Дав волю.

Время будто зависло, хотелось плакать, хотелось зарыться в комок и тихо, тихо хныкая пытаться прекратить это все, но слезы лились, все лились и лились. Дышать становится все труднее и труднее, кажется, будто все помещение щас зальется солеными слезами и утопит все находящееся в нём. Говоришь себе, что сейчас прекратишь, но в итоге все становилось хуже и хуже, все быстрее и быстрее скатывались слезы с глаз и становилось дыхание. Парень уже держался за шею, пытаясь отдышаться и быть хотя бы немного тише, но все это так напрягало, весь этот угнетенный воздух совсем не мог никак помочь. Вдыхая его в себя, становилось только хуже. << Надо думать о хорошем. >> << Все друзья и близкие рядом, чего же я? >> << Почему мне так одиноко? Только из-за того, что я один в комнате? Что за бред...>> Ведь все, просто на улице, репетируют, сделать один шаг - и можно увидеть, как все тебе с энтузиазмом улыбаются, спрашивая, что будем делать дальше, как проведем следующие действия, последуют вопросы, как персонаж должен гораздо естественнее сыграть, и все же... Нет места. Ему нет места. Заслужил ли он этого, заслужил ли этого всего, что сейчас окружает его? Вся похвала, весь интерес в общении с ним, все, что он мечтал, все сбылось. Друзья, постановки, сюжеты, все его не осудят. Но чувство не покидало его. Чувство того, что все происходящее – иллюзия. Ведь не может быть такого, что когда тебя все избегают и к тебе резко подходит человек с предложением, от которого Камиширо грех бы отказался. Мечта исполнилась так быстро, так легко. Не верится. Надо успокоиться, надо остановить водопад слез, надо, нужно, он обязан. Но когда в мыслях появляются силуэты всех, с кем он так сблизился без лица, твердящие, что зря с ним связались и стоит уйти от него подальше, пока не случилось чего плохого, хотелось еще сильнее плакать. Он просто зашел в гардеробную взять реквизит, но слезы появились сами. Заслужил ли он именно этого, а не заботу, окружаещего его? Определенно да. Он просто сейчас спит, просто очередной кошмар, очередные силуэты, которые так и говорили уйти от всех подальше, закрыться в своем гребанном гараже, в котором Руи провел большинство своей жизни, и запереться, чтобы ограждать себя от общества, от нормальных людей, от правильных людей, от людей, не носящих на себе звание "безумный". Стук по столу, фиолетововолосый изогнулся над столом, зажмурив глаза, наконец все выпуская из себя. Хлюпанье воды отчетливо было слышно. Режиссер открыл рот, будто хотев заорать. Он встал на колени, облакотившись лбом в стол, держа мебель ладонями. Хотелось пропасть, почему именно сейчас? В любой момент кто-то мог зайти и спросить, скоро ли он. А ведь действительно, реквезит же не могли так долго искать, это невозможно. Послышался звук скрипучей двери, Руи закрыл свой рот, быстро встав. Рукавами он быстро протер свои красные глаза и отошел к полке, чтобы спина была к лицу двери. — Руи, ты что-то долго ищешь! Тебе помочь? – Спросил звонкий голос, закрыв за собой дверь и подойдя ближе к другу. В ответ Камиширо лишь слабо кивнул, отойдя к другой полке, пытаясь незаметно вытереть оставшуюся влагу на лице. Он присел на корточки, надеясь отыскать хоть что-то на нижних ярусах шкафа. — О! Так вот же! Ты че–... – Тенма сел на корточки рядом с фиолетововолосым, взяв декоративную маску, но когда повернул голову к другу, замолчал. – Э?.. Руи, у тебя лицо такое красное. — Ты плакал? Парня передернуло, не хватало бы, чтобы он переживал о нем. Не достоин, не заслужил. Тем более, от него, от такого яркого и заботливого, от правильного, не безумного, не сумасшедшего, безопасного. От этих мыслей слезы опять полились безостановочно. Руи резко встал, отвернувшись. — Н-нет, я–.. – Камиширо понял, что это безполезно. Голос сильно храпел, издавая звуки старика. – Извини. Думаю, нам пора расходится. Рукава быстро впитали всю жидкость в себя, после чего они же уже были направлены к дверной ручке, но подросток почувствовал чужую руку у себя на плече. — Ты долго будешь убегать? — Убегать?.. — Убегать от мысли того, что тебе нужна чья-то поддержка и рука рядом. Ох, черт, черт, черт, черт! Нет, нет, нет! Рука уже была на дверном проеме, тело уже полностью было готово просто убежать, куда глаза глядят, но, почувствовав намерения друга, Тсукаса сжал еще сильнее плечо и взялся за одну руку, повернув режиссера к себе, заключив в объятия. Камиширо был шокирован, поток слез резко остановился. Зрачки бегали по всей гардеробной, не зная, куда деться. Что ему делать? Обнять в ответ? Попыаться как-то улизнуть? Пытаться... — Руи. Просто расслабься, я не кусаюсь, пожалуйста, – Тенма сжал крепче тело другого. – Делай все, что хочешь, сорви все, что копил, идиот. А ведь и вправду, идиот. Все еще оставался в этой труппе, надеясь на все самое хорошее... В итоге все стало гораздо хуже. Все тут настолько хорошие, отличные, дружелюбные, правильные, не таили зла на того, всегда поддерживали его, что хотелось аж пропасть из этого мира. — Тсукаса... Я заслужил? — Ты все заслужил, Руи. Никогда не усомневайся в себе. Другой парень ответил на объятия, урывшись в плечо актёра, дав наконец волю своим слезам, дав наконец волю своим эмоциям.