Сангиновый

      От автора:       Вэнь Кэсин обнаруживает, что за его маленькой девочкой ухлёстывает какой-то шкет, и теряет дар речи       _________________________________       Хотя он скорее умрёт, чем признается в этом, Цзышу обнаруживает, что ему очень нравится, когда Лао Вэнь плюхается прямо ему на колени и ухаживает за ним.       Он знает, что Лао Вэнь — настоящий говнюк, которого чертовски забавляет, что люди думают, будто из всех людей на Совете именно Чжоу Цзышу является Хозяином Долины Призраков.       Тем не менее, когда они сидят здесь вот так, посреди обеденного банкета, это похоже на публичное признание их взаимной принадлежности друг другу. Абсолютное отсутствие колебаний Лао Вэня в том, чтобы продемонстрировать эту дразнящую привязанность перед таким количеством глаз, — Цзышу нравится это намного больше, чем он ожидал.       Цзышу ест и пьет столько, сколько хочет, в то время как Лао Вэнь болтает с другими гостями, как обычно, сидя так, будто Чжоу Цзышу — его трон.       Время от времени Цзышу безмолвно предлагает Лао Вэню еду из своих палочек, и каждый раз Вэнь Кэсин улыбается и поддерживает зрительный контакт, принимая пищу этими кричаще-ярко-красными губами.       — Чума, — ворчит Цзышу, и Лао Вэнь обиженно надувает губы, хотя Цзышу видит, как вспыхивают его глаза.       Разыгранная Лао Вэнем толпа хихикает, разрываясь между желанием успокоить его и страхом перед человеком, на чьих коленях он сидит.       Один очень храбрый человек заговаривает, выглядя так, будто он всё ещё сильно сомневается в собственном решении.       — В-вам очень повезло, что такой красавец так вам предан, л-лорд Чжоу, — говорит он, а затем, кажется, ждёт своей казни.       — Повезло? — спрашивает Цзышу ровным тоном. — Странно. Большую часть времени мне хочется, чтобы он ушёл.       — А-Сюй! — Лао Вэнь скулит, играя вместе с ним. Поддерживать впечатление, будто Лао Вэнь — наложница, с которой хозяин жестоко обращается, нетрудно. Всё, что нужно Цзышу делать, — это подшучивать над ним, как обычно; это Лао Вэнь сейчас старается не отвечать так, как это принято между ними.       Толпа явно недовольна, но не смеет возражать. Цзышу... начинает находить удовольствие в ситуации.       Молодой господин из какого-то зажиточного ордена подходит к ним. Он едва перерос подростковую неловкость и держит спину неестественно прямо, когда он откашливается.       — Гмм, не хотел беспокоить вас, Гучж...       Один из товарищей бьёт его кулаком в бок, шипя: «Лорд Чжоу!»       Мальчик вздрагивает, бледнеет и кланяется:       — Ах да! Л-лорд Чжоу!.. Я не хотел обидеть, но я... я хотел бы предложить кое-что Вэнь-дарену.       «Уверен, что ты хотел бы», — думает про себя Цзышу. Он сухо смотрит на молодого человека, пока, наконец, не догадывается, что у него спрашивают разрешение. Этот ребёнок просит разрешения дать что-то Лао Вэню, потому что опасается, что если проявит такую ​​смелость, то может умереть на месте.       Цзышу усмехается, закатывая глаза от того, как все они подпрыгивают от этого звука. Он чувствует, как тело Лао Вэня дрожит, едва сдерживая смех.       — Ты отдаёшь это ему или мне? — спрашивает Цзышу, наклоняя голову и приподнимая бровь. Лао Вэнь легко посмеивается над этим, и молодой человек, кажется, понимает, что это одобрение.       Он откашливается, осанка по возможности становится ещё более прямой:       — Я... понимаете, я люблю рисовать, Вэнь-дарен. И вы показались мне довольно красивым, так что я... здесь! Здесь.       Он достаёт свёрнутый свиток, Лао Вэнь наклоняется вперёд, чтобы взять его, приподняв брови.       — Подарок? — воркует он, в его тоне звучит неподдельное любопытство.       Когда свиток развёрнут, он и Цзышу удивляются. Молодой человек не только любит рисовать, но и неплохо умеет. То, что он подарил Лао Вэню, — это его прекрасно выполненный портрет: элегантный и красивый, в замысловатых красных мантиях и со сложной причёской. Мастерски выполненный — и учитывая, что Чжоу Цзышу сам в некотором роде художник, это высокая оценка.       Он хочет порвать свиток в порыве уродливых эмоций.       Лао Вэнь, кажется, застигнут врасплох и искренне польщён, он смотрит на картину широко раскрытыми глазами в течение нескольких долгих секунд. В конце концов он берёт себя в руки и смеётся, глаза искрятся.       — Как мило! Вы действительно талантливы!       Юный художник краснеет и сияет, хотя старается выглядеть менее восхищённым, когда Цзышу смотрит на него.       — З-значит, вам это по вкусу?       — Очень! А-Сюй, что ты думаешь? Разве это не мило? Думаю, я повешу его в твоей комнате!       Цзышу смотрит на него с тем же усталым раздражением, которое он демонстрировал всё это время:       — ...Я думаю, тебе очень повезло, что я нахожу тебя безумно привлекательным.       — Для меня это звучит как «да»! — восклицает Вэнь Кэсин, восхищаясь картиной в последний раз, прежде чем свернуть её и убрать в рукав. — Если у кого-нибудь есть ещё подарки для меня, о которых я не знаю? Не стесняйтесь!       Люди начинают смотреть друг на друга и нервно переминаться, и Цзышу понимает, что пора убираться. И желательно сделать это раньше, чем гости начнут на самом деле предлагать Лао Вэню вещи, которые они купили на рынке, думая о нём.       — Мы уходим, — говорит он, и в его тоне нет места для споров, когда он сбрасывает Лао Вэня с колен.       Вместо того чтобы ловко соскользнуть на ноги и легко встать — а Чжоу Цзышу прекрасно знает, что он это может, — Вэнь Кэсин жалко плюхается на пол, надуваясь и глядя на него широко распахнутыми глазами.       — А-Сюй?       — Ты оглох? Я сказал, что мы уходим. Давай же.       — А-Сюй, — скулит Лао Вэнь, — но меня вот-вот засыплют подарками!       Закатив глаза, Цзышу усмехается:       — Я уверен, Лао Вэнь, что у тебя уже есть всё, что они могли бы предложить. Ты хочешь, чтобы я тебе что-нибудь купил? В этом дело?       Вэнь Кэсин загорается, вскакивает на ноги и улыбается лисьей ухмылкой:       — Ну, если ты предлагаешь, кто я такой, чтобы отказываться?       Он проходит мимо Цзышу и направляется к дверям, посылая смеющуюся улыбку через плечо:       — Ну же, А-Сюй? Чего же ты ждёшь?       Он тяжело вздыхает и следует за ним, гадая, почему ему так нравится этот самодовольный придурок. (Это ложь. Он вовсе не удивлён.)       Незадолго до того, как они переступают порог, он бросает взгляд на главный стол. Чжао Цзин наблюдает за ним, как ястреб, и Цзышу хочется посмеяться от мысли, что он оценивает совершенно не того врага.

***

      Чжоу Цзышу абсолютно не удивляется тому, что Лао Вэнь действительно тащит его из поместья в Юэян, прямо на рынок. Он намерен найти то, что Цзышу должен ему купить, потому что «ну ты же предлагал, А-Сюй, как я могу тебе отказать?»       Он устало ведёт своего чжицзи от прилавка к прилавку, всё это ужасно, но оно стоит детской улыбки на лице Лао Вэня. У него такое же ощущение, как когда он угощал Вэнь Кэсина и Гу Сян обедом. Ощущение, что Лао Вэнь во взрослой жизни никогда не бывал на настоящем рынке подобном этому, и счастье от того, что он может дать ему это.       Даже если Лао Вэнь продолжает собирать закуски и оставлять Цзышу позади, чтобы тот за них заплатил.       Кстати о Гу Сян…       — Кто это с твоей паршивкой, Лао Вэнь? — спрашивает он, указывая в конец улицы. Хорошо видна спина А-Сян, а рядом с ней фигура молодого человека. Цзышу предполагает, что это, должно быть, ещё один призрак, потому что они ведут себя непринуждённо и свободно друг с другом.       — Хм? В каком смысле «кто это с моей паршивкой?» — спрашивает Лао Вэнь, поворачиваясь в направлении, указанном Цзышу.       Он понимает, что это не призрак — и никто из тех, кого Лао Вэнь знает, — когда видит, как на лице Вэнь Кэсина сменяются удивление, замешательство, а затем оно темнеет с чем-то похожим на жажду убийства.       — Ах, — догадывается Цзышу. — Свинья грызёт твою капусту?       Вэнь Кэсин презрительно усмехается, и Цзышу без вопросов следует за ним, преследуя парочку.       — Он не будет долго грызть, если останется без зубов, — ворчит Лао Вэнь. — Или без своего маленького дружка, если уж на то пошло.       Чжоу Цзышу ухмыляется:       — Лао Вэнь. Ты не думаешь, что твоя девочка может сама за себя постоять?       Вэнь Кэсин обиженно усмехается:       — Конечно, может! Это принципиально, А-Сюй! Как посмел кто-то из этого сброда Цзянху приблизиться к моей А-Сян! Он её недостоин!       — Вы ещё даже не встречались с ним.       — Мне и не нужно! Я могу сказать отсюда: посмотри на его лопатки. Тьфу! В лучшем случае — низкопробный.       Цзышу собирается сказать что-то ещё, пытаясь разрядить ситуацию, когда молодой человек, идущий с Гу Сян, указывает на что-то в стороне и ведёт её прямо в переулок.       Лао Вэнь яростно надувается, как наседка, которая вот-вот сойдёт с ума. Цзышу просто вздыхает и идёт за ним, ныряя в соседний переулок и двигаясь быстрее, чтобы выйти к ним наперерез.       Молодой человек взвизгивает и отпрыгивает на километр, когда Вэнь Кэсин выскакивает из пересекающего переулка прямо перед ними с высоко поднятым подбородком и глазами, излучающими жажду убийства. Цзышу вздыхает и прислоняется к стене, намереваясь смотреть представление и укоризненно качать головой.       Он может сказать, просто посмотрев на ребёнка, что тот не представляет угрозы. Он выглядит абсолютным простофилей, в котором больше романтики, чем ума, да и Гу Сян не настолько глупа, чтобы охотно бродить с кем-то, кто представлял бы для неё угрозу.       Лао Вэнь, к сожалению, не способен смотреть на это никакими другими глазами, кроме отцовских.       Гу Сян, похоже, уже понимает, что с появлением Лао Вэня начнутся неприятности. Она вздыхает и предупреждающе произносит: «Гэ».       Кажется, её совершенно не смущает ярко-красный цвет губ её брата, что, по размышлениям Цзышу, означает: либо она уже видела подобное, либо её просто мало что удивляет, когда дело доходит до Вэнь Кэсина. Её круглоглазый балбес быстро принимает это, особенно когда понимает, на кого смотрит.       — А-а! — говорит её спутник, невинные глаза светятся нервозностью и надеждой. — Вы… Вы Вэнь-дарен! Приятно наконец познакомиться с вами. Я Цао Вэйнин из ордена Меча Мягкого Ветра.       Цао Вэйнин приветствует их и кланяется, явно желая произвести хорошее впечатление. Лао Вэнь ухмыляется и хмыкает ему в ответ.       — Цао Вэйнин, — протягивает он. — Как ты думаешь, что ты делаешь, утаскивая молодую девушку в тёмный переулок?       — Тёмный? — сухо спрашивает Цзышу, скрестив руки и многозначительно оглядываясь. Светло как средь бела дня, а в переулке не темнее, чем на главной улице.       Гу Сян и Цао Вэйнин, кажется, впервые замечают его, но Лао Вэнь явно более устрашающая фигура.       — Ах! Что ж, многие люди не знают, что здесь маленький магазин цзянбин, и там действительно делают самое лучшее! Я-я подумал, что А-Сян захочет попробовать...       Лао Вэнь прекращает обмахиваться веером и оглядывается через плечо. Цзышу старается не смеяться, наблюдая, как его чжицзи смотрит на дверь и вывеску магазина цзянбин чуть дальше по улице.       Вэнь Кэсин моргает, затем снова принимает выражение негодования и резко разворачивается. Он снова подозрительно-сердито смотрит на этого Цао Вэйнина.       — Ты пытаешься купить её за еду? Ослабить её бдительность? Моя А-Сян не настолько наивна, чтобы…       — Он уже покупает мне еду, гэ, — говорит Гу Сян, заставляя Лао Вэня дёрнуться, а Чжоу Цзышу — от души рассмеяться.       Она вздыхает и закатывает глаза:       — Гэ, расслабься. Цао-даге́ безвреден. Я могу избить его с обеими руками, связанными за спиной. Я знаю его почти неделю! А он знает все места, где можно вкусно поесть!       Лао Вэнь, похоже, переживает небольшой внутренний кризис, осознавая, что А-Сян преследуют за его спиной уже неделю. Затем он щёлкает языком и начинает яростно обмахиваться веером.       — Даже так? — тянет Лао Вэнь злобно-вежливо. — И я полагаю, он знает, что угощает призрака?       — Я-я... д-да! — вмешивается Цао Вэйнин. — Н-но это не имеет значения! А-Сян неплохой человек. Она действительно умная, красивая и забавная. Я-я сначала нервничал, когда услышал, что Долина Призраков приезжает на Совет, но теперь ясно, что не все там плохие! Как... как вы, Вэнь-дарен.       Брови Вэнь Кэсина взлетают к волосам:       — Как я? — переспрашивает он с недоверием.       — Ага. А-Сян говорит, что вы... вы вырастили её, верно? И она такая замечательная! Вы должны быть очень хорошим, чтобы вырастить такого удивительного человека!       Лао Вэнь дёргается в полной растерянности, а Цао Вэйнин продолжает свою речь.       — Я... я надеялся, что скоро встречусь с вами. Я-я хотел поговорить с вами кое о чём с тех пор... Я имею в виду, что вы самый близкий её человек, её семья, верно?       Вэнь Кэсин прищуривается и подозрительно смотрит на него:       — ...да.       — Верно! Итак... поэтому я хотел спросить вас, то есть я... я хотел бы жениться на ней!       Чжоу Цзышу уверен, что Лао Вэнь на грани инсульта. Также он абсолютно уверен, что это лучшее шоу, на котором он когда-либо бывал, и ему даже не пришлось платить за входной билет.       Лао Вэнь фыркает и дико жестикулирует веером, захлопывая его, как будто хочет подчеркнуть следующие слова звуком:       — Может, и я хотел бы выйти замуж за А-Сюя, но мы не всегда получаем то, чего хотим!       — Почему нет? — спрашивает Чжоу Цзышу оттуда, где стоит, расслабленный, скрестив руки и прислонившись к стене. Он говорит это совершенно искренне и вместе с тем рад возможности помешать Лао Вэню пресечь это милое ухаживание в зародыше.       Лао Вэнь поворачивается и смотрит на него широко раскрытыми глазами, его рот распахнут, губы шевелятся, но никаких слов не выходит. Он потерпел сокрушительное поражение от своей младшей сестры, круглоглазого простофили и своего несправедливо развеселившегося чжицзи.       — Я серьёзно, Лао Вэнь, — продолжает он, шагая вперёд, чтобы крепко схватить Вэнь Кэсина за запястье и утащить прочь. — Давай оставим детям цзянбин, а сами пойдём обсуждать свадебные планы, ладно? Ну давай же. Пошли!       Он утаскивает ошеломлённого и протестующего Вэнь Кэсина прочь, бросив на Гу Сян многозначительный взгляд, заставивший её озорно ухмыльнуться и прошептать «спасибо».       «Милая девочка, — думает он. — Как и её брат».       _________________________________       Примечания переводчика:       [1] Автор даёт такую мем-иллюстрацию к этому моменту: youtube.com/watch?v=IzTlPjgJfTk       [2] Свинья грызёт твою капусту (кит. фразеологизм) — «кто-то покушается на твоё дитя». Так говорят отцу об ухажёре, который ухлёстывает за его дочерью. Недостойном даже её мизинца ухажёре, конечно же       [3] Цзянбин — «китайский блин», блюдо уличной кухни, нечто среднее между сытной лепёшкой и шаурмой, может быть с начинкой или без