке, миссис Кроу. — Вежливо ответила девушка и заставила себя улыбнуться. Потому что это то, чему ты учишься в первую очередь, чтобы общаться с клиентами и своей семьей. Хотя порядок мог бы быть другим. — Передавал наилучшие пожелания.
Миссис Кроу улыбнулась, кивнула, но не остановилась, чтобы продолжить диалог. Беатрис не стала её винить и обвела взглядом зал, делая глоток шампанского. Настроение портило также то, что Филипп обожал эти приемы. Раньше Беатрис слушала о них истории вместо детских сказок перед сном. Мужчина старался изо всех сил, рассказывая о красивых залах, праздничном настроении и волшебных, роскошных дамах, бродящих по коридорам. Маленькая девочка обожала эти места в его рассказах и хотела посетить прием, как любой ребенок мечтает о диснейленде и верит в существование магии. Ей было невдомек, что происходило на них на самом деле, пока Беатрис однажды не наткнулась на плачущую мать. Строгую, сдержанную, полную правил и приличий. Она всегда следила за осанкой дочери, за правильным использованием столовых приборов, выполнением домашних заданий и порядком в доме.
— Образование необходимо, Беатрис. — Сдержанно повторяла Мэй каждый раз, когда дочь сбегала от репетиторов. Её темные глаза были полны необъяснимого напряжения, а выражение лица становилось суровой маской, которую девочка воспринимала не иначе, как разочарование. Беатрис никогда не понимала мать, считая чопорной и холодной, при этом безусловно любила отца. До определенной ночи.
Откуда-то со стороны раздался громкий смех, возвращая её в настоящее. Напускная безмятежность, которую брюнетка тщетно пыталась сохранять, давно испарилась. Залпом допив шампанское, она выдохнула. Ей нужно было выбраться из этого праздника лицемерия, пока она еще в состоянии сохранять спокойствие. К поздней ночи раздражение Беатрис достигло предела.
Она торопливо пересекла зал по направлению к выходу, дружелюбно улыбаясь знакомым и не очень лицам. В одном отец был прав — на этих вечеринках действительно присутствовали роскошные женщины и мужчины, одетые в вечерние платья и костюмы. Те, что пришли сюда из-за статуса, выглядели более сдержанными в выборе своих нарядов. Они предпочитали нейтральные тона, классический крой и знакомые всем, качественные бренды. Другие же выделялись откровенными вырезами и большим количеством обнаженной кожи. Если бы психологический багаж не был настолько эмоционально перегружен семейной историей, Беатрис смогла бы увидеть и оценить чужую красоту без волны презрения и отвращения к людям определенной профессии. Не то чтобы она не понимала концепцию взаимного согласия и вины обеих сторон в происходящем.
Не представляя себе, как Лилит выдерживала многочасовые бессмысленные беседы, Беатрис испытывала огромный прилив благодарности к подруге за предоставленную возможность избегать светских приемов. Хотя взамен она предоставляла возможность передавать раздражающих клиентов ей, что порой делало работу Беатрис невыносимой, но партнеры считали такой обмен равноценным. И если у Лилит было некоторое преимущество, о котором генеральный директор подозревала, то она была не против. В конечном итоге, если бы подруга с кем-то всерьез встречалась, Беатрис верит, что она бы рассказала об этом. В любом случае, она должна Лилит бутылку хорошего виски.
Говоря о… Беатрис решает выпить что-то покрепче, чем шампанское этим вечером и желательно подальше от этого места. Её черный кадиллак уже ждет у входа, когда она снимает темно-синий пиджак и бросает его в салон, прежде чем забраться следом и дать указание водителю отвезти её в отель. Квартира находилась в часе езды, и Беатрис предпочла остаться в городе, чем тратить драгоценное время на путешествие домой, только чтобы через пару часов вернуться в офис неподалеку. Дорога до отеля займет менее получаса по ночным улицам города, что вполне устраивало девушку этой ночью.
— Мне предупредить Ясмин? — Сразу интересуется Лилит, как только берет трубку после одного гудка. Как всегда сразу к делу.
— Нет, я просто звоню сказать, что у нас есть сделка с Конрадом на груз из Мексики. — Задумчиво произносит брюнетка, наблюдая за неоновыми огнями за окном.
— И ради этого ты позвонила? — Раздается недоверчивый голос. Они обе знают, что Конрад был их постоянным клиентом. Он любил, когда всё проходило гладко, четко и без его участия, но также, как он любил стабильность, он обожал торговаться. И переговоры последних двух недель — это очередная попытка снизить цену на их услуги, которая, как и всегда, не увенчалась успехом. Конрад — образец стабильности во всех отношениях и не стоил звонка в два часа ночи. Они обе это знали.
Несмотря на вопрос, Беатрис ощутила, как напряжение вечера постепенно отпускает её, позволяя погрузиться в комфортную тишину.
— В любом случае, причем здесь Ясмин?
— Учитывая, как ты относишься к светским визитам, логично предположить, что ты могла устроить скандал. — Буднично пояснила подруга. Ее голос был хриплым, и только сейчас Беатрис услышала стоящую за этим усталость. — Приятно иногда ошибаться.
— Как мало ты веришь в мою сдержанность. — Ответила Беатрис, ухмыльнувшись.
— Отдаю тебе должное, Янг, но предпочитаю перестраховываться.
— Поэтому мы так хорошо работаем. — Кивает девушка и вздыхает. — Прости за звонок. Как самочувствие?
— Нужно больше, чем отравление, чтобы сломать меня, ты же знаешь. Завтра я буду в порядке. — Фыркает Лилит.
— Возьми выходной. Я справлюсь с Джиллиан. — Предлагает Беатрис, мысленно прикидывая, что ей нужно сделать до встречи с клиентом, чтобы прикрыть подругу.
На том конце телефонного разговора раздается тяжелый вздох.
— Я приду во второй половине дня, и ты расскажешь, как прошла встреча.
— Хорошо. — Соглашается Беатрис. — До завтра.
Разговор прерывается еще до того, как она успела договорить, в типичной манере Лилит, продемонстрировав степень их близости. К счастью, общение с клиентами выдерживает любые проверки и содержит все социальные нормы, которые только существуют, иначе их компания стала бы катастрофой и разорилась задолго до этого приёма.
Выбравшись из автомобиля, Беатрис вежливо улыбается и минует швейцара, открывшего ей двери. Она ступает на дорогую бежевую плитку в холле отеля, залитую ярким светом от люстры, висящей высоко над головой. Даже ночью посетителей не становится меньше, и сотрудники отеля снуют по коридорам, обещая помочь с вещами и провести постояльцев к их номерам.
Девушка останавливается лишь на мгновение, чтобы оценить варианты. Она может отправиться в свой номер и лечь в постель, пытаясь уснуть, пока мысленно перебирает события этого вечера, своего прошлого и морально готовиться к новому дню. Либо же пройти по коридору, мимо лифтов, в сторону бара и попробовать избежать трясины самоанализа и отвлечься.
Со стороны заминка в шаге кажется случайным замедлением. Беатрис проходит в длинный коридор с темными стенами и редкими лампами, находящийся за стойкой ресепшена, чтобы оказаться в роскошном зале бара-ресторана. Здесь не так многолюдно, как в холле, но у бара свободно всего несколько мест, что не оставляет Беатрис особого выбора, и она идет к ближайшему, что прямо в центре. Стоило ей занять место, как напротив появляется салфетка и подставка под стакан.
— Виски. — Бармен кивает и тянется за бутылкой, стоящей на верхней полке за его спиной.
Большая часть посетителей не одни, и мерный гул чужих разговоров заполняет пространство вместе с приглушенной музыкой. Прохладная поверхность барной стойки приятно холодит ладони, а зеркало напротив визуально увеличивает пространство, и Беатрис глубоко вздыхает, чувствуя облегчение. Как будто всё это время её грудь сжимали невидимые тиски и, наконец, впервые за весь день она смогла свободно дышать.
Первый стакан виски она выпивает залпом, едва ощущая ожог от спиртного и тут же просит повторить. Пока бармен — приятный мужчина с аккуратно стриженой бородкой в форменной белой рубашке и темных брюках — наливает вторую порцию, Беатрис закатывает рукава, потакая желанию расслабиться. Её пиджак остался в машине, и она заберет его завтра, когда будет возвращаться домой. Так что сейчас на ней только темно-синяя рубашка и черные брюки, в карманах которых спрятан телефон и ключ от номера.
Второй стакан генеральный директор предпочитает медленно потягивать, бездумно разглядывая окружение в зеркале напротив. Слева от нее сидела пара, мужчина и женщина, потягивая напитки, они шепотом переговаривались и, судя по смущенным улыбкам, хорошо проводили время. Позади, за одним из столов, сидела компания мужчин, их пиджаки висели на спинках стульев, а узлы галстуков либо небрежно растянуты на шеях, либо валяются бесформенной кучей на кейсах. Изрядно подвыпившие, они что-то обсуждали, изредка смеясь. Чуть поодаль раздался громкий смех. Еще одна компания за столом явно что-то отмечала, если можно судить по шампанскому на их столе и громким возгласам поздравлений.
Беатрис нравилось это место. Здесь было спокойно и предсказуемо. Что-то, что было другим, в сравнении с вечеринкой, на которой она была недавно.
Справа от неё мужчины расплачиваются за свои напитки и уходят, открывая вид на женщину в дымчатом платье за ними. Взгляд невольно обращается туда, и брюнетка наблюдает, как на другом конце стойки второй бармен наклоняется к ней с улыбкой. Их разговор тихий, но смех, следующий за брошенной барменом фразой — нет. Девушка смеется громко и искренне, накрывая при этом руку бармена своей. Её улыбка широкая и радостная, и она поправляет пряди светлых волос в жесте, который Беатрис может оценить лишь как кокетливый, в то время как бармен закатывает глаза и проводит пальцами по ухоженным усам.
Дымчатое платье держится на тонких бретельках, открывающих тонкую шею и изящные плечи, а декольте подчеркивает полную грудь. В меру облегающее, оно обнимает женскую фигуру, но не стесняет, и кажется коротким, когда его обладательница сидит, но Беатрис видит ткань, что струится вдоль ног, и понимает, что такое обманчивое впечатление создается глубоким разрезом на бедре. На загорелых изящных ногах черные туфли с высоким каблуком ритмично покачиваются на кончиках пальцев, что было бы довольно милым, если бы Беатрис вновь не почувствовала прилив раздражения.
Откровенный наряд и неприкрытое заигрывание девушки с барменом напомнили генеральному директору о представительницах древнейшей профессии, которых она покинула час назад. И которых Филипп так сильно любил, что тратил всё свободные время и деньги на них, забывая о дочери и жене. Беатрис никогда не задумывалась, что такого особенного могли ему дать эскортницы, чего он не мог получить в семье? Что особенного в этих девушках? Она не отрицала привлекательность женского тела, когда видела её и могла чувствовать влечение, но желание можно контролировать также, как и компанию. Была ли причина в красивом и привлекательном лице рядом? Беатрис смутно представляет преимущество красивого сопровождающего на подобных вечерах и качает головой, отворачиваясь от девушки и бармена.
Но Филипп всегда шёл до конца, и сколько бы Беатрис не пыталась его понять, у неё не получалось. Если всё дело в свободе, тогда зачем было оставаться в браке? И что более важно, почему Мэй позволяла ему так с собой обращаться? Унизительно было то, что казалось, будто все вокруг знали о происходящем и считали это нормальным. Интересно, что было бы, не выясни партнеры «необоснованные траты» кампании. Девушка не сдержалась и фыркнула.
Очередной взрыв смеха привлек её внимание. Бармен готовит напитки рядом сидящим клиентам, но каждый раз возвращается к девушке в дымчатом платье. Их диалог продолжался еще какое-то время, прежде чем она покинула свой стул и заплатила за напитки. Очередная широкая улыбка в ответ, покачивание головой от бармена, и девушка отходит от барной стойки.
— До встречи! — Бросает громко бармен. На что девушка оборачивается и делает вид, что подносит телефон к уху.
— Позвони мне. — И вновь смеется в ответ на подмигивание.
Весь этот обмен что-то сделал с ней. И, может это алкоголь в крови, а может — раздражение или и то, и другое, вместе с любопытством. Но, получив третью порцию виски, Беатрис хватает стакан и громко бросает, ни к кому конкретно не обращаясь.
— Что должна уметь девушка, чтобы позволить себе такое платье?
Это привлекает внимание, и Беатрис чувствует чужие взгляды на себе, но смотрит только на определенного человека через зеркало за барной стойкой. Это не лучшая фраза, чтобы завести знакомство, и она не знает, что на нее нашло, но отступать было поздно. Девушка останавливается прямо за ней, улыбка на лице слегка померкла, и брюнетка поймала себя на легком разочаровании от этого, но через мгновение вновь вернулась. Янг показалось, что эта версия улыбки была другой, больше похожей на осторожную ухмылку. Это не та улыбка, с которой девушка флиртовала с барменом. Не то чтобы Беатрис была экспертом. Откуда ей было знать?
Взгляд светлых карих глаз вопросительно обратился к бармену, а потом вновь вернулся к брюнетке. Медленно, как будто она так до конца и не решила, стоит ли ей подходить, незнакомка обошла генерального директора.
— И что, по вашему, должна уметь девушка? — Раздался встречный вопрос.
— Моя жизнь полна бумажной волокиты и рабочих встреч, что оставляет мало места для развлечений. Так что… — Отвечает Беатрис, совершая неопределенный жест рукой и разворачиваясь к девушке, за которой наблюдала последние двадцать минут. Что, как оказалось, не подготовило её к личному общению с ней.
Легкий наклон головы открывал вид на изящную линию челюсти. Падающий свет ламп отражался в камнях маленьких сережек, а загорелая кожа выглядела мягкой и еще более нежной, что вызывало желание прикоснуться к ней, чтобы проверить, насколько. Беатрис оценила вид тонкой шеи, изгиб которой плавно переходил к плечам. И четкие ключицы с богатым декольте, преимуществом которого явно пользовались. В чужих глазах светилось искреннее любопытство, смешанное с чем-то, чего Беатрис не могла понять, и это заставило кровь на мгновение похолодеть. Прежде чем ей в голову закрался вопрос, какой на вкус окажется чужая кожа, что мгновенно разожгло совершенно другой огонь.
Неуверенная улыбка, как теперь поняла брюнетка, сменилась удивленным смехом и легкостью, которой она не ожидала. Губы казались мягкими, когда изогнулись в дразнящей ухмылке.
— Значит, любопытство трудоголика?
— Возможно.
— Это твоя фраза для девушек? — Тут же раздался следующий вопрос. В чужой голос подкралась задумчивость, и уголки губ слегка опустились. Недостаточно, чтобы стереть желание целовать чужую улыбку, но достаточно, чтобы Янг кольнуло разочарование от потери.
— У меня нет фраз для девушек. — Твердо ответила Беатрис, за что получила откровенный взгляд, осматривающий её с ног до головы. Она физически чувствовала этот взгляд, ощущая прилив крови в местах, о которых не думала уже несколько месяцев. Не из-за кого-то.
— Могла бы меня обмануть. — Едва слышно пробормотала девушка себе под нос, добавив еще что-то, но взрыв смеха и новая мелодия в зале заглушают слова. Она делает глубокий вдох, прежде чем задает свой следующий вопрос с ноткой, которая, как понимает брюнетка, является заигрывающей. — Ты монахиня…?
— Беатрис.
— Ава. — С широкой улыбкой произносит Ава, указывая пальцем на себя. — Так ты монахиня, Беатрис?
Её отвлекает указательный палец, что так и остается на Аве. Она видит, как он мягко нажимает на кожу, а потом медленно двигается в сторону, после чего смещается ближе к ключице, где к движению присоединяются другие. И вот уже три пальца завораживающе медленно касаются кожи. Беатрис замечает, как двигается горло Авы, когда она глотает, и ощущает всей кожей, как перехватывает чужое дыхание. Она понимала это чувство, потому что сама едва дышала.
— Нет. — Отвечает она на поставленный вопрос и гордится тем, как ровно звучит голос. Напомнив себе, что пялиться неприлично, а хотеть трахнуть кого-то после тридцати секунд разговора плохо даже для нее, Беатрис заставляет взгляд подняться на двадцать сантиметров выше. Она почти жалеет об этом, так как видит, как розовый язык быстро облизал полные губы, а светлые глаза Авы потемнели.
Беатрис Янг гордилась своей сдержанностью и способностью вести переговоры. Она умело справлялась с проблемами на работе, не позволяя эмоциям затмить рассудок, когда необходимо принимать сложные решения. Но сейчас? Она чувствовала растерянность от того количества желания, которое вспыхнуло в ней, как только она ощутила напряжение между ними. Ей хотелось бежать от и к, ей хотелось позаботиться о себе в душе номера, но больше всего Беатрис чувствовала разрушительное желание целовать Аву прямо там, пока она не развалится в её руках и под её языком.
Делало ли это её похожей на Филиппа? Он чувствовал тоже самое ко всем своим любовницам? Вопрос из ниоткуда отрезвил её достаточно, чтобы перевести взгляд на стакан виски и сделать глоток. Неприятная тяжесть осела в желудке, а возбуждение проникло под кожу, оставляя напряжение во всем теле. Длительное отсутствие секса никогда не делало её жизнь сложной. До этого момента.
Неожиданное, но уверенное прикосновение мягкой ладони на плече вызвало дрожь.
— Ты в порядке? — Спросила Ава, наклонившись к ней, и беспокойство в её голосе удивило брюнетку.
— Да. — Короткая пауза. — Просто… Знаешь? Тяжелый день.
И Беатрис фыркнула от собственного преуменьшения. Пока ладонь мягко скользит от одного плеча к другому, ощущаясь расплавленной магмой на коже, что было одновременно возбуждающим и успокаивающим. Беатрис чувствует, как напрягаются мышцы живота при мысли, как эти руки ощущались бы в других местах.
— Могу представить, если проглоченная тобою палка о чем-то говорит. — Раздается хриплый смешок рядом с её ухом. Теплое дыхание Авы касается кожи и посылает мурашки по всему телу.
Янг никогда особо не была тактильным человеком. Они с матерью редко обнимались, в то время как она могла часами сидеть у отца на коленях и слушать рассказы о вечеринках, рабочих встречах и людях, с которыми он пересекался. Но чем больше Беатрис узнавала о поведении Филиппа, тем больше они отстранялись друг от друга. Не считая мимолетных интрижек и неудачных отношений, Янг предпочитала избегать прикосновений. Потому что они всегда несли больше, чем просто физический контакт. А сегодняшний день был дерьмовым из-за всех этих мыслей и проблем. Вот почему она должна была сказать Аве отойти, несмотря на то, как приятно было чувствовать её прикосновения.
Так она и собиралась сделать. Она правда собиралась. Но стоило Беатрис повернуться, как она наткнулась на очень соблазнительную и полную грудь на уровне глаз. Ведомая мазохистским удовольствием брюнетка опустила взгляд ниже, замечая обнаженную кожу бедра сквозь откровенный вырез платья. Ошеломленная близостью, она застыла, бесстыдно пялясь.
— По крайней мере, угости девушку, Беатрис. — Прозвучал насмешливый упрек с хриплыми нотками в голосе. И рука, так долго прожигающая её плечи сквозь рубашку, нашла дорогу к обнаженной кожи шеи, где мягко поглаживала корни волос, туго собранных в хвост.
Беатрис пристально посмотрела Аве в глаза и с уверенностью, которой на самом деле не ощущала, ответила:
— Если ты продолжишь, то я угощу тебя чем-то покрепче выпивки, Ава. — Был ли голос брюнетки низким и опасно предупреждающим? Определенно.
Губы Авы распахнулись, выпуская вздох. Некоторое время они напряженно вглядывались друг в друга, как будто обе пытались понять, что им теперь делать со всем этим напряжением, повисшим между ними. Беатрис наблюдала, как Ава облизала губы, прилагая усилия, чтобы выровнять тяжелое дыхание и ей нравились её потемневшие глаза. Впервые за всё время она позволила себе улыбнуться и увидела, как губы напротив растягиваются в дерзкой ухмылке. Как будто решение уже принято. История написана и события предрешены.
— С чего ты взяла, что я этого не хочу?
И, возможно, ей действительно стоило подумать о том, что в эту игру по перетягиванию каната могут играть двое. Острое, как стрела, возбуждение жидким огнем выплеснулось в кровь и подожгло всё тело Беатрис. И сидя вот так, когда рядом стояла горячая, привлекательная девушка, похожая на чистый адреналин в её крови, она больше не могла найти причин, чтобы отказать себе в удовольствии.
Янг заплатила за напитки и двинулась к выходу, обернувшись лишь раз, чтобы взглянуть на застывшую в неуверенности Аву. Она вопросительно подняла бровь, но весь её вид говорил, что вопроса не существует, если обе согласны. Они немедленно уходят. Вместе. И свет, появившийся в глазах Авы, улыбка на её лице — сказали брюнетке, что это правильное решение. Впервые за вечер Беатрис первая инициировала контакт, взяв девушку за руку и направившись к лифтам. Чужая ладонь была теплой и мягкой, большой палец Авы поглаживал тыльную сторону ладони, и Беатрис едва задалась вопросом, как такое невинное прикосновение могло вызывать электрические разряды по всему телу.
Оказавшись внутри пустого лифта, Ава мягко подняла их руки и, глядя прямо в глаза брюнетке, сначала поцеловала ладонь, а потом взяла указательный палец и прикусила. В её глазах читалось намерение и, с замиранием сердца, Беатрис ждала, когда двери закроются. Сердце как мерило отсчитывало секунды до того, что должно случиться.
Ава толкнула Беатрис к стене, тут же притягивая её к себе за шею для поцелуя. Полные губы были мягкими, а язык — горячим и ищущим. Поцелуй оказался требовательным и беспорядочным, но они быстро нашли ритм, который им нравился. Стоило Аве прикусить губу, как обе застонали, и руки Беатрис сжались на чужой талии. Еле заметный намек на ваниль и лимон витал вокруг, когда она прижала девушку к себе. Ей хотелось взять ее прямо здесь, развернуться, прижать к стенке лифта, закинув ногу на свое бедро, проникнуть под платье и почувствовать горячую влажность, которая поджидала её там. Но, при всем желании, Беатрис остро ощущала направленные на них камеры безопасности и не растеряла остатки воспитания. Не желая устраивать шоу, она еще раз крепко сжала талию Авы и уверенно её оттолкнула.
Чужие губы опухли и блестели влагой, соблазняя на новый поцелуй. От вида перехватывает дыхание, из-за чего Беатрис с трудом сглатывает и старается держаться подальше. Грудь Авы тяжело опускалась и поднималась, её пальцы, впившиеся в основание шеи Беатрис, медленно расслаблялись и нежно провели по чувствительной коже, вызывая новую волну дрожжи. Из-под полуприкрытых век за ошеломленной Янг наблюдали два потемневших от похоти янтаря. Этот взгляд опалял.
Быстрый взгляд на цифровое табло подсказал, что они в лифте меньше двадцати секунд, за которые она превратилась в расплавленное месиво. С другой стороны, подумала Беатрис, у них есть время еще на один горячий поцелуй.
Кровь в ушах ревела, и всё, что она чувствовала — это острую потребность: взять, мять, кусать и целовать. Руки Беатрис до сих пор целомудренно лежали на талии, как будто внутренние границы сохранялись даже в таком состоянии. Приличия, которые внушали сознанию годами, и правила поведения, вбитые в её голову, выросли в стены, ставшие второй натурой.
Приложив сознательное усилие чтобы расслабиться, Беатрис опускает руки ниже, туда, где изгиб стройного тела переходит в привлекательную задницу и сжимает. Одновременно с этим Ава стонет, и они снова целуются. Медленнее, чем в первый раз, но так же страстно.
Через секунду Беатрис чувствует, как её правая нога оказывается между ног Авы, и та немедленно опускается в поисках трения. Их поцелуй прерывается, когда ткань натягивается, мешая прижаться друг к другу, и Ава шепчет проклятия в его адрес, отпуская плечи Беатрис, чтобы поправить платье.
Не теряя времени, Янг решает выяснить, такая ли мягкая кожа шеи ее любовницы, как она себе представляет. Она находит привлекательный участок за краем челюсти, чуть ниже уха, а после опускается ниже, где медленно прикусывает кожу и слабо посасывает. На подсознательном уровне бьется мысль, что она может оставить засос, и это одновременно заводит её и злит. Потому что она хочет отметить Аву, хочет выразить страсть, и отсутствие разрешения (потому что они это явно не обсуждали) и воспитание не позволяют ей это сделать. А какая-то проснувшаяся дикая часть жаждет оставить напоминание о себе. Следующий поцелуй выходит больше укусом, выражающим её разочарование, но Ава, кажется, не возражает.
Нет, её сражение с платьем увенчалось успехом, пускай и не до конца, потому что ей не удалось полностью убрать подол между ними. И потом Беатрис будет долго размышлять над этим маленьким фактором, но так и не придет к однозначному выводу, разочаровало её это или нет.
Даже сквозь ткань брюк и чужого платья она чувствовала, насколько горячо между ног Авы. В момент, когда они прикоснулись друг другу, Ава хрипло застонала возле уха и принялась медленно двигаться на её бедре. Беатрис чувствовала, как ягодицы под ладонями напрягались от действия, и поняла, в который раз за последние несколько минут, что ей тяжело дышать.
Звонок оповестил их о прибытии на этаж, так что они не успели зайти слишком далеко в своем стремлении получить удовольствие. Беатрис схватила Аву за руку и потянула за собой. Широкие размашистые шаги вели её по коридору к последнему номеру. Пока она доставала ключ-карту от номера, руки Авы нашли место на животе, нетерпеливо вытаскивая заправленную рубашку из брюк.
— Для того, кто… — Бормочет Ава, но не успевает договорить, потому что дверь номера резко открывается, и Беатрис хватает её за руку и практически затаскивает следом за собой. Автоматически загорающийся свет освещает нейтрально украшенный коридор, ведущий в гостиную. Неподалеку стоит шкаф для вещей и зеркало над тумбой рядом.
Дверь захлопывается, и Беатрис прижимается к ней спиной, тогда как Ава облокачивается бедрами на тумбу.
— Как кто? — хрипло спрашивает брюнетка, расстегивая верхние пуговицы рубашки, и взгляд Авы, такой яркий, дикий и голодный, обжигает её внутренности.
— Собранный. Для того, кто такой собранный, ты слишком горячая. — Едва слышно отвечает девушка, она слишком отвлечена видом загорелой кожи с веснушками на груди, чтобы мыслить четко. Ее взгляд падает ниже, и она облизывает губы, когда рубашка распахивается, демонстрируя подтянутость Беатрис. — И, конечно же, у тебя есть пресс.
— Для того, кто хочет секса, ты слишком одета и много болтаешь. — Замечает Беатрис, ощущая, как от комплимента краснеют щеки и кончики ушей.
— Одно другому не мешает, — парирует Ава, медленно поднимая край платья, демонстрируя загорелую кожу ног и черное кружевное белье. — Некоторым нравятся грязные разговоры. — Раздвинув ноги шире, она отпустила край платья и провела рукой по внутренней стороне бедра, а, достигнув вершины, нежно провела пальцем по трусикам. — Или наблюдать. Что предпочитаешь ты?
Беатрис чувствует, как все внутри нее кипит, а мышцы живота сжимаются от предвкушения.
— Трахнуть тебя в этом платье. — Бросает она и, шагнув к девушке, страстно ее целует. Правая ладонь накрыла затылок Авы, пока левая нашла молнию сбоку и потянула, чтобы расстегнуть платье. Они продолжали, пока Беатрис не потянула за светлые волосы и не стала покрывать шею и плечи поцелуями вперемешку с укусами. Руки Авы гладили и царапали всё, до чего могли дотянуться, потом Беатрис сделала шаг назад и развернула Аву спиной к себе, заставив девушку упереться руками на тумбу. Бретельки платья упали с плеч, опуская ткань ниже и освобождая немного больше чужой груди, что так и просилась в руки Беатрис. Но горячая потребность узнать, как сильно Ава возбудилась, не оставляла брюнетку.
Она задрала чужое платье, практически также, как представляла себе это в лифте, и прижалась бедрами к ягодицам Авы. Их тяжелое дыхание прерывалось стонами, влажными поцелуями и проклятиями. Беатрис чувствовала, как дрожат мышцы под ее ладонями, когда она вела их снизу вверх.
— Беатрис. — Тихо, но требовательно позвала Ава, и их взгляды встретились в зеркале напротив. Покрасневшие, напряженные лица, растрепанные волосы и полуобнаженная грудь в отражении. Если бы не лихорадочно горящие глаза, не потребность утолить голод, требующий взять свое немедленно, Беатрис решила бы, что она спит. Но влажность, которую она встретила, коснувшись трусиков Авы, доказывала, что происходящее — реально. Она видела, как перехватило дыхание в чужой груди, слышала последовавший за этим стон, когда ее пальцы с нажимом провели между ног, чувствовала тепло и давление чужих бедер напротив своих. И это сводило Беатрис с ума.
— Это, конечно, хорошо… — пробормотала Ава, кусая свои губы и тяжело дыша.
Беатрис бесцеремонно отодвинула в сторону ткань, не заботясь о том, чтобы снять нижнее белье и провела пальцами, собирая влагу и находя возбужденный клитор.
— Черт! — Прошипела девушка и застонала. Стон повторился, когда Беатрис круговым движением медленно провела по клитору. И еще раз. И еще, но чуть быстрее. Постепенно увеличивая темп.
Ава вздрагивала, прижималась бедрами к ней и одновременно слепо искала удовольствия от пальцев. Она обернулась к Беатрис и попыталась поцеловать ее, но положение было не слишком удобным, поэтому она довольствовалась поцелуями брюнетки и легкими укусами в челюсть, шею и плечи. Удовольствие нарастало, давление внизу живота увеличивалось, и это сводило Аву с ума. Ей хотелось большего, ей нужно было больше. Чувствовать позади себя горячее тело Беатрис было уже достаточно возбуждающим само по себе, особенно то, как идеально их бедра совпадали, как будто стоило ей только наклониться, и она могла почувствовать, как…
— Внутрь. Ты нужна мне внутри. — Простонала Ава, собравшись с мыслями. — Пожалуйста, Би.
От случайно вырвавшегося прозвища ласки остановились, и на этот раз Ава разочарованно вздохнула. Она посмотрела в зеркало и увидела сосредоточенное лицо Беатрис. Темные волосы были окончательно растрепаны, и это явно была ее заслуга. Лицо покраснело, а глаза потемнели от полноты желания и чего-то еще, чего Ава не могла опознать, прочитать и понять. Что-то дикое и необузданное было в девушке позади нее, скрытое за всеми слоями контроля и уверенности, и сейчас больше всего Ава хотела почувствовать, как это «что-то» освобождается, беря то, что ему нужно. И девушка очень надеялась, что Беатрис испытывает такую же потребность, как и она.
В какой-то момент правая бретелька опустилась так сильно, что практически обнажила грудь. Волосы Авы были собраны и перекинуты через левое плечо. Глаза сияли жидким золотом, придавая всему вокруг яркости и цветов, а опухшие губы были слегка приоткрыты. Сумасбродная, но сексуальная энергия, исходящая от Авы, поднимала возбуждение на новый уровень. Беатрис никогда не чувствовала такого — жажды, необходимости, собственничества — как будто то, что сейчас происходит — это только для Беатрис и никого больше. Как будто Ава — её богиня, её вода и благословение.
Беатрис наклонилась и провела горячим языком по обнаженному загорелому плечу. Ава откинула голову назад и чуть наклонила ее, открывая больший доступ к шее, которым тут же воспользовались. Мучительно медленно Беатрис покрывала чужое тело поцелуями, один за другим, пока не достигла уха и не прошептала:
— Ты сможешь так кончить? — и без предупреждения, Беатрис вошла в девушку. Осторожно, проверяя, насколько комфортно Аве, несмотря на ее же просьбу. При таком подходе к вопросу трусики мешались, и это обеих раздражало.
— Да. Черт, да. — Со стоном, на выдохе ответила Ава, а когда поняла, что не получает достаточно, когда почувствовала, как мучительна для нее медлительность, постаралась подтолкнуть любовницу. — Давай же, Би, я знаю, ты можешь лучше.
И у нее это получилось.
Беатрис сместилась немного в сторону, одновременно снимая нижнее белье и давая пространство правой руке и добавила еще один палец. Внутри Авы было горячо, влажно и туго, мышцы сжимались, пытаясь удержать Беатрис. И что бы не происходило, Ава реагировала на каждое движение и не была тихой в выражении наслаждения. Беатрис начала медленно двигаться, она не дразнила, но ей нравилось, как девушка тянулась вслед за рукой, как полуобнаженные бедра двигались навстречу, как Ава с нетерпением следовала за ней. Какой влажной она была и как пахла. Беатрис ощущала собственную влажность между ног, когда новая волна возбуждения накрыла ее.
— Быстрее, Би. Пожалуйста. — Не выдержала Ава.
— Ты слишком много болтаешь. — Ответила Беатрис и свободной рукой слегка надавила на спину, побуждая Аву наклониться. Ее рука постепенно увеличивала темп, продолжая доставлять удовольствие девушке, и то, как Ава стонала с каждым толчком, возбуждало Беатрис еще больше, заставляя думать, что она может кончить только от одного вида.
От движения вещи в тумбе дребезжали. Кондиционер в спальне гудел. Зеркало открывало прекрасный вид на возбужденное лицо Авы с закрытыми глазами и прикушенной нижней губой. Платье съехало еще ниже, и открылся великолепный вид на полную обнаженную грудь. Темные соски затвердели, и Беатрис наклонилась, чтобы прикоснуться к ней. Мягкое прикосновение стало неожиданностью для Авы, и она вздрогнула, а сжатие соска между пальцев побудило резко опуститься на пальцы Беатрис, принимая в себя всю их длину.
Ей не нужно было наблюдать за Авой, чтобы понимать, что она близко. Стоны не прекращались, а в едва слышном шепоте разборчивым было лишь ее имя. Мышцы обхватывали пальцы все крепче, движения Авы становились все более торопливыми и хаотичными. И, чувствуя, как нарастает напряжение в чужом теле, Беатрис провела подушечками пальцев по соску Авы, прежде чем грубо сжать и ускорить движение правой руки. Если громкий стон о чем и говорил, так это об удовольствии.
— Еще. Еще. Би, так хорошо. — Шептала Ава между стонами, едва не задыхаясь.
— Такая хорошая девочка. — Произнесла Беатрис, едва узнавая собственный голос. Низкий от возбуждения, хриплый, он казался ей полным темного самодовольства.
— О черт, Би. — Ава наклонила голову, положив ее на тумбу. Ее стоны стали приглушеннее, но не остановились.
— Скольким ты позволяла брать себя вот так? — Продолжала Беатрис, ее мысли едва ли были связными, а грудь переполнялась от чувств, которых она никогда не ощущала. Она не позволяла себе потерять контроль, и то, что происходило сейчас, им не было, но в тоже время она чувствовала власть.
— Никому. — Послышался приглушенный ответ Авы. — Никому. Би, пожалуйста.
— Никто не трахал тебя так хорошо? — Шепотом спросила она. Ава со стоном подняла голову, и их взгляды пересеклись в зеркале. Беатрис не останавливалась, продолжая погружаться в девушку в постоянном темпе. Остекленевшие глаза давали понять, что Ава едва может сосредоточиться.
— Ответь мне, Ава. Кто-то трахал тебя так хорошо? — И в качестве привлечения внимания и демонстрации власти, Беатрис сжала грудь девушки, одновременно резко входя в нее.
Стон, которым она была вознаграждена, и новая порция влаги на ее пальцах, казалось, пошатнули спокойствие Беатрис, и она сама едва не потеряла самообладание. Клитор в брюках пульсировал, и ей казалось, что стоит лишь прикоснуться к нему швом, как она кончит. Трусы и возможно даже брюки, промокли и прилипли, доставляя дискомфорт. У Беатрис перехватило дыхание.
— Никто. Беа-трис. — Голос девушки дрогнул, когда мизинец Би задел клитор. Руки Авы нашли края тумбы и сжали её, получая дополнительную опору. — Господи, Би, пожалуйста. Мне нужно…
— Я знаю, Ава. Ты такая красивая. — Беатрис наклонила голову и поцеловала плечо девушки. — Такая мокрая и горячая для меня. Я хочу, чтобы ты кончила, Ава.
Чем больше она говорила, тем меньше двигалась Ава. Нарастающее напряжение в теле заставляло мышцы цепенеть, ожидая, когда цунами оргазма накроет ее. Ава лишь надеялась, что горячие, нежные руки Беатрис не остановятся, потому что она не верила, что сможет пережить паузу. В ушах шумела кровь, когда как голос Би был спокойным, а слова — полными огня. Задыхаясь от возбуждения, Ава хотела большего. Больше пальцев, рук на теле и губ. Большего растяжения, резких движений и горячего языка напротив. Она хотела, чтобы Беатрис трахала ее до беспамятства, если это поможет погасить то, что пробудилось во время их встречи.
Этот тлеющий и глубокий взгляд карих глаз, которые встретили Аву, стоило ей подойти. Этот разочарованный голос, как будто одно ее существование оскорбляло Беатрис, и то, каким устойчивым было ее тело, несмотря на быстрый пульс, когда Ава касалась ее. Сочетание холодной неуверенности с маской спокойствия и короткие тихие вздохи, когда они целовались. Беатрис будто состояла из противоречий, словно сама не знала или не понимала, чего хочет. Но сейчас Ава чувствовала изменения, ощущала, как уверенно Беатрис брала ее сзади. Без заминок, неловкости и задержек, как если бы они были знакомы, и это не первый их раз. Как если бы она действительно знала, что Аве нужно. Еще одно резкое движение рукой. Еще одно сжатие груди. Укус плеча.
Она изогнулась. Перед самим оргазмом Ава замолчала и задержала дыхание, было слышно, как влажно у нее между ног, как тяжело дышала Беатрис позади нее, едва тихо постанывая, зарывшись лицом в ее волосы. А когда оргазм настиг ее, руки не смогли удержать вес, и она рухнула на тумбу с протяжным громким стоном. Беатрис продолжала двигаться, продлевая удовольствие, пока в какой-то момент Ава не осознала, что она и не собирается останавливаться. Рука, что до этого ласкала грудь, опустилась ниже, и когда пальцы нашли клитор, то медленно провели по нему знакомым круговым движением. Волна дрожи прокатилась по телу Авы.
— Беатрис? — Вопросительно произнесла девушка, едва осознавая, что ее тело уже двигается навстречу чужой руке в погоне за новыми ощущениями.
— Я знаю, что ты можешь больше, Ава. — С улыбкой отвечает Беатрис, и Ава с опозданием понимает, что ее передразнивают. Что бы сейчас не происходило, обе играли в одну игру, просто Би предпочитала играть грязно. Не то чтобы Ава была против.
К этому моменту она уже чувствовала новую волну возбуждения, поднимающуюся вслед за предыдущей. Ава уперлась руками прямо в зеркало, оставляя на нем следы своих ладоней, когда Беатрис решила всерьез взяться за дело. И, вот дерьмо, она была хороша в том, что делала. Как точно и ловко проникали пальцы, как они изгибались, когда оказывались внутри, давление и растяжение, которое они оказывали, вызывал целый взрыв и фейерверк в голове Авы. Она терялась в этом, плавилась и растекалась в чужих руках от жара, и правильной жесткости, и нужной мягкости. Прежде, чем она поняла, что происходит, оргазм накрыл её стремительно, неожиданно и беспощадно.
— Би!
Ей нужно было несколько мгновений, чтобы отдышаться и осознать, где она существует и когда. Всё дерьмо, которое можно было вытащить, Би напрочь выебала из ее головы. По крайней мере, ненадолго.
Не без труда Ава развернулась, опираясь бедрами на тумбу, потому что ее ноги дрожали после двух интенсивных оргазмов один за другим. Она уверена, если бы это была кровать, то после второго оргазма она бы отключилась. Но чего не случилось — не доказано, тем не менее, нужно отдать должное Беатрис, она знала, что делает.
Упомянутая девушка молча стояла перед ней в одних брюках и черном лифчике. Рубашка давно забыта на полу позади нее. И, несмотря на испорченную прическу, темноту взгляда и блестящую влагу на губах (о черт, она облизала пальцы), Беатрис выглядела невозмутимо. Как будто произошедшее совсем ее не затронуло. И Ава не могла понять, ее это бесило или еще больше возбуждало, побуждая сделать хоть что-то, чтобы стереть эту маску с такого раздражающе — привлекательного лица.
Ава намеренно медленно провела языком по губам, и Беатрис тут же обратила на это внимание. Тогда Ава повела плечом, позволяя бретельке упасть и тем самым соскользнуть платью. Оставшись обнаженной, она переступила через ткань, попутно снимая туфли, и, подойдя к Беатрис, провела рукой от ключицы, меж грудей, по животу прямо к пряжке. Дальнейшее движение было остановлено чужой рукой, все еще влажной от Авы и языка Беатрис.
— Это необязательно. — Спокойным, практически равнодушным тоном заявила Янг. Ава подняла взгляд с их рук на лицо Беатрис. С такого расстояния хорошо виднелась россыпь веснушек на её щеках, и Ава поймала себя на том, что рассматривает их, мысленно рисуя карту их созвездий. В неожиданно нежном жесте она провела пальцами свободной руки по линии челюсти Беатрис, завела спутанные пряди волос за ухо и спустилась на шею, где нашла сонную артерию. Подавив в себе желание тут же наклониться и впиться поцелуем в это место, Ава хрипло произнесла:
— Ты могла бы обмануть меня со всей этой невозмутимостью, Беатрис, но мы обе знаем, что я не уйду отсюда, пока ты не кончишь мне в рот. — Она ощутила, как девушка задрожала от ее слов, как пульс под пальцами участился, и мягкий выдох коснулся лица Авы. В ответ она наклонилась и продолжила, почти касаясь губами кожи на шее. — А мой язык очень хорош, Би, ты просто должна это узнать.
Она провела языком по горячей коже Беатрис, ощущая скованность в чужом теле, как туго натянутой струны. Соленый привкус пота и мужской аромат шампуня Би, и мускусный аромат собственного возбуждения. Воздух в номере стал прохладным, и по коже Авы пошли мурашки. Оставив несколько поцелуев на шее и плечах Беатрис, что все еще молча стояла и держала ее руку, Ава отступила на шаг и, развернувшись, направилась по коридору вглубь номера.
— Ты куда? — Растерянно спросила Беатрис, и Ава бы рассмеялась, если бы атмосфера была менее напряженной, а вопрос — менее тяжелым.
— В кровать. — Ава бросила взгляд через плечо и дрязняще улыбнулась. — Как бы я не верила в твою способность устоять, я предпочитаю, чтобы ты расслабилась. Так что кровать то, что нужно. Поверь мне, она тебе понадобится. — Почти скрываясь за углом, Ава остановилась и, обернувшись, подмигнула. — К тому же, я хочу, чтобы ты села мне на лицо.
Оставив ошеломленную Беатрис позади, она опустилась на заправленную кровать и сделала несколько глубоких вдохов. Какую бы уверенность она не демонстрировала, Ава отчаянно нервничала с тех пор, как Беатрис остановила ее. И происходящее было греховно хорошо. Только от образа, что ее голова окажется между ног Би, и она узнает, каков ее вкус, Ава чувствовала, как промежность вновь пульсирует.
Без стеснения, Ава продвинулась ближе к центру кровати и коснулась себя между ног. Сосредоточенность на собственном желании позволила отвлечься от нервов. Если Би откажется от удовольствия, Ава возьмет то, что ей дают и покинет номер. Но если она права…
— Кто-то очень жадный. — Открыв глаза, Ава увидела брюнетку, стоящую в шаге от кровати. Ничего не изменилось, только меньше растерянности и больше похоти в чужом взгляде. Да, именно на это она и рассчитывала.
— Давай, Би, если я не могу получить тебя, то по крайней мере я могу позаботиться о себе.
— Я могу помочь, — начала девушка и шагнула в направлении Авы, но та ее перебила.
— Нет. — Уверенно заявила она, приподнимаясь на локтях. — Ты ничего не получишь, пока не дашь мне что-то взамен. Покажи мне себя.
Беатрис застыла на несколько секунд, в ее глазах промелькнул страх, недовольство, а потом нечто похожее на смирение. Она кивнула и сделала шаг назад, потянувшись к пряжке ремня.
— Медленно. — Добавила Ава и улыбнулась в ответ на легкий прищур.
Она уже поняла, что ее любовница, кем бы они ни была, предпочитала тщательность во всем, что делала. От дорогих напитков в баре для того, чтобы расслабиться, до качественного, с ума сводящего секса с незнакомкой. Раздевание, если это можно было так назвать, было таким же дотошным.
Медленно, как и просила Ава, Беатрис потянулась к пряжке ремня и расстегнула его. И вместо того, чтобы приступить к брюкам, как сделал бы любой другой, Беатрис вытащила ремень из петель, скрутила и оставила на прикроватной тумбе. Только после этого она принялась за брюки. Между каждым действием: вытаскиванием пуговицы сквозь петлю или растегиванием ширинки — проходили секунды. К тому моменту, как брюнетка сняла брюки и аккуратно повесила их на спинку стула, Ава едва дышала. Все это время Беатрис не сводила хищного взгляда с девушки, лежащей в постели, потому что Ава, благословенная всеми богами красоты и похоти, продолжала ласкать себя.
Аве пришлось остановиться, что стоило огромных усилий, когда Беатрис попыталась присоединиться к ней на кровати. Она была невероятно близка к тому, чтобы кончить от одного вида голой девушки перед ней. Черт подери.
— Еще не все. — Ее голос сел и прерывался от возбуждения, подпитывающимся ощутимым, похожим на обжигающее прикосновение, взглядом темных глаз Беатрис. Ава чувствовала, как она следит за тем, что ее пальцы делают между ног: как обводят клитор, как собирают влагу, как погружаются внутрь. И еще раз. И еще. Увеличивая скорость. Как сокращаются мышцы живота, как тяжело поднимается и опускается грудь с напряженными сосками. Еще чуть-чуть, и она шагнет за край в третий раз, а Беатрис еще даже не прикоснулась к ней.
В этот раз брюнетка не заставила себя ждать. Двумя быстрыми движениями она сбросила нижнее белье и тут же оказалась на Аве, прижимаясь к ней всем телом. Чужая кожа казалась прохладной и нежной, в то время как собственная — пылала от жара. Ей хотелось протестовать против того, как Беатрис уверенно отвела её руки, заменяя их своими. Ава хотела напомнить, что сейчас её очередь, но пальцы Беатрис заставили ее забыть об этом.
Она обняла ее за плечи и притянула к себе, желая почувствовать губы и язык. Ава боялась, что все закончится слишком быстро, но Беатрис не торопилась, как раньше. Она целовалась, словно изучала ее, медленно выясняя, что нравится Аве, что нравится им обеим, пока ее пальцы неторопливо входили и выходили. И оказалось — это именно то, что нужно было Аве, потому что то, как их груди прижималась друг другу — заземляло и возбуждало одновременно. То, как Беатрис целовалась — отвлекало и приносило удовольствие. То, как тело реагировало на запах чистых простыней, поцелованную солнцем кожу Беатрис, и фактическую нежность момента — изменило возбуждение. Потерялась острота, и появилось что-то более весомое и глубокое.
— Би. — Прошептала Ава, стоило им прервать поцелуй. Ей просто хотелось произнести чужое имя, чтобы выразить то, что она чувствовала. Беатрис обозначила поцелуями дорожку от шеи к груди, где лизнула напряженный сосок, а потом взяла его в рот и мягко потянула. Слегка прикусив его напоследок, Беатрис повторила то же самое со вторым соском. Покрыв всю грудь поцелуями и легкими укусами, убедившись, что ни один участок кожи не остался без внимания, девушка вернулась к губам Авы.
И вновь энергия изменилась, стоило поцелую затянуться, а пальцам Би ускориться. Под ладонями Авы плечи напрягаются от усилий и движения, мышцы перекатываются под кожей, и это вызывает желание прижаться сильнее. Почувствовать всю Беатрис. Их ноги переплелись, и кровать раскачивалась вместе с ними. Стоны Авы все чаще и чаще разносились по комнате, потому что она чувствовала, как поднимается всё ближе к краю пропасти, готовая упасть вниз.
А Беатрис была там, чтобы сжечь ее дотла.
Неожиданно движение прекратилось, и в комнате раздался разочарованный стон Авы, пока она мысленно сдерживала все известные ей ругательства. Она была так близка к финишу, и если Беатрис решила дразнить, то она убьет ее, как только…
У Авы перехватило дыхание от нового ощущения между ног. Когда это повторилось, Ава застонала, на этот раз еще громче. За это время Беатрис спустилась вниз и добавила язык к своему арсеналу.
Вид Беатрис между ее ног оказался почти таким же возбуждающим, как и вид сзади перед зеркалом. Но новое положение явно выигрывало по интенсивности ощущений и силе удовольствия, растекающегося по телу. Размашистыми движениями Би несколько раз провела языком снизу вверх. После чего с усилием нажала на клитор и несколько раз обвела его, прежде чем взять в рот и пососать. При этом она продолжала мягко и нежно прикасаться к чувствительной плоти языком.
Сводящие с ума прикосновения и ритм выбили дыхание из груди Авы. С неуклонной силой удовольствие росло, ширилось и расцветало, заполняя собой все пространство. И следующий оргазм ощущался как взрыв красок, оставляя после себя яркие пятна перед глазами, тяжелое дыхание и абсолютное истощение.
— Ты что-то говорила про язык? — Спросила Би, нависая над расслабленной девушкой, попутно вытирая ладонью рот. Несмотря на усилия, ее подбородок и щеки оставались влажными в нескольких местах, и Ава испытала острое желание коснуться их. Ей хотелось убедиться, что она не в отключке после празднования, и это — не галлюцинации ее веселого гейского сознания.
— Заткнись. — Отмахнулась Ава и прикрыла глаза. — Мне нужна минутка, кажется, я не чувствую ног.
— Я принесу нам воды.
Какое-то время в номере было тихо, не считая шороха постельного белья, шагов Беатрис и звука открываемой бутылки воды. Возобновился гул кондиционера, что поддерживал комфортную свежесть в номере, на что разгоряченная кожа Авы отреагировала гусиной кожей. Ава думала о легкости и истоме в теле, когда услышала голос Беатрис.
— Тебе нужно попить.
Открыв глаза, она увидела стоящую Беатрис рядом с ее головой. Обнаженная, она держала открытую бутылку возле губ Авы, но не это привлекло внимание девушки. А блеск влаги между ног брюнетки, и трахнутый, но пошлый мозг Авы уловил многозначительность фразы. От Беатрис не ускользнуло направление её взгляда и облизывающий губы язык.
— Сначала вода. — Дрогнувшим голосом произнесла она.
Ава приоткрыла рот, но осталась неподвижной, ожидая, когда Беатрис поможет ей с этим. Пока вода медленно лилась, превращая простой акт в нечто, заряженное сексуальной энергией, девушка не сводила взгляда с темных завитков Беатрис. Напившись, Ава кивнула, и стоило бутылке убраться подальше, как она протянула руки к бедрам Би и притянула ее к себе, бесцеремонно усаживая на свое лицо.
И наконец! Наконец она добралась до Беатрис. С неуклюжестью и рассинхронностью в управлении своими конечностями, они нашли устойчивое и удобное положение для обеих. Ава погрузила свой язык глубоко во влагу, едва не засмеявшись, когда ей показалось, что Би с привкусом солода, хотя скорее всего это скотч, которым ее угощали ранее. Сама Ава громко застонала, посылая вибрацию между ног, в то время как Беатрис громко, с шипением втянула в себя воздух. И это было хорошо. Даже лучше, чем хорошо. Потому что бедра под ладонями мелко дрожали, и Ава понимала, как сильно Би сдерживается, чтобы не начать качаться на ее языке в поисках большего удовольствия.
— Черт! — Воскликнула брюнетка от того, что Ава делала с ее клитором. Из-за этого новый поток влаги заставил Аву сжать собственные бедра, пока Беатрис не наклонилась и не заставила ее развести их, чтобы вернуться к тому, на чем все закончилось ранее. Новое прикосновение между ног, ощущение Беатрис на собственном языке, и Ава крепче сжала ягодицы, впиваясь пальцами в кожу и наверняка оставляя синяки. Она хотела, чтобы Беатрис развалилась над ней, хотела, чтобы ее контроль ускользнул, потерялся и забылся. Аве необходимо было услышать новые звуки, больше голоса и проклятий. Это походило на наркотическое удовольствие и зависимость, когда ощущаешь острую потребность довести партнера до безумия.
Они обе наслаждались взаимным удовольствием, и Ава старалась не отвлекаться, но язык Би и ее палец творили чудеса, поэтому ей пришлось прибегнуть к грязному приему. И, как бы тяжело ей не далось это решение, но она остановилась.
У Беатрис заняло всего несколько секунд, чтобы понять, что Ава замерла, и да, она тоже остановилась, на это и был расчет, но, черт возьми, это было разочаровывающе.
— Ава? — Беспокойство в голосе звучало так ясно, и ей пришлось прикусить нижнюю губу, чтобы ничего не сказать в ответ. Ава дождалась, пока Би не вытащит свою голову между ее ног (еще одно, чертовски разочаровывающее действие, но все ради блага Беатрис) и тогда она сомкнула ноги и вернулась к работе над девушкой над ней с новым энтузиазмом. От неожиданности и резкости мышцы живота Беатрис сократились, и бедра дернулись навстречу языку Авы. И они обе застонали. Это было громко, грязно и чертовски сексуально.
— Ава? — Прозвучал ошеломленный голос Беатрис, пока она сквозь дымку догадывалась, что произошло. У нее это не заняло много времени, и тогда она медленно начала двигаться. Сначала неуверенно, как будто сомневалась в собственных догадках, а когда почувствовала, что никакого сопротивления нет, медленно и сосредоточенно, находя наилучший способ получить то, что ей нужно. Ягодичные мышцы сокращались под ладонями Авы, и она с удовольствием сжала их в руках, помогая Би и уже представляя, как хорошо бы эта задница смотрелась со страпоном.
И чем больше, чем дольше они продолжали, чем сильнее язык надавливал на клитор Беатрис, тем торопливее и неряшливее становилась движения. В какой-то момент брюнетка наклонилась и оперлась руками о грудь Авы, слишком сосредоточенная на происходящем между ее ног, чтобы заметить, как простое прикосновение молнией пронзило тело Авы. Не сдержавшись, та освободила одну руку и опустила ее между ног, чтобы немного ослабить напряжение, но увидев это, Беатрис со стоном прошептала ее имя.
Они влияли друг на друга, и каждое действие приводило к новому циклу и вспышке удовольствия, к новой волне возбуждения, помутняющей рассудок, пока Беатрис молча не кончила, сжимая грудь Авы и сотрясаясь над ней, а та ступила за край следом с приглушенным стоном.
Беатрис, как можно осторожнее, чтобы не задеть ногами девушку под ней, упала на кровать и прикрыла глаза. Несмотря на оргазм, она все еще чувствовала легкое неудовлетворение и призрак прикосновения языка Авы. Шуршание простыней под ними и мягкое прикосновение пальцев к промежности заставили взглянуть на любовницу. Ава поправила волосы, собрав и перекинув на одно плечо, и с горящим, жадным взглядом смотрела на Беатрис.
— Черт возьми, Би. — Хрипло прошептала она, наклоняясь к девушке, чтобы поцеловать ее живот. От едва ощутимого прикосновения к влажному центру и мягких губ у нее перехватило дыхание. Снова. Без предупреждения, но медленно, Ава погрузила пальцы в Беатрис как раз в тот момент, когда дорожка поцелуев привела ее обратно к клитору. Если бы это не происходило на самом деле, Беатрис Янг рассмеялась бы в лицо тому, кто сказал бы ей, что она будет готова ко второму раунду так быстро. Но это происходит на самом деле. От пальцев Авы она чувствует растяжение и понимает, что этого недостаточно. Теплый язык обжигает мягкую плоть, а расплавленное золото из-под ресниц манит, словно свет- мотылька.
— Сильнее. — Прохрипела Беатрис, толкаясь навстречу пальцам. Всякая осторожность, присутствующая в сексе до этого, ушла, напоминая девушке о долгом отсутствии секса в жизни. О том, как это хорошо, когда о твоих потребностях заботятся. О том, как ей это нужно. Почувствовать что-то, кроме деловой отстраненности, холодности номера и своей квартиры, а также страха и желания бежать.
С первого мгновения было ясно, что это будет быстро. Ава не церемонилась, вонзаясь в Беатрис и так же ритмично лаская языком. Лава жара заливала всё тело, начиная от живота и заканчивая кончиками пальцев. Би не хотела, чтобы это заканчивалось, но и не хотела, чтобы Ава делала паузу. Ей было так хорошо, что она хотела бы остаться в этом вечно.
Но неумолимая волна оргазма накрыла Би, смывая все мысли, пока Ава продлевала ее удовольствие, вытаскивая каждый спазм и дрожь из ее тела, пока не осталось ничего. Она медленно отстранилась, улыбаясь как чеширский кот, освобождая пальцы из плена и облизывая их, очищая от влаги. После чего оставила поцелуи на теле Беатрис от живота до шеи, накрывая ту собственным телом.
Они лежали так несколько минут, успокаиваясь и наслаждаясь друг другом в тишине. Чужое сердцебиение напротив собственной груди, теплое дыхание у шеи и мускусный запах секса в воздухе занимали мысли Беатрис какое-то время. Но всему приходит конец.
Она пошевелилась, и Ава перекатилась на бок, безмолвно понимая требование дать ей пространство. Поднявшись, Беатрис собрала свои вещи и оделась в ванной, после того как умылась и привела себя в порядок. Как только она почувствовала себя достаточно собой, а не какой-то невероятно хорошо трахнутой версией себя, Беатрис вздохнула и вернулась к Аве.
Ей показалось это неправильным — стоять одетой, когда прямо перед ней лежала девушка, с которой у нее только что был невероятный секс. Беатрис представила себе, как говорит это, и Ава самодовольно смеется, слегка щурясь. Это вернуло ее к моменту в баре, когда девушка мягко прикоснулась к ней и смотрела из-под ресниц.
Смущение, смешанное с возбуждением и неловкостью, стесняло грудь. Не обращая внимание на приподнятую вопросительно бровь Авы и ее наготу, Беатрис сказала:
— Ты можешь остаться, номер оплачен на всю ночь. — Она провела рукой по распущенным волосам, рассеянно окидывая взглядом комнату. — Бери здесь всё, что посчитаешь нужным.
Янг не брала с собой ничего ценного, а за вещами она пришлет завтра водителя. К тому же, ей хотелось хоть как-то сгладить свой быстрый уход.
В ответ Ава медленно поднялась и подошла к ней. Она не спрашивала и не делала этот разговор более неудобным, чем Беатрис уже чувствовала.
— И что, даже не поцелуешь на прощание? Мой язык недостаточно хорош? — Дерзко пошутила девушка, кладя ладони на чужую грудь, мягко поглаживая темную рубашку, а после обнимая Би за плечи и прижимаясь всем телом. Глубоко вздохнув, она посмотрела на Аву, приобнимая ту за талию.
— Не уверена, что могу судить после такого короткого тест-драйва. — Дразнит она в ответ и взгляд опускает на губы.
— Досадно, что тебе нужно уходить, когда мне есть, что еще показать. — Хрипло отвечает Ава, наклоняясь ближе.
Их поцелуй неторопливый, но не менее страстный, чем всё, что было до этого. Огонь между ними не утих, ожидая новой порции кислорода, чтобы вновь разгореться. И этот поцелуй был именно тем, что могло привести к новому пожару. Колеблясь между желанием остаться и сбежать, Беатрис прервала поцелуй. Словно читая ее мысли, Ава оставила целомудренный поцелуй на щеке и сделала шаг назад, позволяя ей уйти.
Не мешкая, Беатрис направилась к двери, но стоило ей коснуться дверной ручки, как она замерла. Обернувшись, она увидела Аву с накинутой на плечи простыней, расслаблено опирающуюся на стену и улыбнулась. Она выглядела уютно.
— Твой язык действительно очень хорош. — Заявила Би и, под смех Авы, она покинула свой номер.
— Так и знала! — Услышала она в ответ, отдаляясь от номера. Еще несколько дней ее преследовал теплый смех Авы.