Сангиновый

      В следующий раз Чжоу Цзышу видит Вэнь Кэсина на вечернем банкете. Находиться здесь в окружении идиотов, размышляет Цзышу, на самом деле не так уж и плохо, если приходится пить хорошее вино и всю ночь смотреть на Вэнь Кэсина.       Он бы сказал, что такая мысль звучит жутковато, если бы не тот факт, что личная повестка Вэнь Кэсина, похоже, также состоит в том, чтобы пить вино и наблюдать за ним.       К чести Вэнь Кэсина, он гораздо общительнее, чем Чжоу Цзышу.       Его присутствие на этот раз отчасти ожидаемо, и, похоже, все присутствующие «герои» собрались с духом, чтобы приблизиться к этому прекрасному существу, а многие решили даже попробовать свои силы в завоевании.       Сама идея заставляет Чжоу Цзышу смеяться. Насколько они, должно быть, самоуверенны и невнимательны, чтобы хоть на мгновение предположить, что это не Вэнь Кэсин выйдет отсюда победителем? Он гораздо более способный и ненасытный противник, чем весь этот сброд из Цзянху.       Такой человек, как Вэнь Кэсин, думает Цзышу, должен сокрушать своих партнёров, как настоящее стихийное бедствие, и оставлять их ошеломлённо гадающими, что же их поразило. В конце концов, прошлой ночью тому понадобился лишь вздох и пристальный взгляд, чтоб поджечь Цзышу как лесной пожар.       Цзышу задаётся вопросом, что бы стало с ним, если бы он принял предложение согреть свою постель.       Как жаль, что возлечь с Вэнь Кэсином — значит разоблачить жуткие секреты, скрытые в его груди.       На поведение тех, кто приближается к Вэнь Кэсину, сильно влияет опьянение. В самом начале ночи это настолько уместно, насколько в принципе может быть уместно подходить к мужчине с похотливым взглядом.       Обмахиваясь веером и улыбаясь, Вэнь Кэсин порхает с места на место, а нетерпеливые гости зовут его выпить, присесть, попробовать блюдо, произнести тост. Цзышу ухмыляется в собственный бокал, видя, как легко Вэнь Кэсин обводит их вокруг пальца, позволяя им чувствовать, будто это они очаровывают его.       А ещё эта изящная сирена в красном никогда не перестаёт встречаться с ним взглядом то тут, то там, словно уверяя: именно он по-прежнему является объектом интереса Вэнь Кэсина.       «Все эти дураки западают на меня изо всех сил, — говорит его взгляд, — а я смотрю только на тебя».       Это приятное чувство. Каждый продолжительный зрительный контакт заставляет задний мозг Цзышу спрашивать: неужели так плохо показать гвозди, если взамен ты почувствуешь его вкус?       К счастью, Чжоу Цзышу — мастер запирать свои желания на железный замок. Тем не менее испытывать себя таким образом — это что-то новенькое. Он задаётся вопросом, насколько по-другому было бы иметь мужчину? С другой стороны... он подозревает, что Вэнь Кэсин не может служить надёжным показателем. Вэнь Кэсин, даже под тем налётом приличия, которого требует публичность, уже стал уникальным опытом для него самого.       Алкоголь льётся рекой, и люди становятся всё смелее в своих попытках получить информацию от Вэнь Кэсина… как будто тот не видит все мотивы, стоящие за каждым их словом.       — Кэсин! — кричит мужчина, поднимая кувшин с вином. Он явно немного навеселе. — Подойдите, присядьте, Кэсин! Вы пробовали сегодня фазана? Я заказал свежее блюдо специально для вас!       Вэнь Кэсин, которого Чжоу Цзышу уже видел сегодня вечером поедающим фазана, скользит по нему мастерски большими и бесхитростными глазами.       — Специально для меня? Обычно я не фанат фазана, но если вы рекомендуете...       — Да! Да! Рекомендую! Садитесь! Этот фазан заставит вас передумать, Вэнь-дарен.       Вэнь Кэсин лучезарно улыбается и садится в изящно развевающейся мантии, заставляя человека, который его пригласил, надуться от гордости. Самодовольство гостя только усиливается, когда элегантная рука цепляет кусочек фазана палочками для еды, и Вэнь Кэсин мычит от восторга, широко распахнув глаза, изображая приятно удивлённую пустоголовую красавицу.       Чжоу Цзышу прячет смех за кусочком еды. Вэнь Кэсин сегодня вечером наестся фазана до смерти. Изобретательный хулиган, усыпляющий бдительность идиота, поглаживая его эго. Тот, без сомнения, абсолютно доволен собой и тем фактом, что это его рекомендация в еде так восхитила Вэнь Кэсина.       Само собой разумеется, что и остальная часть зала сосредоточена исключительно на этой сцене, намереваясь выслушать всё, что скажет Вэнь Кэсин, и выяснить, как снискать его расположение. Как убого.       — Кто же знал, — говорит мужчина, — что призраки могут быть так приятны глазу? Говорят, только те, кто совершил непоправимое, бегут в Долину Призраков. Трудно представить, что заставило такого ​​поразительного красавца, как ты, оказаться в подобном месте.       Вэнь Кэсин хмыкает, обмахиваясь веером и отводя взгляд, словно вспоминая что-то душераздирающе печальное. Но Цзышу видит в его глазах полное отсутствие волнения: это всё спектакль.       — Ах... это действительно не моя вина, Ву-дарен, — надувается Вэнь Кэсин, его большие глаза помогают ему выглядеть ужасно жалким. — Вы же мне верите?       Господин Ву, чью фамилию Цзышу только что узнал — Кэсин действительно следит за тем, кем он манипулирует, и это почти заставляет Цзышу гордиться, — пытается успокоить его. К этому моменту они собрали вокруг себя аудиторию, готовую сказать что угодно, лишь бы снискать немного благосклонности Вэнь Кэсина.       — Конечно, Вэнь-дарен! Но как так получилось, что ты попал в это место?       Вэнь Кэсин вздыхает, деликатно потягивая вино из чарки в манере, совершенно не похожей на ту, которую Цзышу видел — как он залпом опрокидывает вино в рот, пока другие не видят.       — По правде говоря, я был призраком с детства. Я с трудом могу вспомнить, когда в последний раз вот так общался с живыми.       Ропот шока и сочувствия разносится по толпе, которая, несомненно, жалеет красавца перед ними за такую ​​судьбу.       — Айя, — вздыхает Ву-дарен. — Как трагично. Но ты стал таким поразительным молодым человеком даже в подобном месте! Очень впечатляюще.       Вэнь Кэсин улыбается, его глаза блестят:       — Благодарю, Ву-дарен. Мне приятно, что вы так думаете.       Ещё один человек, сидевший за столом по другую сторону от Вэнь Кэсина, решительно приближается. Этот мужчина моложе Ву-дарена и, очевидно, находится в состоянии сильного алкогольного опьянения.       — Очевидно, ты сумел добиться определённого положения, Кэсин, — говорит молодой человек, указывая на Вэнь Кэсина в целом. — Посмотри на себя! Так красиво одет и ухожен, ясно, что ты не обычный призрак. Скажи нам правду, А-Син.       Вэнь Кэсин смотрит на Цзышу как раз вовремя, чтобы заметить, как он поднимает одну из бровей, услышав, что этот парень называет Вэнь Кэсина «А-Син». И он в ответ видит, как Вэнь Кэсин подавляет ухмылку при виде его выражения лица.       — Ты живёшь во дворце Хозяина Долины, не так ли?       Пьяный молодой человек задаёт вопрос, наклоняется ближе, с многозначительной улыбкой сузив глаза, будто они заговорщики. Вэнь Кэсин безупречно играет, невероятно искусно заставляя других чувствовать, что они всё контролируют, в то время как это он развлекается с ними, как кошка с мышью.       Рот Вэнь Кэсина приоткрывается в форме соблазнительной буквы «о», глаза широко раскрыты. Он играет, пряча лицо за веером, глядя поверх:       — Как вы узнали?       Смех разносится по толпе, как будто наивное удивление Кэсина невероятно умилительно. Цзышу признаёт, что это так. Возможно, даже более чем умилительно… но это если бы он купился на поведение паршивца, как окружающие.       — Айя, А-Син, — говорит молодой человек. — Ты был бы легендарным красавцем, даже если бы носил картофельный мешок, но посмотри на себя! На тебе лучший шёлк, а кожа и волосы — здоровые и безупречные! Ты держишься как принц! Должно быть, ты действительно фаворит Хозяина Долины. Как часто ты бываешь в его постели?       Несколько гостей шипят, ошарашенные столь смелым вопросом, не ожидая, что пьяный молодой господин так прямо спросит о том, что всех интересует. Напряжение покидает их, когда Кэсин реагирует не негативно, вместо этого изображая застенчивый смех.       — Где ночью спит Гучжу, там и я сплю.       — Каждую ночь? — кто-то взрывается от изумления. — Он такой ненасытный?       Вэнь Кэсин хмыкает, взгляд снова останавливается на Чжоу Цзышу, а губы изгибаются в крошечной ухмылке:       — Что ж... Боюсь, у Гучжу неистовый аппетит к красивым мужчинам. Осмелюсь сказать, что он действительно ненасытный.       — Как тяжело, как тяжело! — Ву-дарен вмешивается в разговор — Ты, должно быть, устал от него, бедняжка.       Ещё один ропот разносится по толпе. Это опасная территория — предполагать, что Вэнь Кэсин, возможно, утомился или хотел бы оставить службу у Хозяина Долины. В конце концов, любой Хозяин Долины Призраков должен быть жестоким и непостоянным. Если бы до него вдруг дошли слухи о таких разговорах...       Вэнь Кэсин хмыкает, словно взвешивает, говорить что-то или нет.       — Ну, — произносит он наконец, чуть понизив голос. Все вокруг склоняются к нему, как мотыльки к пламени. — Не говорите никому, что я сказал это, но... это действительно надоедает... когда в постели только Хозяин Долины.       — Ни слова, ни слова, — уверяет его Ву-дарен, и толпа подхватывает согласным бормотанием. — Возможно, ты встретишь здесь того, кто придётся тебе по вкусу, Кэсин.       Вэнь Кэсин улыбается, глядя прямо в глаза Чжоу Цзышу. И тот уже знает, что именно сейчас услышит, когда призрак отвечает, впившись в него глазами:       — Ммм, возможно, и встречу.       Следующее, что происходит, — громкий треск, и смелый молодой человек, сидевший рядом с Вэнь Кэсином, вскрикнув, притягивает к груди руку с красными костяшками пальцев. Он попытался обнять Вэнь Кэсина за талию и бедро, и деревянный каркас веера опустился на его руку в беспощадном шлепке.       Возможно, и не беспощадном. Чжоу Цзышу кажется, что тот мог нанести гораздо больший ущерб. Это был просто выговор. Предупреждение.       Вэнь Кэсин надувает свой прекрасный рот и трясет пальцем перед молодым человеком, широко раскрыв глаза, но без капли сочувствия:       — А-а-а ... На твоём месте я бы не стал.       Несмотря на то, что пустой, бездушный взгляд этих тёмных глаз должен пугать, молодой господин робко смеётся и снова пытается выслужиться:       — Конечно. Хозяин Долины отрезал бы мне руки, если бы я прикоснулся к тебе без разрешения, верно?       — О нет.       — Нет? — Все слегка удивленно моргают.       — Нет, — повторяет Вэнь Кэсин, скривив губы и раскрывая веер, возобновляя неторопливые взмахи. — Он содрал бы с тебя кожу заживо, как со своего предшественника.       Наступает тишина, мурашки поднимаются по коже и по спинам пробегает холодок. Вэнь Кэсин оглядывается на неуверенные глаза и смеётся.       — Айя, я вижу это в ваших глазах! Вы спрашиваете: «Неужели это правда?» Уверяю вас, он это сделал. Я был там, я знаю!       Постепенно флирт возобновляется, но никто больше не пытается прикоснуться к Вэнь Кэсину.

***

      Чжоу Цзышу покидает банкет, когда уже больше не может выносить усугубляющийся пьяный идиотизм гостей. Пока идёт к выходу, он чувствует, как глаза Вэнь Кэсина жгут ему спину, но не позволяет себе оглянуться. Он вовсе не такой жалкий дурак, как те, кто сейчас окружает Вэнь Кэсина. Если Вэнь Кэсин хочет его, пусть поборется.       У него возникает ощущение, что именно это Вэнь Кэсину в нём и нравится.       На территории поместья царит блаженная тишина, долгожданная передышка от шума голосов, музыки и звона посуды.       Цзышу не торопится, исследуя территорию, наслаждаясь пейзажем и звуками ночной дикой природы. Жужжание сверчков всегда успокаивало его, даже в самые мрачные времена.       Прогуливаясь в благословенной тишине, Чжоу Цзышу знает — это лишь вопрос времени, когда кое-кто конкретный найдёт его. По той же причине он нисколько не удивляется, когда входит в очередной двор и видит Вэнь Кэсина, развалившегося на перилах и скривившего губы в ухмылке, едва заметив его.       — А-Сюй! — кричит он, поднимая бутылку в руке. — Вина?       Чжоу Цзышу тяжело вздыхает, качая головой, затем лукаво улыбается, приближаясь к томной фигуре Вэнь Кэсина:       — Какое совпадение, что ты всё время натыкаешься на меня, да? — насмешливо говорит он.       Вэнь Кэсин ухмыляется в ответ:       — Ммм, и правда. Нам, кажется, суждено быть вместе, не находишь? Выпьешь со мной?       Цзышу делает вид, что раздумывает об этом мгновение, а затем плавным движением берёт кувшин с вином, при этом соприкоснувшись с чужой кожей гораздо сильнее, чем необходимо. Он наслаждается вспышкой голода, промелькнувшей на лице Вэнь Кэсина.       — Так ты живёшь во дворце Хозяина Долины, да? — спрашивает он, прежде чем сделать глоток.       — Да.       — Хммм. Тогда, может быть, ты мне что-нибудь расскажешь, Лао Вэнь.       При этом обращении на губах Вэнь Кэсина появляется радостная улыбка:       — Что ты хочешь знать, мой А-Сюй?       Цзышу фыркает, но не поправляет:       — Зачем сюда пришла Долина Призраков?       — Разве ты не знаешь, что было в письме? — спрашивает Вэнь Кэсин, фальшивое удивление сквозит в его выражениях и изгибе губ. У Цзышу возникает ощущение, что тот знает: Цзышу не купится. Но по-прежнему играет в эту игру. — Гучжу из Долины Призраков хочет, чтобы мы жили в мире.       Цзышу фыркает от смеха:       — Я знаю, что ты веришь в это так же, как и я.       Наигранность исчезает, и Вэнь Кэсин ухмыляется, выхватывая вино и делая глоток:       — Как и ожидалось от тебя, А-Сюй. Похоже, ты здесь единственный, чья голова предназначена не только для украшения. Ты, конечно, прав. Есть ещё одна причина, по которой мы здесь. Как будто ты здесь не по другой причине, не правда ли?       Цзышу наклоняет голову, приподнимая бровь:       — Неужели так трудно поверить, что в Цзянху есть кто-то, кто просто не глуп?       — Абсолютно.       Чжоу Цзышу смеется, быстро отбирая вино. На этот раз он подходит достаточно близко, чтобы обменяться тихими словами, которые слышны только между ними, даже если бы они были не одни.       — Ты, конечно, прав, — повторяет он. — Полагаю, нам обоим придётся развлекаться, угадывая мотивы друг друга, не так ли, Гучжу?       Он задерживается ровно настолько, чтобы увидеть, как лицо Вэнь Кэсина озаряется искренним удивлением, прежде чем проскользнуть мимо с украденным вином и вернуться в свои комнаты. Спустя пару секунд ошеломленной тишины Вэнь Кэсин окликает его:       — А-Сюй?       Чжоу Цзышу поворачивается, смотрит на него через плечо:       — Хм?       Вэнь Кэсин наполовину прячет улыбку за веером, но его глаза сверкают радостью и лукавством, выдавая с головой. Тоном, который больше подошёл бы знаменитому соблазнителю, он говорит:       — Если бы ты прикоснулся ко мне, я бы не снял с тебя кожу заживо.       Цзышу фыркает и отворачивается:       — Как романтично! Буду иметь это в виду.       _________________________________       Примечания переводчика:       [1] Вэнь-дарен (кит. Wen-dàrén) — «господин Вэнь» — в целом уважительное, но менее официальное обращение, которое может использоваться как между равными по возрасту и статусу людьми, так и в отношении старших/младших (особенно если точный возраст неизвестен). Также используется в ироничном ключе при обращении между супругами       [2] А-Син (кит. A-Xing) — как мы помним, такое обращение допустимо только между близкими друзьями, к каковым господин Ву точно не относится. Т.е. в данном случае имеет место довольно хамское панибратство, которое весьма задевает Чжоу Цзышу (не то чтобы он уже начал ревновать Вэнь Кэсина ко всем на свете, да)       [3] Лао Вэнь (кит. Lao Wen) — «дружище Вэнь», «старина Вэнь» — уважительное обращение, которое используется между близкими друзьями